"Дорогой Дневник..."

Рон сидел, скрытый тенью дуба, у Черного озера, на берегу, противоположном школе. ОН сидел там один, поскольку с ним никто не общался. Прошло несколько недель с того дня, как он выписался из больничного крыла, но если там смогли вылечить его физически, то унять душевную боль Рона никому было не под силу. Собственно, исполнилось все, что некогда могло порадовать Рона — Гарри и Гермиона были разлучены и несчастны, Малфой прилюдно унижен. Казалось бы, достиг своих целей, живи и радуйся?.. Но Рон понял, что чужое несчастье, которому ты способствовал, никогда не принесет счастья тебе самому. Как горько он терзался. Он был отвратителен сам себе. Его даже не расстраивало всеобщее игнорирование его персоны — его самого от себя тошнило, он понимал, что не заслуживает ни любезности, ни даже банальной вежливости. Мысль о том, какую боль он причинил Малфою, невозможность исправления ошибки сводили с ума. Рон не давал никакого названия своему отношению к Малфою, но как бы он хотел его видеть, слышать, обнимать, а еще лучше валяться в ногах и просить прощения за то, чему нет прощения. Ставшим уже привычным движением Рон со вздохом понурил плечи и обхватил голову руками… — Скучаешь по нему? — голос Поттера, как ни странно, совсем не враждебный, раздался совсем рядом. Рон приподнял взор — Поттер садился рядом с ним у берега озера. Спрашивать, кого Избранный имеет в виду, не приходилось. Черт, а ведь они и правда были отличными друзьями, если Поттер так хорошо понимает Рона и видит сознательное чувство там, где остальные видят лишь похоть и насмешку. — Да, — честно, но неожиданно для самого себя ответил Рон. Черт, а ведь он и вправду скучает по Малфою. Необъяснимо, но факт. Так скучает, что… — Сил нет. А ты по ней? Поттеру тоже не требовалось уточнение, о ком спрашивает Рон. — Так скучаю, что хоть Авадой в самого себя, — кивнул Избранный. — Хотя, как показывает практика, Авады на меня не действу… Рон внезапно вскочил, и Поттера за собой утянул, тряся его за плечи. — Нет! Ну уж нет! — кричал он недоуменно взирающему на него Поттеру. — Тебе я скучать и страдать не позволю! Это была моя вина, и хотя бы это я могу исправить! Непонимающему Поттеру пришлось объяснить. — Я видел вас ночью в гостиной Гриффиндор, как вы говорили о чувствах, и всякой лабуде, ну и, да, целовались, и Герми говорила, что не бросит меня чуть ли не из жалости, и, Гарри, прости, я так разозли… — Ты меня прости, — с проблеском дарующих муки совести воспоминаний перебил Поттер, — она же была твоей деву… — Не перебивай, так вот, и я тогда был ух как зол! И, Гарри, я, как мудак, тебя провоцировал, цеплял Гермиону, ну и все прочее, — Рон отвел взгляд, вспомнив, как лапал Гермиону, когда она оказывалась в поле зрения Поттера. — Но Гарри, я же могу все исправить! Она думает, что я люблю ее, и завишу от нее, как маменькин сынок, но тут она ошибается, потому что это чушь собачья, она мне как сестра, Гарри, каким же я был мудаком!.. — И что ты предлагаешь? — Поттер устало взирал на Уизли. Он все еще не понимал, что можно сделать. Ситуация представлялась ему безвыходной. — На Шармбатон! — Рон воинственно вскинул кулак и засмеялся по-детски, радуясь, что хоть какую-то ошибку прошлого сможет исправить. — Наш путь лежит на Шармбатон! Я все ей объясню, и она будет с тобой! — На Шармбатон! — в тон ему, с энтузиазмом повторил Поттер. Правда, чего он пал духом, когда еще не все потеряно… — Только, как мы туда доберемся? Можно трансгрессировать, если оформить колдовизу в Министрестве, или… — …или камином… — …или на метлах… -… или на фестралах. Последнее сказала неслышно подошедшая к юношам Луна в сопровождении Невилла. Оба строящих планы гриффиндорца удивленно уставились на нее, а она обратилась к Рону, протягивая ему, пошарив немного в сумке, кулек чего-то, больше всего напоминавшего совиный помет. — Тебе это понадобится, когда ты вновь обретешь свою любовь во Франции. И она удалилась под руку с Невиллом, не слыша, как Рон удивленно произнес ей в спину: — Это Гарри едет обретать любовь во Францию, а не я… Впрочем, Луна уже отошла достаточно далеко, а рядом был его вновь лучший друг Гарри, с которым им безотлагательно пора было отправляться в Шармбатон, так что Рон пожал плечами и неосознанно сунул кулек в карман брюк, решив не мусорить на территории школы и выкинуть дарованные Луной совиные какашки в ближайшую урну.