***
Следующую неделю в Хогвартсе было тихо. Пока очередная статья Пророка не взорвала весь Большой зал. В ней была информация об освобождении лорда Сириуса Блэка и подробное интервью с ним, где описывалось его задержание, заключение и с помощью кого его вновь выпустили на свободу. И имя этому герою — лорд Гарри Джеймс Поттер, крестник оправданного, который ещё является и опекуном этого подростка. Вопросов у всей школы к Гарри теперь было ещё больше. Как и когда он успел стать главой рода? Какого это было, пройти испытание предков? Почему он об этом молчал? Больше всего вопросов было у Долорес Амбридж. Ибо, как смел ученик утаивать от генерального инспектора Хогвартса столь важную информацию! Но Гарри на это ничего не отвечал. И сделать Амбридж ему тоже ничего не могла. Как у старосты своего факультета, у юного мистера Поттера были свои обязанности и права, а вот как у молодого главы рода… тут свободы и возможностей было несколько больше, чем у любого другого студента Хогвартса. Во-первых, Гарри теперь были доступны некоторые «поблажки» в учёбе: он мог не появляться на занятиях несколько дней, если возникали дела, касающиеся рода или важных заседаний Визенгамота. Во-вторых, ему полагалась отдельная комната. В-третьих, можно было больше не скрывать свою силу, которую он получил, доказав предкам, что он достоин стать главой рода. По сути, большинство тех, кто имели титул лорда в Магической Англии, приравнивались к графам и графиням в магловском мире, так как имели мэнор (родовое поместье), заседали в Визенгамоте и могли принимать решения по некоторым судебным делам. Остальные же «титулованные лорды» скорее были баронами и баронетами. Поэтому госпожа генеральный инспектор теперь ничего толком не могла предъявить Гарри Поттеру, потому что это было его личным делом, озвучивать свой титул или нет. В какой-то степени он теперь стал неприкасаемым для неё, потому что за её «травлю» гриффиндорец вполне обоснованно мог выдвинуть женщине обвинение, которое могло закончиться, в лучшем случае, компенсацией морального ущерба. В итоге получилось, что Гарри Поттер уже во второй раз смог приструнить Долорес Амбридж, чему радовались абсолютно все. Однако действовать дальше молодой человек не стал. Не было смысла злить Амбридж ещё сильнее, не имея на руках стоящих аргументов. Потихоньку слухи, ходившие вокруг истории сбежавших Пожирателей, сходили на нет в рядах пятикурсников и семикурсников — из-за подготовки к экзаменам им было не до того. Кроме того, Гарри и Гермиона были заняты обязанностями старост, а также деятельностью в их, теперь уже, незаконном клубе. Последней тематикой клубного собрания было обсуждение вопроса о дополнительных занятиях по Защите от тёмных искусств с кем-то из преподавателей. — Гарри, ты неплохо умеешь объяснить и подать материал, — говорила Джинни, — но я считаю, что нам нужно нечто большее, чем это. — Куда ещё больше? — возмутился Рон, у которого заклинания получались раз через раз. — Я итак еле успеваю с домашкой справляться! — А ты не пробовал перестать гундеть и заняться делом? — огрызнулся Драко. — Между прочим, нам всем сейчас нелегко. — Не разговаривай так с моим братом! — вскинулась Джинни. — А то что? — усмехнулся Малфой. — Заколдуешь? — Да без проблем, — рыжая мгновенно достало палочку, что никто и глазом даже моргнуть не успел. А ещё через мгновение стая летучих мышей облепила голову слизеринца, закрывая весь обзор. Они били его крыльями и кусали, отмахиваться от них было бесполезно. Младшая Уизли полностью контролировала тварей, не давая Малфою контратаковать. — Джинни, хватит! — вмешался Гарри, обезоруживая девушку. — Отзови летучих мышей и проводи Драко к мадам Помфри. — Но… — Не обсуждается! — рыкнул подросток. Ему хватало стресса и ссор за весь день, к тому же голова в последнее время очень сильно болела из-за покалываний в шраме, так что Гарри крайне не хотелось разбираться ещё и во взаимоотношениях друзей. Луна, Рон и Гермоина молча наблюдали за всей этой сценой, не желая попасть под руку. Сдавив переносицу пальцами, Гарри устало сел в кресло. — Предлагаю на сегодня закончить, — сказала Полумна, утягивая непонимающего ничего Рона к выходу из комнаты. Тот попытался что-то возразить, потребовать объяснений, но девушка что-то ему нашептала на ухо, усмирив его буйный пыл. Гермиона присела на корточки около кресла, внимательно наблюдая за своим почти женихом. Её беспокоило, что Гарри постоянно покупает у близнецов Уизли «волшебные драже», чтобы спокойно спать. Осознание связи с Тёмным Лордом через поглощённый крестраж сделало своё дело, оставалось только надеяться, что Волан-де-Морт ещё не скоро обратит внимание на эту связь. Или же наоборот он всё заметил и теперь пытается пробиться через выставленную профессором Снеггом ментальную защиту. — Ты как? — тихо спросила Гермиона. — Голова раскалывается, — ответил Гарри. — Она болит постоянно, всё время, не переставая. Мне это уже надоело. — Может, тебе обратиться к мадам Помфри? — И что мне ей сказать? Я случайно поглотил крестраж Тёмного Лорда, мы с ним оказались из-за этого связаны, поэтому он сейчас штурмует мои ментальные щиты, дабы мной овладеть? — Ну… — замялась девушка. — Не совсем так. Но хотя бы просто с головной болью она может попробовать справиться. — Давай ты лучше сегодня опять останешься ночевать со мной, — попытался улыбнуться Гарри. — Я могу потребовать себе отдельную комнату, как и положено при моём статусе. — Думаю, что это не очень… — Миона, — перебил возлюбленную Гарри, — никто, никого, ни к чему не принуждает. Мне просто хорошо, когда ты рядом. С тобой мне лучше спится. От этих драже Фреда и Джорджа мне очень сложно просыпаться утром. Если я не приму красную, то тогда весь день хожу, словно пыльным мешком прибитый. Я бы вообще прямо тут остался, не хочу идти в общую гостиную… И как по заказу Выручай-комната изменилась. Появился камин, выложенный из камня, в котором мирно потрескивали поленья. Передним ним стояли два стареньких, но в хорошем состоянии, кресла, в которых выдвигалась нижняя часть под ноги. Между креслами стоял маленький круглый пуф, обтянутый кожей. Всё было выполнено в стиле небольшого домика в лесу. Приятные тёплые тона стен, мягкий свет от старых светильников добавлял обстановке интимности, деревянные толстые опоры на потолке, деревянные оконные рамы. За окном шумел ветер, унося куда-то вдаль повалившие хлопья снега. Просторная двуспальная кровать стояла сразу за креслами. — Выручай-комната всегда подстроится под нужды своих обитателей, — усмехнулся Гарри. — Тут… уютно, — констатировала Гермиона, подходя к большому письменному столу, стоящему недалеко от кровати. — Что это за место? — Как-то раз мы поехали в отпуск, который дядя Вернон запланировал заранее. Даже очень заранее, — вспоминал юноша, — полгода, как минимум. Я особо не интересовался, куда Дурсли собираются, так как предполагал, что меня оставят дома одного или же у миссис Фиг. Но я был крайне удивлён, когда тётя Петуния сказала и мне собирать чемоданы. Поехали мы в город Эггсфорд, что в графстве Девоншир на юго-западе Англии. Это был незабываемый отдых! Сбылась детская мечта, оказаться в домике на дереве! — восхищался Гарри. — Миона, ты и представить себе не можешь, как это круто, когда ты видишь перед собой полноценный дом на дереве! Двухэтажный дом построен прямо вокруг ствола многовекового дуба! Там внутри лестница из ветвей дерева! В самом доме было две комнаты, гостиная и ванная. Камин как раз был в гостиной, а напротив стоял большой диван. Обедали мы всегда на террасе, откуда открывался вид на озеро для рыбалки и лес. — Звучит невероятно, — улыбнулась девушка. — В живую это выглядит ещё невероятнее! У нас с Дадли была одна комната на двоих с двухъярусной кроватью, а у дяди и тёти в спальне была огромная кровать. Когда их не было, мы с Дадли прыгали на ней, словно на батуте. — Предлагаешь и нам попрыгать на кровати? — усмехнулась Гермиона. — Тебе не кажется, что она сломается? Гарри скептически осмотрел огромную кровать, прикинул, что на неё можно наложить укрепляющие чары, но не стал ничего делать. Мысленно лишь попросил Выручай-комнату добавить подушек. А после стал атаковать ими свою девушку. Вот так весело они дурачились, звонко смеялись, дерясь подушками и не думали о том, что же будет завтра.***
День Святого Валентина подкрался как-то незаметно. А Гарри так и не смог придумать интересной «развлекательной программы» для своей девушки. Он даже не знал, какой стоит преподнести ей подарок в честь праздника всех влюблённых. Раньше Гарри Поттер никогда не задумывался над этим праздником и считал его не более, чем историческим фактом, основанным на историях о святом Валентине из Древнего Рима. Поэтому пришлось обращать за помощью к «ловеласу в отставке» — крёстному. Сириус был бы счастлив просветить Гарри о том, чем можно порадовать девушку в такой день, но лорд Блэк сам прибывал примерно в таком же потерянном состоянии, что и крестник. Как оказалось, у мужчины появилась некая дама, довольно загадочная дама. Так что все его силы были вложены в организацию романтического вечера для неё. Поэтому Гарри пришлось прибегнуть к обыкновенной тактике: походить по множеству лавочек Хогсмида, вдруг там будет что-то интересное. Эта идея Гермионе понравилась, так как она сама не знала, что будет лучше подарить своему парню в такой день, кроме валентинки. Гарри тоже сделал небольшую коробочку сам, предварительно получив от Дадли необходимые материалы из мира маглов, и наполнил её любимыми конфетами своей девушки, которые, опять же, пришлось покупать Дадли. Проходя мимо поля для квиддича, глубоко внутри что-то кольнуло, так как ему, Гарри, нельзя было больше выходить на стадион и участвовать в игре. Он видел, как летают на мётлах Рон и Джинни и немного им завидовал. — Как только Амбридж покинет Хогвартс, ты сможешь вернуться к играм, — попыталась подбодрить парня Гермиона. — Знаешь, я думаю, что, может, и не вернусь больше к играм в квиддич. Сейчас у меня стало больше времени «для себя», для изучения дополнительной литературы, банально для домашних заданий появилось достаточно времени, чтобы не сидеть до часу ночи с ними. — Понимаю, тебя, — кивнула девушка. — Но, Гарри, тебе ведь очень нравилось заниматься квиддичем. — Пока что мне хватает того, чем мы занимаемся на уроках физкультуры, — ответил гриффиндорец. — Тем более надо заняться более важными вещами. Например, всё же встретиться с директором и узнать, что ему известно о крестражах. — Думаешь, профессор что-то скрывает? — Определённо. Я ждал, что он свяжется со мной после ареста Сириуса, но этого не произошло. Потом он промолчал, когда выяснился мой статус лорда. Уверен, что Дамблдор уже что-то делает. Дальнейшую беседу они перевели в другое русло, всё же День Святого Валентина, вокруг атмосфера праздника, как-никак. Немного омрачали настроение развешенные плакаты, оповещающие, что Министерство назначило награду в тысячу галеонов тем, кто даст сведения по сбежавшим преступникам. Только Гарри хотел отметить факт, что около школы нет ни одного дементора, как одна из тёмных фигур в балахоне проскользнула где-то высоко-высоко в небе, когда парочка проходила мимо «Трёх мётел». — Это… Мне не показалось? — спросил Гарри у Гермионы. — Это был дементор? — Выходит, что так, — неуверенно ответила девушка, оглядываясь по сторонам. — Но… почему никого не предупредили? — Вы не знали? — вклинилась в разговор мадам Розметта, вышедшая на крыльцо своего бара. — По распоряжению Министра парочка тут ошивается. — Парочка? — удивился Гарри. — Когда сбежал Сириус, то они тут повсюду кишели. А теперь на волю вырвались десять Пожирателей смерти, и всего пара дементоров на всю округу?.. — Почему директор никого не предупредил? — размышляла Гермиона. — По приказу Министра, — сказала мадам Розметта, — им разрешено лишь патрулировать округу. Они не имеют права находиться на территории деревни или Хогвартса. Не хотите ли зайти, выпить сливочного пива? — Нет, спасибо, — улыбнулась Гермиона. — Мы придём немного позже. С этими словами девушка увела своего парня, смотрящего на неё удивлёнными глазами, подальше, туманно объяснив, что хотела бы позже зайти в «Три метлы» примерно в обед. До обозначенного времени ребята успели развлечься: купить в «Сладком королевстве» шоколад и сделать из него горячий напиток, чтобы согреться от промозглого ветра; посмеяться над тем, как близнецы Уизли в очередной раз устроили один из своих приколов, завалив магазин «Зонко» разноцветными сердечками, которые каждые десять минут поздравляли всех с праздником; погуляли на опушке леса, что за деревней. Спасибо водо- и грязеотталкивающим чарам, иначе бы парочка была если не по уши, то по пояс точно в грязи. Было просто здорово провести день только вдвоём, чтобы никто не капал на мозги. Когда Гарри и Гермиона уже почти пришли обратно к «Трём мётлам», то заметили выходящего из «Сладкого королевства» Драко с пакетом, обёрнутый красной лентой. — Может, это подарок для Джинни? — предположил Гарри. — Думаешь, он наконец-то что-то осознал? — Скорее Джинни ему что-нибудь высказала, — усмехнулся юноша. — В «Три метлы»? Гермиона взглянула на свои наручные часы и кивнула. Казалось, что она кого-то ожидала встретить. Мысленно пожав плечами, Гарри последовал за ней в шумный бар, который был немного даже украшен к празднику. Ни в какое сравнение, конечно, с кафе мадам Паддифут, от интерьера которого подростков охватил шок: всё было украшено какими-то оборочками и бантиками, что неприятно напоминало кабинет Амбридж, также над столиками парили золотые херувимы, время от времени осыпавшие посетителей конфетти. Поэтому во время прогулки парочка ретировалась оттуда в «Чайный пакетик Розы Ли», насладиться вкусным чаем с пирогом. В противоположном от входа углу зала сидела Полумна, которая жизнерадостно помахала им, как только гриффиндорцы зашли в бар. А вот рядом с ней оказалась совершенно неожиданная для Гарри личность — специальный корреспондент «Ежедневного пророка» Рита Скитер. Замерев в полуметре от столика, мистер Поттер скептически посмотрел на свою девушку, но та лишь махнула рукой, мол, всё нормально. — Я как раз заказала для вас по бутылке сливочного пива, — сказа Луна, отодвигаясь, чтобы освободить для них место. — Или вы хотели что-то другое? — Сливочное пиво подойдёт, — ответила Гермиона. — Начнём? Рита Скитер уже давно достала из своей крокодиловой сумки ядовито-зелёное перо и толстый ежедневник, обтянутый такой же кожей. — Что здесь происходит? — спросил Гарри, усевшись за стол напротив Скитер. Его нисколечко не радовала перспектива общения с этой эксцентричной особой. — Думаю, твоя юная кудесница нам сейчас всё объяснит, — сказала Рита, шумно отхлебнув из стакана. — Полагаю, мне позволено с ним разговаривать? — язвительно обратилась она к Гермоине. — Позволено, — холодно ответила та. — Хорошенькая, но такая холодная, — театрально вздохнув, отметила Скитер. — Как ты с ней только уживаешься, Гарри? Может быть, между вами уже давно нечто большее, чем просто дружба и свидания? Или вы уже давно перешли эту грань? — Ещё одно слово об интимной жизни Гарри, и сделка отменяется, — пригрозила Гермиона. — Ты обещала мне сенсацию, дорогуша, — приторно-тошнотворным голосом сказала Рита. — Но пока что я не услышала ещё ничего стоящего. И тут Гарри сообразил, для чего сейчас они все здесь собрались. Рита — скандально-известная журналистка, перекапывающая всё, что ни попадя, для своих статей. Полумна — «представитель» своего отца, являющегося редактором журнала «Придира» (первый альтернативный голос волшебного мира). Гермиона — единственный человек, который может удержать Гарри от необдуманных поступков и сдержать его гнев. И сам Гарри, как тот, кто будет давать интервью. — А как насчёт информации из первых уст о возрождении Тёмного Лорда? — несколько лениво предложил юноша, отпивая сливочное пиво из стакана. — Так ты по-прежнему настаиваешь, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся? — Рита опустила стакан и устремила на Гарри испытующий взгляд. — Поддерживаешь эти россказни Дамблдора о якобы возвращении Ты-Знаешь-Кого и о тебе, якобы единственном свидетеле. — Я был не единственным свидетелем, — ответил Гарри, смотря на журналистку злыми глазами. Вся эта история заставляла подростка заводиться с пол-оборота. — Там была дюжина с лишним Пожирателей смерти. Хотите их имена? — Счастлива буду услышать. — Она уже взяла в руки своё перо, занесла его над ежедневником и смотрела на Гарри с таким восторгом, словно ничего прекраснее не видела в жизни. — Крупным шрифтом заголовок: «Поттер обвиняет». Подзаголовок: «Гарри Поттер называет притаившихся Пожирателей смерти». А ниже — твоя большая фотография и подпись: «Потрясенный подросток, переживший нападение Того-Кого-Нельзя-Называть, пятнадцатилетний Гарри Поттер вызвал вчера фурор, обвинив почитаемых членов волшебного сообщества в том, что они являются Пожирателями смерти». — Прытко Пишущее Перо было уже на полпути ко рту, как вдруг восторженное выражение исчезло с её лица. — Но наша маленькая кудесница, — Рита опустила перо и волком глянула на Гермиону, — конечно, не захочет, чтобы это напечатали? — Наоборот, — нежным голосом проговорила Гермиона, — именно этого ваша маленькая кудесница и хочет. Рита удивленно уставилась на нее. Полумна же рассеянно напевала вполголоса «Уизли — наш король» и помешивала свой напиток коктейльной луковицей на палочке. — Ты хочешь, чтобы я опубликовала его рассказ о Том-Кого-Нельзя-Называть? — тихо спросила Рита у Гермионы. — Да, — сказала Гермиона. — Подлинную историю. Все факты. В точности так, как сообщит их Гарри. Он расскажет вам все подробности, назовёт имена неразоблаченных Пожирателей смерти, которых там видел, опишет, как выглядит теперь Волан-де-Морт… Возьмите же себя в руки, — презрительно сказала она, бросив через стол салфетку, потому что при имени Тёмного Лорда Рита чуть не свалилась со стула и пролила на себя полстакана огненного виски. Не сводя глаз с Гермионы, Рита промокнула салфеткой свой заношенный плащ и сказала прямо: — «Пророк» этого не напечатает. Ты, возможно, не заметила, но его россказням никто не верит. Все считают, что он свихнулся. Но если позволишь дать эту историю с такой точки зрения… — Нам не нужна ещё одна история о том, что я спятил! — отрезал Гарри. — Благодарю, с меня хватит! Я хочу, чтобы мне позволили сказать людям правду! — На такую историю не будет спроса, — сухо сообщила Рита. — Вы хотите сказать, «Пророк» не напечатает её, потому что не позволит Фадж? — с досадой спросила Гермиона. Рита ответила долгим холодным взглядом. Потом наклонилась к ней через стол и заговорила деловито: — Да, Фадж оказывает нажим на газету, но не в этом суть. «Пророк» не напечатает статью, где Гарри представлен в хорошем свете. Никто не станет её читать. Публика настроена иначе. Её уже достаточно встревожил нынешний побег из Азкабана. Люди просто не хотят поверить, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся. — Вы забываете, мисс Скитер, что говорите не с пятнадцатилетним студентом Хогвартса, а с полноценным лордом, являющимся главой своего рода, — заметил Гарри, внимательно изучая лицо собеседницы. — Считаете, что предки позволили бы мне пройти испытание, считая меня сумасшедшим? С лица журналистки сошла вся краска. Она и забыла, кто перед ней. А ведь Скитер сама не раз проходилась по имени Мальчика-Который-Выжил весьма и весьма едко, пытаясь уязвить и задеть подростка, как можно сильнее. Да не она одна это делала! И ведь недавно только вышла статья, где подробно оговаривался его титул! При желании, этот юноша мог засудить каждого журналиста, что поливал его имя грязью все эти долгие месяцы. — П-помню, — слегка заикаясь, ответила Рита и осушила свой бокал с огневиски. — И где вы хотите, чтобы я написала статью, если не в «Пророке»? — Папа говорит, что это жуткая газета, — неожиданно вмешалась в беседу Полумна. Обсасывая коктейльную луковицу, она смотрела на Риту своими огромными, выпуклыми, слегка безумными глазами. — Он печатает важные статьи о том, что люди должны знать, по его мнению. Он не интересуется деньгами. Рита посмотрела на неё пренебрежительно. — Надо думать, твой папа держит какую-нибудь захудалую деревенскую газетенку? — Нет, — сказала Полумна, опустив луковицу в свой стакан с «горной водой», — он редактор «Придиры». Рита довольно долго молчала и оценивающе глядела на троих подростков, наклонив голову набок. Перспектива писать в подобном журнале её нисколько не прельщала. Статьи в этом журнале настолько необычны, что возникает чувство, будто это юмористическое издание, хотя тон журнала вполне серьёзен. В «Придире» предлагается настолько абсурдный и смешной взгляд на серьёзные темы и реалии волшебной жизни в Великобритании, что он воспринимается, как сатирический. — Ладно, допустим на минуту, что я напишу, — неожиданно сказала она. — Сколько мне за это заплатят? — Кажется, папа не платит людям, которые пишут в его журнал, — мечтательно проговорила Полумна. — Они пишут, потому что это почетно и, конечно, им хочется видеть своё имя в печати. Лицо у Риты снова приняло такой вид, будто её угостили Смердящим соком, и она повернулась к Гермионе: — Я, что же, буду писать бесплатно? — Ну да, — хладнокровно подтвердила Гермиона, отпив из стакана. — Иначе, как вы понимаете, я сообщу властям, что вы — незарегистрированный анимаг. Конечно, «Пророк» вам неплохо заплатит за репортаж из камеры о жизни Азкабана. — А я готов подсластить вам пилюлю, — деловито произнёс Гарри. — За написание этой статьи, я не буду подавать на вас официальную жалобу за оскорбление моего имени. Таким образом, выбора у Риты Скитер не оказалось. Пришлось её Прытко Пишущему Перу строчить именно то, что ей говорили и никак иначе.***
Через несколько дней весь Хогвартс «взорвался» из-за интервью Гарри в «Придире». За это время Малфой сумел подготовить родителей к выходу данной статьи. Люциус сначала готов был рвать и метать, однако поразмыслив, понял, что эта статья дала почву аврорам проверить его дом сверху донизу, сделав невозможным пребывание Тёмного Лорда и тётушки Беллы. Следовательно, на какое-то время все обитатели Малфой-мэнора могли вздохнуть спокойно и не ждать незваных гостей. Бомбило абсолютно у всех. Особенно разрывало генерального инспектора Амбридж. В этот раз Гарри было не отделаться… Баллы с факультета были сняты, наказание назначено. А вот после его отбывания получилось добыть неопровержимые доказательства, что Долорес Амбридж явно использует незаконные методы наказания, заставляя учеников писать строчки странным пером, при письме которым не требуются чернила. Пишущий использует для письма собственную кровь, а всё написанное на бумаге проявляется на его руке, противоположной пишущей. При этом присутствуют все болевые ощущения от порезов, которыми сопровождается процедура. Мадам Помфри лишь поджимала губы, когда обрабатывала руку мистера Поттера. Женщина явно понимала, что все эти действия незаконны, что нельзя такое применять на учениках, но кто слушал? Подробные записи, которые целительница вела, дабы собрать материал и оформить жалобу, куда-то пропадали, как бы женщина их не маскировала чарами. — Я только что невидимыми мышеловками комнату не заставляла! — в сердцах причитала мадам Помфри. — И выяснить никак не получается, кто проникает в Больничное крыло по ночам. — Странно… — задумался Гарри. — Мадам Помфри, у меня есть предложение, если вы не против. — Целительница устало кивнула. — Может, вы отдадите записи мне? Вряд ли кто-то будет ломиться в спальню Гриффиндора. — Ох, не знаю, лорд Поттер, не знаю… — Можно без титула, — улыбнулся юноша. — Я сейчас пришлю к вам свою сову Хедвиг, вы можете через неё передать все документы. Хедвиг очень умная птица. — Особого выбора у меня нет, — задумалась целительница. — Хорошо, давайте попробуем. Я сделаю копии, оригинал пошлю вам, а копию спрячу у себя. Посмотрим, что из этого выйдет. На следующий день весь факультет Гриффиндор был в недоумении, кто же мог вновь исполосовать портрет Полной дамы, что оберегала вход в их гостиную? Но факт остался фактом, документы пытались украсть и у Гарри Поттера. Экземпляр Мадам Помфри пропал. Это натолкнуло юного лорда на мысль о создании некоего волшебного сейфа, как у маглов, чем-то похожим на сейфе в Гринготтсе, но одновременно довольно компактного, чтобы поместился, скажем, под кроватью. Подобным в замке было не заняться вплотную, хотя попробовать стоило. Директор всё также продолжал игнорировать своего студента, на что Гарри окончательно разозлился. Раз Дамблдор не желает с ним разговаривать, значит, он сам возьмёт дело в свои руки. На очередном «незаконном» собрании клуба, мистер Поттер поднял тематику о крестражах: как искать, где искать, посвящать ли в это других. Драко скептически отнёсся к этой затее, Полумна поддержала, даже толком недослушав, Рон не знал, как на это реагировать, Джинни и Гермиона согласились, что пора вовлекать «взрослых». Осталось лишь определиться с кругом «посвящённых». И вот здесь молодёжь притихла. А кого выбирать? Членов Ордена Феникса? Преподавателей? Родных? Родителей Малфоя нельзя было вовлекать. Люциус может расколоться очень легко, а Нарциссу Драко готов был защищать, словно питбуль. Родителей Рона и Гермионы тоже не учитывали. У Гермионы родители — маглы, а мать и отец Рона, скорее всего, всё заложат Дамблдору, чего, ввиду полнейшего игнора от последнего, не хотелось. Оставался Сириус. Ещё можно было рассчитывать на Люпина. Вспомнив суд над крёстным, Гарри задумался о встрече с мадам Боунс, а также о том, стоит ли вводить в курс дела лорда Гринграсса, с которым у него сложились весьма перспективные деловые отношения. — Если вовлечёшь лорда Гринграсса, то вовлечёшь и его дочерей, — рассуждал Малфой. — А им очень, очень, ну, очень нужно вливание сильной крови в свой род. — Намекаешь на брачный договор? — спросил Гарри. — Не намекаю, а прямым текстом говорю, — заявил Драко. — Отец пытался к нему подобраться, чтобы заключить помолвку с младшей его дочерью, Асторией. Уверен, что Киан Гринграсс не упустит возможность, записать тебя к себе в зятья. — Поправочка, я занят, — ответил гриффиндорец, беря Гермиону за руку. — Для магического сообщества официально нет, — подал голос Рон. — Ты не представляешь, какая борьба идёт за выгодные партии. — Рональд прав, — почти пропела Луна. — Волшебники очень серьёзно подходят к теме вступления в брак. Некоторые ещё до рождения своих детей, пока они в утробе матери, договариваются о помолвке. — Какой-то пережиток прошлого, — вздохнула Гермиона. — Давайте вернёмся к насущей проблеме: Тёмному Лорду и его крестражам. Мы ведь понятия не имеем, что это может быть. — Для начала нам нужно самим побольше узнать о нём, — ответил Гарри. — Постараюсь по большей части это взять на себя. Остальное придётся узнавать из доступных нам источников. — И что нам это даст? — усмехнулся Малфой. — Мы лишь впустую потратим время! — А что ты предлагаешь? — раздражённо спросила Джинни. — Что есть крестраж, мы узнали. У Гарри в голове как раз один из поглощённых крестражей. Может быть, через него он сможет всё узнать. — Повторюсь, — вздохнул Гарри, — я постараюсь взять это на себя, но внутренняя память сортируется крайне медленно. На этом собрание было закончено, и студенты разошлись по гостиным. А вот в голове мистера Поттера крутилась мысль о том, что профессор Снегг может попытаться помочь ему добраться до нужных воспоминаний. Вот только сделать это нужно аккуратно, чтобы не поджарить себе мозги.