Лунный танец

***       — Есть у меня только ты, и я не отступлю… — мурлыча себе под нос, девушка вышла из душа и, на ходу вытирая волосы полотенцем, направилась в гостиную. Обнаружив там лишь работающий телевизор, слушателем которого была пустота, Аня пожала плечами. «Похоже планы немного изменились!» — загадочно улыбнувшись, направилась в спальню. Но обнаружив там такую же пустоту, что и в гостиной, немного опечалилась. Она-то уже предвкушала, как Ник ждет её на огромной двухспальной кровати, которую купил сразу, как только увидел, что в спальне у нее стоит старенький диван-книжка, который и должен был выполнять функцию любовного ложа.       — Ник! — Аня представить себе не могла, куда он мог подеваться. У них же были такие приятные планы на вечер. — Ник! — на кухне тоже никого не оказалось.       Решив позвонить и выяснить причину его внезапного исчезновения, она уставилась на телефон, радостно высвечивающий СМС с подписью «Сашка».       — О Господи! Это совсем не то, что ты мог подумать! — со вздохом опустившись на диван, она набрала до боли знакомый номер.       — Абонент временно не доступен, — послышалось на другом конце трубки.       «Как маленький, в самом деле! Наверно отключил телефон и поехал выпустить пар, — она слишком хорошо его знала и эту странную привычку гонять за рулем, если ему надо прийти в себя и подумать. — Только осторожней там, чудик!».       Девушка просидела, щелкая по каналам, до половины первого. В трубке по-прежнему раздавался голос автоответчика. Поразмыслив немного и придя к выводу, что ничего плохого с ним не произойдет, она отправилась в постель. Утром надо будет собираться в универ на пары.       Постель казалась холодной и безжизненной. Давно она не ложилась в нее одна. Когда Ник уезжал по работе в командировку, она всегда спала в гостиной на диване. Смотрела телевизор, пока не удавалось заснуть. Вот и сейчас, проворочавшись в ней около часа, подумала перебраться в гостиную. Налив себе кружку какао и устроившись поудобнее, Аня решила найти по телевизору что-то не очень интересное, от чего сможет уснуть.       Пощелкав по каналам, остановилась на выпуске экономических новостей. Когда Ник их смотрел, она засыпала в считанные секунды. Вот и сейчас решила воспользоваться проверенным методом.       — Ключевая ставка Центробанка… — от монотонного чтения диктора Аня потихоньку стала проваливаться в сон. Вдруг выпуск прервался экстренными новостями. — Сегодня в районе одиннадцати вечера на загородном шоссе произошла страшная авария. Как выяснилось, за рулем автомобиля BMW был сын известного предпринимателя Евгения Грея… — кружка, с недопитым какао, которую девушка по прежнему держала в руках, покатилась по ковру.       — Евгений Грей — это отец Ника! — дрожащей рукой Аня потянулась к телефону. Пальцы отказывались слушаться, когда она пыталась набрать номер Евгения Алексеевича.  «Нет! Это какая-то ошибка!» — но ком, подкативший к горлу, подсказывал, что это не так. Сердце, казалось, пропускает удары.       — Да! — раздалось резкое на другом конце трубки.       — Евгений Алексеевич, это Аня! Что с Ником?! — из-за подступающей паники слова давались с огромным трудом.       — Пока ничего не известно. Мы с его матерью сейчас в сорок седьмой больнице.       Собираться было неимоверно сложно. Голова гудела, руки и ноги плохо слушались, вещи — будто специально! — не хотели надеваться, постоянно перекручиваясь и выпадая из рук. Но уже спустя пятнадцать минут девушка мчалась на такси в сторону больницы.       Дежурный скорой помощи уставился на вбежавшую девушку.       — Где лежит молодой человек, которого сегодня доставили после аварии? — почти выкрикнула Аня.       — Девушка, успокойтесь! — резко бросил дежурный. — Тут вам не магазин распродаж!       — Николас Грей, что с ним? Скажите, прошу вас! — последние слова были произнесены почти шепотом.       Дежурный открыл было рот, чтобы возразить, но посмотрев Ане прямо в глаза и увидев там лишь боль и страх, произнес:       — Он сейчас в операционной на шестом этаже, но там разрешено находиться только родственникам. Кем вы ему приходитесь?       — Жена! — без промедления соврала она. — Не могли бы вы показать, как туда пройти?       — Лифт прямо по коридору и налево, — дежурный уже вновь увлеченно разгадывал сканворд.       — Спасибо! — уже на бегу бросила девушка.       Найти лифт не составило труда. Циферблат над ним показывал, что он сейчас на четвертом этаже. Подбежав к двери, девушка стала судорожно нажимать на кнопку: «Скорей же! Ну давай! Быстрей!». Спустя, как ей показалось, вечность створки лифта раскрылись. «Шесть!» — и снова вечность.       Когда двери наконец раскрылись, Аня заметила в конце коридора родителей Ника. Марина Викторовна, обняв руками себя за худые плечи, невидящим взглядом смотрела в окно. Евгений Алексеевич бездумно мерил шагами больничный коридор.       — Евгений Алексеевич, — бросилась она к нему. — Но почему вы здесь, а не с Ником?       — С ним работают хирурги, — слишком резко завил мужчина, но чуть позже добавил: — К нему не пускают и нам с матерью ничего не говорят. Мы даже не знаем, выживет ли он… — голос оборвался.       Мужчина, который всегда знал, что делать, куда-то исчез. Вместо него на Аню смотрел потерянный человек, на лице которого отражались растерянность, бессилие и… вина?! Да, это была именно она. Отец винил себя за то, что не смог уберечь своего единственного сына. Поддавшись порыву, девушка нежно обняла мужчину:       — Все будет хорошо. Я верю, — он не отстранился. Лишь в ответ тоже обнял её. Так они простояли минут пять и вместе думали об одном. А дальше потянулось мучительное ожидание. Женщина безликой тенью стояла у окна. К ней Аня подойти не осмелилась. Она просто не знала, что сказать матери, которая находилась в неведении, будет ли жить её ребенок. Мужчина уже не ходил по коридору, а сидел в кресле, опустив голову и закрыв ладонями лицо. Девушка сидела рядом и непрерывно смотрела на дверь отделения реанимации.       Спустя какое-то время к ним вышел хирург. По его лицу нельзя было сказать, принес он хорошие новости или плохие. Все трое ожидавших устремили на него полные надежды глаза.       — Могу сказать, что операция прошла успешно, — начал он, — парень будет жить. Но…         «Что — «но»? Он будет жить! — сердце девушки радостно колотилось. — Но почему тогда хирург не улыбается? Ведь главное — он спас пациента!» — тревога опять одержала верх, а врач тем временем продолжил.       — ...но у него множество повреждений мягких тканей. Так что, боюсь, внешний вид его уже не будет прежним. Также у него сильное сотрясение головного мозга, но черепно-мозговой травмы нет, переживать не стоит.       Было такое чувство, что хирург чего-то не договаривает. Или оттягивает неприятный момент. Мучиться еще в ожидании просто не было сил, и Аня спросила напрямую:       — Доктор, что еще? Чего вы нам не говорите? — человек в белом халате пару секунд стоял, опустив голову, но потом, вздохнув, произнес:       — Вы правы, есть то, что я пока вам не сказал, — он опять замолчал, подыскивая слова, и, наконец собравшись с мыслями, продолжил: — У парня перелом позвоночника и сильный ушиб спинного мозга. Нет никаких гарантий, что он сможет ходить…