Браво, теньент!

Артур собрал походный мешок, затем зашел в казарму попрощаться. Солдаты, обступив его, желали счастливого пути и возвращения на север в чине полковника или генерала. — Мы будем счастливы снова стать под ваше начало, — выразил общую мысль самый пожилой из отряда, Рене Горн, и приобнял теперь уже бывшего командира за плечи. — Удачи тебе, сынок! Артур еле сдержал слезы: он привязался к своим немногословным северянам, а теперь приходится расставаться и не ясно, увидятся ли они. Он вдруг поймал себя на том, что прирос к этим краям с их суровой красотой, так напоминавшей его родину. Тоби, не отходивший от него ни на шаг, поднялся на задние лапы, ткнулся носом в грудь хозяину, словно чувствуя его настроение, и тихонько заскулил. — Ну что ты, что ты, — пробормотал Артур. — Все будет хорошо, вот увидишь. Поедем, посмотрим на Олларию. Когда утром он вышел во двор, отряд был уже в сборе. Артур сразу отметил, что лишь он одет в черно-белую форму — остальные кутались в бордовые плащи с вышитым на них серебристым волком. Складывалось впечатление, что его не сопровождают, а конвоируют. Тоби уже сидел около порога, низко опустив лобастую голову. Дальние поездки он обычно совершал в повозке, следовавшей за отрядом, что вызывало его крайнее недовольство. В этот раз он тоже не желал забираться внутрь, и Артуру пришлось подхватить его на руки и буквально запихнуть в повозку. Учитывая вес пса, это было тяжело. Увидев эту картину, солдаты невольно заулыбались. — В ваши годы, господин теньент, прекрасных девушек на руках носят, а вы — пса таскаете, — заметил один из них. — Он у меня тоже красивый, — ухмыльнулся Артур. Отряд, двигаясь достаточно быстро, уже миновал сосновую рощу, окружающую замок, когда сзади послышался стук копыт и громкий голос приказал: — Стойте! Вид у Маркуса был крайне довольный. — Я с вами до Вайзтанне, Ланфорд. Принимаете? Артур кивнул. Ноймарский тракт пролегал большей частью среди сосновых боров да редких деревень с небольшими постоялыми дворами, где кормили вкусно и недорого. На третий день пути Артур проснулся на рассвете от собственного крика и долго лежал, переводя дыхание и глядя в темное окно. Кошмары мучили его редко, но после них он чувствовал себя абсолютно разбитым. Напомнив себе, что предстоит целый день в седле, он ткнулся носом в подушку и попытался снова уснуть, но сон не шел. Устав бороться с собой, он встал, оделся и спустился вниз. Общий зал освещался только пламенем огромного камина, в углу слуга неторопливо возился с тушей барана, которую собирался насадить на вертел, а служанка, подвязав юбку, мыла полы. — Вам что-то угодно, господин? — поинтересовалась она, не прерывая своего занятия. — Жаркое будет нескоро, но я могу предложить вам свежие яйца, половину курицы и хлеб. — А почему только половину? — А половину съел его светлость, они еще раньше встали. Надо же, виконту тоже не спится. Интересно, а что снится сыну Рудольфа? — Так что? Курицу греть? Или яйца изволите? — Курицу. И яйца. И вино, — попросил Артур девушку. — А я пройдусь пока. — Его светлость тоже прогуляться пошли, — сообщила служанка с таким почтением в голосе, что Артур не мог не улыбнуться. Ноймариненов их подданные почти боготворили. На пороге он огляделся: Тоби — воспитанный пес и поэтому выбрался из комнаты раньше него, чтобы сделать свои делишки. Теперь тот, довольно щурясь, сидел на крыльце и умильно посматривал на него. — Идем гулять, — бросил ему Артур и спустился с крыльца. У ворот стоял встревоженный хозяин. — Братьев Вилфрит нелегкая принесла, думали, сгинули где, ан нет, — вздохнул он. — Всю ночь у нас пили, а сейчас домой вроде пошли. Видно, денег раздобыли, вот и отмечают. — Чего не отметить? — Артур достал из кармана горбушку и протянул Тоби. Тот деликатно принял угощение и выжидательно уставился на хозяина. — Вы уж скажите его светлости, пусть возвращается. Они в хмелю буйные, обидеть могут. — Набросятся на виконта Ноймара? — Когда они пьяные, то себя не помнят. Да и не знают они его светлости. Пожалуйста, пусть его светлость возвращается. Он к лесу пошел, а у них дом на отшибе, у леса. Артур пожал плечами и вышел за ворота. Тоби потрусил рядом. Минут через пять деревня кончилась, и к дороге подступили столетние сосны. Тракт в это время был пустынен, и Артур не смог отказать себе в удовольствии поиграть с псом. Тот с взрыкиванием подпрыгивал вверх, пытаясь достать из руки хозяина кусок хлеба, и с восторгом бегал за палкой, азартно сверкая глазами. Ни виконта, ни пьяных братьев не было видно, наверное, они направились в деревню, и Артур совсем успокоился. Вдруг Тоби насторожился и посмотрел на хозяина, а тишину нарушили женский визг и шум борьбы. — Изверги! Что творите! Пустите, пустите его! Я его и в глаза не видела никогда! Пустите, он с постоялого двора, у них отряд! Артур бросился на голоса. Бежать пришлось недолго, схватка развернулась прямо на дороге. Трое мужчин окружили четвертого и, несмотря на его отчаянное сопротивление, повалили на землю. — Бей его, братья! — ревел один из нападающих. — Чтоб неповадно было за чужими бабами шляться! Бей! Один из мужчин поднял над головой дубину, примериваясь для удара, — Стой! — отчаянно крикнул Артур. — Стой! Рука привычно метнулась к поясу и замерла: пистолет, как и кинжал, остался в комнате на постоялом дворе. Он ведь собирался поесть, а не устраивать ристалище на дороге. Он не успеет вмешаться. А вот его охраннику это под силу. Что ему трое идиотов? В голове промелькнула мысль, что делать этого нельзя ни в коем случае. Но из груди помимо воли вырвалось: — Tobias, militum! Мимо пронеслась огромная тень, раздался страшный рев, и медведь мощным ударом отшвырнул нападавшего на десяток бье. Двое других с криками бросились прочь, а женщина, послужившая причиной ссоры, упала на колени и завизжала. Артур подошел к Маркусу и помог подняться. — Дама была занята, виконт. Вы поступили неосмотрительно. — Я не покушался на честь дамы, она сама возжелала знакомства. Маркус стряхнул приставшие к одежде ветки. Он был бледен и не сводил глаз с Тоби. — Спасибо, Ланфорд. Я не боюсь смерти, но не хотел бы окончить свои дни таким образом. — Сочтемся, виконт. Маркус подошел к псу и протянул руку, собираясь погладить, но тот лишь мотнул головой и сел, не сводя глаз с хозяина. — Молодец, Тоби, молодец, — Артур потрепал собаку по спине. — Ааааааааа, спасите, демон! Демон и оборотень! — закричала вдруг женщина. — Оборотень! Спасите! — Заткнись! — велел ей Маркус. — Придержи язык, пьяная дура, пока я тебе его не отрезал! — Но как же, как же, — забормотала женщина. — Я же видела, видела… — Спьяну и не то померещится, — Маркус шагнул к ней и, схватив за плечо, притянул к себе. — Молчи, не то… — Поняла, — всхлипнула та. — Но… — Повешу и тебя, и тех… Женщина обмякла и покорно закивала. До постоялого двора они дошли в молчании. На пороге Артур вздохнул и, не глядя на виконта, произнес: — Пожалуй, пойду досплю. *** Ланфорд, не оборачиваясь, направился к лестнице, а к Маркусу бросился хозяин, отчаянно жестикулируя: — Ах, ваша светлость, мы так волновались! Эти Вилфриты просто разбойники. — Ничего, будут овечками! — буркнул Маркус и пошел к себе. В комнате он рухнул на кровать, как был, в камзоле и сапогах. Только сейчас он в полной мере осознал, что могло бы произойти, и все тело охватила противная, мелкая дрожь. Перед глазами мелькали разъяренные пьяные лица, дубина над головой и огромная оскаленная морда медведя, а в ушах звенел отчаянный крик: «Демон! Демон и оборотень!» — Демон и оборотень, — повторил он. — Демон и оборотень! Только через полчаса ему удалось справиться с собой, и он сел на кровати, морщась от головной боли. Нет, ему не померещилось. Не могло померещиться сразу всем: и женщине, и пьяницам. Но это значит… Значит… Закатные кошки, он не понимал, что это значит! Артур Ланфорд, если, конечно, его зовут именно так, спас ему жизнь. У теньента королевской армии собака, которая стоит небольшое состояние и может оборачиваться медведем. Оборотень. Маркус выругался сквозь стиснутые зубы. Он знал только одного демона, владевшего таким псом. Только одного. «Лит носил черные с золотом доспехи, его любимым оружием были палица и праща, а постоянным спутником — огромный молчаливый пес, способный превращаться в вепря, быка и медведя». Он любил перечитывать древние предания, хранившиеся в библиотеке замка, несмотря на то, что церковь не одобряла даже упоминания об Абвениях. Но герцоги Ноймаринен могли себе позволить смотреть сквозь пальцы на недовольство церкви. Но что это значит? Он имеет дело с Ушедшим? Нет, Артур не похож на одного из мифических прародителей Великих Домов. Это живой человек из плоти и крови, в этом он может поклясться, хотя и не знает, как это объяснить. Но кто он на самом деле? Бастард? Но Артур сказал, что не является бастардом. Что там какая-то печальная история… Маркус решительно встал. Ему надо срочно поговорить с Ланфордом и поблагодарить его, а также заверить в том, что ему не стоит опасаться ни глупой бабы, ни ее родичей. И что он, виконт Маркус Ноймар, будет рад назвать его своим другом. Прежде чем пойти к Артуру, Маркус спустился вниз и приказал своим людям арестовать братьев Вилфрит и жену старшего из них до особого распоряжения. На стук в дверь послышалось ворчание Тоби, и хрипловатый голос Артура пригласил войти. Было видно, что хозяин так и не лег. На столе стояла пустая бутылка, другая, наполовину опорожненная, была у него в руках. Маркус поставил на стол кувшин с вином и тарелку с половиной курицы. — Пока ничего другого нет, — объявил он, деловито разрезая остатки птицы кинжалом. — Посуда здесь есть? Артур кивком головы указал на полку над столом. Наполнив бокалы, Маркус протянул один ему. — Братьев и женщину посадили под замок. Гограф и сельский староста определят им меру наказания. — Что же их ждет? — Думаю, мужчин — каторга, а женщину — церковное покаяние. Священник напутствует их, дабы они не усугубляли свои деяния грехом лжи и наветов. Тоби, лежавший до этого у ног хозяина, при этих словах поднялся и сел, склонив голову. — Я не умею говорить красиво, — продолжил Маркус, — и возможно, мои слова покажутся вам напыщенными или смешными, но вы сегодня спасли жизнь не только мне, но и моей матери. Герцогиня Георгия серьезно больна, известие о моей гибели стало бы для нее роковым. — Не стоит благодарности, капитан Ноймар. Спасти жизнь вышестоящего офицера — мой долг. Сидящий перед Маркусом человек напомнил ему ежа, найденного в лесу: свернувшись клубком и выставив иголки, тот отчаянно не желал даваться в руки. — Что ж, тогда за долг? Бокалы звякнули, офицеры выпили до дна. — Завтра к вечеру я покину вас, — Маркус отставил бокал, — но через неделю, закончив дела, тоже поеду в Олларию. Мне бы очень хотелось там встретиться. — Не знаю, насколько это вероятно, виконт. Мне неизвестно, что меня ждет дальше. — Я все же надеюсь застать вас там, Ланфорд. Мой отец не просто так направляет вас туда. — Хочет избавиться от человека, слишком напоминающего того, кого он желал бы самолично повесить на стене его замка. — Эгмонт Окделл — мятежник. Ланфорд не ответил, зато Тоби, оглянувшись на хозяина, подошел к Маркусу и, внимательно взглянув ему в глаза, ткнулся носом в руку. — Вы ему нравитесь, — с легким удивлением заметил Артур. — Тоби не очень-то общителен. — Животные, как правило, перенимают характер хозяев, — ответил Маркус и погладил пса по голове. Тот заворчал и, вновь оглянувшись на хозяина, положил голову на колени Маркуса, как бы предлагая почесать за ухом. Шерсть у него была густая и шелковистая, и пальцы виконта запутались в кудрявых завитках. Артур фыркнул, глядя на эту картину. — Вы подружились, кажется, — в его голосе прозвучало такое недоумение, что Маркус невольно фыркнул в ответ. — Ваш пес больше доверяет людям, чем вы. — Вы странный человек, виконт. Хотите доверия от человека, которого сами подозреваете неизвестно в чем на основании фамильного сходства. Маркус почесал Тоби за ухом, и тот легонько прихватил его за палец. Глаза собаки смотрели требовательно, и Маркус, подчиняясь этому взгляду, медленно заговорил. — Думаю, что вы знаете, как в Талиге относятся к Излому. Дождавшись молчаливого кивка, он продолжил: — Этого Излома боятся, так как впервые за всю историю один из Повелителей умер, не оставив наследника. К тому же именно сейчас начинается борьба за его наследство, и ничего хорошего от ее исхода не ждут. В людях, претендующих на герцогство, нет ни капли крови Повелителей, а это, если верить старинным хроникам и легендам, опасно. — Герцогство не может жить без властителя, — улыбка у Артура была кривой, и Маркус понял: его это волнует, как бы он ни пытался изобразить безразличие. — Не может. Но среди желающих примерить герцогскую корону вряд ли найдутся такие, кого Надор примет. В свое время, если верить преданиям, он выжил Ларака. Хотя все было облечено в весьма романтическую форму. В общем, если говорить кратко, в Излом отдавать кому-либо Надор — опасно, но на короля давят со всех сторон. И в это время объявляетесь вы — копия покойного герцога, только более темной масти. Не берусь угадывать мысли отца, но мне кажется, — только кажется, ведь я могу ошибаться, — он хочет посмотреть, что будет при вашем появлении в Олларии. — На живца, — пробормотал Артур, а Тоби зарычал. — Может, и так. Вам следует быть осторожнее. — Отправиться к герцогу Алве и постараться не привлечь его внимания, как же. — Я не думаю, что вы с самого начала не понимали, что вас может ожидать. — Теньент отказался бы исполнить приказ Проэмперадора Севера? Не знаю, что будет в Олларии, но в Ноймаре меня точно ничего хорошего бы не ждало. К тому же скромному ординару не след проявлять норов. — Я в детстве обожал старинные предания и легенды, — очень медленно начал Маркус, — изводил няню, потом наставника, перерыл замковую библиотеку. У меня была специальная тетрадь, куда я записывал все эти сказки.. Так вот, где-то лет в пятнадцать я нашел любопытную книжку. Легенды и сказания Гальтарской эпохи, записанные отцом Анхельмом. Меня больше увлекали агмы и вариты, но прочесть я прочел. Там было много интересного и, в частности, собраны предания о Великих Домах. Среди прочего рассказывалось о ссоре некого Олкандра Надорэа со своим наследником, Рогэтусом. Последний влюбился в безродную девицу и не пожелал бросить любимую даже под угрозой отцовского проклятия. Он покинул семью, и больше никто о нем ничего не слышал. Следующим Повелителем стал его младший брат. — Легенда о девочке в окошке с печальным концом, — скривил губы Артур. — Я очень люблю сказки о Золотой Анаксии и с удовольствием бы прочитал нечто подобное. — Если бы объявился прямой потомок Рогэтуса... — …он вряд ли прожил бы долго. К тому же как доказать чистоту происхождения? Должен вас разочаровать: к сему, несомненно, достойному эорию я не имею никакого отношения. И чтобы не интриговать больше, скажу. Ее звали Линетт Окделл. И она тоже не захотела, подобно Юлии Надорэа и Рогэтусу, отказываться от своей любви. Видно, это у Дома Скал в крови. Ординар не устроил ее отца, и молодая пара навсегда покинула Надор. Кажется, ее объявили умершей от горячки. Линетт переписывалась с младшей сестрой, пока та была жива, но потом связь оборвалась. Так что потомок непокорной дочери Повелителя Скал никому не опасен и не интересен. — Ну это как сказать, — протянул Маркус. — А почему все же вы молчали? — Меня никто не спрашивал, кроме вас, тогда, перед отъездом. Если бы ваш батюшка, как все остальные, не косился с подозрением, а прямо спросил, я бы ему ответил. Несколько минут Маркус недоверчиво смотрел на своего собеседника, а потом перевел взгляд на разлегшегося на коврике у камина Тоби. — И пса вы купили на ярмарке… Ланфорд, всем рот вы не заткнете. — Тоби — воспитанный пес и подчиняется лишь команде. — Значит, не прикажи вы ему, — очень медленно проговорил Маркус, — эти негодяи добили бы меня? Артур промолчал, и Маркус вновь разлил вино по бокалам. — За Тоби, который точно исполняет приказы, — провозгласил он и осушил свой до дна. — Но есть ситуация, когда ваш пес не станет ждать приказа. — Этого не может быть, — ровно ответил Артур. — Может, если опасность будет угрожать вам. Тоби внимательно посмотрел на хозяина и склонил голову. — Еще немного, и я поверю, что ваша псина когда-то сопровождала Лита. Он же все понимает! Вопрос рвался с губ, но младший сын герцога Ноймаринена прекрасно осознавал: спасение жизни вовсе не означает безоговорочного доверия спасителя к спасенному. И он сам, и его отец своим поведением насторожили Ланфорда. И теперь он чувствовал себя слегка растерянным. Артур нравился ему, и оставалось только корить себя за то, что, проникшись настроениями отца, сам разрушил то дружеское расположение, что стало между ними устанавливаться. — Вы сами сказали, что это алаг, виконт. Порода, которую безмерно ценили ваши предки не только за силу, но и за ум. Чему ж тут удивляться? — Из меня все-таки плохой дипломат, — отозвался Маркус. — Но не знаю, справился ли бы тут даже самый искусный. Вы не доверяете мне, и это понятно. Но я даю вам слово Ноймаринена, что никогда и словом не обмолвлюсь о случившемся и не позволю развязать языки и другим. И буду надеяться, что рано или поздно вы станете мне доверять больше. — Тогда — за доверие? — Артур улыбнулся в ответ и разлил остатки вина по бокалам. *** Диего Салина застыл словно каменное изваяние, увидев посланника герцога Ноймаринена, спешившегося во дворе особняка его кузена. Тот невозмутимо посмотрел на маркиза и, учтиво склонив голову, щелкнул каблуками. — Теньент Ланфорд, с письмом от Проэмперадора Севера Первому маршалу. — Ланфорд? — Салина, не скрывая своего изумления, не сводил глаз с молодого офицера. — Вы уверены? Его конь нетерпеливо тряхнул гривой, словно удивляясь тому, что хозяин так медлит, но у Диего вылетели из головы все его планы. Эгмонта Окделла он видел лишь однажды, но мог поклясться чем угодно, что перед ним его помолодевшая копия. — Диего? — послышался негромкий голос, и стройный кэналлиец, одетый не по погоде в одну только тонкую шелковую синюю рубашку и штаны в обтяжку, стремительно сбежал с крыльца. — Что случилось? — Вот. Теньент. К вам от Ноймаринена, — выдавил Салина. — Это, конечно, событие, — иронично отозвался хозяин дома и повернулся к Ланфорду. На лицо его набежала легкая тень, а глаза яростно сверкнули. — Имя! — коротко приказал он. — Теньент Ланфорд, господин Первый маршал, — отчеканил Артур, в свою очередь рассматривая герцога Алву. Тот нахмурился, видимо, сочтя поведение теньента дерзким. — У вас письмо? — небрежно бросил он. — Давайте. Артур протянул ему плотный пакет и замер, ожидая распоряжений. — Что-то на словах? — Нет, господин Первый маршал. — Что ж, вы, видимо, с дороги, — Алва внимательно смотрел на него, словно чего-то ожидая. — Я распоряжусь накормить вас и устроить. Подождете моего ответа. — С вашего разрешения, господин Первый маршал. Я уже остановился в «Веселом охотнике». — Не слишком вы торопились, Ланфорд, — Алва, не таясь, изучал его. — Герцог Ноймаринен не сказал, что письмо следует вручить немедленно по приезду. — Что ж, отправляйтесь в свой «Охотник», — Алва, казалось, утратил к нему всякий интерес. — Я найду вас, когда потребуется. Выехав за ворота особняка на улице Мимоз, Артур тяжело перевел дыхание. Спина у него была абсолютно мокрой. После его отъезда Салина тихо спросил: — Кто это был? — Он же сказал — теньент Ланфорд. — И ты этому поверил? — Почему бы и нет? Судя по всему, он — бастард. А бастард может носить любое имя. — Но он так похож на Эгмонта. — Не совсем. У него каштановые волосы. — Ну и что? Мог же он унаследовать что-то от матери? — Не мог, Диего. Сыновья Повелителей Скал наследуют внешность отца. Так было всегда. — Неправильный бастард? Алва лишь пожал плечами и, на ходу разрывая конверт, направился к дому. Вечером Диего нашел кузена в кабинете, в кресле перед камином. На полу и на столе стопками лежали книги, а Рокэ, хмурясь, вертел в руках бокал с «Черной Кровью». — Решил обновить в памяти Хроники Великих Домов? — взглянув на один из раскрытых фолиантов, поинтересовался Диего. — Решил выяснить, могут ли быть у бастарда из Дома Скал каштановые волосы, — буркнул Рокэ и выпил бокал залпом. *** Сильвестр улыбнулся и сделал благословляющий жест, пытаясь скрыть изумление: обычно герцог Алва радовал его своими визитами лишь после настойчивых приглашений. — Не иначе в вашем доме поселились выходцы, и вы пришли просить меня изгнать их молитвой? — Я могу лишь склонить голову перед проницательностью Вашего преосвященства, — Алва вольготно устроился в кресле. — К счастью, все не так трагично. Просто я решил взять порученца. — И вы хотите получить мое благословение на этот, без сомнения, поразительный шаг? — Нет, ваше высокопреосвященство. Я пришел за разрешением порыться в вашей библиотеке. — Неужели вы рассчитываете найти у меня то, чего нет у вас? — Возможно. В силу ряда причин в нашей семье не слишком интересовались этой темой. Сильвестр позвонил в колокольчик, вызывая служку. Через пару часов раздраженный Алва вновь занял кресло напротив. — Я вижу, что и моя библиотека для вас недостаточно хороша, Рокэ, — мягко заметил Сильвестр. — Но, может быть, вы все же попробуете рассказать мне о том, что ищете, и я смогу дать совет? — Моего будущего порученца зовут Артур Ланфорд. Он сирота, родителей потерял в детстве, а воспитавшего его дядю — во время морового поветрия, затронувшего те края. В армию попал, когда не было и шестнадцати. Полковник, у которого он служил, ходатайствовал о звании теньента. Герцог Ноймаринен подтверждает, что молодой человек отлично служит и достоин этого звания. — Ординар? — в этот раз Сильвестр не мог скрыть своего изумления. — Безвестный дворянчик из захолустья? Создатель, да что на вас нашло? — Наверное, меня осенила благодать, — задумчиво протянул Рокэ, — и я решил помогать талантливым молодым людям незнатного происхождения, не обладающим деньгами и связями, чтобы пробиться в этой жизни. — И вы вознамерились ознакомиться с его родословной, чтобы понять, достаточно ли он незнатен для вас? Молодой человек, думаю, вне себя от радости. Все представители знатных родов были бы счастливы видеть своих сыновей вашими порученцами, но счастливая карта выпала ему. — Не могу сказать, счастлив он или нет, так как он еще не знает о моем решении. Возможно, долгое пребывание в столице не входит в его планы. Но тут ему придется смириться с тем, что они изменятся. Алва легко поднялся с кресла. — Не смею более злоупотреблять вашим терпением, ваше высокопреосвященство! После его ухода Сильвестр приказал служке принести ему родословные книги дворянства Талига.