"Дорогой Дневник..."

Малфой, все это время стоявший, будто оцепенев от ужаса, очнулся, и, кажется, понял, что происходящее — не плод его воображения. Изумрудный с серебром галстук сполз с глаз вниз, на шею, а гриффиндорский — алый с золотом — перестал сковывать руки. Чары, наложенные на запястья Малфоя Роном, прекратили свое действие, когда Уизли оглушили свои же — Томас и Финниган. Словам Томаса можно было бы не поверить, или можно было бы их не понять, но Драко был слизеринцем. Хитроумные схемы по унижению и оскорблению других были когда-то его коньком. Он понял все мгновенно. Будто пелена упала с глаз, будто эту пелену смыло цунами или отнесло взрывной волной. Любовь и нежность, которые он ощущал, мгновенно сменились стыдом и уничижением, а стыд спустя неуловимую долю секунды вытеснили гнев и ярость. Та ярость, когда его обнаружил плачущим на шестом курсе Поттер, ни шла ни в какое сравнение с яростью Драко, над лучшими чувствами которого так грязно надругались. Уизли надругался. «Рвать-терзать-убить», — как мысли василиска, которые слышал сквозь стены Поттер на втором курсе — таков был импульс, пульсирующий в висках Драко. Все это длилось менее секунды. — Кру… — вне себя, в состоянии аффекта Драко вновь, как на шестом курсе, в бытность Пожирателем, попытался использовать Непростительное заклятие. Неизвестно, какова была бы судьба Рона, выдержал ли бы он пытки, и неизвестно, какова была бы судьба Драко, если бы заклятие сработало. Но мощный щит Протего заслонил Уизли и оттеснил тяжело дышащего, покрасневшего пятнами Малфоя. Кто же выставил щит перед Роном, не имеющим сил самостоятельно подняться после двойного Ступефая? Профессор Снейп, вышедший на шум, с невозмутимостью кентавра в несколько быстрых шагов достиг места действия. Приближенно поняв, что происходит, — очередная грифослайзова разборка — плюс сделав выводы на основании лицезрения мельком полуголого Малфоя и поверженного Уизли со штанами в брызгах спермы, решил разогнать всех к боггартовой бабке по гостиным факультетов, сняв для образумливания несколько десятков баллов, но оказалось, что этим все не ограничится для профессора сегодня. Явно не соображающий от ярости Малфой пропел заглавные ноты Непростительного заклятия, и Снейпушка рефлекторно выбросил руку вперед, кастуя Протего Максима. Боли от незаконченного заклятия Рон, конечно, не испытал, но попытка применить к нему Непростиловку отняла у него последние силы, и он лишился чувств. Кажется, правда, успел, прежде чем отключиться, произнести что-то, подозрительно похожее на «Малфой…».На самого слизеринца его неудавшееся Непростительное тоже возымело действие, отняв порядком жизненных и душевных сил, так что он практически упал, облокотившись на руку стремительно подошедшего к нему и поймавшего его профессора, его декана. — Минус двадцать баллов Гриффиндору, — почти что на автомате произнес профессор Снейп, уводя дрожащего Малфоя в свой кабинет. — Разошлись по спальням факультетов, все. Живо. Приказ был отдан тихо и зловеще, не терпящее возражений, и приведен в исполнение немедля. Только Рон не смог повиноваться профессору — такому же Герою Второй Войны, каким был он сам, потому что валялся в отключке у стены.