Не опаснее, чем ты думаешь

Gerard’s POV Каждый день в этом изоляторе похож на предыдущий. Я уже потерял счёт времени. Единственная вещь, которая мне не даёт здесь загнуться — детектив Айеро. Как ни странно, именно он ходит ко мне довольно часто, объясняя это тем, что он должен знать, что я не собираюсь сбежать. Мне интересно, на его басни ведутся?

***

Сегодня я проснулся рано, хотя здесь все равно не разрешали долго спать. Это ведь не курорт. Я услышал перешёптывания охранников, стоявших рядом с изолятором. Дверь, на удивление, была открыта. Услышав знакомую фамилию детектива, я навострил уши. — То есть? Ты что, серьёзно? — спросил молодой мужчина с белобрысой макушкой. — Да, я слышал, как капитан говорил, — лениво ответил его напарник — высокий брюнет. — И когда ж его сбили? — Вчера вечером. Говорят, он с Россом в бар пошёл, и после гулянки его и… — Не думаю, что Айеро напился настолько, что полез на дорогу. — У водителя была бешеная скорость. — Да уж. И как он? Сильно повредился? — блондин заинтересованно глядел на стоящего рядом полицейского. — Ребра, вроде, сломал и синяков много, а больше ничего не знаю, Том, прости. — Ладно, надо навестить его как-нибудь. Дальше я не слушал. То есть Айеро сбила машина? По коже пробежали мурашки, и я прислонился к стене, прикрывая глаза. Стук сердца был так громок, что я, казалось, слышал его в ушах. Пытаясь утихомирить собственные нервы, я начал рассуждать. Я решил, что навещу «своего» детектива. Да, уже своего. Правда, как я сбегу отсюда, я ещё не знал, но что-нибудь придумаю — мне не впервой. Весь день я вынашивал план по побегу. Из-за нервного напряжения у меня начали трястись руки. Боже мой, я никогда так не волновался. Время тянулось чрезвычайно медленно, будто насмехалось надо мной, показывая собственное превосходство. Когда, наконец, наступил вечер, я, кинув взгляд на тарелку с нетронутой едой, поморщился — есть мне хотелось в последнюю очередь, начал высматривать, кто же сегодня дежурит около моей камеры. Мне просто невероятно повезло — на дежурство приставили растяпу-охранника, который постоянно засыпал посреди ночи — его и танком не разбудишь. Я не знаю, в этой полиции совсем идиоты работают? Как ко мне можно было приставить такого хилого мужичка, которого можно вырубить с одного удара? Да уж, люди в этом здании явно не умеют думать головой, хотя мне это на руку. По наступлении позднего вечера я достал из кармана робы маленькую шпильку — у всех должны быть свои секреты, не так ли? — и аккуратно открыл решетку. Замок оказался сложнее, чем я думал, так что пришлось повозиться с ним дольше обычного. Я не забыл предварительно переодеться — да, черт возьми, я сумел припрятать некоторую свою одежду, ибо копы не сумели уследить за ещё одним моим побегом — теперь на мне красовались черные неприметные джинсы, в тон им футболка и кожаная куртка. Осознание того, что на улице зима и, соответственно, воздух не самый теплый, вводило меня в замешательство. Выскользнув из камеры, я подошёл к двери и затаил дыхание. Если охранник не спит — мне крышка. Надеясь на остатки своей удачи, я мысленно молился фортуне, отворяя тяжелую дверь. Да уж, сил у меня поубавилось — ничтожный образ жизни и время, проведённое взаперти, явно не сказались на мне позитивно. Сердце выбивало чечётку, пока я открывал эту грёбаную дверь, которая, казалось, была тяжелее меня раза в два. Высунув голову, я чуть не заорал — охранник сидел как раз напротив и смотрел прямо на меня. Ну, всё, Джерард, ты в огромной заднице! Я стоял и тупо пялился на него, пока не осознал, что эта дубина просто уснула с приоткрытыми глазами. Дьявол! Я чуть коньки не откинул! Тихонько, как мышка, пройдя мимо, я устремился к выходу. Коридоры едва освещались, что очень даже порадовало меня. Дойдя до двери, я не встретил на своём пути никаких препятствий, хотя обычно охранники как следует шерстят всю территорию. Сегодня судьба на моей стороне, я понял это и довольно усмехнулся, выходя на свежий воздух. Говоря о прохладном ветре, я явно заблуждался — на улице дубарь невероятный. Стуча зубами, я побрёл по улице, стараясь не натыкаться на светящиеся вывески и подвыпивших людей — выставлять себя напоказ не лучшая идея, скажу я вам. Пройдя около ста метров, я резко остановился — какой же я идиот! А адрес больницы, где лежит Айеро? Чёрт, нельзя же было так оплошать. Обзывая себя всякими грязными словами, я пошёл дальше и решил понадеяться на удачу. Дело в том, что ближайшая больница находилась буквально на соседней улице, так как это центр города и все основные здания находятся рядом. Приблизительно через полчаса, по моим ощущениям, я добрался до здания больницы. Здание тускло освещалось. Я понял, что надо принять меры предосторожности, поэтому достал из кармана куртки припрятанный чёрный парик и усы. Нет, это не комедийные «три волосины», а реально хороший парик, который лег просто прекрасно, скрывая мои яркие красные пряди. Я прилепил усы и постарался немного изменить голос — не охота возвращаться в участок не самостоятельно, а при помощи копов. Тогда-то они точно на мне живого места не оставят. Вдохнув зимний воздух, я подошёл к двери и открыл её, заходя внутрь теплого помещения. Отыскав глазами регистратуру, я приобрел вид убитого переживаниями родственника и побрёл прямиком туда, стараясь хорошо уживаться в собственную роль. — Миссис, доброй ночи. — Доброй, — полная женщина добродушно улыбнулась, глядя на меня пронзительными зелёными глазами. — Что же вас привело, молодой человек? — П-понимаете, — я начал заикаться, делая вид, что только недавно отошёл от истерики. — Совсем недавно сюда положили моего брата, он попал в аварию. Ох, миссис, я прилетел из Нью-Йорка, чтобы узнать, что с ним. — О, ужас какой! Скажите имя вашего брата, я посмотрю, имеется ли у нас такой. — Фрэнк Айеро, миссис. — Погодите. Прошло пару минут, как женщина вернулась ко мне и радостно улыбнулась. — Вам невероятно повезло, мистер…? — Айеро, миссис. Джерард Айеро. — Что же, мистер Айеро, ваш брат лежит в 42 палате, на третьем этаже, но часы посещения давно закончились, так что приходите завтра с утра, хорошо? — Ох, я бы с радостью, но завтра у меня самолёт. Я не могу долго оставаться в Портленде — работа не ждёт, поймите. Могу я хотя бы мельком взглянуть на него и убедиться, что всё хорошо? Я буду тихим. — Мистер Айеро, вы же понимаете, что нельзя… — Прошу вас! — я взмолился, глядя на неё большими глазами. — Ладно, — сдалась женщина. — Только не долго, пожалуйста. Больному нужен покой, тем более он только-только пришёл в себя. — Спасибо вам огромное, — я искренне улыбнулся ей и побежал по коридору, направляясь к лифту. Вслед я услышал наставление о том, что следует идти тише. Решив не испытывать терпение доброй работницы больницы, я, благодаря и удачу, и судьбу, и Бога вместе взятых, уже спокойнее пошёл к кабине. Лифт бесшумно поднялся на третий этаж, и двери раздвинулись, выпуская меня наружу. Я шёл по широкому коридору со светлыми стенами, ища глазами нужную палату. Когда цифра 42 мелькнула, я остановился и набрал в грудь воздуха — сердце бешено билось. Господи, волнуюсь, как на экзамене. Я открыл дверь и тихо вошёл внутрь палаты, в которой единственным источником света являлась луна, заглядывающая в окно. Бросив взгляд на часы, я отметил, что уже почти полночь. Я подошёл к кровати и увидел, что Фрэнк открыл глаза. Он с нескрываемым удивлением и каким-то страхом смотрел на меня, не в силах выдавить ни слова. Внутри у меня всё сжалось от осознания того, что этот человек боится меня. Сейчас он такой беззащитный, лежит под капельницами, а перед ним стоит самый настоящий убийца. Я вздрогнул. Чтобы хоть немного успокоить парня, я сел на край кровати и взял его руку в свою. По-моему, от этого действия он перепугался ещё больше. Это немного позабавило меня, и я усмехнулся. Айеро выглядел как маленький зайчонок, который угодил в ловушку. Да, Фрэнк, ты угодил в мою… Медленно поглаживая его ладонь, я неотрывно смотрел в глаза детективу. Сейчас не было его прежней уверенности, не было моей напыщенности, в эту ночь мы предстали друг перед другом теми, кем являемся на самом деле. Мои мысли унеслись далеко прочь. Я не знал, почему пришёл к нему. Я не знал, почему внутри меня поселилось сочувствие по отношению к нему. Я не знал, почему в моем взгляде читалась нежность к этому человеку. Я убийца, маньяк, злодей, я, чёрт возьми, самый настоящий ублюдок, я не могу влюбиться в него… не могу. Не могу сломать его жизнь. Не могу приносить ему больше страданий. Чёртов Фрэнк! Что же ты творишь со мной? Вздохнув, я на секунду прикрыл глаза и в следующий момент привстал и потянулся к нему. Видя эти сухие губы, которые он ежесекундно кусает от волнения, у меня появилось желание впиться в них поцелуем. О, видимо у меня едет крыша. Я переборол собственные желания и лишь прошептал: — Выздоравливай, Фрэнки. Я жду тебя. Улыбнувшись на прощание, я встал с кровати и так же тихо покинул палату. Сердце не переставало отбивать скорый ритм. Выдохнув, я прислонился к стене в коридоре. Из меня будто высосали все силы. Этот Айеро случайно не дементор? Усмехнувшись таким нелепым помыслам, я медленно пошёл к лифту, стараясь не отдаваться в плен мыслям, которые упорно атаковали мою голову. Сейчас у меня была одна забота — незаметно вернуться в камеру.