Браво, теньент!

В особняке Савиньяков герцог Алва сразу поднялся к Лионелю, а Артура перехватил Арно и буквально потащил за собой в оружейную, бормоча по дороге, что в Закате видел он этот ужин, лучше бы они отправились посмотреть петушиные бои или прогулялись к девочкам. Дядюшка Гектор заговорит кого угодно, особенно если ему что-то интересно, и заставит вспомнить даже привычки и вкусы прабабушки внучатого племянника двоюродного дяди. — А уж если он возьмется за притчи, пиши пропало! — почти причитал Арно. — До ночи из гостиной не вырвемся. Безропотно следуя за приятелем, Артур бормотал в ответ, что, конечно, девочки лучше. Не дерутся, не задают неловких вопросов и не рассказывают побасенок. — Но, думаю, наше общество им быстро наскучит, — обнадежил друг, когда они переступили порог оружейной. — Они наверняка будут обсуждать сегодняшний Совет и решение короля, и мы будем мешать. Ох, извини, Артур! Уверив Арно, что это его не задевает, тот с торопливым интересом принялся изучать развешанное на стенах оружие. — У нас неплохая коллекция, хотя, конечно, у герцога Алвы она богаче. Вот, смотри, это морисские пистолеты, редкость для Талига. Но ты, наверное, видел подобные у Первого маршала. Но вот эти сабли есть лишь здесь — они привезены кем-то из предков из Нухутского султаната. А эти — взяты в бою с пиратами в Померанцевом море: младший брат моего прадеда был моряком. Они медленно шли вдоль стены и Арно, захлебываясь гордостью, рассказывал ему историю за историей. Наконец, они остановились в углу, у окна. — Вот, — торжественно произнес Арно. — Меч Арсена Савиньяка. Говорят, ему перековали его из меча Кэрва из Дома Молний. — Старинный, — Артур легко провел по клинку. — Послушай, — глаза Арно загорелись. — Давай попробуем? Ты ведь великолепно дерешься! Знаешь, Эмиль злился, но говорил, что у тебя хорошо поставлена рука. Давай! Артур, пожалуйста! — Ну хорошо, только оружие выбери полегче. Арно, собравшийся снять со стены меч знаменитого предка, недоуменно нахмурился. — У тебя рука привыкла к шпаге, ей будет непривычно. Когда они, наконец, встали друг против друга, и Арно нанес первый, пробный удар, отраженный противником плоской стороной нижней части клинка, появился слуга, пригласивший их пожаловать в малую гостиную. Собравшееся в гостиной общество встретило раскрасневшихся молодых людей понимающими улыбками. — Ах, молодость, — произнес Гектор Рафиано. — Ей все неймется. Откуда он успел прознать про их развлечения, оставалось загадкой. Но добродушный тон не обманул Артура: взгляд у родственника Арно был цепким и изучающим. — Познакомьтесь, Гектор, — лениво протянул Алва, — Артур Ланфорд, мой порученец. — Это я уже понял, — граф прищурился, даже не пытаясь скрыть, что изучает вышеупомянутого порученца. — Наверно, я буду банален, молодой человек, если скажу, что вы как две капли воды похожи на Эгмонта Окделла. Вам, думаю, это надоело, не так ли? — Я привык, — коротко ответил Артур, усаживаясь рядом с Арно. Гектор кивнул и обратил свой взор на стол. Разговор завязывался медленно, был нетороплив и касался в основном взаимоотношений с Дриксен. Рафиано недавно вернулся от двора кесаря и теперь делился своими впечатлениями. Арно и Артур неторопливо переговаривались, не вслушиваясь в смысл повествования Рафиано. — Еще полчаса — и можно будет сбежать, — тихонько шепнул Арно. — После десерта наверняка все пойдут в кабинет Лионеля. Артур прикрыл глаза, соглашаясь, и тут Гектор посмотрел в их сторону. — Молодежи скучно слушать о столь чопорном дворе, — мягко заметил он. — Простите, молодые люди, я слегка заболтался. В молодости волнуют совсем другие вещи, не так ли? Если бы не по-прежнему холодный и цепкий взгляд черных глаз, можно было бы, пожалуй, поверить в снисходительного дядюшку. — Мы, вообще-то, собирались прогуляться по городу напоследок, я ведь не скоро попаду сюда снова, — в глазах Арно засветилась надежда. — Мой дорогой, меня ты тоже долго не увидишь: когда ты вернешься сюда в следующий раз, я буду либо в Гайифе, либо в Гаунау. Уважь родственника. Черные глаза смеялись, и Арно осталось лишь кивнуть, соглашаясь. Разговор вновь завертелся вокруг взаимоотношений Талига и его соседей, и молодым людям оставалось лишь негромко переговариваться, ожидая, когда трапеза закончится. Их беседа явно была проще и вертелась вокруг петушиных боев, которые так и не удалось посетить. — Борьба за северное герцогство тоже в чем-то похожа на петушиный бой, когда на двух заслуженных бойцов неожиданно выпускают третьего, не столь сильного, зато полного сил и энергии, вы не находите? Граф в упор смотрел на Артура, как бы давая понять, что вопрос адресован именно ему. Больше всего захотелось выругаться. Какого Леворукого! Он ведет себя тише воды и ниже травы, и, однако, не успевает вылезать из различных историй. — Я слабо разбираюсь в борьбе за Надор, если вы именно это имеете в виду. Для меня она носит чисто умозрительный характер. — Я не могу поверить, молодой человек, что в вас совсем нет честолюбия и вы не хотели бы примерить на себя герцогскую цепь. — Выйти замуж не напасть, да как бы замужем не пропасть, — зло ухмыльнулся Артур. — Присказка была такая у моей нянюшки. Герцогская цепь хороша на крепких плечах, когда за спиной родные и союзники. В противном случае она превращается в удавку на шее, а смерть от удушья явно не назовешь приятной. — Вы благоразумный молодой человек, — Гектор одобрительно улыбнулся, — и я не могу не согласиться с вами. Позвольте тост, господа? Я предлагаю выпить за благоразумие! Артур выпил залпом, хотя прекрасно понимал, что вино в его бокале требует более изысканного обращения. Но почему-то в этой изящно обставленной гостиной, в окружении знатных вельмож до дрожи в коленках захотелось продемонстрировать неплохо усвоенные им за годы службы солдатские манеры. И пришлось до боли в пальцах сжать ножку бокала, чтобы не бросить пару грубоватых высказываний в духе вояк полковника Нортона Огэста. — Ваша нянюшка была мудра, — Гектор снова обратил свой взор на молодых людей. Но тут неожиданно вмешался Алва, лениво заметивший, что граф, на его взгляд, не просто смущает, а прямо провоцирует его порученца. Его Величество уже принял решение, и не им его оспаривать. Только такой человек, как Рафиано, смог различить в чуть насмешливом голосе Первого маршала скрытую угрозу и с легкой улыбкой развести руками, показывая, что ничего дурного не имел в виду. — Вот и прекрасно, — Алва посмотрел на Арно и Артура. — Думаю, не стоит задерживать тех, у кого кровь так и кипит в жилах. Каждому возрасту — свои развлечения, не правда ли, Лионель? Кому женское общество, кому — вино и политика. Лионель задумчиво кивнул и через несколько минут молодые люди выбрались, наконец, из особняка. — К девочкам! — заявил Арно. — У них можно забыть о политике. *** Утром Артур проснулся с тяжелой, гудящей головой. Может, в заведении Дениз Коломб и были самые лучшие девочки, но вот вино было абсолютно мерзким. Он с трудом повернул голову и замер, услышав деликатное покашливание: у его постели невозмутимо стоял Хуан с подносом в руках. От чашки шел резковатый аромат горичника. Морщась от головной боли, Артур сел на кровати и в два глотка осушил чашку. Хуан невозмутимо наблюдал за процессом. Когда пустая посуда оказалась на подносе, домоправитель объявил, что соберано желает видеть дора Артура. Едва он кончил говорить, как на пороге вырос Луис с кувшином для умывания. Благодаря молодому слуге привести себя в относительный порядок удалось быстро, и Артур скорым шагом направился к кабинету Первого маршала. Алва, на взгляд порученца, выглядел отвратительно выспавшимся и свежим и, судя по большой стопке бумаг на письменном столе, давно уже трудился на благо Талига. Кивнув порученцу на кресло напротив, он еще несколько минут изучал какое-то донесение, и лишь прочитав написанное до конца, с легкой гримасой недовольства отложил его в сторону. — Насколько я помню, вы сожалели, что на придворном паркете не сделать карьеры? Леворукий внял вашей жалобе, Ланфорд, и посылает нам небольшую военную кампанию. — Правда? — Артур был готов воевать с кем угодно, лишь бы покинуть Олларию. — Когда? — Мы выступаем, вернее, выезжаем на днях. Но вы даже не спрашиваете, с кем мы собираемся сразиться? — Не имеет значения. Война, значит, война, — вырвалось у Артура. — Но с кем же? — Вечером, юноша, вечером, — Алва усмехнулся. — Займитесь своими делами, в столицу мы вернемся не скоро. К пяти вечера вы должны быть здесь. Свободны. Артур взялся было за ручку двери, как Алва произнес: — Надеюсь на ваше благоразумие, Ланфорд. — Что вы имеете в виду, господин маршал? — Только то, что сейчас вам следует быть осторожнее и следить за своими высказываниями, а действовать, лишь трижды обдумав последствия своих поступков. Артур вспыхнул: не следовало бы так отвечать вельможе, но, твари закатные, как же надоело все это. На войне будет легче. — Я постараюсь выполнить ваше пожелание, — вызывающе выговорил он и выскочил из комнаты. Как только он скрылся из виду, Алва взял в руки колокольчик, вызывая домоправителя. *** Тоби весело бежал рядом с конем Артура, радостно виляя хвостом: в городе хозяин не часто баловал его прогулками. Изредка он останавливался, приседая на задние лапы, словно прислушивался или принюхивался к чему-то, и снова продолжал бег. На пса посматривали, но, к счастью, в Олларии не водились знатоки древних собачьих пород, что не могло не радовать. Посетив лавку перчаточника на улице Цветов и получив уверения, что его заказ будет готов в срок, Артур потрепал пса по ушам: — Пойдем, поедим. Знаю небольшой трактир, где рады будут ушастому посетителю. Действительно, в «Сторожевом псе», небольшом трактире, где на вывеске скалилась на посетителей огромная псина, хозяин уважительно глянул на Тоби, поинтересовавшись, будет ли тот вести себя смирно, и, получив утвердительный ответ, проводил гостей к небольшому столику в углу зала у окна. Тоби внимательно огляделся и, подождав, когда Артур устроится в самом углу, чтобы можно было видеть входящих, оставаясь в тени, неторопливо лег у его ног. Хозяин достаточно быстро принес жаркое, вино и пару крупных косточек. Последние Артур отдал Тоби, и они приступили к трапезе. Посетителей в этот час было немного, и никто не мешал наслаждаться едой и размышлять. А подумать было о чем. Он и сам не ожидал, что вести о Надоре вызовут в душе такую бурю чувств: казалось, что все давно отгорело и покрылось пеплом. Нет, оказывается. И сейчас, сидя в углу полутемного зала, он судорожно сжимал в руке полупустой бокал, вновь и вновь вспоминая слова Алвы о том, что у Надора теперь есть хозяин. В груди бушевали боль, злость и обида на весь свет. Хотелось схватить столь любимый им меч и начать крушить все вокруг, не различая ни правых, ни виноватых. Холодный собачий нос ткнулся ему в ладонь, шершавый язык скользнул по пальцам, и Артур опомнился. Ему потребовалось достаточно много времени, чтобы взять себя в руки. И все это время Тоби сидел рядом, положив лохматую голову ему на колени и внимательно наблюдая за ним. Артур не сомневался: пес не даст ему сорваться. Наконец дышать стало легче, он несколько раз сжал и разжал кулаки, выдохнул и улыбнулся своему лохматому другу. Тот шумно вздохнул и улегся рядом, опустив голову на лапы. Артур налил себе полный бокал и, медленно смакуя вино, попытался привести свои мысли в порядок. Ларак — человек, от которого менее всего можно было ожидать подобного шага. Для того, чтобы вступить в бой за северное герцогство, требовалась изрядная смелость, а граф Эйвон был трусоват, иначе разделил бы участь погибших в Ренквахе или изгнанников в Агарисе. Но он затаился у себя, даже не попытавшись поддержать потерявшую главу рода семью, и приехал в Надор лишь в сопровождении солдат, когда расправа была завершена. Мысли Артура заметались, как птицы в клетке, вновь и вновь возвращаясь к прошедшему и пытаясь найти ответ на вопросы, мучающие много лет. Ларак приехал с солдатами. Вернее, они привезли его, но для чего? Показать, что ждет тех, кто попытался восстать против власти? Так Ларака и пугать не следовало, он и так был запуган. Продемонстрировать бумагу с высокой волей? Но кто же оставляет такие документы? Может, Фердинанд и не слишком умен, но тех, кто стоят за ним, в глупости не упрекнешь. Зачем? Только для того, чтобы он похоронил погибших? Когда Норес и его люди вступили в Надор, они нашли лишь погибших и почти обезумевшего графа, который, трясясь от пережитого ужаса, обвинил полковника в гибели герцогини и ее детей. Всех детей. Но Эйвон Ларак не мог ошибиться, даже если лица двоих были замотаны кровавыми тряпками. Раньше ему казалось, что граф Ларак сделал это во имя милосердия, давая спасшимся хоть призрачный шанс. Ну, а если он ошибался все это время? Если Ларак признал гибель всей семьи для того, чтобы позже воспользоваться выпавшим ему шансом вновь завладеть тем, что когда-то вернул Окделлам Раймонд Ларак? Вспомнилось, что Рогэтус не позволил подать Лараку весточку, объясняя это тем, что такой человек, боящийся собственной тени, может быть очень опасен. Возможно, он что-то подозревал? Но почему тогда не поделился своими подозрениями с ним? Впрочем, Рогэтус всегда был очень осторожен и, говоря о Надорской трагедии, повторял лишь одно: «нельзя рубить с плеча. Рассчитаться нужно только с истинным виновником». Окделл однажды уже пролил невинную кровь, и потребовалось почти четыреста лет, чтобы свершилось искупление, и круг замкнулся. На вторую ошибку права у Скал нет. Мысли в который раз побежали по привычному кругу: Сильвестр, Ноймаринен, Алва… Правда, в последнем он сильно сомневался. Ворону не нужен Надор. Он служит Талигу и озабочен лишь его безопасностью. Осиротевшая семья угрозы не представляла, а сам Первый маршал не был закатной тварью, питающейся невинной кровью. К тому же именно Алва, а не Ларак потребовал отложить решение судьбы выморочного герцогства. Отчего? Подумалось, что если задать вопросы прямо, Рокэ Алва ответит или пошлет его к Леворукому, но не солжет. Если набраться храбрости или наглости, это как посмотреть, можно попробовать. Неожиданно Тоби тихо зарычал. Артур оторвался от своих размышлений и поднял голову. Человек, стоящий перед ним, обладал неприметной внешностью и одет был в добротную одежду, неброскую, как и он сам. — Вы разрешите? — мягко спросил тот, дотрагиваясь до спинки стула, стоящего напротив, и Артур невольно кивнул, а пес оскалился. — Серьезная собачка, — незнакомец внимательно посмотрел на Тоби. — С такой пастью кость может перекусить на раз-два. — Просто так он кости не ломает, — Артура тревожило поведение своего верного защитника: судя по всему, тот счел незнакомца опасным. Удобно устроившись за столом, незнакомец знаком подозвал слугу и сделал заказ. Вел он себя совершенно спокойно, доброжелательно поглядывал на Тоби, как будто не замечая раздражения животного. Артур продолжил трапезу, хотя больше всего хотелось оказаться как можно дальше и от трактира, и от навязчивого незнакомца, не обращающего внимания на его сдержанное недовольство. Слуга довольно споро принес чашечку шадди, благоухающую как хорошо обжаренным «морисским орехом», так и горьким запахом толченого чеснока, и свежую выпечку. Незнакомец улыбнулся и виновато развел руками: — Каюсь. Но этот потрясающий напиток могу пить только так. Не пробовали, молодой человек? — Нет, — Артур отодвинул тарелку. — Я не люблю шадди. — Напрасно. Это действительно волшебный напиток. Впрочем, не смею более испытывать ваше терпение. — Сделайте одолжение. — Вы уже поняли, господин Ланфорд, что у меня к вам интерес. — Представьтесь! Мне не нравится беседовать с незнакомым человеком, к тому же откуда-то знающим мое имя. — Мое имя вам ничего не скажет. Я — человек маленький и лишь выполняю поручение. — Чье поручение? — Не знаю, — человек обезоруживающе улыбнулся. — Во многия знания многия печали. — …и кто умножает познания, умножает скорбь? — закончил Артур. — Мне повезло встретить в трактире знатока трудов святого Адриана. — Вам повезло встретить человека, уполномоченного сделать вам деловое предложение. — Вот как? — Артур непроизвольно потянулся к кожаному мешочку на груди. — Вы готовы выслушать меня? — с лица его слетело добродушие, и он стал чем-то похож на зверя, приготовившегося к атаке. — А если я скажу — нет? — Возможно, вы встретите кого-то еще, кто покажется убедительнее меня, — невозмутимо ответил незнакомец. — А возможно — пулю из-за угла или удар кинжала. Тоби зарычал тихо, но угрожающе. Незнакомец вздрогнул, но продолжил: — Мне поручено передать вам несколько слов. Я привык исполнять порученное, тем более оплаченное так щедро. Артур молча изучал незнакомца. Подстава? Кому-то весьма не по вкусу присутствие в столице человека, связанного с Окделлами, пусть и дальним родством? Кто-то боится сходства безвестного Ланфорда с Окделлами? Считает, что он вступит в игру за герцогство? Хочет скомпрометировать? Но зачем? Вопросов было больше, чем ответов. Он еще несколько минут раздумывал, взвешивая все за и против, и, наконец, решился. Слушать опасно, но оставаться в неведении — тем более. К тому же у него есть Тоби. — Говорите, — бросил он. Незнакомец кивнул, неторопливо сделал глоток шадди и произнес: — Как вы знаете, Надор достался Лараку. Многие считают, что это не тот человек, который справится с этим краем. Его предкам это не удалось, вот и родилась сказка о необыкновенной любви, готовой на любые жертвы. Думаю, что вдова с детьми и так согласилась бы снять вдовье покрывало и поменять графский титул на герцогскую корону. — Вы решили поведать историю маршала Ларака? — Нет. Мне поручили узнать, как вы отнесетесь к предложению примерить герцогскую корону? Артур онемел. Несколько секунд он смотрел на собеседника, как смотрят на сумасшедшего, случайно вырвавшегося в приличное общество из дома скорби. Но тот хранил невозмутимый вид, как будто речь шла о том, чем модно украшать камзол в этом сезоне: вышивкой или кружевами, а не о предложении принять участие в заговоре или, точнее, в государственной измене, ведь король отдал герцогство графу Лараку. — Я понимаю, что это слегка неожиданно, — незнакомец перед тем, как заговорить, выдержал паузу. — Но вряд ли эта мысль не посещала вас. Вы — вылитый Окделл. — Мятежник Окделл. — Эгмонт мертв, как и его единственный сын. А вы — живы. Думаю, вы больше понравитесь надорцам, чем Ларак. Вы умны, отважны, как я знаю, подаете надежды в военном деле и если еще будете правильно выбирать друзей и союзников, то герцогская цепь не покажется вам удавкой на шее. В последней фразе так своеобразно переплелись лесть и угроза, что Артур невольно внутренне сжался. Вот так просто, за жарким и бутылкой вина, практически быть втянутым в заговор. — А если я сейчас позову стражу, почтенный? На мгновение в глазах посланника вспыхнули злые огоньки, но он быстро взял себя в руки. — А толку? В Багерлее хорошие палачи, но я не смогу сказать больше того, что знаю, а знаю я немного. Своего нанимателя я не выдам, потому что не знаю его. Он связывается со мной, а не я с ним, и если вы позовете стражу, и меня заберут, думаю, это станет ему известно, и все нити оборвутся. Конечно, умирать так страшно, но, занимаясь подобными делами, всегда в глубине души знаешь, что вряд ли будет суждено окончить дни в своей кровати, в окружении любящих родных. Их я обеспечил. Так что вы погубите лишь меня, но знайте, умирая на дыбе, я буду уверен в одном: вы переживете меня ненадолго. Уж в чем-чем, но в этом Артур не сомневался. Неосознанно он опустил руку на голову Тоби, погладив мягкую шерсть. Пес поднял голову: в черных глазах читался вопрос, но Артур качнул головой и его мохнатый охранник вновь замер у его ног. — Я не могу сейчас ответить на ваш вопрос, — тихо начал Артур. — Это слишком серьезно, я должен обдумать все за и против. — Вас будут ждать завтра здесь, в это же время, — ответил посланник. — Надеюсь, мне не надо вас ни о чем предупреждать? — Не надо, — криво улыбнулся Артур. Мужчина кинул на стол несколько монет, встал и направился к двери. По его походке, поднятой голове чувствовалось — он считает себя победителем. Артуру пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не приказать: «Tobias, militum!» Около часа он сидел на месте, бездумно смотря в окно, пока не почувствовал горячий шершавый язык на своей ладони. Пес смотрел на него требовательно и сердито, как будто злился на хозяина. Увидев, что тот обратил на него внимание, Тоби поднялся и сделал шаг к двери. — Ты прав, — Артур через силу улыбнулся. — Рассиживаться не следует. Они рассчитали все, кроме одного — количества времени, которое ему предоставили. И он постарается этим воспользоваться.