Кукла

      Ах, как прекрасно раннее утро, озарённое лучами восходящего солнца!       Тики выдохнул ядовитый дым и в который раз прижал сигарету к губам, вновь затягиваясь. Утро, и правда, вышло прекрасным. Пахло сыростью, трава переливалась цветами радуги от скользящего по дождевой воде света, где-то за домом пели птицы. Деревянный забор потемнел от воды, а на калитке были видны свисающие капли. Пень, который вчера мужчина так рьяно «охранял» тёмным пятном выделялся среди блестящей травы около дома и даже портил всю картину.       Переведя задумчивый взгляд с пня на поблескивающую от воды крышу бани, Тики поднёс сигарету к губам, но так и не затянулся. «Вот как она меня увидела» - брови брюнета чуть дёрнулись, когда его взору открылась некоторая часть дороги.       Он не спал сегодня, несмотря на мертвецкую усталость. Ему трудно было сказать, какую ночь подряд он проводит так, без сна. Наверное, счёт стоило начинать с того вечера, когда он прибыл в особняк Камелотов после миссии, чтобы увидеть и услышать её. Но разочарование от неожиданной новости было настолько сильным, что он даже думать о сне позабыл.       Да и заснёшь тут, когда вокруг одни предатели!       Да, он считал Шерила грязным подонком, называл предателем и просто идиотом. Какой граф? Какое замужество? Он что, принимает его, Ноя Удовольствия, за конченного дурака, который выдуманную мыльную оперу от настоящего расклада дел не отличит? Нет уж, дудки, подавай ему правду, иначе поплатишься за свои мерзкие истории языком! Но даже такие угрозы не надломили упёртый нрав Шерила. Да что говорить: братец пошёл в атаку, заявляя, что Тики сам виноват, ибо незачем было оставлять свою девку, распутную и безнравственную особу, в особняке Камелотов, где постоянно находились гости. Вот и вырвалась птаха, а теперь его, Шерила, ещё и обвиняют?       В общем, старший брат Тики брехал так, как не брешет ни одна собака.       «Дозвизделся» - с лёгким смешком Тики выпустил большой клуб дыма, вспоминая немного опухший, с синим нижним веком глаз брат.       Пусть Шерил скажет «спасибо», что ещё так легко отделался.       Из-за бани вышел большой дымчатый кот и, щурясь от яркого солнца, остановился, потянул носом воздух.       - О, какой красавец. - улыбнулся Микк, заглядевшись на животное, которое двинулось вдоль забора к калитке. Тики покрутил в руках окурок: как от него избавиться бы? Кинуть прямо здесь? Некультурно, как минимум...       Дверь позади скрипнул; мужчина обернулся и увидела хозяйку дома. Женщина с помятым ото сна лицом провела рукой по волнистым волосам, легко кашлянула и уставилась на гостя в недоумении. Тики ответил ей долгим взглядом. На секунду он представил, как бежит к калитке в пижаме и тапочках, а в спину ему летят ругательства этой тётки и слышатся выстрелы. Если вчера она его пожалела и не пристрелила, то сегодня едва ли упустит такой шанс.       Нет, нет, нельзя до такого доводить вновь. Надо мягко, без нажима...       - Доброе утро. - приветливый тон вызвал удивление со стороны женщины, и Тики посчитал это хорошим знаком. - Я вас, наверное, разбудил.       - Доброе утро. Нет, ты здесь ни причём. - женщина подошла к порогу, на ходу поправляя кофту. - Сама встала: ведь животные друг друга не накормят, не напоят. Куришь? - тётка кинула взгляд на руку Микка. Мужчина чуть отступил в сторону, давая женщине проход.       - Да, сигареты помогают успокоить пошаливающие нервы. Но я уже в который раз думаю бросить...       - Это хорошо! - похвалила женщина, доставая из кармана пачку сигарет и зажигалку. - Бросить это грязное дело никогда не поздно. И мотивация есть: здоровье убережёшь, плюсик к уважению от друзей-некурильщиков заработаешь, ну и деньги сбережёшь. - щёлкнула зажигалка и женщина замолчала, наблюдая за тем, как загорается кончик сигареты.       - Кстати, - после затяжки продолжила тётка, - меня Марина зовут. Вчера нам так и не удалось с тобой познакомиться, Ромео. - смешок сорвался с её тонких губ. На такое колкое сравнение Микк улыбнулся: странно, но эта женщина не вызывала у него ни капли отвращения или недоверия. Наоборот, она общалась с ним на равных и так открыто, будто он и не был тем самым маньяком, коим она вчера обозвала его.       - Приятно познакомиться, миледи. - мужчина уже почти завёл руку за спину, чтобы поклониться, но счёл это лишним и только сказал: - Меня зовут Тики.       Жест брюнета тётка Анжелики расценила по-своему.       - Окурок можешь бросить в баночку на подоконнике. - она взглядом указала на нужное окно. - Как, ты сказал, твоё имя? Тики? Странное имя, даже необычное.       - Я родом из Португалии. - Тики опустил окурок в невысокую стеклянную баночку и сразу же сунул руку в карман пижамных штанов. - От того моё имя кажется вам необычным. - очередная сигарета оказалась зажата между зубов. - Вы не против, если я покурю при вас?       - Мне всё равно. - пожала плечами Марина и, отпрянув от косяка, спустилась на верхнюю ступеньку крыльца. - При Анжелке только не кури, а то заставит съесть этот, как она выражается, «хер Сатаны».       - Я знаю. - предмет в зубах предотвратил тяжкий вздох.       Затяжка - долгая и глубокая. Выдох - такой же продолжительный, но менее приятный. То же самое дыхательное упражнение для успокоения нервов, только в разы действеннее и приятнее. Никотин бьёт в голову, лёгкое чувство эйфории разливается по телу, а по спине бежит табун мурашек от удовольствия. Нет, определённо, это кайф. Только вот ей, из-за которой он почти двенадцать часов не принимал на свой организм дозу никотина, этот кайф был противен. И он был готов бросить эту «никотиновую сосалку», если только она согласится быть рядом с ним также, как его сигареты, ибо имеет на него такое же влияние, как эти никотиновые палочки, и даже сильнее.       - Я предполагала, что Анжелка сжалится над тобой. У неё на лбу это было написано. - Марина долгим взглядом рассматривала пейзаж перед домом. - Надеюсь, она несильно тебя ругала за твоё упрямство?       - Меньше, чем я ожидал. - Тикки блаженно улыбнулся, вспоминая подробности сегодняшней ночи. - Мне кажется, она даже была рада мне.       Марина поперхнулась и закашлялась. Кое-как прокашлявшись, она с изумлением взглянула на молодого человека и выдавила:       - Рада? Не обольщайся, эм-м... - женщина замялась, пытаясь вспомнить имя гостя, но довольно быстро нашлась, - дружок. Больше, чем уверена, что Анжелка испытывает к тебе простое сострадание, какое свойственно такому ранимому человеку, как она. Не обнадёживай себя зазря.       Тики нахмурился и внимательным взглядом окинул женщину с ног до головы. Её слова задели: за этим, казалось бы, искренним предупреждением скрывалось что-то другое. Будто этими словами женщина пыталась отдалить Анжелику от него. А так Микку совсем не нравилось.       Сложив руки на груди, мужчина спокойно произнёс:       - Марина, вы это говорите с той только целью, чтобы защитить Анжелику и, по возможности, оставить её у себя. У вас нет детей, мужа, вы совершенно одна. А года идут; старость сейчас вам кажется ближе, чем когда-либо. Вы замечаете это везде: в здоровье, в делах, в глазах людей. И чтобы хоть как-то скрасить свои последние одинокие годы, вы решили оставить у себя Анжелику. Ах, кажется, я ударил по больному, - ухмыльнулся Тики, заметив, как сильно сжала в зубах сигарету женщина. На мгновение ему даже стало жалко эту тётку, судьба которой была довольно печальной, но это всего лишь на маленький промежуток времени.       Жалости не заслуживает тот, кто пытается разлучить его с Анжеликой. И пусть последняя обожала свою тётю и готова была жизнь за неё отдать, но Марина представляла потенциальную угрозу их будущему счастью. Если сейчас она едва намекала на своё недовольство, то в будущем могла пойти на более серьёзные меры. И Анжелика пошла бы, как слепой щенок, потому что это было бы правильно.       - Однако, вы не учли главного: как бы вы не хотели мне помешать, я добьюсь своего. Поверьте, у меня достаточно в рукаве козырей, о которых вы и подумать не можете. Я прибегну к ним, если посчитаю нужным, а именно: если вы будете стоять между мной и Анжеликой. - Тики продолжал острить, получая от этого немалое удовольствие. - Тогда мне, вопреки всем уговорам моей красавицы (а они будут, я знаю наверняка), придётся сделать вам больно: морально - вырвав милую девушку из ваших рук и исчезнув вместе с ней в неизвестном направлении - и физически. Но последнее на тот случай, если вы окажете слишком рьяное сопротивление. И это малое, что я могу сделать для того, чтобы быть счастливым. - заключил Тики и снова затянулся, чувствуя, как удовлетворение от собственной речи разливается по всему телу.       Женщина ни разу не обернулась во время монолога Микка. Только дрожащие руки и прерывистое дыхание показывали, что она внимает словам брюнета. Мужчина ухмыльнулся: кажется, эффект оказался наиболее действенным, чем ожидалось. Что ж, Тики с самого начала, едва направился в эту глушь, решил, что сразу покажет «защитникам» его ненаглядной, какие права и виды он на неё имеет. Понравится это им или нет - его не волновало.       Марина показалась ему уверенной женщиной с самого первого взгляда. Но и она была бессильна перед шантажом, что немало порадовало брюнета. Излишнее сопротивление лишь укоренило бы в Тики подозрения о тётке как о враге.       Наконец, женщина вытащила изо рта сигарету и, потушив её о перила, повернулась к Тики. Взгляд её выражал упрёк и недовольство и ни капли страха или ужаса.       - Дружок, - заговорила она тихим голосом, - «насильно мил не будешь», слышал такую фразу? Твои старания бесполезны, если объекту твоего внимания ты безразличен. А методы, что ты мне описал, бесчеловечны и уголовно наказуемы. Но это цветочки: они отобьют у твоей обожаемой какие-либо положительные чувства к тебе. Оно тебе надо? Восстановить доверие очень и очень тяжело. И какое же это счастье, где нет доверия и есть только ненависть с одной стороны и безответная любовь с другой? Боюсь, такими ягодками ты подавишься.       - Вы умная женщина, - вежливо заметил Микк, - но явно не всё знаете в делах любовных. Вы просто не были в такой ситуации, Марина, и вряд ли уже в ней окажетесь...       - Так! - гаркнула женщина, становясь напротив брюнета на пороге. - Хватит рыться в моей личной жизни, дружок! - она покосилась на дверь, ведущую в избу и, смягчив черты лица, тише продолжила: - Не знаю, с чего ты решил, что я против вашего с Анжелкой сближения. Ты мне нравишься, хотя я знаю о тебе очень и очень мало. Да что я говорю: третий раз в глаза вижу, не считая рассказов племянницы. Человек ты взрослый и серьёзный - разве безалаберный мальчишка кинулся бы за моей оторвой в тьму тараканью? - что мне тоже нравится. В общем, я твой самый надёжный товарищ в данной ситуации и в данном месте. Кто ещё, кроме меня, имеет такое охрененное влияние на Анжелку? Вот увидишь: не пройдёт и пару дней, как она будет глядеть на тебя иначе. - Марина кинула окурок в стеклянную баночку и легонько похлопала Микка по плечу. - Ну что, идём чай пить, а потом управляться?       Тики стоял, как громом поражённый. Что он только что услышал? Неужели то, что он, в принципе, не надеялся услышать? Верилось с трудом, но факт оставался фактом: только что он приобрёл себе союзника. Да ещё какого! Получалось, что Марина добровольно соглашалась работать на два фронта и даже давала гарантия успеха. Это заставляло Тики, вопреки всему раннее полученному горькому опыту, думать о том, что Анжелика уже почти вся в его власти. В какой-то степени молодой человек был прав, но об этом позже.       Марина как можно тише доставала из холодильника продукты, но то тут, то там гремела тарелка, стучал нож или бокал, хлопала дверца холодильника.       - Блять, надо было ещё тогда поставить двери между кухней и залом: разбужу сейчас Анжелку, как пить дать! - прошипела женщина, беря в руки чайник и разливая по чашкам кипяток.       - Я проверю. - Тики отложил нож и кусок поджаренного в микроволновке хлеба и тихим шагом направился к зал.       Анжелика спала на спине, зажав между ног плед и расположив руки над головой. Голова её была повёрнута к спинке дивана, волосы разметались по подушке и небольшая их часть свисала с края. Тики неслышно подошёл к дивану и присел на одно колено, аккуратно убрал тёмные волосы на подушку. Девушка никак не отреагировала на действия молодого человека; лишь пальцы на левой руке немного дёрнулись во сне.       Микк, едва касаясь подушечками, провёл указательным и средним пальцами по щеке девушки, по губам, подбородку и ниже - по тонкой шее до самых ключиц. Ночная рубаха была расстёгнута на две верхние пуговицы, открывая загоревшемуся взору мужчины выступающие ключицы и начинающуюся ложбинку между грудей. Пальцы, словно пушинки, прикоснулись к каждому сантиметру выпирающих тонких костей, спустились ниже и замерли около пуговицы. В нерешительности Тики уставился на эту злополучную пуговицу. Ной внутри него зашевелился и едва слышно произнёс в голове: «Давай, такой шанс упустить нельзя!». И правда, шанс давался превосходный и просто соблазнительный. Но если Джойд отдавался животным инстинктам, то Тики внял разуму и, пусть и не хотя, убрал ладонь с груди Анжелики.       С кухни послышался звон тарелки о раковину. Тики вздрогнул, переведя взгляд с брюнетки на дверной проём, ведущий в кухню. Там промелькнула фигура Марины, затем какой-то шорох раздался около раковины, вновь что-то ударилось. Микк покачал головой: с таким успехом эта тётка и мёртвого разбудит.       Анжелика зашевелилась. Она медленно повернулась на бок, спрятала одну руку под подушкой, другую свесила с дивана. Тики с замиранием ожидал момента, когда девушка откроет глаза, но та быстро затихла и через полминуты уже тихо сопела в собственные волосы. Мужчина выдохнул: ему повезло избежать лишних вопросов и, возможно, возмущений. Хотя, ненадолго.       - Извини, красавица, но я вынужден потревожить твой сон сейчас, чтобы потом ты спала спокойно. - прошептал брюнет, как можно аккуратнее беря девушку на руки. Пробормотав что-то нечленораздельное, Анжелика медленно приоткрыла один глаз и затуманенным взглядом посмотрела перед собой. Затем медленно моргнула и тихо-тихо пробормотала:       - Опять ты снишься... надоел...       Микк не сдержал самодовольной улыбки. Кто-то, походу, всю ночь, так же как и он, не спал и думал о нём; да так думал, что эта мысль продолжила развиваться и во сне.       Почувствовав под собой прохладную простынь, Анжелика резко вдохнула и, часто заморгав, принялась озираться.       - Что такое?       - Тихо, тихо, - Тики присел рядом с девушкой, принялся гладить её волосы, - всё хорошо. Я перенёс тебя в спальню, чтобы лишний шум не помешал твоему сну.       Его мягкий полушёпот подействовал на девушку успокаивающе. Она расслабленно откинулась на подушку и посмотрела на Микка таким равнодушным взглядом, словно в ней резко пропал всякий интерес к миру.       - Какой час? - шёпот спросила она.       - Ещё слишком рано. - Тики заботливо накрыл брюнетку одеялом. - Спи.       - Где тётя? Она видела тебя? - в голубых глазах метнулась тревога.       - Да. Всё хорошо, не беспокойся и отдыхай. - нежное прикосновение губ ко лбу девушка приняла смиренно и даже немного равнодушно; только глаза снова выразили тревогу. Но когда мужчина опять посмотрел на девушку, она лежала уже с опущенными веками и спокойно дышала, вероятно, вновь засыпая.       - Ну как там Анжелка? Спит?       Марина любопытным взглядом смерила севшего напротив Тики. Он, определённо, ей нравился: на вид просто милашка, в манерах и обращении джентльмен, а что лучше всего - увиливал за её племяшкой так, как ей ещё не представлялось. И чего Анжелка так взъелась на него? Из-за того, что он запер её в роскошном особняке со слугами и дал ясно понять, что она там хозяйка? Нет, нет, стоило Королёвой объяснить, что такие знаки внимания нельзя воспринимать в штыки, никак нельзя.       - Я перенёс её в спальню. - ответил брюнет.       - Ммм, и не опиздюлился? Поздравляю: уровень повышен. - женщина смогла спрятать улыбку за чашкой с чаем, но не смогла скрыть её в голосе.       - Спасибо. - Микк хотел просто улыбнуться, но за улыбкой последовал лёгкий смех. Не зная сам почему, мужчина почувствовал небывалую радость. Ещё и эта воистину прекрасная женщина поднимала ему настроение не только своими колкими фразочками, но и своим обращением к нему.       - Так, давай, ешь-пей, не стесняйся. - спохватилась женщина и пододвинула тарелку с колбасой к брюнету. - Не люблю людей, которые в гостях боятся и шагу ступить. Скромность - это хорошо, но в пределах разумного. Так что не смей строить из себя напуганного мальчишку.       - Я и не собирался. - усмехнулся Микк. - Уж чего-чего, а наглости мне не занимать.       - Я заметила. - отозвалась Марина, вспоминая, как вчера молодой человек пытался прорваться в дом, а потом упрямо сидел на протяжении нескольких часов около дома под проливным дождём. Вздох сорвался с губ женщины. На какие ещё глупости способна безответная любовь?

***

      Анжелика непонимающим взглядом оглядела комнату. Насколько она помнила, сегодня ночью в качестве постели у неё был диван в зале, а не её собственная кровать в спальне. Тут должен был спать Тики, но...       Девушка откинула одеяло и села на кровати. Вся ситуация казалась ей немного странной. Как она могла оказаться в другой комнате, если сама сюда не приходила? Она точно знала, что не делала этого. Если только кто-нибудь не поспособствовал этому, пока ей приходилось быть в царстве Морфея...       - Чудеса... - пробормотала Анжелика и пригладила взъерошенные волосы. Это действие показалось ей знакомым, будто сегодня она уже делала так. Ничего не понимая, девушка ещё раз провела рукой по волосам. И тут перед глазами промелькнули картинки, на которых перед ней сидит Тики и поглаживает её волосы. И обои на заднем фоне точно такие же, как здесь.       «Похоже, он перенёс меня сюда» - с этой мыслью Анжелика встала с кровати, поправила немного задравшуюся ночную рубаху и вышла из комнаты. В зале девушка поглядела на часы и оторопела: было уже около одиннадцати часов. Она что, проспала?       «Неудивительно; ведь из-за этого упёртого дурочка я заснула под утро, не раньше» - думая так, брюнетка сердито протопала в кухню да так и встала в дверях, изумлённо смотря на спящего на столе Тики.       «Лучше не испытывать судьбу» - с этой мыслью девушка тихо прошла вдоль стены к ванной комнате и скрылась в ней, бесшумно прикрыв за собой дверь. Умывшись и расчесавшись, Анжелика так же бесшумно вернулась к себе в спальню, где переоделась в джинсы и футболку и заплелась.       Королёва принялась убирать постель, когда желудок издал протяжный вой.       - Чёрт, как же всё вовремя! - роптала девушка, взбивая подушку. Но вовремя или не вовремя - организму было всё равно, поэтому после недолгих мучений брюнетка всё же решилась пройти в кухню и постараться по-тихому взять что-нибудь из холодильник и перекусить.       Однако, когда она пришла в кухню, то обнаружила, что Тики уже нет за столом, а из ванной доносится плеск воды. Смекнув, что да как, девушка быстро прошмыгнула к холодильнику и, открыв его, мельком оглядела продукты. На глаза попались яблоко, бутерброд с помидором и огурцом и пластиковая бутылка сгущёнки. «Пойдёт!» - кивнула брюнетка, одной рукой запихивая в рот яблоко, а другой хватая сгущёнку и тарелку с бутербродом. Изящным движением бедра девушка закрыла дверцу холодильника, повернулась и уже собралась бегом отправиться в спальню, как зацепилась взглядом за дверь ванны; она была приоткрыта. Анжелика нахмурилась: изначально ли так было? Но вспомнить так и не удалось, поэтому Королёва как можно быстрее прошмыгнула в свою комнату. Там, разложив свой завтрак на стуле, девушка взяла книгу и уселась на подоконник. Лучи утреннего солнца грели босые ноги, отчего брюнетка блаженно улыбалась. И даже мысль о том, что она находится в доме одна с маньяком, не тревожила её.       Анжелика отпила немного сгущённого молока и облизнула губы. И пусть сгущёнка в дуэте с яблоком не была такой сладкой, но пить всё равно хотелось. Со вздохом брюнетка отложила книгу и спустилась с подоконника: как бы то не было, а идти за чаем придётся. Ну, или хотя бы за водой.       Анжелика приоткрыла дверь и прислушалась. Тишина, только часы тикают. Девушка вышла в зал и, оглядевшись, увидела сидящего на диване мужчину. Тот, кажется, дремал, но Лика точно видела, как трепетали его ресницы и чуть вздрагивали веки.       Девушка застыла в нерешительности. Что делать: вернуться в комнату и помирать от жажды, или плюнуть на всё и, громко топая и показывая, как ей пофиг на него, пройти в кухню? Мучиться от жажды, в принципе, уже было невыносимо; да и кто он здесь, в конце концов? Хозяйка положения она, так что она будет делать то, что ей вздумается!       Решив так, Анжелика, хоть и не топая, но довольно-таки уверенно, прошла мимо Тики в кухню. Тот никак не отреагировал, продолжая находиться в одной поре. У входа на кухню девушка даже обернулась, чтобы увидеть реакцию мужчины, но удивившись и оскорбившись таким безразличием, скрылась на кухне.       Ложка очень громко стучала о стенки чашки, размешивая белые кристаллы сахара.       Заспанный Тики встал на пороге кухни и охрипшим ото сна голосом, с упрёком, произнёс:       - Я понимаю, что надоел тебе, но это пытка: зачем ты так стучишь ложкой?       В ответ Анжелика с вызовом поглядела в лицо мужчине и нарочно громко стукнула ложкой пару раз по внешней стороне стенки чашки.       - Хочу и стучу. Никто же не спит.       - Ты жестока.       - Ты не лучше. Это тебе вместо «доброго утра». - недовольно проговорила брюнетка и отхлебнула чай. Тики довольно улыбнулся: ему так нравилось, когда она дулась на него. Конечно, незнание причины внезапной обиды досаждало, но это не имело большой важности, ибо Микк и без этого почти всегда знал причину, по которой Королёва дула губы.       - И тебе доброе утро, моя красавица. - оказавшийся позади мужчина ловко откинул с плеча девушки косу и звонко чмокнул в шею, немного выше ключицы.       - Ты офонарел?! - взвыла Анжелика, отшатываясь и проливая себе на грудь чай. - Ай, жжётся!       - Извини, красавица, я просто не удержался. - Тики подал полотенце. Девушка вырвала его из рук молодого человека и замахнулась:       - Да ладно?!       Удар пришёлся бы точно на плечо, но Микк перехватил полотенце прежде, чем оно смогло настичь его тела. Он кинул хитрый взгляд на девушку: та стояла, растерянно глядя то на предмет в руке, то на мужчину и не торопилась вырывать полотенце.       - Ну, а теперь что, красавица? - ухмылка тронула губы мужчины. Девушка будто очнулась: она несильно потянула полотенце на себя, затем дёрнула, что есть сил. Но Тики был сильнее, он знал это и понимал, что уже почти одержал победу в этой борьбе.       - Отдай! - прошипела Анжелика, ещё раз дёрнув полотенце. Раздался странный звук, похожий на треск. Лица в этот момент вытянулись у обоих: кажется, полотенце грозилось порваться.       - Тики, отпусти; мы сейчас порвём его...       - Ну уж нет, красавица, ты первая.       - Что? Отпусти, кому говорят! Тётя Марина будет в ярости!       - О-о, - довольно протянул Микк, - я с великой радостью свалю всю вину на тебя.       - Ты кретин! - снова раздался треск. - Тики-и-и!       - Попроси меня. - ухмыльнулся мужчина.       - А я что делаю? - девушка сделала небольшой шаг вперёд, лишь бы полотенце не трещало, предвещая скорые пиздюля.       - Так не пойдёт. - категорично заявил Тики. - Проси с чувством, чтобы у меня не осталось и тени сомнения, что тебе действительно это нужно.       - А ты не приборзел? В моём доме диктовать мне условия будешь?       - Аха-ха, Анжелика, вспомни, как ты вела себя в моём особняке, хотя хозяином там был я...       - Ты сам сказал, что я могу чувствовать себя как дома! - прервала мужчину Королёва. - А я тебе такой свободы действий не давала.       - Потому что хозяйка этого дома - твоя тётя, а ты - её дорогая гостья. И я уверен, что Марина будет очень расстроена, если увидит своё любимое кухонное полотенце порванным. Так что, красавица, принимай мои условия.       - Ты...       - И кстати: это будет своего рода извинение за все вчерашние унижения.       - Да я тебя!..       Тики дёрнул полотенце на себя. Жалкий звук резанул по ушам, девушка состроила досадливую гримасу и немного ослабила хватку.       «Неужели отпустит?» - подумал Микк. Но девушка и не собиралась этого делать.       «Была-не была» - с таким девизом девушка подлетела к мужчине и, прижимаясь к широкой груди, обняла свободной рукой.       - Прости меня, Тики, что так поступила с тобой. Я не сдержала слово, хотя обещала. Это всё Шерил, искуситель, придумал и соблазнил меня. Его доводы были железобетонны, а я... Ты же знаешь, как я хотела домой... - Лика почувствовала, как к горлу подкатывает ком. - Каким бы ужасным человеком я тебя не считала, но чувство вины гложет меня до сих пор. И я хочу извиниться. Надеюсь, ты простишь меня за то, что слов не умею держать. И за то, что ты так унижаешься передо мной. - брюнетка перевела дух. - И... и отдай, пожалуйста, полотенце.       Ткань легко выскользнула из ладони мужчины. Анжелика с трудом сглотнула комок в горле и неуверенно обвила талию мужчины руками, в одной из ладоней по-прежнему сжимая полотенце. Она надеялась, что признание поможет избавиться от неприятного чувства вины, но стало ещё неприятнее и даже захотелось ударить себя.       - Чёрт, как же мне стыдно... - прошелестела она, носом утыкаясь в складки рубахи Микка. - Прибей меня, прямо здесь!       Тики глубоко вдохнул и выдохнул.       - Красавица, - голос его немного охрип от переполнявших эмоций, - ты меня поражаешь всё больше и больше...       - Тики, не смей говорить мне о моих чувствах! Я... я стесняюсь, - щёки девушки запылали. - Просто прими их и всё. Ни слова больше.       - Но почему? - мужчина обнял девушку и носом уткнулся в её макушку. - Боже, какой запах!       - Потому что! - проскрежетала зубами Анжелка. - И... и хватит. Я что-то слабину дала. - с этими словами брюнетка медленно отстранилась от мужчины и задержала взгляд на груди мужчины, боясь поднять его выше, натолкнуться на глаза и прочитать с них что угодно.       - Мне нравится, когда ты даёшь такую слабину. Я вижу тебя насквозь в такие момент, вижу каждую твою подлинную эмоцию и это приносит истинное наслаждение. Это - высшая награда за мои труды и унижения. - Тики издал смешок, затем ловким движением руки поднял подбородок девушки и посмотрел в открытое лицо. - Я не могу заставить тебя быть такой всегда, но очень хочу, чтобы в минуты такой слабости ты прибегала к моей помощи. Я хочу быть твоим самым близким советчиком и самым верным хранителем всех тайн твоей души. Ведь больше никто и никогда не сможет понять тебя так, как я.       Анжелика слушала Тики внимательно, едва дыша. Но когда прозвучала последняя фраза, она слабо дёрнула головой и сжала в кулаках полотенце и рубаху мужчины.       - Тики, мне сложно открыться перед тобой. Ты сам это видишь. Я как умалишённая: то кидаюсь к тебе с объятиями, прося утешить, то готова выпотрошить, лишь бы выместить на тебе свою злость. Мои разум и чувства постоянно ведут борьбу, и никто не может победить, ибо ситуации случаются разные. Мне порой кажется, что такими темпами я сойду с ума...       - Я ни минуты не сомневался, что мы с тобой похожи. - губы брюнета запечатлели нежный поцелуй на лбу девушки. - Я сразу это почувствовал, едва увидел тебя. Будто маленькая ниточка, привязанная к моему пальцу, вдруг натянулась в твою сторону да так и осталась натянутой. И сколько бы времени не проходило, как бы далеко ты не находилась, эта ниточка никогда не рвётся и по ней, словно по зову, я могу найти тебя.       - Похожи? - Лика рассмеялась. - Тем, что мы сумасшедшие?       Тики поддержал её лёгким смешком и ещё раз поцеловал в лоб. Девушка замолчала и смущённо отвела взгляд.       - Кажется, я... меняю своё отношение к тебе... - пробормотала она, наклоняя голову так, чтобы Тики не смог разглядеть её пылающих щёк. - Я не могу понять... сложно...       Мужчина прижал её к себе так крепко, что Лика сдавленно пискнула, но не вырвалась и даже смолчала, продолжая терпеть боль в рёбрах. Ладони разжались, выпуская полотенце и ткань рубахи, и по-хозяйски метнулись вверх по спине, к лапоткам. Её щека ощущала тепло тела, а ухо улавливало удары сердце. Тук-тук-тук... Как быстро!       - Я сделаю все условия для того, чтобы ты смогла разобраться в себе. Только скажи, что нужно делать. Я стерплю всё, кроме разлуки с тобой.       «Последнего не надо!» - хотела произнести брюнетка, но закусила губу. Она и так достаточно наговорила Тики о себе и своих чувствах к нему. Спасибо ему за то, что он не стал заострять на этом внимание, как в начале разговора. Только вот, откуда такая развязность?       - Мне ничего не надо, Тики. Я сама всё обдумаю и скажу, только я не знаю, сколько времени это займёт. Надеюсь, твоего терпения хватит на тот случай, если я откажу тебе в дальнейшей связи.       Тики тяжко вздохнул.       - Не разочаровывай меня раньше времени, красавица. Зачем портить такие хорошие моменты такими плохими мыслями? Да и разве тебе плохо сейчас, чтобы думать, будто в дальнейшем будет худо? А, тебе не нравится? - он наклонился к её лбу, заглянул в неморгающие голубые глаза.       Анжелика задумалась. Нравится ли ей? Конечно, безусловно, неопровержимо. Но стоит ли говорить об этом Тики?       Она глубоко вдохнула его запах. Такой приятный, немного отдающий одеколоном запах мужского тела. Ах, голову кружит конкретно. Где ж тут думать и предаваться здравому смыслу, когда рядом искушение, имеющие все параметры идеального мужчины, да ещё и относящееся к тебе как к покровительнице?       - Мне нравится, Тики, нравится. - откинув всякую мысль, промурлыкала Лика и потёрлась щекой о мягкую ткань. Хотелось, как маленькой девочке, запрыгнуть на руки к этому большому дяде, который любил её самым преданным образом, и просто сидеть и глядеть на него, говорить с ним, проводить время. Такое спокойствие и умиротворение она не испытывала, наверное, никогда. Словно мир теперь никак не касался её и вообще не существовал. Теперь её миром был он, милый португалец, и в этом мире жилось безмятежно и радостно. Самый настоящий Эдем.       В коридоре хлопнула дверь. Анжелика отскочила от Тики, словно ошпарившись, и встала посреди кухни. Нет, сейчас нельзя было пересекаться с тётей. Она по одному взгляду определила бы, что что-то произошло, и не плохое, а очень даже наоборот. Поэтому девушка схватила чай, одарила Тики виноватой улыбкой и скрылась в ванной. Едва щёлкнул замок, как на пороге появилась Марина.       Женщина окинула любопытным взглядом стоящего посреди кухни немного потерянного мужчину и подумала: «Опять Анжелка что-то натворила!». Но тут ей на глаза попался валяющийся на полу полотенец, и все мысли вмиг вылетели из её светлой головы, оставив место негодованию.       - Это что такое? - указала она на полотенце за спиной Микка. - Ты, мажор хренов, аккуратнее можешь обращаться с вещами? Я тебе что, дочь миллионера? Поднимай!       Анжелка смеялась в кулак, слушая, какую головомойку устроила её тётка Тики. И если бы не включённая под сильным напором вода, то её смех был бы слышен в кухне, где сейчас так несладко было португальцу.

***

      Анжелика тяжко вздохнула. Опять полтора часа под палящим солнцем в компании этих крякающих и бегающих друг за другом созданий.       Девушка со скучающим видом постучала палочкой перед собой и вновь вздохнула. За спиной раздавался командующий голос тётки, изредка перебиваемый кроткими возражениями Тики.       - А что ты хотел, аристократ, в деревне получить... - покачала головой Королёва, через плечо наблюдая за тем, как Микк выносит из дома небольшие ящички с рассадой и относит их в теплицу. Марина подгоняла мужчину, как могла. Она боялась, что не управится до двух часов, ибо в указанное время к ней должны были приехать какие-то знакомые.       - Зачем так много рассады? - донёсся до ушей возмущённый голос португальца.       - Тебя волнует? Сказано - выноси! Работай, раб, солнце ещё высоко. - после этих слов тётка отвесила Тики подбадривающий хлопок по спине, после которого мужчина его не загнулся.       - Уж лучше бы я потаскала ящики с рассадой. - надулась Лика, возвращая взгляд к утятам. Солнце пекло так, будто на дворе был месяц-июль. И даже соломенная шляпа не спасала от палящих лучей. Девушка вытерла тыльной стороной ладони капельки пота со лба и почувствовала, как небольшая капелька скатилась вниз по позвоночнику.       - Чёрт! - брюнетка провела рукой по спине и почувствовала, как намокла футболка. - Ё-маё, вот это да...       - Хей, Анжелка, всё с утятами сидишь?       Девушка встрепенулась и обернулась на голос. На дороге, напротив дома, стоял парень в чёрной кепке, белой майке и брюках цвета хаки. Он помахал своей длинной рукой и задорно улыбнулся. Лика улыбнулась в ответ и крикнула:       - Привет, Вадим, да, сижу. А ты куда пошёл?       - Я к дяде за удочками. На рыбалку завтра утром собрался. Не хочешь со мной сходить?       - Что, прям на рыбалку? В смысле, мне тоже можно будет рыбачить? - просияла девушка.       - Ну да. Если не умеешь, то я с радостью научу тебя.       Анжелка радостно пискнула, улыбнувшись во весь рот. Вот это да! Она всегда хотела подержать в руках удочку и, если позволит случай, научиться рыбачить. И теперь такой шанс выпал. Естественно, она «за»!       - Я согласна. А во сколько?       Тики переступил через порог и шумно выдохнул. Господи, как же ему надоело таскать эту зелень туда-сюда, изображая покорное смирение! Он аристократ, а не фермер, в конце концов! Но сбежать нельзя было, а отказаться помогать - и вовсе было запрещено, ибо он уже и так оплошал утром перед Мариной в сарайке, а потом ещё и полотенце это...       Полотенце. Анжелика.       Мужчина перевёл задумчивый взгляд с нежно-зеленой листвы капусты на полянку перед домом. Щурясь от яркого солнца, Тики пытался разглядеть, что делает Анжелика, но фигура девушки загораживала весь обзор. Однако, кое-что Микк ясно увидел: это постороннюю руку и согнутую в колене ногу, облачённую в ткань цвета хаки.       Как бы в доказательство увиденного со стороны лужайки прилетел мужской голос:       - А мне Зойка-болтуха сказала, что у тётки Марины гости помимо тебя. Ну вот я и решил у тебя спросить, любопытно всё же.       Анжелика отвечала тихо, неразборчиво и в конце даже посмеялась.       Пластиковый ящик подозрительно затрещал под силой сдавивших его пальцев. Секунда - ящик выскальзывает с рук мужчины и летит на порог, глухо бьётся о него, подпрыгивает и вся земля с рассадой подпрыгивают вместе с ним.       Королёва обернулась на грохот за спиной. Сидящей перед ней на корточках Вадим выглянул из-за её фигуры и с любопытством уставился на мужчину, который, чинно перешагнув рассаду, направился к калитке.       Лика в секунду сообразила, чем может всё закончиться, если её внезапному собеседнику не сообщить, что ему надо убраться.       - Вадим, иди. Уходи и как можно быстрее. - громким шёпотом произнесла она и, продолжая смотреть на приближающегося Микка, наощупь толкнула парня в торс. - Немедленно.       - Что? - парень едва не упал на зад, но удержался в равновесии и даже встал. - Анжелка, ты чего?       Девушка повернулась к нему.       - Уходи, немедленно. Я тебе позже всё объясню, а сейчас просто беги. Вечером я свяжусь с тобой насчёт рыбалки, но сам не пытайся со мной связаться. Вали уже!       Паника, с которой говорила брюнетка, перешла и на Вадима, отчего он, взглянув ещё раз (уже не с любопытством, а со страхом) на уже открывающего калитку мужчину, поспешно попрощался и быстрым шагом вышел на дорогу, откуда направился дальше в деревню.       Видя, что Вадим уходит, Анжелика выдохнула свободнее. Справиться с Тики один на один куда проще, чем в присутствии посторонних. Она повернулась и бегло посмотрела на подходящего Микка. Несомненно, он был зол: непроницаемое лицо, плотно сжатые губы, потемневшие глаза, которые безотрывно следили за уходящим вдаль парнем. Даже сама аура, исходящая от португальца, заставляла немного сжиматься изнутри.       Девушка решила взять инициативу в свои руки.       - Ну как, нравится таскать ящики с рассадой? Тётя Марина в этом году решила засадить большую часть огорода. Эх, чую, придётся мне с утра пораньше каждый Божий день стоять над грядками, подставляя палящему солнцу свой попец, ух... - чтобы придать реалистичности своему мнимому горю, девушка даже вздохнула тяжело, а сама, то и дело, косила на остановившегося рядом португальца.       - Кто это был, красавица? - произнёс спокойно и тихо Микк. Лика чуть сдвинула шляпу на затылок и в открытую посмотрела на брюнета. Нет, тут даже и не пахнет спокойствием. Скорее скрытым негодованием и даже ненавистью к Вадиму.       - А, это знакомый. Он около магазина живёт, мы с ним часто там пересекаемся... - Королёва прикусила язык, понимая, что одной лишь фразой вырыла своему знакомому могилу. - Да он мимо шёл, к дяде, что ли...       «Так, больше равнодушия в голосе, больше пренебрежения!» - повторяла про себя девушка.       - А к тебе зачем подошёл? - Тики перевёл взгляд с исчезнувшего за поворотом парня на Анжелику, и она сразу увидела, насколько сильно мужчина возненавидел её знакомого. - Предложил с собой пройти?       - Нет! - отмахнулась Лика и посмеялась. Смех вышел нервным. - Куда мне идти: у меня тут утята, дела... Ты справляешься?       - Да, осталось немного. Спасибо, что спросила.       Девушка почувствовала, как она расслабляется. Слава Богу, Тики смягчился и, кажется, буря прошла. Надо теперь его окончательно отвлечь и отправить обратно, к рассаде.       - Чем думаешь заняться после обеда? К тёте приедут знакомые; я не особо хочу с ними пересекаться. Может, сходим прогуляться? - предложила Лика, а про себя подумала: «Можно было бы и по-креативнее что-нибудь придумать!»       Тики просиял, и девушка поняла, что попала в яблочко.       - Красавица, с тобой - хоть на край свет! - произнёс мужчина излюбленную фразу и, присев на одно колено (чем вызвал недоумение у Лики), взял маленькую ладонь в свою. - Я сопровожу тебя куда угодно. - он поцеловал тыльную торону ладони. Брюнетка немного покраснела и даже подумала вырвать руку из цепкого объятия португальца, но передумала и просто огляделась: никаких свидетелей не было.       - Тики, не увлекайся. - шикнула она. - Если тёть Марина сейчас увидит, что ты филонишь, то получишь по полной программе. И да, ты же ещё ящик перевернул... - печально закончила она, посмотрев на порог дома. Тики проследил за её взглядом и усмехнулся:       - Не перевернул. Всё в полном порядке. - затем посмотрел в лицо девушке и серьёзным тоном добавил: - Надеюсь, ты не пошутила.       - Ты имеешь в виду предупреждение о тёть Марине или предложение прогуляться?       - Последнее.       - Нет. - она покачала головой, слегка улыбаясь. Её забавляло то, как трепетно Тики относился к её предложению. Она была уверена, что Тики и боится обмана и сходит с ума от радости одновременно.       - Я счастлив. - лицо улыбающегося мужчины стало похоже на хитрую кошачью мордашку. - Береги личико, красавица, а то обгоришь. - с этими словами он натянул шляпу на самый нос девушки и, пока последняя с громким «эй!» возвращала головной убор на место, вернулся к калитке. В этот момент из дома вышла Марина, и Лика едва успела отвернуться, чтобы не видеть, как маленькие садовые грабли прилетели по ногам португальца в наказание за перевёрнутую рассаду. Раздался громкий вопль.       - Да-а, кажется, завтра утром мы не увидим его в доме. - со скучающим видом произнесла девушка, палкой гоняя по муравке солдатиков.

***

      - Я знаю место, где тебе точно понравится. Там очень красиво. Жаль, что таким завораживающим оно бывает только весной. - Анжелика покружилась на одной ноге и полы её лёгкого платья немного приподнялись. - Ой, блин, кажется, оно коротковато.       - Мне нравится это платье, но оно, и правда, короткое. Надеюсь, никто не будет пялиться на твои прелестные ножки, иначе нам придётся вернуться домой и переодеть тебя в нечто менее вызывающее. - улыбка Тики была очень милой, но Лика почувствовала, что он нисколько не шутит.       - Да кому я нужна! - отмахнулась она, но на всякий случай потянула край платья вниз. Однако получилось только хуже: лиф платья сполз вниз и теперь приковывал взгляд не меньше, чем ранее юбка.       На самом деле, платье было Анжелике впору, но щепетильному в таких делах Тики казалось, что оно короче некуда. Безусловно, белый цвет - цвет невинности и лёгкости - шёл ей, а платье без бретелек, с пышными рукавами в три четверти и просторной юбкой сидело так, будто было сшито по девушке. Но длины юбки было недостаточно, чтобы скрыть то, что Тики считал только своим и никому не хотел показывать. Он бы в радостью спрятал и эти оголённые, молочного цвета плечи, и эту лебединую шею с украшающими её, словно венец ключицами, но уже было поздно. Да и бесполезно: Анжелика сразу сказала, что в такую жару хочет надеть платье и ничего более.       - Тики, по длине платье нормальное. Сейчас мода такая, разве не знаешь?       - Знаю, но если кто-нибудь, хотя бы глазом...       - Так! - девушка обогнала мужчину и встала перед ним, решительно поглядев в глаза. - Если ты сейчас же не прекратишь, то мы, на самом деле, вернёмся домой. Только потом никуда не пойдём, а будем сидеть с утятами на лужайке и сгорать от невыносимой жары. И ты будешь в этом виноват!       Микк задумчивым взглядом оглядел брюнетку. Такая красивая, что слов нет. Конечно, она права, платье в самый раз, но руки бы оторвать тому, кто производит этот срам и не заботится о бедных мужчинах, которые вот так ревнуют своих девушек только потому, что платье «модное». Разве она виновата? Нет. Тогда и не стоит её лишать маленькой радости. Да и самому лишаться такого счастливого момента не хотелось.       - Что? - вызывающе обратилась к нему Лика. - Теперь тебе всё платье не нравится?       - Почему ты так решила? - поднял брови португалец.       - Ты так внимательно осмотрел меня, словно хотел увидеть каждый изъян и запомнить его. Уж не думала, что ты так будешь вести себя во время нашей прогулки.       - Что за поспешные вывода? - хитро спросил Микк, и Анжелика глазом моргнуть не успела, как почувствовала его ладонь на своей талии. - Просто хочется запомнить эту прогулку получше, до мелочей. А платье в частности: сегодня вечером я сожгу его на заднем дворе, ибо для прогулок оно, и правда, не годится.       - Значит, оно тебе всё-таки не понравилось, а выводы мои оказались верны. - говорила Лика, смотря на Тики и стараясь не обращать внимания на ладонь, что сжимала её талию.       - Оно мне понравилось, но оно не годится для прогулок в многолюдных местах. Если ты будешь ходить в нём только передо мной...       - Ещё чего!       - Ну, всё, точно сожгу.       - Аргх! - не сдержалась брюнетка. Она шлёпнула мужчину по руке и, вырвавшись из его объятия, ускорила шаг. - Ты не выносим!       - Красавица, - Микк, смеясь, окликнул девушку, - куда ты так спешишь? Мы же вроде прогуливаемся. А-а, я понял, - чтобы задеть обожаемую ещё сильнее, Тики повысил голос, - ты ведёшь меня в то самое уединённое место, в которое хотела отвести.       - Что-о? - заорала в ответ Анжелка. - Какое уединённое место? Ты что несёшь?       На порог дома, около которого они остановились, вышла бабка и, недовольно что-то пробурчав, стала таращиться на дорогу, прямо на них.       - Не хватало только... - прошипела Лика, хватая Тики за руку и уводя его в проулок. - Ты меня сейчас опозоришь перед всем селом. Здесь же никто не знает, кто мы такие. Сейчас такие сплетни пойдут...       - Разве тебе не всё равно? - Тики шёл своим привычным шагом, в то время как ведущая его девушка едва ли не бежала.       - Мне, может, и всё равно, но у тёти будут проблемы. Дурная молва хуже сглаза. - назидательно проговорила девушка, едва обернувшись.       - Почему бы ей просто не уехать отсюда?       - Куда? - усмехнулась Лика. - Её нигде не ждут. У неё нет родственников.       Это Тики прекрасно знал и раньше.       - Фух, что-то я устала. - Анжелика встала посреди проулка и принялась обмахиваться рукой.       - Красавица, ты такая неугомонная. - Тики достал из кармана брюк платок и аккуратно промокнул блестевший от влаги лоб Королёвой. - Зачем так бежать? На улице такая жара; ты легко переутомишься и словишь солнечный удар. Ещё это платье...       - Считай, что это отличная вентиляция. - огрызнулась Лика и попыталась вырвать платок из рук мужчины, но тот занёс его над головой, и ей ничего не оставалось, кроме как смиренно принимать заботу Тики.       - Так куда ты хотела отвести меня, красавица? - Тики свернул платок и вернул его в карман. Анжелика огляделась и показала на один из узеньких поворотов.       - Здесь мы сможем выйти в центр, а там до аллеи рукой подать. Идём?       - Конечно, идём. Жаль, что это ты ведёшь меня, а не наоборот, как того требует этикет. Так можно я хотя бы сопровожу тебя, как настоящий джентльмен. - Тики поклонился. - Разрешите Вашу очаровательную ручку, мисс?       - Вы ещё спрашиваете, мистер? - подыграла ему Королёва и с самым важным видом положила свою ладошку в раскрытую ладонь мужчины.       - С такими манерами ты будешь прекрасной графиней. - отвесил очередной комплимент Микк, беря девушку под руку. Та возмутилась.       - Тики, замолчи! Иначе у меня сейчас подскочит давление от смущения, закружится голова и я упаду в обморок. Хорошая гулянка, ничего не скажешь!       - Красавица, ты что, думаешь, я не смогу привести тебя в чувство? О, нет, ты так просто не ускользнёшь от меня. - Микк довольно улыбнулся. Анжелика промолчала. Да, ускользнуть от него - это невозможно. Теперь точно невозможно, когда сама привязываешься к нему.       В центре было пусто. Только две собаки, дружно виляя хвостами, прогуливались по обочине.       - Из-за жары все сидят по домам. Это нам на руку.       - Красавица, ты стыдишься меня?       В голосе Тики скользнули удивление и предупреждение одновременно. Это показалось Анжелике странным, поэтому она быстро ответила:       - Нет, не стыжусь. Просто людям необязательно видеть нас вместе: начнутся расспросы, сплетни, а я этого не люблю. Так, теперь нам прямо, до того знака, а там повернём налево. Надеюсь, там тоже никого не будет... Хотя, уже всё равно. - отмахнулась брюнетка, желая показать Микку, что такая тема её мало беспокоит. И, кажется, мужчина поверил.       - Так что это за место? - спросил Тики в какой-то момент. Лика хитро улыбнулась.       - Увидишь. Считай, что это небольшой сюрприз от меня за твои попорченные нервы. Но что-то мне подсказывает, что тебе понравится и, возможно, ты захочешь повторить такое у себя в особняке. Хотя-я... - брюнетка задумчиво почесала подбородок, - у тебя такое есть. Да, точно, есть.       - Я воплощу любую твою мечту в своём особняке, если ты захочешь этого. Главное, чтобы ты присутствовала там.       - Ну-у... - протянула кисло Анжелка, отворачиваясь. Об этом она хотела говорить меньше всего.       - Давай перейдём дорогу здесь. - быстро перевела тему она. - Так, а теперь прямо. Видишь эти белые шапки на деревьях?       - Да. - Тики с благоговением осмотрел выглядывающие верхушки деревьев. Анжелика на секунду засмотрелась в его блаженное лицо и почувствовала, как губы расползаются сами по себе в счастливой улыбке.       - А теперь вдохни поглубже. - приглушённым голосом попросила она и с жутким трепетом в сердце проследила за тем, как мужчина, прикрыв глаза, шумно втянул ноздрями воздух, задержал его в лёгких, словно надеясь сохранить этот приятный запах внутри себя, и тихо выдохнул.       - Это невозможно. - были его первые слова. Лика взглянула на него с удивлением и немым вопросом.       - Я никогда не не думал, что цветение деревьев может быть таким...сказочным. Никогда в жизни я не задумывался над тем, насколько это прекрасно. И даже когда я повстречал тебя: ни в первую весну после встречи с тобой, ни после я не замечал этого. А сейчас... Оказывается, это так легко! - Тики даже посмеялся над собой.       - Может, в городе эти запахи перебивал выхлопной газ и дым с заводов? В городе я не особо различала как пахнет черёмуха и яблоня, но здесь я могу точно сказать, в каком конце аллеи растёт одно, а в каком - другое дерево.       - Нет, - мягко возразил мужчина и девушка почувствовала, как её руку сильно сжали, - дело здесь не в городе. Всё это время не было тебя и мир казался серым и пресным. А теперь я наслаждаюсь каждым его мигом, потому что рядом ты, и словно тысячи маленьких огней зажигают всё вокруг. Всё меняется на глазах, даже воздух. - брюнет ещё раз вдохнул через нос. - Хочу, чтобы этот запах запомнился навсегда, как когда-то мне запомнился запах твоего тела.       - О, так, стоп. - остановила мужчину Королёва. - Если ты сейчас пустишься в пятиминутное описание моего запаха, то мы не сможем вернуться заранее и немного отдохнуть, как я рассчитывала. Пойдём, прогуляемся по аллее. Там тебе понравится больше, и запах там сильнее. Так что у тебя будет время запомнить его.       Аллея разворачивалась перед небольшим двухэтажным зданием сельской администрации. По обе сторону её росли преимущественно яблони, чуть поменьше - черёмуха, совсем мало - вишня и ещё какой-то кустарник, цветущий мелкими нежно-розовыми цветочками. В начале аллеи чьи-то заботливые руки посадили маки, которые красным пятном выделялись со всеобщих нежно-белого, светло-жёлтого цветов.       - Красота! - едва не взвизгнула Анжелика, увидев маки. - Когда я была здесь в прошлый раз, они ещё не распускались. А сейчас... Тики, не срывай! - она преградила своей рукой путь руке Микка. - Во-первых, это зверское отношение к природе, а во-вторых, мы перед администрацией. И не дай Бог, кто-нибудь выйдет отсюда и увидит, что ты рвёшь цветы с их клумбы.       - Красавица, я не собирался этого делать. - возразил мужчина. - Я просто хотел потрогать эти алые лепестки. Может, они наощупь другие, не те, что раньше.       - Как лепестки-то могут отличаться наощупь... - удивилась Лика, аккуратно потирая один из красных лепестком между указательным и большим пальцами. Тики сделал тоже самое.       - А ты разве помнишь, какие они до это наощупь были?       - Не совсем. Но могу сказать, что сейчас они кажутся более мягкими. Раньше я считал их жёсткими и грубыми, но, как видно, ошибался.       - Наверное, ты в тот раз просто был не в настроении. - хихикнула Королёва.       - Наверное, - согласился Тики, вставая с корточек и как-то грустно глядя на маки. Анжелика, которая уже разглядывала нависшую над собой ветку яблони, почувствовала, что что-то не так и обернулась.       - Тики? Ты в порядке?       - Да, я в полном порядке. - ответил мужчина, но грустная радость продолжала стоять в его глазах. - Я просто вспомнил, как в саму первую весну после встречи с тобой я тайно подарил тебе небольшой букет из маков, а ты, решив, что это подарок твоего ненавистного одноклассника, выкинула их в мусорку. Мне тогда стало немного обидно, но я решил, что когда ты будешь встречать весну у меня в особняке, мы засадим маками большую территорию.       - Это, конечно, красиво, но недолговечно. Они осыпаются очень быстро. Неужели тебе хочется потом на протяжении всего лета смотреть на эти голые зелёные палочки, торчащие из земли? Та же песня с пионами. Красивые, нежные, вкусно пахнущие, но такие ранимые, особенно когда начинают отходить. Едва тронешь - всё осыпается, и хвалёная красота оказывается на земле. Так что, - подвела итог девушка, возвращаясь к яблоне, - лучше садить такие цветы, которые будут радовать тебя всё лето и, может быть, даже осень.       - А какие ты хотела бы увидеть цветы, рано утром выглянув в окно? - спросил Микк, обходя девушку спереди и заглядывая ей прямо в лицо. Лика пожала плечами.       - Я не думала над таким... - она потянулась к висящей над собой ветке. - Может, астры... или георгины... фух, недостаю! - хмыкнула брюнетка и снова встала на носочки, вытягиваясь, словно струна. - Ну, или совсем немного роз. Я их не очень... блин! - Лика подпрыгнула раз, другой. - Не очень люблю...       Тики ловко усадил девушку себе на плечо. Та взвизгнула.       - Я высоты боюсь!       - Красавица, ты что, боишься, что я тебя уроню? Глупышка, я не для того тебя на плечо усадил. - мужчин засмеялся и нарочно дёрнул плечом. Анжелика пискнула, одной рукой уцепившись за плечо португальца, другой - за его волосы.       - Я их тебе вырву!       - Анжелика, не бойся. Я даю тебе честное слово, что не уроню тебя.       - Я верю, Тики, верю, но всё равно боюсь. - пропыхтела девушка, удобнее устраиваясь на плече мужчины. - О, чёрт, - вспыхнула она, когда юбка задралась по самое «не хочу».       - Красавица, а от такого вида у меня может закружиться голова и я точно уроню тебя. Ты сама будешь виновата. - свист брюнета мигом разлетелся по всей аллее.       - А ты не смотри! - Лика поправила платье и, по-прежнему держась мёртвой хваткой за плечо брюнета, скомандовала: - Стой смирно, иначе опиздюлишься.       - А почему именно это ветка? - вдруг спросил Микк. Анжелка, которая уже дотянулась до ветки, замерла. И в самом деле, почему?       - Я, я не знаю. Просто я потянулась к ней, а ты меня подсадил... Снимай, ибо я ужасно боюсь!       Лика ловко соскользнула в ладонях Тики и тихим негодованием поправила платье.       - Надеюсь, никто не видел мои белые труселя. - процедила она, осматриваясь.       - Никто. - подтвердил Микк. И добавил спустя секунду: - Кроме меня.       - Ах ты, жук! - брюнетка кинулась на мужчину с кулаком. Она просто решила подурачиться, прекрасно зная, что Тики ничего видеть не мог, но португалец обернул очередную шутку в подкат.       Небольшой рывок, поворот вокруг своей оси - и вот она уже стоит, прижатая к нему. Её ладонь плотно сжата в его ладони и отведена чуть в сторону, талия обвита свободной рукой мужчины.       - Война войной, но Вы не против одного танца, мисс?       «Ну ты и романтик, Тики, - подумала брюнетка, - в центре села, перед администрацией танцы устраивать...», - а вслух сказала:       - Я не умею танцевать, Тики. Даже на балу у Шерила я танцевала, встав на носочки туфель того мистера, который проводил вечер со мной...       - Тот мистер, - передразнил мужчина, сильнее прижимая девушку к себе, - был просто болван, раз не позаботился о таком важном элементе вечера, как танец. Да он и недостоин был учить такую красоту. Я рад, что такая честь выпала именно мне. - его голос, который был полон пренебрежения во время разговоре о графе, смягчился. - Итак, сначала послушай теорию, потом приступим к практике...       Раз, два, три; раз, два, три... Анжелика считала шёпотом и сосредоточенно смотрела себе под ноги. Она сбилась уже, по меньшей мере, пять раз, но продолжала упорно считать про себя и передвигаться по мнимому треугольнику, игнорируя смешки и нравоучения Тики.       - У тебя неплохо получается, Анжелика, продолжай в том же духе. - подбодрил мужчина девушку, но сразу же после этих слов последняя запнулась о собственную ногу.       - Ты можешь молчать? Я же попросила!       Тики снисходительно улыбнулся, про себя подумав: «Как хорошо, что никого нет, а то истерики бы не избежал»       - Красавица, погоди. - остановился Тики. Лика взглянула на него как на предмет крайнего раздражения. - Я, кажется, понял, в чём твоя проблема. Попробуй не думать о том, что ты танцуешь. Просто смотри на меня и не думай ни о чём. Я поведу, а ты подстроишься.       - Если я не буду считать, я собьюсь и всё придётся начинать сначала. Ты за меня, что ли, будешь считать?       - Доверься мне.       Брюнетка упрямо поглядела в глаза португальца и, выдохнув, понурила голову.       - Ну, давай, попробуем.       Первые три раза были неудачными.       - Ты вести не умеешь. - шипела Лика, стараясь держать голову прямо и не смотреть на свои ноги. - Я тебе все ноги оттопчу.       - Не страшно, хотя и неприятно. - отозвался Микк и повёл ещё увереннее..       - У меня голова кружится. - вдруг пожаловалась Королёва и в глазах её метнулась тревога.       Тики резко остановился. Девушка зажмурила глаза и пару раз мотнула головой.       - Кажется, я всё-таки словила солнечный удар.       - Давай вернёмся домой, пока тебе не стало хуже. - мужчина уже приготовился взять девушку на руки, но та отстранилась.       - Нет, давай посидим на скамейке, может, мне полегчает.       Они присели на скамейку в конце аллеи. Анжелика сразу же откинулась на спинку и прикрыла глаза, тихо произнеся:       - Только бы не стошнило.       - Давай вернёмся домой. - настаивал Тики. Девушка покачала головой в ответ.       - Мне уже лучше, правда. Просто у меня закружилась голова из-за этого вальса... Я же ещё тогда говорила, что танцы - это не моё.       - Ты обязательно научишься. У тебя уже неплохо получается, только ты куда-то спешишь.       - Наверное, это из-за моего характера. Я же непоседа. Ой, как шея затекает... - Лика резко повернула голову вправо; раздался хруст и Тики едва не превратился в седого. Увидев реакцию мужчины, девушка громко рассмеялась.       - О, да, я ещё не так могу. - и снова раздался хруст.       - Прекрати, пожалуйста. - по спине брюнета пробежал табун неприятных, колющихся мурашек. - Если у тебя так затекла шея, то можешь положить голову ко мне на колени: так тебе будет удобнее.       Девушка поглядела на сидящего рядом мужчину очень внимательно. Словно прицениваясь и советуясь с самой собой.       - Даже не знаю... - неопределённо протянула она и ещё два раза хрустнула шеей (на самом деле, этот трюк был сделан для того, чтобы оглядеть аллею на наличие посторонних). - Можно попробовать.       «Зачем оно тебе?» - вдруг завопил голос внутри. «Куда ты лезешь, блять?»       Она поглядела на Тики. Его лицо вновь напоминало мордашку нализавшегося сметаны кота. Он лёгким хлопком руки по колену приглашал положить голову, и было видно, что он не сомневается в том, что она сделает это.       «Ну а что такого?» - едва заметно пожала плечами Лика и аккуратно, не задевая платья поджатыми ногами, легла на скамейку, примостив плечи и голову на коленях мужчины.       - Удобно? - поинтересовался счастливый брюнет. Его рука легла на голову девушки и принялась нежно поглаживать нагретые на солнце волосы.       - Удобно, только... - Королёва замолчала. Говорить о таком, как минимум, неприлично. Они же ещё не настолько близки.       - Что? - спросил Микк. Его рука замерла.       - Мне это... платье короткое, короче. Боюсь, что ветер сейчас покажет всей аллее мою филейную часть. - покраснев, призналась девушка и даже рассмеялась: настолько забавной ей показалась эта фраза.       - Ах, да, платье. - вспомнил Тики и смерил взглядом белую юбку. Мерзкий кусок ткани, почему ты не справляешься со своей обязанностью и не прикрываешь ту часть тела, которую должен прикрывать? В конце концов, мужчина искренне желал, чтобы этот кусок тряпки оказался на любой другой девушке, развратной и доступной, а не на его обожаемой, которая надела этот наряд лишь затем, чтобы понравиться ему. Или нет?       - Не беспокойся; я прослежу, чтобы ни один любопытный взгляд не коснулся сокровенных частей твоего прекрасного тела. Анжелика почувствовала, как тёплая рука мужчины плавно спустилась с волос на плечи, затем вниз до талии. Табун мурашек пробежал по позвоночнику, когда его пальцы забарабанили по последним рёбрам и, продолжая отбивать ритм, спустились ниже. Наконец, его широкая ладонь легла на её бедро, как раз на месте, где заканчивалось платье, и пару раз, едва ощутимо, шлёпнула. Анжелика вся сжалась, и Тики это почувствовал.       - Кажется, я немного увлёкся. - он приложил максимум усилий, чтобы его голос звучал слегка виновато. Но, на деле, всё было с точностью до наоборот: Тики не чувствовал своей вины. Он её предупреждал? Предупреждал. Пусть и намёками, но он это делал. А она не слушала, вот и получила. Он тоже не железный, чтобы с равнодушием смотреть на это вызывающе короткое платье, на этот уж слишком откровенный лиф и немногим прозрачную ткань, под которой он точно мог угадать фасон комплекта нижнего белья. Да и какой мужчина в его положении - щекотливом и граничащим с безумием - сможет удержаться от такого?       Рука Тики быстро скользнула вверх, обратно к талии. Анжелика метнула испуганный взгляд в лицо мужчины и немного сбивчиво произнесла:       - Я пить ужасно захотела, а денег с собой, как назло, не взяла. Думаю, надо идти домой, а то от жажды и жары мне станет хуже. Ты как, согласен?       Конечно, он согласен, даже если, на самом деле, ему не хочется этого делать. Ведь оборвать всё сейчас и вернуться домой - это значит вернуться к исходному пункту.       Они возвращались домой по центральной улице. Там им удалось наткнуться на нескольких жителей, один из которых был вышеупомянутый Вадим.       Бедный парниша возвращался от дяди, с двумя удочками наперевес. Что-то насвистывая себе под нос, он шёл и смотрел себе под ноги. В какой-то момент невидимая аура заставила его остановиться и посмотреть перед собой. Он едва удержался, чтобы не перекреститься (хотя считал себя атеистом), потому что навстречу ему шла Анжелка и тот самый мужчина, который сегодня утром его порядком напугал своим взглядом. Вадим огляделся в поиске путей отступления, но таковых не было. Собрав всю волю в кулак, парень, стараясь держаться естественно, пошёл навстречу парочке, которая что-то обсуждала.       Анжелика заметила Вадима слишком поздно. Оставалось уже пару шагов до сближения, отступать было поздно. «Только бы не сглупил, только бы не сглупил!» - начала повторять девушка и даже скрестила пальцы свободной руки за спиной.       - Привет, Вадим. - сухо поздоровалась она, сдержанно улыбнувшись.       - Привет, Анжелка. - ответил парень без тени улыбки. Его взгляд задержался на лице девушки на секунду, а затем перешёл на Тики. Последовал долгий обмен взглядами, отчего оба едва голову не свернули. В итоге, Вадим трусцой побрёл дальше, а Тики, с видом победителя, взял даму своего сердца под руку и, одарив её обаятельной улыбкой, продолжил историю жизни одного известного композитора-виртуоза.       Знакомых уже не было и тётка сидела на кухне, за ещё не убранным столом, и пила чай. Она едва не выронила телефон, когда из открытого окна донёсся заливистый смех её племянницы. Чуть не свернув кружку с чаем, женщина перегнулась через весь стол и, отодвинув тюль, уставилась на улицу. Так и есть: Анжелка, светящаяся ещё сильнее проплывающего над ней солнца, шла по лужайке и смеялась, а рядом с ней, под руку, шёл её аристократ и что-то быстро говорил, иногда прерываясь и тоже смеясь.       - Вот это дела-а... - протянула Марина, на автомате запихивая в рот печенье и падая обратно на стул.       Едва держась на ногах от разбиравшего смеха, Анжелика с трудом стянула сандалии в коридоре.       - Господи, - сквозь смех и слёзы произнесла она, - вот так история... Врагу не пожелаешь, аха-ха...       - Кто же знал, что такое случится? - засмеялся в ответ Тики, балансируя на одной ноге, а другую поджав, словно фламинго. Вдруг он покачнулся, и девушка, рассмеявшись ещё больше, с трудом успела поймать мужчину.       - Тики-и! - в истерике взвыла она, лбом прижимаясь к его плечу и чуть ли не умирая от душившего её смеха. - Пойдём уже, - спустя минуту смеха позвала она, таща Тики за рукав, - а то тётя в шоке, наверное, слыша такой вой.       Марина была не в шоке, но полюбопытствовала, что такого увлекательного увидела пара.       - Да Тики, фантазёр, историю рассказал. Я бы пересказала, но она не очень приятного содержания. - раскрасневшаяся Анжелика чмокнула тётку в щёку и отхлебнула остывший чай из её кружки. - Фух, я ужасно хочу пить. Сейчас умру!       - Как ваша встреча со знакомыми? - Тики налил воды с фильтра и немного отпил.       - Хорошо. Посидели, чаю попили. Жаль, что они всего лишь проездом; даже поговорить толком не удалось. Вы садитесь, пейте чай. Кушать будете? Я там рыбу в духовке зажарила, гостям часть отдала, сама немного поела. Вкусная очень, с хрустящей корочкой. - нахваливала свою стряпню Марина. Анжелка перевела взгляд задорных глаз на Тики и кивнула.       - Конечно, будем. Только дайте мне время, чтобы принять душ и переодеться. Я быстро! - с этими словами девушка скрылась в зале, а через пару секунд было слышно, как хлопнула дверь комнаты.       - Ну-с, Ромео, - деловито обратилась Марина к стоящему посреди кухни Тики, - я вижу, твои труды не пропадают зря, как моя рассада капусты. Анжелка после прогулки прям сияет; я чуть не ослепла, когда она в кухне появилась.       Тики едва не подавился водой при упоминании о капусте. Откашлявшись, с видом знатока ответил на колкое замечание Марины:       - Я же вам сразу дал понять, что добьюсь своего. Если сравнить отношения красавицы ко мне до сегодняшнего дня и сегодня, то это как небо и земля. Похоже, я размахнулся даже более, чем планировал.       - Смотри, как бы твоя замашка не задела тебя самого. - Марину немного задели слова Тики. Они заставляли женщину думать о том, что мужчин считает её племяшку доступной, раз та довольно резко поменяла своё отношение к нему.       Как бы прочитав её мысли, Микк добродушно улыбнулся.       - Марина, вы говорите так, будто я и в самом деле конченный маньяк. Но я делаю всё это лишь для высших чувств - любви, счастья и благополучия. Ваша дорогая племянница не пострадает: готов поклясться.       Женщина немного смутилась. Несмотря на хорошее отношение к португальцу, она порой относилась к нему с подозрением. Как сейчас, например: он прочитал её, словно открытую книгу. Марине это не понравилось, но она подумала, что всё зависит от ситуации: Тики знал, как тётка переживает за Анжелку, и потому спокойно мог различать смену эмоций при заведении разговора о Королёвой.       - Клясться необязательно. - равнодушно произнесла женщина. - Я тебе верю. Ведь будь это не так, я близко не подпустила бы к тебе свою племяшку. Но давай оставим этот разговор; садись, сейчас я накормлю тебя. Господи, почему вы, городские ребята, все такие худые? - перевела тему тётка, вставая и собирая по-новой на стол.

***

      Шум воды заглушил весёлый говор тётки и Тики на кухне. Я встала под прохладный поток воды и почувствовала, как хорошо становится мне. Всё напряжение, собравшееся преимущественно в ногах и голове, начало медленно пропадать, уступая место приятной усталости. Кожа вмиг покрылась мурашками от холода и ощущения лёгкой эйфории. Передёрнув плечами, я отвернулась от потока воды и потёрла лицо рукой.       - Чёрт. - прошептала я, ибо небольшие водяные ручейки стекали с волос на лицо и застилали глаза, попадали в рот. Отплюнулась. Всё-таки как приятно после жаркой прогулки принять холодный душ!       Холодный чугун ванны был неприятен спине, но я терпеливо сидела и втирала шампунь в волосы, под нос мурлыкая мелодию из рекламы. Из кухни по-прежнему доносились голоса, только приглушённые, будто Марина и Тики обсуждали что-то секретное и интимное. «Какие секретики могут быть у тётки с маньяком? Точнее, с ним?» - подумала я, морщась от неприятного слова «маньяк». «С ним, да, с ним. Не с маньяком»       Теперь мне было сложно назвать Тики маньяком: язык не поворачивался. Словно я пыталась сказать что-то неприличное и запретное, а мозг сам себе не позволял давать команду «говорить». Это приятно удивляло меня и немного беспокоило одновременно: удивляло тем, что я, по какой-то странной и пока непонятной причине, резко поменяла своё мнение о нём; беспокоило - как бы странно не звучало - тем же. Мне до сих пор было стыдно за нарушенное обещание, и теперь к этому стыду примешивался стыд за своё беспокойство по изменению отношения к мужчине. Я ещё не понимала, отчего так краснею, думая об этом, но догадка уже сидела в душе и нет-нет - да выскакивала наружу. Только я её категорически не принимала.       И даже сейчас, подумав о Тики, я ясно увидела в голове его образ: счастливого, чуть нагнувшегося вперёд, чтобы сбоку, по-хитрому, заглянуть мне в лицо, светящегося всем видом своим от переполнявших чувств, с лёгкой усмешкой на губах и крепко сжимающего мою ладошку, словно ребёнок, который боится потерять свою куклу.       Вновь зашуршала вода. Откинув голову назад, я смывала шампунь. о песенке было напрочь позабыто; даже о том, что я в душе, я почти не думала, делая всё на автомате: открыла бутыль, налила вкуснопахнущей жижи, нанесла на себя, помассировала, смыла, и по-новой. В голове крутились эпизоды последних нескольких часов, связанные опять же с ним. Вот мы заходим в аллею, полную цветущих деревьев; вот мы разговариваем про маки; вот сидим на скамейке и он смотрит на меня; вот я со страхом и мучительным трепетом прикладываю свою голову к его ногам (как же вкусно тогда пахло черёмухой!); а вот мы идём по улице, он держит меня за руку и говорит, говорит... Никогда не видела его таким болтливым, но он такой милый, когда увлечён разговором, который и ему и мне (о, я знаю, знаю, что он был просто безумен от того, что мне весело) приятен.       «И как же это я раньше не замечала, что он такой милый?» - я пожала плечами, устремив взгляд перед собой, на кран. Я смотрела не на него, а сквозь, мимо, и видела Тики, уверенно-соблазняющим жестом убирающего волосы назад.       С кухни раздался хлопок двери. Я вздрогнула, отвлекаясь от видения, и посмотрела на дверь. Кто вышел? Тётя? Тики? Зачем? Если тётя вышла, то Тики остался. Интересно, ему хочется увидеть меня прямо сейчас, здесь?..       - Господи-и, что я говорю! - я рукой накрыла глаза от накатившего стыда. О чём я думаю? Ребром ладони ощущалось, как начинают пылать нос и скулы. Кажется, давление поднялось. Немного подташнивает. Да, точно, давление. Или я просто ужасно хочу есть.       И сразу же перед глазами, вытеснив нечёткий образ фигуры Микка, встал кухонный стол, на котором, во главе всех блюд, стояла запечённая рыба. «Я обожаю рыбу» - проговорил голос Тики, и в этот момент мой желудок отозвался громким урчанием на мысли.       Я сглотнула слюну, чтобы подступившая тошнота отступила. Надо было торопиться, и мне пришлось быстро закончить водную процедуру и, облачившись в футболку и трико, покинуть ванную.       В кухне никого не было. Стол был накрыт, но тарелки на две персоны были грязны и ещё находились на столе. «Куда они ушли?» - подняла бровь я и решила проверить.       В принципе, я догадывалась, куда могли отлучить эти двое разом, и потому больше изобразила удивление, чем изумилась на самом деле, застав Марину и Тики на веранде с сигаретами в руках.       - Я вас потеряла, - произнесла я, недовольным взглядом упираясь в белую дымящуюся трубочку в пальцах мужчины, - думала, вы куда-то ушли.       - Да вот, решили тебя не смущать, потому и ушли. - насмешливо сказала тётка и, посмеявшись, затянулась, при этом отворачиваясь, потому что в этот момент мой взгляд пересёкся с её. Я снова поглядела на Тики.       - Хорошо. - только и произнесла я, возвращаясь в избу.       Видимо, поняв моё недовольство и решив, во что бы то ни стало, не дать ему излиться в виде истерики, Тики зашёл в дом почти следом за мной. Я уже сидела за столом и уплетала рыбу прямо с общей тарелки.       - А где тётя? - спросила я, между делом. Мужчина присел рядом со мной и, глядя на мой варварский этикет, произнёс:       - Сейчас зайдёт. Может, тебе тарелку подать?       - А что, - ядовито отвечала вопросом на вопрос я, - побрезгуешь потом есть свою любимую рыбу с общего блюда?       - Нет. - по голосу я определила, что брюнет улыбается. - Просто это неприлично. Почему я не замечал такого за тобой у себя дома?       - Там не я была хозяйкой...       - Чушь.       Я воткнула вилку в брюшко рыбы и укоризненно поглядела на Тики, напоминая, что воспоминания о его доме мне не совсем приятны.       - Я не было там хозяйкой. - упёрто повторила я. - Там всегда, вне зависимости от того, как я хочу и хочу ли вообще, накрывала стол Лора. Она делала это по твоему указанию, по твоему вкусу. У меня не было выбора, кроме как тупо подчиниться. Если бы я начала там командовать, то это было бы... - я задумалась, подбирая нужное слово, - было бы как минимум неприлично.       - Да ладно?! - вырвалось у Тики. Я поглядела на него с жалким страхом, боясь увидеть в его лице давящую насмешку. В конце концов, находясь у него дома, я мало беспокоилась о том, что такое «прилично» и «неприлично», большинство времени думая над своим освобождением. И теперь, оказавшись в такой «щекотливой» ситуации и оглядываясь назад, я понимала, как была глупа: думая только об одном, я даже предположить не могла, что может произойти другое. Точнее, я пару раз думала над этим, но отгоняла эти мысли прочь, словно это точно и обязательно не должно было случиться. Но случилось. И теперь нынешней мне было стыдно за прошлую себя.       - Да, было неприлично. - с нажимом повторила я, видя в лице Тики только нежно-укоризненное выражение, а не ту жёлчь, которой так напугалась. - Я отвратительный человек, но чувства во мне ещё есть.       - Не смей так говорить. Ты очень добрый человек. В тебе много чувств, но ты их прячешь от всех. Я ещё не до конца разгадал этот секрет, но надеюсь, что ты сама его расскажешь мне, когда придёт время. Ты же знаешь, что можешь мне доверять.       «Я знаю, Тики, но это так сложно», - подумала я.       - А что касаемо этикета, то здесь всё очень просто. - продолжал, улыбаясь, Микк. - Это атмосфера самого дома так влияет на тебя. Жизнь, которая кипит здесь, сильно отличается от жизни в особняке, правда? Это и заставляет тебя вести себя по-другому. Тут ты чувствуешь себя свободно, без обязательств, в своей стихии, так сказать; в особняке ты чувствовала давление (которого, на самом деле, не было), потому что была там, словно рыбка, выкинутая внезапной бурей жизни на берег. - Микк улыбнулся уголком губ, поглядев на золотистую корочку поедаемой мной рыбы. - Но если бы ты прислушалась ко мне с самого начала и хотя бы попыталась сделать так, как я просил, то тебе было бы легче. Как сейчас, например. - добавил он, поглядев уже на меня. И взгляд его был убедительным. «Да-да, надо было, красавица, послушаться взрослого дяденьку, который куда опытнее, чем ты» - говорил он.       Я видела, что Тики припирает меня к стенке, и решила не сдаваться, но и особо не противиться. У меня было хорошее настроение и я не собиралась портить его внезапной ссорой, которые так часто возникали у нас из-за расхождения в принципах и взглядах.       - Мне не было бы легко, Тики. Не обманывай себя. - покачала головой я. - Но я думаю, ты прав насчёт обстановки... Да, я полностью с тобой согласна. И как мне сразу это в голову не пришло?..       Чувствуя, что наелась, я с тяжким вздохом отложила вилку. Наконец-то желудок получил то, что требовал, и даже немного больше. Я так увлеклась разговором с Тики, что не заметила, как смолотила почти всю оставшуюся овощную нарезку (помидорчики и огурчики) и одну четвёртую часть рыбы, а это было слишком. «Наелась, как дурак на поминках» - поджала губы я и оглядела весь стол, затем плавно перевела взгляд на руки мужчины, сложенные на груди, выше, выше и посмотрела в лицо.       - Теперь можно и чаю попить. - улыбнулась я и подскочила, чтобы навести себе чаю. - Ой, я совсем забыла. - повязанный на голове полотенец едва не упал от моих резких движений. - Ты будешь чай? - спросила я Микка.       Тот кивнул.       «Он был поражён. Нет, удивлён. Он явно ожидал бурной реакции на свои слова, но я поступила иначе, не так, как он думал. Это прекрасно, прекрасно, - улыбалась я, разливая кипяток по чашкам, - надо впредь будет делать так же: любой конфликт будет сходить на «нет», да и своё самодовольство буду подпитывать такими приступами удивления от него» - я улыбнулась ещё шире.       Тики, который был немного насторожен моим спокойным поведением, посмотрел в лицо, щурясь. Он гадал, это было видно по его глазам, которые быстро изучали каждое моё движение, моё лицо, любую эмоцию. И эта самодовольная улыбка, которую мог не увидеть лишь слепой (но легко мог почувствовать, я уверена), была единственной его зацепкой против меня.       - Красавица, ты что-то задумала?       Я с прежней улыбкой протянула мужчине чашку с чаем и протянула:       - Не-е-ет, ты что! Просто... - я плюхнулась обратно на стул и снова поправила съехавшее полотенце, - просто настроение отличное. - мой взгляд остановился на растерянном лице брюнета и я улыбнулась ещё шире, едва не смеясь.       Тики улыбнулся в ответ, удивлённо разводя руками.       - Это немного странно, но я рад, что ты в прекрасном расположении духа. Свежий воздух и хорошая компания пошли тебе на пользу. Предлагаю сегодня вечером сделать ещё одну прогулку и, по возможности, завтра утром. Ты же не откажешься?       Вопрос, поставленный Тики, был произнесён в шутливой форме, но шестое чувство подсказало мне, что отказываться не стоит: себе дороже. Поэтому я уже собралась ответить «да» и предложить окончить разговор (приятная усталость превращалась в невыносимо сонную), как вспомнила, что на завтрашнее утро у меня уже есть небольшой план. «Я совсем забыла, что обещала Вадиму сходить с ним на рыбалку, - чуть побледнела я, - но о какой рыбалке может идти речь, когда рядом Тики? Однако, я так хочу научиться рыбачить...»       - Чувствую, ты всё же откажешься. - заметив моё серьёзное лицо, кивнул Микк. - Ну что же, тогда я найду другой способ провести время с тобой.       - Завтра всё видно будет. - уклончиво ответила я. - А сейчас я хочу отдохнуть. - я принялась собирать посуду.       - Я помогу. - Тики поднялся с места. - Ты устала, это видно по твоим глазам. Ещё мои разговоры...       - Тики, ты всё читаешь по моим глазам?       Мужчина удивлённо посмотрел на меня. «А разве может быть иначе?» - спрашивал его взгляд.       - Хорошо, - я не стала дожидаться ответа мужчины, потому что предположила, что тот пустится в долгие комплименты насчёт моих глаз и эмоций, - я поняла, что это так, но прошу тебя о некоторых вещах: не пялься в них при всех и не пялься в них долго: я либо смущаюсь, либо хохочу, как дура.       - У тебя нормальный смех.       - Я сейчас не про смех говорю, придира!       Разобравшись с посудой, я решила заняться собой.       Из телевизора доносился смех ведущего и публики. Я сидела на полу около дивана и аккуратными движениями наносила на кончики волос питательное масло. Оно приятно пахло розой и каким-то эфирным маслом, стоило огромных денег и вроде помогало восстановить повреждённые волосы.       - Зачем ты так внимательно разглядываешь каждый волосок? - спросил Тики. Он с самого начала процедуры сидел в кресле напротив и, обделяя телевизор каким-либо вниманием, неотрывно смотрел на меня.       - Хочу убедиться, что это масло вправду помогает. - ответила я, откидывая волосы со лба назад. - Но, кажется, всё бесполезно: надо остригать.       - Волосы? - в голосе Тики проскочил ужас. - Нет. Только попробуй. - чуть ли не пригрозил он. Я взглянула на мужчину исподлобья, но, наткнувшись на сердитое выражение лицо, сразу же опустила голову.       - Я и не собиралась: жалко. - пробубнила я, рукой нашарив расчёску на краю дивана.       - Позволь мне расчесать тебя.       У меня дрогнула рука и расчёска громко стукнулась о пол. Я подхватила её и, одарив волнительным взглядом, при этом покраснев, протянула Тики.       - Только не оставь меня лысой, - произнесла я, смеясь и скрывая за этим смехом свою неловкость. Мне было не по себе от того, что мужчина будет прикасаться ко мне, но я хотела, чтобы он сделал это. Краснея и борясь с мурашками на спине, я села между ног мужчины, спиной к нему, и, выпрямив спину, приготовилась.       - Расслабься, - насмешливый голос прозвучал надо головой, - иначе ты не получишь удовольствия, находясь в таком напряжении.       - Вообще-то, - возразила я тряхнув головой, - я не удовольствие тут получаю, а просто расчёсываюсь. Не развращай ситуацию.       Микк довольно хмыкнул и ладошкой провёл по ещё влажным волосам.       - Как они блестят... - проговорил он вполголоса. Я инстинктивно выпрямилась, ощущая вновь табун мурашек по позвоночнику, которые быстро переметнулись на плечи.       - Это от воды. - непринуждённым тоном произнесла я, хотя голос немного дрожал. «Надо отвлечься» - пронеслось в голове. И тут же из телевизора донёсся очередной взрыв хохота. Он привлёк моё внимание, но я почему-то озлобилась на этот шум и шумно выдохнула.       Тики гладил мои спутанные волосы и (уверена, мамой клянусь!) кайфовал. Заметив, что я чем-то недовольна, он наклонился к моему ухо и тем самым бархатным голосом, который бывает только при какой-то интимной и личной теме, спросил:       - Что такое? Тебе не нравится?       Я быстро оторвала взгляд от телевизора и покосилась на брюнета, но наткнулась лишь на копну тёмных вьющихся волос. Ощущение неприличной близости снова заставило покраснеть меня, словно маленькую девчонку. Я поймала себя на этой мысли и приказала взять все свои эмоции под строгий контроль.       - Я молчала. - чёрт, голос должен быть твёрже, он не должен дрожать! - Тебе показалось.       - Хорошо, тогда я продолжаю.       Это фраза звучала двусмысленно, но я старалась мыслью держаться за приличную её часть. А вот Тики, походу, давно был далёк от приличия, потому без всякого стеснения прижался прохладными губами к скуле, замер в таком положении на две секунды и медленно, не хотя, отстранился.       - Тики, не начинай... - смущённо проговорила я, немного отклоняя голову уже после того, как мужчина отстранился. Ответом на моё возражение был смешок. Поглаживания возобновились и я немного успокоилась.       - Ты расчёсывать их собираешься? Или так и будешь сидеть, гладить?       - Конечно, я расчешу их. Просто не могу оторваться. Они такие красивые, мягкие, и вкусно пахнут. - я почувствовала, как к макушке что-то прикоснулось, а в следующую секунду услышала шумный вдох. - Я готов сидеть так весь день: трогая твои волосы и вдыхая их запах...       - Просто расчеши их. - прервала я мужчину, видя, что тот пускается в долгие распрекрасные комплименты. Мужчина смолчал и принялся расчёсывать волосы, аккуратно отделяя пряди и начиная с кончиков.       Я сначала обрадовалась, что разговор оборвался и не надо краснеть, бледнеть и подавлять внезапное смущение. Но следом за радостью пришло смятение. Молчание, повисшее между нами и так невежливо организованное мной, сразу же навело меня на мысль, что тон мой был резким и даже приказным.       «Нет, нет, Тики не мог обидеться; я же не сказала ничего такого, чтобы могло бы задеть его. Он просто смолчал, как поступают умные люди, оказавшись виноватыми и выслушивающие обвинение, всего-то» - думалось мне, а у самой сердце в пятки уходило, когда пальцы мужчины, специально или нечаянно, касались шеи, плеч.       - Тупая программа! - пробурчала я, когда на экране телевизора показали весело похрюкивающего от заливистого смеха толстяка. - Нельзя было придумать что-то приличнее?       Да, это была попытка вывести Тики на разговор, и она провалилась: брюнет лишь тихо хмыкнул, без лишнего нажима проводя расчёской по волосам. Что ж, раз не понимаешь русских намёков (или не хочешь их понимать), португалец, то придётся бить в «яблочко».       - Ты что про это думаешь? - спросила я, обращаясь к мужчине. Тот прекратил своё занятие и удивлённо спросил в ответ:       - Ты хочешь знать моё мнение?       - Ну да. Или ты не хочешь разговаривать?       - Напротив. - мужчина снова принялся расчёсывать мои волосы. - Но я предпочёл бы другую тему.       Я задумалась: о чём можно поговорить? Как назло, в голову ничего не приходило.       - Я хотел спросить у тебя, - и спокойно и заискивающе одновременно произнёс Микк, - о чём ты разговаривала с тем мальчишкой сегодня?       Я округлила глаза, поражаясь и удивляясь внезапному вопросу. Вот о чём, о чём, а о Вадиме я не хотела бы говорить с мужчиной. Я прекрасно знала, что Тики одержим мной и не позволит какому-то парню иметь со мной даже дружественных дел. Это ухудшало моё и без того отстойное положение.       Да, и от рыбалки придётся отказаться, походу...       - Ни о чём особом. Просто поздоровались, он спросил, как мои дела, чем занимаюсь... Обычные вопросы, которые задают при встрече со старым знакомым. - пожала плечами я. Но этого Микку показалось мало.

***

      Мужчина почувствовал сильный укол в области сердца, когда она сказала, что он всего лишь спросил её о её делах. С каких пор этого тощего парнишу интересует досуг Анжелики? Они так давно знакомы, что он думает, якобы ему можно задавать такие вопросы? А может, он просто положил на неё глаз и расспрашивал о её делах, чтобы предложить поменять их ради него? Вот же...       Едва слышное ругательство сорвалось с губ Тики.       «Как он посмел? - крутилось в голове у мужчины. - Он что, не знает?.. Ах, да, мы же ещё не встречались с ним лично. Виделись, да, но не общались. Значит, надо это исправлять...» - один уголок губ поплыл вверх, а в глазах загорелся нехороший огонёк.       - …мы с ним не так давно знакомы, но, думаю, он неплохой человек. По крайней мере, всегда поздоровается, тётке помогает сумки до дома донести, если им в одну сторону идти… - лояльный голос Анжелики, расписывающей своего нового знакомого как самого ряженного, оторвал Микка от кровавой фантазии.       - А разве он является тем знакомым, который имеет право спрашивать у тебя о твоих делах и заботах?       - Ну-у… - задумчиво протянула Лика. «Что ещё такого сказать бы, чтобы Тики не видел в нём врага и, тем более, соперника?» - подумала она, сама не понимая, что своими «благородными» доводами копает место под гроб Вадиму.       - Почему ему не стоит спрашивать о моих делах, когда он мой… мой… - девушка смутилась. Её – кто? Но в следующую секунду, когда пришло осознание, что это притяжательное местоимение и вовсе употреблять не следовало, она почувствовала, как что-то тянет её назад.       - Тики? – пискнула она, понимая, что это мужчина тянет её за волосы.       Медленно и уверенно Микк приближал дёрнувшуюся в страхе головку обожаемой к себе. Как он давно хотел это сделать: намотать эти мягкие, приятно пахнущие волосы, на кулак и, ощущая, как трепещет её тело от предстоящих действий, притянуть к себе. Только в воображении он проделывал всё это с грубой силой, которая так бы понравилась ей, со страстью и приятной истомой, а не со злобой и недовольством, как сейчас. Этим и отличалась реальность от фантазии: в его мечтах не было никакого Вадима, из-за существования которого он бы злился на неё; были только она и он, вдвоём, неразлучные, вместе, навсегда, и третьему-лишнему там не было места.       - Чтобы никогда – слышишь? – никогда больше не произносила это слово в отношении других мужчин. Узнаю или, ещё хуже, услышу – убью. Обоих. И его, счастливчика-смертника. И тебя, прекрасный цветок души моей. – наклонившись, произнёс на ухо девушке мужчина и, увидев, как та прерывисто глотнула воздух ртом, остался доволен своим поступком. Ей уже давно стоило показать, кто возьмёт вверх в их сложных отношениях (Тики считал, что у них уже отношения, а не глупая прелюдия к ним), и закрепить это положение за собой. Брюнет прекрасно помнил, как Шерил после побега Анжелики обвинил его в мягкости характера к «этой пресловутой девчонке, что и мизинца не стоит», но и сам уже на тот момент понимал, что был слишком великодушен и излишне покорен по отношению к ней. Её стоило воспитывать постепенно, показывая и объясняя, что в их отношениях есть «хорошо», а что «плохо». «Диктовать свои условия» - заметила Роад, когда дядя в порыве чувств, едва не рыдая об утрате своей любимой, озвучил эту мысль. «Нет, не диктовать, а советовать. В конце концов, я уже давно обдумал все нюансы, касающиеся наших отношений, и знаю лучше, как быть. Я буду слушать её предложения, идеи, буду предлагать своё… Да, это будет прекрасно. Мы будем счастливы, и никто никому не будет диктовать условия, потому что всё будет так, как должно быть, и не иначе!»       Анжелика уловила скрытую угрозу в сторону Вадима в голосе Тики и испугалась. Не за себя: за своего знакомого. Она ясно понимала, что парень стоит на краю пропасти, и любое её слово с этой минуты может толкнуть его туда, в безвозвратность. «Не хочется быть причиной внезапной пропажи Вадима» - подумала брюнетка и в голове у неё нарисовалась кровавая картина. Девушка зажмурилась.       - Н-не тронь Вадима! – жалостливо попросила она, боясь шелохнуться. Она всё ещё чувствовала горячие дыхание мужчины у себя за ухом и боялась, что тот вычудит что-то новенькое. Ей хватило этой внезапной мёртвой хватки, которой он уцепился в её волосы; этой непродолжительной и неприятной, на первый взгляд, боли; этого чувства покорности и ничтожности, словно перед идолом.       - И не смей таскать меня за волосы, п-понял? – она постаралась изобразить злость, но ничего не получилось: её тон выражал лишь страх.       «Боится» - одновременно ликуя и пугаясь этого ликования, подумал Тики и произнёс:       - С Вадимом я разберусь. – он едва не добавил в свою речь местоимение «твоим» и остался доволен тем, что сумел этого избежать. – А твои волосы я не смогу оставить в покое, увы, красавица. Это неотъемлемая часть тебя, мой фетиш, моя слабость, - рука сильнее сдавила скрученные в жгут волосы и те, лаская слух Тики, захрустели, - и я слышать не желаю какие-либо запреты, связанные с ними.       - Это мои волосы…       - А ты – моя. Значит, они, - мужчина окинул приторным взглядом головку девушки, - есть приятное дополнение к тебе. – он уткнулся носом в тёмный шёлк волос, вдохнул полной грудью два раза и томно добавил: - Как же они пахнут, чёрт…       «С ума сошёл, точно! Где же тётя?» - в панике думала Лика, сидя неподвижно и всем телом прислушиваясь к прикосновениям Тики.       - Тики, мне очень приятно, что мой вид так... так... так будоражит тебя, - нашлась Лика, медленно заводя руки за голову и аккуратно касаясь своими ладонями запястий Тики, - но не мог бы ты отпустить мои волосы? Мне больно.       Её тонкие пальцы скользнули по костяшкам сжатых пальцев мужчины и, остановившись на крайних фалангах указательного и среднего пальцев, упорно, хотя и медленно, стали отнимать их от волос.       - Красавица, думаешь, ты сможешь справиться со мной?       - Нет; но надо же что-то делать. - пыхтя, отвечала девушка и продолжала заниматься своим делом.       Тики робко улыбался, наблюдая за тщетными попытками Анжелики высвободить свои волосы. Он знал: ей не неприятно то, что он держит её так, даже наоборот; ей не нравилось, что она в таком низком положении. «Бедная, бедная девочка, - едва покачала головой он, когда с губ Анжелики сорвался недовольный рык и она, с затёкшими руками, села, опустив плечи и тем самым показав, что приняла поражение, - ей кажется это невыносимым. Но она даже думать не может, как низко ради неё пал я. Однако этого больше не повторится; тем более, я возьму с неё прощение в несколько раз большее, чем оно должно быть. Чтобы не повадно было»       - Ты уже сдалась? - удивлённо спросил Микк.       - Да! - мрачно ответила девушка. - Я устала ужасно и хочу спать, а ты здесь своими глупыми играми балуешься...       - Я балуюсь ими с тобой. Ты недовольна? - удивлённо-насмехающимся тоном спросил мужчина и увидел, как девушка всплеснула руками.       - Ты серьёзно?! Конечно, я недовольна! - краснея от волнения и понимая, что какой-то странный ком подползает к горлу, вскричала она. - Ты... ты обнаглел: показываешь и намекаешь на свои пошлые фантазии; издеваешься надо мной, играя на моих нервах; принижаешь меня, ставя в неловкое положение; издеваешься физически, таская за волосы и...       - А ты не думала, что это всё, что ты перечислила, - ответная реакция на твоё отношение ко мне? - внезапное волнение и злость передались и Тики. Он держался всего секунду, но осознание, что всё то прекрасное, о чём он думал сегодня с утра, в обед, во время прогулки, разлетелось как стекло, заставило его вспылить и, желая добиться не то справедливости, не то превосходства своими доводами, высказать всё, что он считал нужным. - Ведь я не вижу никакой искренности с твоей стороны по отношению ко мне!       - Неправда! - девушка больно ударила его по косточке на запястье. - Я стараюсь быть искренней!       - Стараешься! - не контролируя себя, закричал Микк. Он с особой жестокостью сжал волосы в руке и, услышав жалостливое «больно!», оттолкнул их от себя, отпустил. «Она невиновата, невиновата. В чём же её вина, если характер такой?» - заговорил в нём какой-то внутренний голос, и ему на секунду показалось ужасным всё то, что он сделал. «Надо проявить больше терпения, совсем немного. Надо дать ей больше любви, заботы и внимания, и всё придёт, всё придёт» - подумал он, чувствуя, что вид испуганной Лики, что сидела уже напротив него на диване, переворачивает что-то внутри, больно ударяя по сердцу. Но Джойд, мнение которого расходилось с мнением Тики, хотел решить всё более жёсткими методами.       - Стараешься! - повторил мужчина, внутренне содрогаясь от ярости и холода, которые он вложил в это слово. - Почему ты не можешь относиться ко мне хорошо только потому, что сама хочешь этого? Старания из-за жалости мне не нужны! Мне нужны чувства, а ты как камень, на который я натыкаюсь каждый чёртов раз; статуя; монумент! И после этого ты смеешь говорить, что я издеваюсь над тобой, принижаю?..       - Таскать за волосы - это слишком! - уцепилась за фразу Анжелика, сидящая напротив распалившегося мужчины и не знающая, что делать. Наряду с тупой ненавистью, которая накатывала на неё волнами (чем больше говорил Микк, тем сильнее был прилив), она чувствовала к нему жалость. Она прекрасно понимала, что хотел сказать брюнет, и видела, как он мучается, но упорно стояла на своём, ожидая, что будет дальше. Тики на секунду замер, сбитый с мысли: она оборвала его прямо в середине тирады. Затем, вспомнив, что ещё он хотел сказать (Джойд разошёлся не на шутку), впился леденящим взглядом в сосредоточенно-хмурое лицо девушки и твёрдым голосом сказал:       - В таком отношении к себе виновата только ты. Я всю душу положил к твоим ногам, чтобы ты была счастлива и ни в чём не нуждалась, а ты плюнула на неё, растоптала. Проще говоря: воспользовалась! - его тон постепенно повышался, вся твёрдостью голоса пропадала и можно было различить нотки истерики. - И ты ещё удивляешься: как же я, такой плохой, в край потеряв своё терпение, смею так относиться к тебе. Мне кажется порой, что во мне, монстре, больше человеческого, чем в тебе! За что, за что? - голос мужчины сорвался на крик, больше похожий на вой.       Схватившись за голову, он склонил голову между широко расставленных ног и замер в такой позе. Только плечи немного вздрагивали и пальцы беспорядочно блудили по волосам.       Анжелика уже с нескрываемой жалостью глядела на Тики. Несмотря на то, что он сильно напугал её своей истерикой, припадком или что это было, она сохраняла присутствие духа. Сидя неподвижно, взирая на убитого Тики, Лика про себя думала: «А ведь он прав. Я - причина всех его душевных бед. Даже сейчас: он разбит только потому, что я вновь отвернулась от него, как всегда. Хотя он всего лишь хотел показать свою заботу, а я... Бедолага, за что тебе это?» - на глазах девушки выступили слёзы от вида, как мужчина мечется в кресле, повторяя, словно сумасшедший, «за что?».       - Почему к другим ты так доброжелательна? Этот Вадим... Почему ему ты улыбаешься, говоришь с ним, хотя сама ничего не знаешь о нём? Почему общение с ним вызывает у тебя самые лучшие эмоции? - дрожащим голосом шептал Микк, смотря перед собой и не видя пол, но ясно видя её улыбку, которую он заметил на этом прекрасном личике утром. - Он же и твоего пальчика не стоит, красавица; но чем-то он лучше меня, того, кто готов душу дьяволу продать за тебя. Чем? Чем? - дальше пошло непонятное бормотание, но Лика даже не пыталась разобрать слов: она плакала.       - Чем я заслужил эту жестокость?       «Ужасно! Надо уйти, сбежать, скрыться, чтобы он не увидел меня в таком виде! - судорожно думала брюнетка, переводя беспокойный взгляд с одного предмета на другой и боясь взглянуть на мужчину. По щекам текли слёзы, в груди разрывалось сердце, в голове шумело. - Тётя, ну где же ты?»       - Извини, но я... мне надо отдохнуть... - дрожащим голосом проговорила девушка, поднимаясь с дивана и намереваясь уйти как можно скорее.       - Нет! - Тики молниеносно схватил её руку. - Не уходи, прошу!       - Я не могу, мне нужно побыть одной! - упёрто рвясь вперёд, отчаянным голосом крикнула Анжелика. Она даже не наградила взглядом мужчину, но почувствовала его всего, словно на секунду перенеслась в его тело, и заплакала.       - Пусти!       Рука оказалась свободна, и девушка скрылась в своей комнате, оставив Тики в компании болтающих по телевизору тёток и дядек.       «Это конец» - промелькнуло в голове Тики. Ему и верилось, и не верилось в это. Счастье, казавшее так близко, вновь отдалилось на ту позицию, на какой она была в тот день, когда он первый раз увидел её. Он снова был один на один со своим горем и душевной болезнью, а она и не ведала, что кто-то способен по ней страдать так.       «Нет, - тряхнул головой брюнет, - теперь она знает. Она знает всё! И...и ненавидит меня за это. Джойд, зачем так жёстко?» - он снова сдавил голову руками и простонал сквозь плотно сжатые зубы. Это ссора была самой страшной из всех, что происходила между ними. И если раньше Тики в какой-то степени был уверен, что всё образумится, то сейчас он вполне был уверен, что всё потеряно. «Пропало, пропало!» - словно птица в клетке, билась в голове мысль.       - А теперь, уважаемые зрители, посмотрите на экран: какое слово вы увидели первым? - мелодичный голос девушки привлёк внимание брюнета. Мутным взглядом он поглядел на экран и, чуть сощурившись от светящего в боковое окно солнца, прочитал первое попавшее слово: «мир».       - Мир... разрушен... - едва слышно проговорил он. И внезапный прилив ярости заставил его вскочить. «А кто виноват? Я виноват, я!»       Одним движением руки он смёл всё, что стояло на небольшом столике между креслом и шкафчиком с книгами: пять статуэток - две большие фарфоровые куклы-балерины и троих маленьких лебедей, две книги, пухлую тетрадку с закладкой в виде ручки, небольшую фоторамку с изображением группы людей - Марины и её бывших коллег, и вязаную салфетку, покрывавшую столик. Страшный грохот, состоящий из бьющегося фарфора, разбивающегося стекла, глухого шлёпанья книг и тетради о пол, - это первое, что встретило входившую в дом хозяйку.       - Ах, батюшки, что тут происходит?! - испуганно вскрикнула Марина, но, увидев, во что превратились её любимые статуэтки - подарки знакомых и коллег, она округлила глаза и сердито закричала:       - Что, блять, тут происходит, мать вашу?       Тики, глубоко дыша, смотрел на женщину серьёзно и холодно. Ему захотелось сделать её больно: так сильно раздражал её крик. Но вся злость уже сходила на «нет», силы медленно покидали его, и оставалась лишь одна усталость. «Как же тяжело думается!» - мужчина наклонил голову, словно все мысли разом собрались у него в области лба. «Нет, это глупо; не дури, успокойся» - приказал он себе и двинулся прочь из зала.       - Ах, дружок! - тётя прикрыла рот ладонями, увидев, как спокойно проходит по разбитому стеклу Тики. Но ещё больше женщину напугал его голос; такой убитый и обессиленный, он вызвал в Марине столько жалости, что она разом простила ему все побитые предметы.       - Марина, не говорите ничего.       Тики едва слышно прошёл мимо женщины, наклонив голову, словно побитая собака. Тётка проводила его сочувствующим взглядом, постояла немного после того, как он скрылся и, услышав, что мужчина вышел во двор, кинулась в зал.       - Анжелка, деточка, что случилось? - волнительным голосом спросила она, постучав, и прислонилась к двери. Там стояла тишина.       - Анжелика, пожалуйста, открой дверь. Я хочу убедиться, что с тобой всё в порядке, что он тебе не навредил...       - Тётя, всё хорошо. - ответила ей негромко девушка, и женщина поняла по тону, что та плакала. - Уходи; я хочу побыть одна. Марина поджала губы, оскорбляясь такой грубой просьбой, но послушалась.       Тики прошёл по скотному двору, не обращая внимания на окружавших его животных. Только на секунду задержался около старого пса, намереваясь его погладить, но тот зарычал, залаял, и брюнету пришлось уйти.       За двором Марины расстилалась большая поляна. Заросшая большой и сочной травой, она простиралась довольно далеко, потом уходила вниз, к речке. Вот туда-то и хотел сходить Тики, чтобы поразмыслить о своём нынешнем положении.       Рукой проводя по режущей и одновременно мягкой высокой траве, он размерным шагом шёл вперёд и с наслаждением слушал, как звонко хрустит зелень под его твёрдой ногой. Над головой висело горячее солнце, едва ощутимый ветерок обдувал вспотевшую от нервов спину. «Почему мне так тяжело? Должно быть легче, но я чувствую лишь тяжесть, словно на меня повешали непосильную ношу» - хмурясь, подумал Тики и, сделав руку козырьком, оглядел поблескивающую речку и противоположный берег на наличие людей. Затем поднял взгляд выше и увидел блестящие крыши домов, серые крыши построек.       Он спустился к речке. Рябь на воде своим блеском давила на глаза, и болевшая дотоле голова начинала болеть с новой силой.       Тики снял с себя ботинки и, оставив их у берега, зашёл по щиколотку в прохладную воду. Его словно током ударило; он с удивлением огляделся вокруг и подумал: «Как хорошо!». Он закатал рукава и, зачерпнув воды, приложил полные воды ладони к лицу. Ещё раз проделав эту процедуру, мужчина ясно почувствовал, как ему становится легче. В голову полезли хорошие мысли, жизнь уже не казалась законченной на такой неприятной ноте. Надежда мелькнула, словно свет в конце тёмного и гадкого туннеля.