Проснулся Гарри на следующее утро. Слабость всё ещё ощущалось, но голова мыслила здраво. Теперь он прекрасно знал, что являлось крестражами Волан-де-Морта и где их искать, а также какую защиту Лорд наложил. Сев на кровати мистер Поттер заметил, что рядом в кресле спала Гермиона. По её лицу было видно, что девушка устала и измотана, небольшие высохшие дорожки от слёз лишь подтверждали это. Первым порывом гриффиондорца было аккуратно разбудить её, улыбнуться и сказать, что он жив и с ним всё в порядке. А вот следующий свёл на нет подобное желание. Потому Гарри лишь встал, оделся и тихо вышел из комнаты. Остальная честная компания была в гостиной, даже директор присутствовал.
— Доброе утро, — поздоровался Гарри.
— Гарри! — обрадовался Сириус, срываясь с места и крепко обнимая крестника. — Как ты себя чувствуешь?
— Уже намного лучше, — слегка улыбнулся Гарри, ему всё ещё было непривычно, когда Сириус проявлял такие эмоции. — И мне известно, как и где Лорд спрятал свои крестражи.
— Гарри, мальчик мой…
— Профессор, — прервал Дамблдора гриффиндорец, — мне кажется, что мы уже прошли этот этап.
— Да, Гарри, ты прав, — признал директор. — Я был не прав и хотел перед тобой ещё раз извиниться. Мне думалось, что мои действия и решения будут во благо тебе и всем, кто тебе дорог.
— Вы поэтому ничего мне не рассказали о крестражах и о том, что мы с Томом Реддлом родственники? Мне кажется, что вы ещё очень многое скрываете, полагая, что это во благо.
— Гарри, я всё вам расскажу, но…
— … но всему своё время? — вновь не дал старому магу договорить юноша. — Как раз времени у нас уже нет, профессор. Слишком долго все считали избранным, который покончит с Тёмным Лордом, меня. А этого и быть не может, потому что мы родственники. И не просто родственники — Певерелл. И если вы не знали, то мы не можем убить друг друга.
Данные аргументы Дамблдору крыть было нечем, ведь он знал, что Волан-де-Морт и Гарри — родственники. Однако не предполагал, что в своё время Певерелл наложили на свою семью заклятье, не позволяющее им убивать друг друга. После разговор перешёл в нужное русло, Гарри стал рассказывать о крестражах и их защите, а создал Лорд их целых семь: дневник Тома Реддла, кольцо Марволо Гонта, медальон Салазара Слизерина, чаша Пенелопы Пуффендуй, диадема Кандиды Когтевран, змея Нагайна и тот, что позволил ему воскреснуть. Восьмым незапланированным крестражем стал сам Гарри. Из всего этого выходило, что три уже были уничтожены, благодаря одному Лорд воскрес, осталось разобраться с четырьмя.
— С двумя крестражами будет сложно: чаша находится в Гринготтсе, в сейфе Лестрейнджей, а змея всегда при нём, — сказал Гарри.
— Тогда давай начнём с тех, до каких можно добраться сейчас, — предложил Сириус.
— Добраться то мы доберёмся, лишь бы Лорд не предпринял ничего против нас, — вздохнул мистер Поттер. — На наше счастье, он не понял, что именно он почувствовал, когда исчез крестраж во мне, но что-то заподозрил, когда директор догадался о возможном существовании крестражей и уничтожил один.
— Откуда, Гарри, тебе это известно? — спросил Римус.
— Несмотря на уничтожение его частички души, мы всё ещё связаны. Но эта связь, надеюсь, со временем угаснет. Не хочу постоянно чувствовать всплески эмоций Волан-де-Морта. Это… фу, — подростка даже передёрнуло. — Я стал лучше контролировать нашу с ним связь, просто так ему не завладеть моим сознанием.
— Хорошо, тогда с чего начнём? — перешёл к действиям Сириус. — Диадему вы с Гермионой уничтожите в Хогвартсе, тогда остаётся медальон.
При упоминании имени мисс Грейнджер, Блэк заметил, что его крестник отреагировал на это немного странно. Его взгляд моментально изменился, сосредоточенность куда-то испарилась, выпустив смятение. Мужчина понимал, что не стоит лезть в отношения этих двоих, но и остаться в стороне он не мог, поэтому Сириус мысленно сделал для себя пометку поговорить с Гарри после всех обсуждений.
— Он спрятан в пещере у скалистого…
— … у скалистого берега моря, — закончил Дамблдор. — Когда Том жил в приюте, воспитанников иногда вывозили на побережье подышать морским воздухом. Когда они там были в очередной раз, то он нашёл морскую пещеру, вход в которую открывался только с моря, и в которую было очень трудно попасть. Никто не знает, что там произошло, но заведующая того приюта, миссис Коул, говорила после, как Том и ещё двое детей там побывали. Те двое детей были жутко напуганы. Этими воспоминаниями со мной поделился один из бывших воспитанников того приюта. Я собирал по крупицам все воспоминания о жизни Тома Реддла, чтобы показать их тебе, Гарри.
— Теперь я знаю о нём всё… скажем так, из первых рук, — усмехнулся подросток. — Думаю, вы хотели многое из тех воспоминаний вырезать, профессор. Все те убийства, что Лорд совершил ради всего этого.
— Да, — ответил пожилой маг. Ему не хотелось, чтобы Гарри видел всё то насилие. — И поплатился за свои поступки тем, что попал под смертельное заклятье, которое Северусу пока что удалось замедлить.
— В лучшем случае действие зелий поможет продлить вам жизнь ещё на год, — вступил в разговор зальевар. — Уже меньше.
Подобное было сложно осознать. Великий Волшебник вскоре умрёт, с его смертью завершится целая магическая эпоха. Из этого следовало, что за этот год нужно предпринять всё, что только можно будет, чтобы уничтожить крестражи и покончить с Волан-де-Мортом. Вопрос лишь заключался в том, кто же тогда всё-таки тот самый Избранный из пророчества? Неужели это Невилл Лонгботом? Хотя это будет уже не важно, когда все крестражи будут уничтожены — Тёмного Лорда можно будет убить.
Гарри достал несколько листков бумаги и стал рисовать на них примерное схематичное расположение пещеры и расположенные внутри ловушки. Самыми сложными были вход, требующий кровавую дань, озеро, полное инферналов, и неизвестное зелье, которое нужно будет выпить по задумке Лорда. Другие мелкие ловушки нейтрализовать было проще простого. Все очень внимательно слушали разъяснения, никто не заметил присутствие домовика Кикимера, замершего на месте, как только он услышал про инферналов и зелье.
— Кикимер? — удивился Сириус, когда обернулся, чтобы взять с полки книгу. — Что-то случилось?
— Вы… вы упомянули озеро с… трупами? — тихо выдавил из себя домовик. В его глазах стоял невообразимый страх. — Не надо… не пейте то зелье!
— Кикимер, ты что-то знаешь? — спросил Римус. — Расскажи нам.
— Нет… Хозяин Регулус не велел…
— Кикимер, твой нынешний хозяин я, — властно сказал Сириус. — Приказываю тебе, расскажи всё, что знаешь.
Кикимер глотал воздух, его впалая грудь быстро поднималась и опускалась, потом он открыл глаза и издал леденящий кровь вопль:
— … медальон, медальон хозяина Регулуса, Кикимер поступил дурно, Кикимер не выполнил приказ!
Кикимер было дёрнулся к кочерге, стоявшей в решётке очага, но Сириус грозно на него глянул, это смерило пыл домовика, хотя из его глаз градом лились крокодильи слёзы. Ещё тогда, когда Сириус и Гермиона спорили о роли домовиков в жизни магов, та настояла, чтобы Блэк отдал Кикимеру приказ — ни в коем случае не наказывать себя самостоятельно, только если это не будет напрямую высказано одним из хозяев.
— Ты сказал «медальон хозяина Регулуса». Почему? — спросил Сириус. — Откуда он взялся? Почему ты был так напуган, когда мы упомянули о той пещере? Сядь, Кикимер, и расскажи нам всё, что ты знаешь о медальоне и той пещере.
Эльф сел, сжался в комок, опустил мокрое лицо между коленей и принялся раскачиваться взад и вперёд. Ему требовалось какое-то время, чтобы успокоиться, Сириус же тем временем поведал о своём брате Регулусе, который был Пожирателем смерти, вступивший в их ряды совсем молодым. Потом перетрусил, хотел уйти — и они его убили. Из-за науськиваний их матери, Регулус поддался влиянию идей Волан-де-Морта ещё будучи студентом Хогвартса, не так давно Сириус выкинул кучу хлама из комнаты брата, включая вырезки, посвящённые Лорду. За это время Кикимер перестал реветь и смог рассказать, что же произошло с ним и Регулусом.
— Я могу рассказать, почему Кикимер так испугался, — вздохнул Гарри. — Как-то Волан-де-Морт обмолвился при Регулусе, что ему нужен эльф, тот и предложил своему Лорду Кикимера. Именно в эту пещеру Лорд взял его с собой. За этой небольшой пещерой есть ещё одна, гораздо больше, и в этой пещере Кикимер и увидел огромное чёрное озеро. — У Гарри поднялись волосы на загривке. Перед его глазами пролетало то самое воспоминание Волан-де-Морта. — Он взял Кикимера с собой в качестве жертвы, чтобы проверить защиту своего крестража — позаимствовав никому не нужное, бросовое существо, домового эльфа…
— Кикимер сделал всё, как приказал ему хозяин Регулус, — всхлипывая, тихо начал говорить эльф. — Хозяин Регулус приказал исполнять все указания Тёмного Лорда, и Кикимер исполнял. Тёмный Лорд приказал идти с ним в пещеру, Кикимер пошёл. Приказал садиться с ним в лодку и плыть до острова, Кикимер исполнил. На острове стояла ча-чаша, полная зелья. И Тё-тёмный лорд велел Кикимеру пить его… — Эльфа трясло с головы до ног. — Кикимер пил, и пока он пил, он видел страшное… Кикимер горел изнутри… Кикимер кричал, молил хозяина Регулуса спасти его, молил хозяйку Блэк, но Тёмный Лорд только смеялся… он заставил Кикимера выпить всё зелье… и бросил в пустую чашу медальон…и опять наполнил её зельем. А потом Тёмный Лорд уплыл, оставив Кикимера на острове…
Гарри видел всё как наяву, отчего становилось дурно. Видел белое змеиное лицо Волан-де-Морта, исчезавшее во тьме, видел безжалостные красные глаза, не отрывавшиеся от сотрясаемого корчами эльфа, которому оставалось до смерти лишь несколько минут, потому что по истечении их он уступит безумной жажде, насылаемой жгучим зельем на своих жертв… Но дальше Гарри смотреть всё это отказался, чувствуя, как Сигэру помогает ему подавить это воспоминание.
— Кикимер хотел воды, он подполз к берегу острова и пил из тёмного озера… и руки, мёртвые руки, высунулись оттуда и утащили Кикимера под воду…
— Как же ты выбрался? — спросил Гарри, не осознавая, что задал вопрос шёпотом.
— Хозяин Регулус позвал Кикимера назад, — сказал он, как само собой разумеющее.
Гарри не смог понять суть ответа, ему нужно было какое-то время, что переварить увиденное воспоминание и подавить остаточное явление от него. Поэтому он не сразу понял, что Кикимер имел в виду. Очевидно, что эльф аппарировал к хозяину, как только тот позвал. Но как? Ведь в той пещере нельзя аппарировать, там стоит барьер.
— Но… в той пещере нельзя аппарировать, — сказал Гарри, — иначе бы Волан-де-Морт…
— У эльфов своя магия, не такая, как у нас, — пояснил Люпин. — Например, в Хогвартсе они могут аппарировать, а остальные студенты и преподаватели — нет.
Наступило молчание, Гарри переваривал услышанное. Как мог Волан-де-Морт совершить такую ошибку? Ведь ему-то точно должно было быть о подобном известно. Неужели всему виной стала его самоуверенность? Или же безумие, овладевающее им в то время, всё же брало верх? Не мог просто так Тёмный Лорд оставить свою жертву умирать, надеясь, что всё пройдёт по его плану, не из тех он людей. Он всегда лично убеждался в том, что враг мёртв, в пример можно привести то же чёртово пророчество: Лорд сам явился в дом Поттеров, чтобы всех убить.
— Разумеется, Волан-де-Морт считал ниже своего достоинства вникать в особенности домовиков, — ледяным тоном произнесла Гермиона. Гарри и не заметил, как она пришла. Видимо, вопли Кикимера разбудили её. — И на манер всякого чистокровного волшебника относился к ним, как к животным. Ему и в голову не пришло, что они могут обладать магией, о которой он ничего не знает.
— Высший закон домовика — приказ хозяина, — сообщил Кикимер. — Кикимеру велели идти домой, Кикимер пошёл домой…
— Мисс Грейнджер права, — поразмыслив, изрёк Дамблдор. — Скорее всего, Том уже был не в себе в это время, иначе бы предусмотрел абсолютно всё, однако его разум затмила мысль, что маги являются высшими существами на земле, потому он и не смог просчитать, что магия домового эльфа может найти лазейку в его защите.
Гемиона вошла в гостиную и села на диван рядом с Гарри. Ей хотелось взять его за руку, чтобы поддержать. Она видела, как ему стало плохо от воспоминания, каким он стал бледным. Но сам юноша ей этого не позволил, отсев чуть дальше. В данный момент он был погружён в мысли о крестраже и не хотел пытаться разгребать личные проблемы.
— Что произошло, когда ты вернулся? — спросил Сириус. — Как отреагировал Регулус на твой рассказ?
— Хозяин Регулус очень встревожился, очень, — заквакал Кикимер. — Хозяин Регулус велел Кикимеру спрятаться, из дома не выходить. А потом… это было немного позже… хозяин Регулус ночью пришёл к чулану Кикимера, и хозяин Регулус был странный, не как обычно, в расстройстве ума, сказал бы Кикимер… и он попросил Кикимера отвести его в ту пещеру, в пещеру, где Кикимер был с Тёмным Лордом…
Домовик вновь принялся рыдать и бормотать нечто невнятное, что он не знал, что так будет, что он не понимал. Сириус, конечно, мог приказать эльфу успокоиться и рассказать всё без эмоций, но даже он понимал, что там случилось нечто страшное. Профессор Дамблдор предложил выудить из памяти Кикимера воспоминание и посмотреть в Омуте памяти, однако Снегг оказался против: эльф не поймёт в таком состоянии, чего от него хотят, воспоминание может повредиться.
— Регулус заставил тебя вновь выпить зелье? — спросил Гарри, представляя эту ситуацию.
— Хо-хозяин Регулус достал из кармана медальон, такой же, как у Тёмного Лорда, — домовик вновь начал плакать, слёзы текли по обеим сторонам его лица. Гермиона прижала ладонь ко рту и, скорее инстинктивно, сжала руку Гарри — похоже, она что-то поняла. — И он велел Кикимеру взять его и, когда чаша опустеет, поменять медальоны… — Эльф в голос разрыдался, его слова постоянно прерывались всхлипами, приходилось напрягать слух, чтобы разобрать его лепетание. — И он приказал… Кикимеру уйти… без него! И он велел Кикимеру… идти домой… и никогда не говорить хозяйке… что он сделал… но уничтожить… первый медальон! И он выпил… всё зелье… а Кикимер поменял медальоны… и смотрел, как хозяина Регулуса… утаскивали под воду… и…
Понимая весь ужас произошедшего, Гермиона расплакалась. Гарри приобнял её, чтобы успокоить, а она уткнулась лицом в его плечо. Это было странно, потому что посреди драматичности всей истории, мистер Поттер почувствовал странное облегчение и некое окрыление. Вот то, чего ему хотелось так долго — держать в своих объятиях любимую. Жуткая, жгучая, невыносимая тоска наконец-то прошла. Вот только желание побыть одному, подумать и некоторое время избегать Гермиону никуда не ушло.
— Итак, ты принёс медальон домой, — сдавлено произнёс Сириус, ему было не до милосердия и не до собственного переосмысления мнения о брате, требовалось выяснить всё до конца. — И попытался уничтожить?
— Что ни делал Кикимер, он не смог даже царапину на нём оставить, — простонал эльф. — Кикимер перепробовал всё-всё, что знал, и ничего, ничего не помогало — так много могучих заклятий было наложено на крышку медальона. Кикимер наказал себя и попробовал ещё раз, потом ещё наказал и опять попробовал. Кикимер не смог выполнить приказ, Кикимер не уничтожил медальон! А его хозяйка сходила с ума от горя, потому что хозяин Регулус пропал, а Кикимер не мог рассказать ей, что случилось, нет, потому что хозяин Регулус ве-ве-велел ему не говорить никому в се-семье о том, что было в пе-пещере…
Кикимер зарыдал так, что произносить связных слов больше уже не мог. По щекам смотревшей на него Гермионы текли слёзы, она хотела обнять эльфа, успокоить, но понятия не имела, как домовик к подобному отнесётся. Поведанная им история была ужасна… Сириус достал палочку, взмахом заставив из небольшого бара появиться четыре бокала и виски, а также откуда-то прилетели две бутылки сливочного пива. Молчание в комнате длилось ровно до того момента, пока Сириус не осушил свой бокал. Гарри всё это время нежно обнимал Гермиону, говоря себе, что это лишь потому, что ей сейчас необходима поддержка.
— Ты сказал, что не мог открыть медальон… — задумчиво произнёс Сириус. — А не та ли это побрякушка, которую никто из нас не смог открыть прошлым летом, когда мы убирались в доме? Я её ещё припрятал в своём кабинете.
— Д-да, этот ме-медальон хозяин Регулус приказал Кикимеру уничтожить, — подтвердил эльф.
Сириус призвал из кабинета шкатулку, в которую складывал различные странные предметы, которые были найдены во время уборки дома. Медальон выделялся среди всей остальной кучи барахла, в которой не было ничего ценного: перо, заколки, пуговицы и другой различный мелкий мусор. Медальон же выглядел, будто новый, сверкая от солнечных лучей, когда они его касались. Медальон был выполнен в виде восьмигранника, стекло было изящно выгравировано под форму восьмигранника (Гарри про себя отметил, что на него, вероятно, наложены специальные чары против пыли и грязи), под стеклом была выложена изумрудами буква «S», а вокруг неё начертаны различные руны и вкруг какие-то письмена. Гарри с трудом понимал их смысл и обозначение, будто это были не шесть отдельных рун, а нечто, сливающееся воедино.
Внезапно буква «S» будто начала оживать, превращаясь в змею, намеривающуюся укусить ладонь Сириуса.
— Это он, — выдохнул Гарри. Он и сам не заметил, как задержал дыхание. — Нам нужно…
— Просто так крестраж уничтожить не получится, — вставил свои пять копеек Дамблдолр. — Мне удалось расправиться с кольцом, использовав заклинание Адского пламени.
— Мой дом мы жечь не станем, — усмехнулся Сириус.
— Нам нужен клык василиска, — безэмоционально закончил свою мысль гриффиндорец. — Только когда я пронзил дневник Тома Реддла клыком, он исчез. Кроме того, мы нашли информацию о крестражах здесь, в библиотеке.
— Существует не так много вещей, которым под силу уничтожить крестраж, — вспомнила слова из книги Гермиона. — Например, Fiendfyre, Адское пламя, как и сказал профессор Дамблдор. Яд василиска, данный яд является исключительно сильным магическим веществом, смертельно опасным. Меч Годрика Гриффиндора — магический предмет исключительной силы. По-видимому, данный артефакт почти разумен, ибо он способен отвечать на призывы о помощи преемников, выбранных Гриффиндором. Ещё одной особенностью является то, что часть той магии, что он впитывает в себя, укрепляет его, и затем её можно использовать против врагов. И четвёртый способ — непростительное заклинание «Авада Кедавра», но только при условии, что заклятие произнесёт сам создатель крестража.
— А клычок-то где-то в закромах у нас имеется. Кикимер, — приказал Сириус, — найди клык и принеси сюда, только будь предельно осторожен.
Домовик мигом исчез и вернулся через несколько секунд, осторожно положив свёрток с клыком на стол. Уничтожать крестраж вызвался Гарри, хотя у самого руки дрожали, как у больного Паркинсоном. Действовал юноша интуитивно, занеся клык над медальоном, он услышал в голове знакомый голос Лорда, нашептывающий ему этого не делать. Тут же рядом с Гарри возник Сигэру, как бы говоря этим, что поможет. Не раздумывая, мистер Поттер ударил по медальону со всей силы, пронзив вещицу насквозь
Внезапно ударной волной всех разбросало в разные стороны, из мелальона повалил чёрный дым, образовывая лицо змеелицего. Оно ринулось в сторону Гарри, но было остановлено светом ёкая, он будто ослепил его. Сдерживать подобную тварь оказалось делом не из лёгких.
— Гарри, ударь по этой мерзости ещё раз! — рыкнул дух.
Однако при палении клык выпал из рук юноши и оказался рядом с Гермоной. Не мешкая ни секунды, она подобрала его и вновь нанесла удар по медальону. Непонятная странная чёрная дымка взвыла и рассыпалась, оставив на ковре горку золы. Шрам Гарри тут же пронзила внезапная боль, а в голове возникла картинка скрючившегося от боли Тёмного Лорда. На этот раз он понял, что был уничтожен крестраж. Это одновременно разозлило Волан-де-Морта и очень обеспокоило. После видение тут же исчезло.
— Он знает, — прошептал Гарри, держась одной рукой за шрам. — Он знает, что крестраж уничтожен. Но не знает, кто именно это сделал.
— Если так, то Том будет оберегать Нагайну, не упуская её из поля зрения, — предположил директор. — Возможно, это нам сыграет на руку. Вряд ли он попытается проникнуть в Хогвартс, посчитав, что никто не догадается, что крестраж может быть там. Но, возможно, Том решит удостовериться, что Беллатриса надёжно спрятала чашу.
— Беллатриса всецело поглощена Тёмным Лордом и будет предана ему до смерти, — сказал Снегг. — У вас не получится наложить на неё заклинание подчинение.
— Нам это и не понадобится, — задумался пожилой маг. — Может быть, удастся перехватить группу Пожирателей вместе с миссис Лестрейндж, когда она будет забирать чашу из сейфа.
— Хотите, чтобы я вновь обо всём узнал? — спросил зельевар, вскинув брови.
— Ты — единственный, кого Лорд подпускает к себе и считает своим, — кряхтя, выбираясь из-под дивана, произнёс Сириус. — Если кто-то из нас попытается проникнуть в его ряды, заявив, что будто бы перешёл на сторону чистокровных, то это вызовет слишком много подозрений.
— Тогда не смею вас задерживать.
Сказано — сделано. Ретировался Северус Снегг из дома Блэков максимально быстро. Следом ушёл и профессор Дамблдор, ему нужно было переосмыслить все свои планы. Старый маг предполагал, что в этом году займётся индивидуальным обучением Гарри, передавая ему свои знания и найденную информацию о Томе Реддле, а в итоге оказался не у дел. В какой-то степени Великий Светлый Волшебник хотел видеть в Гарри Поттере своего преемника.
— Мы с Римусом попробуем раздобыть информацию о защите сейфа Лестренджей в Гринготтсе, а также, можно ли туда проникнуть инкогнито, — подмигнул Сириус крестнику, утаскивая Люпина за собой.
— Можно обратиться к Биллу Уизли, он ведь работает с гоблинами, — предложила Гермиона.
— Тогда на вас обдумывание плана, — сказал Гарри, — а мне нужно в свой мэнор наведаться. Уверен, Абрахам уже подготовил кучу бумаг для меня.
— Гарри, — позвала юношу Гермиона, перехватив того на лестнице, когда два закадычных друга с уцелевшей бутылкой виски скрылись за дверью кабинета. — Может быть, сходим вечером прогуляться куда-нибудь? В кино, например.
— Вряд ли получится, — покачал головой грифииндорец. — Я понятия не имею, что там скопилось у Абрахама, безусловно, он отличный помощник и я без него как без рук, но он всё же призрак.
С этими словами Гарри как можно быстрее направился в свою комнату, не дав девушке и шанса предложить свою помощь или вообще хоть что-то сказать. С одной стороны ему безумно хотелось остаться с ней наедине и вновь заключить в свои объятия. Но с другой… Гарри не знал, что с той другой стороны. Когда крестраж ринулся на него, он отчетливо слышал и видел, как в этой дымке с ним говорит Гермиона, как она насмехается и говорит, что он ей не нужен, что она лишь играла с Избранным в любовь. Да, это всё было ложью, но дало подпитку тому неприятному чувству, что ноет где-то около сердца. И пока Гарри сам не поймёт, что с этим делать, оставаться вдвоём с Гермионой не было смысла, боялся наговорить лишнего.
— Ты ведь не думала, что стоит тебе вновь встать на его сторону, он примет тебя с распростёртыми объятиями? — язвительно спросил леди Блэк с портрета.
— Нет… — грустно выдохнула Гермиона. — Ничего такого я не предполагала.
Мисс Грейнджер вернулась к себе, ей тоже нужно было подумать, что делать в сложившейся ситуации. Она даже не заметила, что в доме появился новый гость, точнее гостья — девушка Сириуса Кристина. Карты подсказали ей, что сейчас самое удачное время для визита. Не уж то они ошиблись? Решив выяснить, что произошло между двумя голубками, женщина сначала постучалась в дверь комнаты Гарри. Поначалу тот хотел смыться в мэнор, прикрываясь неотложными делами, но Кристина прекрасно знала, что нужно сказать и сделать, чтобы разговорить даже такого замкнутого тихоню. Всё повествование заняло около пятнадцати минут, после чего юноша попытался выразить свои чувства.
— Я не хочу сказать, что разлюбил Миону, нет, — тараторил Гарри, — но и быть с ней рядом сейчас не могу. Хотя ведь всё прошло удачно, у меня получилось.
— Ничего себе, — поразилась Кристина. — Это невероятно! То, что ты придумал, — уникально! Не удивительно, что ты так злишься.
— Нет, я не злюсь, — качая головой, ответил гриффиндорец.
— А я бы злилась! — женщина довольно близко восприняла историю Гарри. — Твой лучший друг тебе не верил, который по совместительству и твоя возлюбленная. Сириуса и Римуса вряд ли можно назвать хорошей поддержкой в этой ситуации, хотя они пеклись о твоей безопасности и пытались оказать помощь.
— Раз ты так считаешь, — пожал плечами Гарри.
— Извини, это, конечно, не моё дело, — Кристина подняла руки вверх.
— Нет, я рад, что всё тебе рассказал. Больше некому.
***
Стоящий за дверями Сириус слышал конец разговора. Да, ситуация не из простых, и ведь помочь тут никак не получится, потому что лезть в чужие отношения — себе дороже. Сколько раз он уже был крайний, когда Джеймс и Лили ругались? Не сосчитать! В этот раз нужно действовать иначе: раз Кристина взяла в оборот Гарри, почему бы ему не попытаться поговорить с Гермионой? Сириус постучал несколько раз, но никто ему не ответил.
— Гермиона, надеюсь, что ты тут и я ничем не помешаю, — сообщил мужчина о своём присутствии, готовясь молниеносно отвернуться (ну, а вдруг она из душа, например, только что вышла?). Однако ответа вновь не последовало. Девушка сидела за столом, уставившись в одну точку, барабаня пальцами по страницам раскрытой книги. Искать ответы в книгах было типично для мисс Грейнджер, но в данной ситуации они были не самым лучшим советчиком.
— Можно к тебе? — Сириус аккуратно положил ладонь на плечо девушки.
— Д-да, конечно, — придя в себя произнесла она, предлагая жестом присесть в свободное кресло.
— Знаешь, на улице отличная погодка, — Блэк раздвинул шторы, впуская в комнату солнечный свет. — Лето уже скоро закончится, почему бы вам с Гарри не сходить куда-нибудь?
— Думаю, ему не захочется… по крайней мере со мной, — грустно ответила гриффиндорка, отводя взгляд.
— Знаешь, насчёт Гарри…
— Он тут не при чём, всё в порядке, — тут же попыталась оправдаться девушка.
— Я знаю, — улыбнулся мужчина. — Так вот, насчёт Гарри. В самый тяжёлый момент ты от него отвернулась…
— Это он так думает! — воскликнула Гермиона, резко вставая со стула.
— Так удиви его! Покажи, что это не так, что не собираешься сдаваться. — Да, Сириус планировал провести беседу совершенно в ином русле, но себя не переделаешь. Ну не умеет он подводить людей к мысли.
— Он сам этого не хочет, — захлопнутая с силой книга говорила о немалом раздражении всегда спокойной и рассудительной Гермионы.
— Нет, он боится, что ты этого хочешь. — Видя непонимающий взгляд, Блэк попытался объяснить: — Всё запутано, как и всегда. В любви всё сложно.
— Да, но неужели настолько сложно? — тихо спросила девушка. — Я не раз читала, что героям приходится проходить преодолевать различные препятствия, чтобы в итоге оказаться вместе. Будто они должны доказать не самим себе, а всему миру, что они заслужили свою любовь. Почему всё так сложно?
— Иногда — да, всё настолько сложно. Но нельзя сдаваться! Даже если вы жутко поссорились или поспорили по какому-нибудь дурацкому поводу, потому что любовь этого стоит. Вам итак многое пришлось пережить. Неужели ты сдашься, сдашься теперь?
Гермиона ничего не смогла ответить на эти слова. Разумеется, она не собиралась сдаваться, в её глазах пылала решимость к действиям, чего и добивался Сириус. В какой-то мере ему хотелось сказать всё это Гарри, достучаться в его душе именно до тех чувств, которые в данный момент тот слушать не хочет: он хочет быть с Гермионой здесь и сейчас, наплевав на всё. А ещё Блэк прекрасно осознавал, что мог бы лишь навредить подобными речами, ведь крестник злится и злится не за какую-то мелочь. Сириус бы тоже злился, если бы был на месте Гарри, вот только он не скрывал бы свои эмоции.
— Я не собираюсь сдаваться, — наконец-то сказала мисс Грейнеджер. — Я буду рядом, покажу и докажу, что буду с ним несмотря ни на что.
***
Гарри уже вышел на крыльцо дома на площади Гриммо, чтобы аппарировать с помощью ключа в свой мэнор. Он понимал, что таким образом сбегает от проблемы, но и иначе не понимал, как поступить. После разговора с Кристиной ему стало легче, хотя бы получилось определиться, что это не апатия, не усталость, не меланхолия, — это злоба, Гарри злился на всех и не давал этим эмоциям выйти. Может быть, в мэноре ему удастся освободится от этого груза, может быть, там он найдёт подсказку, а может быть и нет. Однако вывались весь свой негатив на Гермиону юноша не хотел.
— Гарри!
Гермиона вылетела из-за двери, столкнувшись с возлюбленным и чуть не полетев вместе с ним кубарем по лестнице, если бы тот не схватился за перила одной рукой, а другой — прижал к себе девушку. Что-либо сказать или сделать Гарри не успел, стоило ему поднять глаза, как он столкнулся с её решительным взглядом. Всего одним движением головы она перехватила его губы, прижимаясь к ним своими, вовлекая в поцелуй. От нежного и почти невесомого касания поцелуй стремительно переходил в нечто иное. Гарри сильнее прижал Гермиону к себе, а она смогла обнять его, проводя пальцами по мускулистой спине. Невероятные эмоции захлёстывали обоих, и хотелось, чтобы это ощущение длилось вечно, никогда не кончаясь, но в то же время Гермионе пришлось прервать эту негу, чтобы сказать те слова, пока Гарри вновь не попытался её оттолкнуть.
— Я не сдамся! Я не собираюсь тебя терять!
