Или хорошо, или ничего.

Мерфи мягко выговаривал ему за побег. Как будто на самом деле соскучился, переживал, волновался. Ныла рука, которую почти сломал солдат, вернувший 10к обратно, а Мерфи грел дыханием кожу: "Тебе не надо убегать, Томас, в Спокане нет врагов. Все, кто по эту сторону забора, - твои друзья". 10к старался не реагировать на Томаса, повторяя про себя, что вокруг лишь Мерфи и его рабы. Расходный материал для эксперимента. Костыли для самомнения ложного Мессии. Королевство кривых. Его друзья - Док и Роберта. И Кассандра. Была. - Да ты успокоишься со своей Кассандрой?! Как же ты мне надоел-то! "Не нравится правда, не вторгайся в чужие мысли". 10к с предвкушением ждал маленькой победы, пусть и отмеченной ударом, но Мерфи не причинял вред членам семьи. Парень ненавидел, что он теперь под защитой Короля Зомби, младший в стае. - Если ты меня действительно так ненавидишь, иди выпрыгни из окна. 10к казалось, он ползет к подоконнику рывками, как неисправный механизм, сопротивляясь каждому сокращению мышц, но со стороны он выглядел собранным и старательным, желающим исполнить прямой приказ хозяина немедленно. Пересек комнату, забрался на подоконник огромного окна, распахнул панорамные створки и глянул вниз. В лицо ударил свежий ветер. Для смерти был приятный день - солнечный и тихий. Под ногами суетились люди и ров плескался задумчивыми мертвыми. 10к занес ногу над пустотой. "Если ненавидишь - прыгай!" Внутри сражались желание покончить со всем этим и отвращение к факту, что таково желание и Мерфи тоже. Не страх смерти, нет. Страх - угодить. Один нервный импульс и он докажет ненависть. Почему так важно ее доказывать? Уродство формулировки замкнуло разум мертвой петлей, 10к попал в силки вместе со своими жалкими попытками противиться. Но он сделал еще одну. - Кто там еще? Заходите, давайте. Здравствуй, Хоуп. Мерфи изучал принесенные записи ниже отмеченного маркером и даже не смотрел, что происходит у него за спиной. Уловив сквозняк и выждав эффектную секунду, раздраженно выплюнул: "Ладно, хватит", и вернулся к отчету о зачистке южного крыла Диаконесси. Достать лекарства новым поселенцам - важная задача, а 10к равно бесил его и живой, и мертвый. Полное послушание оказалось ничуть не лучше отчаянного сопротивления. Вот бы Мерфи сам понимал, чего хотел от 10к! "Раздевайся". Если бы Мерфи смотрел! Тогда можно было стиснуть зубы, сверлить его ненавидящим взглядом, выдавливать проклятья и угрозы через губы, не принадлежащие больше 10к! Но мужчина обсуждал со своими шавками безопасность лагеря, и его голос не был более эмоционален, чем обычно. Он никуда не торопился и не интересовался истерикой, расплавляющей обнаженного парня изнутри. Наконец они остались одни и Мерфи уделил ему минутку. Легкое касание вызвало вспышку памяти. Животный ужас в красных драпировках, невыносимая боль и тяжелое тело Мерфи сверху. Низкий нарастающий гул угрозы. "Не бойся, это скоро закончится". 10к пришел в себя. Шея все еще чувствовала ошейник, а горло обжигал дикий крик: "Мерфи, не надо!" Что было, то прошло, но кричал 10к здесь и сейчас. - Век бы слушал, честно. Обязательно повторим для закрепления. Мерфи потер небритый подбородок. От звука потрескивающей щетины под ногтями и незнания, каких еще унижений ждать, у парня предательски заныл низ живота, фантазия работала против него. Пока 10к барахтаясь, погружался все глубже, отграничиваясь коконом от происходящего, Томас послушно замер на виду всего лагеря, не придавая значения наготе. Мерфи развалился в кресле, спуская на лоб очки. Его ждал "Государь", еще полторы сотни страниц, довести 10к до безнадежного отчаяния и сделать его уступчивым - подаст голос и сойдет на первый раз - и никаких более дел на сегодня. Когда Мерфи задремал, выпустив книгу из разжатых пальцев, неподвижная фигура все еще украшала подоконник в "тронном зале". У 10к больше не было сил сражаться, а у Томаса на то не было желания.