Печальный оптимизм

Чонгук, наверное, понимает все с первого же взгляда. Как-то горько усмехается и садится рядом. Шуршание на дне чужих рюкзаков возвращается. Пак перестает улыбаться и глядит в спину Кима, сидящего впереди. Его красные волосы выглядят чуть грязными сегодня, и он снова тянет рукава своей кофты. Растягивает темно-вишневую по цвету ткань. — Он тебя уничтожает, но, кажется, тебе это нравится, — не отрывая взгляда от книги, говорит Чонгук. И Чимин не понимает: тот просто прочел это оттуда вслух, или сказал это непосредственно ему? — Что? — пытается уточнить Пак. Чонгук даже глаз на него не поднимает. — Нам нужно поговорить, — говорить он, как в прошлый раз, — подождешь меня после пар? — Подожду, — мигом отвечает Пак, треплет свои рыжие волосы, опускает взгляд на первый ряд и не находит Тэхена на месте. Замечает на его столе вырезанную из бумаги медузу. * * * — Значит, все-таки он, — начинает Чонгук, едва они садятся на скамейку в любимом парке Чимина. — Прости, — тихо просит Пак и чувствует стыд. Стыд этот обволакивает его, словно нити паутины, и стягивает покрепче, напоминая тем уже скорее леску. Блокирует кислород. И крысы больше не пищат. Разве что мухи жужжат внутри ушной раковины, кажется, прямо у перепонки. Пак кашляет немного, отгоняет странные ощущения. Трет уши и смотрит на кусающего губы Чонгука. — Он ведь ненормален, ты что, слепой? — как можно спокойнее интересуется Чон. — Он странный, — с этим Пак согласен, — но он не ненормален, — чуть безумен, не такой как все, с этим Чимин тоже согласен. Но, как бы нелогично это ни звучало, во всем этом и есть его своеобразная прелесть. Паку спокойно рядом с ним, пусть даже таким совсем чудным порой. — Чем я хуже? — выдыхает Чонгук, смотрит куда-то на асфальт и как можно незаметно сжимает кулаки. — Ведь это я был рядом с тобой все это время. И тогда ты ведь отвечал мне. Ты ведь уже почти был готов на большее, так почему же он? — похоже, он теряет самообладание. Пак не знает почему. Он не может ответить на этот вопрос так, как бы этого хотелось Чонгуку. У него слова, как кость, застревают в глотке. А прокашляться не получается. Просто, это Тэхен. И нет, это совсем не ответ. Это ничего не объясняет. Чонгук разворачивает его за плечи к себе и заглядывает в глаза. — Почему ты не отвечаешь? — Я уже взял его за руку, — более ничего не добавляя, тихо выдаёт Пак. Чонгук, не убирая своих рук с его плеч, опускает голову. — Это не должен был быть он, — сквозь зубы изрекает он и сжимает чиминову кожу под тканью сильнее. Затем вдруг резко подается вперед и целует Пака. Просит ответить ему. Но Чимин лишь удивляется поначалу, а следом пытается отстраниться. «Ты умеешь дружить», — усмехается Тэхен в его мыслях и немного злит этим Пака. Он проводит по лицу Чонгука кончиками пальцев, всё еще чувствуя его хватку у плеч. Медлит, заглядывает в глаза Чона и слышит, как шуршит. Опять шуршит под скамейкой. И в нос ударяет горечь. Но Пак не отстраняется, а Тэхен в голове отчего-то смеется. Он прав? Чимин гладит брюнета по темным волосам, жестким немного, но за эти годы уже почти родным. А тот молча наблюдает за его действиями. Так он прав? Пак дышит Чонгуку прямо в лицо, а он опять ждет. И ждал все это время. Пак вновь ощущает стыд. Чувствует себя неким предателем. Как? Как он может так подло плевать на чужие чувства? Чимин пододвигается совсем близко к его губам и целует его сам. Сам приоткрывает рот и впускает его. Забивает на пульсирующую боль в голове. Чонгук, он ведь его единственный настоящий друг. Он единственный, кто был рядом. Поэтому Пак не прав. Пак, кажется, ошибся с выбором? Тэхен? Кто такой вообще этот Тэхен? Нет, правда, а кто он? И то, что было, разве это не просто... Своеобразный эксперимент? Ведь... Разве Чонгук не прав? Разве он не лучше? Не искреннее? Пак ведь даже толком ничего о Киме не знает, кроме его видимых странностей. Этой его своеобразной любви к искусству и к почти траурной музыке. «Возьми меня за руку», — злит его голос в голове, своим напоминанием. Чонгук в его руках горит. Он не просто теплый, он обжигает. В свой поцелуй он вкладывает столько чувств. Столько, что Паку кажется, что он может сгореть от них на месте. Он теряется в том огне. Чон аккуратно отстраняется и целует его в шею. Целует за ухом. Он сжимает Пака так крепко, словно тот может исчезнуть, стоит ему чуть ослабить хватку. «Ты не умеешь дружить». «Заткнись. Заткнись. Заткнись». — Пошли ко мне, — предлагает Чонгук, прикусывая мочку его уха. Пак кивает. Чон еле отстраняется он него. И улыбается. Он кажется таким счастливым. Чимин смотрит на него и видит эту радость. Он и сам ведь рад, что его друг наконец-то чувствует себя хорошо. Чон разговаривает с ним. Он больше не грустит. Сжимает его руку и тянет за собой. А Пак спотыкается об какие-то кочки и плетется за ним. Потому что так правильнее. Так Чонгук счастлив. Это то, что надо, правда? Крысы визжат где-то позади, они, похоже, тоже следуют за ними.