Мой ручной мистер Смерть

К полуночи у меня болело все тело от непривычной позы, и я со скуки рассказал коню не только всю свою короткую жизнь, но и содержание трех сериалов. Наконец, Алин внял моим мольбам и остановился. Я просто сполз с коня и улегся на траву.       — Блаженство! — простонал я.       — И то верно, — опустился рядом Смерть. — Ты мне всю спину отбил. Спать будем прямо тут. Я дальше не двинусь.       Я лишь согласно кивнул, не собираясь вставать. Алин вдруг приподнялся и лег сверху на меня, накрывая собой, но держа вес на руках, такое теплое одеяло из него вышло.       — Заснешь и раздавишь, — запротестовал я. — Да и поесть мне бы не мешало!       — Конфетку? — предложил в ответ он. — Еды у меня с собой нет. Да и оставить тебя тут и пойти искать еду — это убить тебя. Потерпи, Паша, завтра в полдень заедем в таверну. Не волнуйся, я тебя не раздавлю.       — Ладно… Давай свою конфету, — забрал я подношение и свернулся под мужчиной в клубок, не ожидая, впрочем, что быстро засну. Я и так много спал сегодня. — Представляю, как окружающие удивлялись тому, как быстро бежал мой конь. Мы вроде бы через пару деревень проехали.       — Окружающие не видели ни тебя, ни меня, — сонно пояснил Смерть, он-то не спал полдня. — Пока ты на мне верхом, никто тебя не увидит, и сейчас люди могут прийти на поляну, но нас не заметят.       Утром эта бесконечная дорога продолжилась. Желудок ныл, требуя еды, а предрассветный обыск карманов крепко спящего Алина принес лишь еще одну конфету. Конь явно спешил, останавливаясь, лишь когда мне нужно было в кусты. На первой остановке я наткнулся на медведя, и мистер Смерть вновь оказался вынужден меня спасать. Во время второй, к моему удивлению, ничего не произошло.       За следующие день и утро я насчитал двадцать две попытки упертой бабы меня убить. Эта сука отставала, лишь когда я ехал вперед на Смерти, а в остальное время вертелась рядом. То улей диких пчел на меня сбросит, то змею подошлет. А уж о корни и камни я спотыкался с таким упорством, словно был слепым паралитиком. Окончательно «добил» меня упавший с чистого неба кирпич. Это уже и на несчастный случай не было бы похоже! Вот ведь сука упрямая! Хорошо хоть Алин был начеку: принял кирпич на себя и лишь слегка поморщился. Хотя целеустремленную дамочку обматерил витиевато и горячо.       Конь вдруг встал и прямо подо мной перетек в Хр, а потом напрямую поперся в лес.       — Блин, — только и ругнулся я, понимая, что гораздо более костлявая тварь, на которой я теперь ехал, уже к вечеру превратит мою задницу в один сплошной синяк.       — Хр, — сообщил Алин, постепенно набирая скорость. Теперь меня уже потрясывало и било о хребет при каждом прыжке твари. Было ощущение, что мой провожатый успел втихаря договориться со служанкой Фортуны и решил убить меня, заодно превратив в отбивную, чтобы потом съесть.       — А мож... — договорить не успел: очередной прыжок заставил меня прикусить язык в прямом смысле этого слова.       Хр бодро несся к своей неведомой мне цели, я гадал, сблевану или нет. С ужином или обедом я расстаться не боялся — их не было. Конфетку вчерашнюю мой организм давно переварил, так что рисковал лишь своим желудочным соком.       Бледно-зеленый я с явно красной, в синих гематомах, жопой, с глазками в кучку и желудком, стремящимся покинуть мой организм, не сразу и заметил, что Хр не только встал, но и лег, явно приглашая спуститься на траву.       — Земля… — выдохнул я, заваливаясь набок и падая в траву прямо на острый, заботливо приготовленный стервой обломок железяки.       — Нет! — услышал крик Алина, теряя сознание я.       — … Вы признаны виновным! Приговор — смертная казнь через отрубание головы, — торжественно сообщил Ибарин. — Приговор будут приведен в исполнение на закате.       Я зло простонал и уткнулся лбом в свои руки. Зная заранее, что мне предстоит, я скорректировал свое пожелание, добавив кроме желание попрощаться со стихиями еще и просьбу о буханке хлеба, а также о подушке.       Тянуть не стал и сразу позвал Смертя по имени. Бегать не стал, а вывалил на побледневшего и без того бледного Алана все, что знал. Что я пара некого Лэндау, что за мной их дамы охотятся. Смерть только кивал, а вот селяне, слушая меня и косясь на Смертушку, бодренько разошлись по домам. Рыжий криворукий палач так спешил, что даже не заметил коровью лепешку и, поскользнувшись, упал прямо в неё. Есть в жизни счастье! Все-таки есть!       Нет, конфеты Алина я по дороге съел обе, хлебом так и не поделившись. А нефиг было меня в прошлый раз голодом морить! До превращения моего коня в Хр я переносил путь хорошо, даже весело, но… В этот раз через минут двадцать скачки не выдержал желудок и пришлось нам останавливаться, чтобы я расстался с утреней порцией слегка подсохшего хлеба. В следующий раз, пожалуй, откажусь от завтрака в этот день.       Хр, наконец, лег, приглашая меня спуститься. Я встал на дрожащие ноги и отошел на шаг, медленно опускаясь на землю. Алин обернулся в свой человеческий вид и подхватил меня на руки, как невесту.       — Уткнись мне в грудь лицом, а то при переходе потеряешь рассудок, — попросил брюнет.       Я кивнул и, зажмурившись, уткнулся в грудь Смерти. Безумный вечно умирающий я — это уже слишком даже с моим «везением».       Сам переход я и не заметил, лишь когда Алин облегченно сообщил, что мы добрались и теперь ни одна дама до меня не доберется, расслабился и осмотрелся. Смерть держался бодрячком и быстрым шагом нес меня по городу.       Город смертей выглядел посовременнее, чем то селение, в котором меня казнили по вечерам. Походил чем-то на Прагу из фоток в интернете. Передохнув, я потребовал:       — Все, ставь. Дальше я сам!       Алин поставил, и я пошел, правда, не в нужную сторону, о чем мне и сообщил Смерть.       — Ну, если меня тут ваши девушки не достанут, то и идти к Лэндау мне незачем!       — Но… Ты же его пара! — возмутился брюнет.       — Ага. Только я не педик и не няня, — весело сообщил я, доставая последний кусочек хлеба и глазея. Мужчин тут было предсказуемо больше. В основном бледные блондины, брюнеты, шатены или вообще лица с нетрадиционным окрасом волос и цветом глаз. Их я мысленно причислил к Смертям. Попадались и вполне загорелые мужчины, и изредка (аж две за всю прогулку) женщины. Эти, видать, Пары Смертей.       — Он же умрет без тебя, — увещевал меня Алин, упрямо идя следом.       — Это уже его трудности, — заверил я, осматриваясь. — А мне вот нужно найти работу и жилье. Буду жить тут. Может, удастся за спиной мужа с той красоткой замутить.       Я даже обернулся вслед высокой блондинке с длинными волосами. Она моего высказывания не услышала: слишком уж увлеченно вычитывала понуро бредущего за ней Смертя.       — Не удастся, — обломал меня мой провожатый. — Ни замутить, ни работу найти, ни жилье. Так нельзя, Паша… Он же умирает, медленно, мучительно…       — Да знаю я, — огрызнулся я, перебивая. — Не чудовище. Пойду спасать! Но дай мне немного погулять. Пройтись. Может, поедим нормально, и ты расскажешь, как мне спасти от смерти Смерть?       — Да, конечно, — обрадовался Алин, осматриваясь. — О! У Перьи хорошо кормят!       Он уцепился за мою руку и потащил к небольшому кафе.       Жадно поедая десерт, я уже понял, что мне действительно выгоднее быть под боком Пары. Оказалось, чтобы спасти Лэндау, трахаться с ним необязательно. Достаточно спать в одной постели. Не то чтобы меня радовала подобная перспектива, но все же это давало время. Я мог жить в доме Пары, есть за его счет и уже оттуда пытаться обжиться в этом новом мире. В любом случае, лучше, чем в камере перед казнью!       Довольный и сытый, я плелся за Алином, запоминая, впрочем, дорогу. Мало ли… На улице темнело, и в окнах зажигался свет, прохожих становилось все меньше, закрывались магазинчики. Когда мы дошли, наконец, я уже почти дремал.       В нужном нам доме беспокойно горели все окна, кроме одного. Никаких детских криков слышно не было. Дом молчал скорбно и как-то выжидающе. Алин постучал в двери, разрушая эту тишину.       — Что вам? — невежливо спросил открывший Смерть, на вид — мой ровесник.       — Это Паша, — подпихнул меня вперед Алин. — Пара вашего отца.       Парень уставился на меня неверующим взглядом, а потом подхватил на руки и бросился бежать. По лестнице с грузом в виде меня Смерть забежал на третий этаж быстрее, чем я смог толком возмутится.       В комнате было темно, так что я ничего не рассмотрел, лишь понял, что меня скинули на кровать, под одеяло, а потом еще по ней пропихнули, пока моя спина не уперлась в что-то холодное и твердое. Меня отпустили, и я медленно перевернулся.       — Мамочки! — отпихиваясь от трупа руками и ногами, пополз в сторону паренька я.       — Тише, тише, — Смерть обхватил меня за спину, утягивая, вжимая в труп своего папы. — Малыш, все хорошо. Никто не обидит.       Я сообразил, что парнишка, видать, повредился умом от горя и не осознает, что меня доставили слишком поздно. Плотно вжав меня в труп, парень, все еще шепча успокаивающую чушь, замер, гладя меня по волосам.       — Все будет хорошо, не бойся. Просто полежи тут, — уверял он меня, подпихивая. — А лучше ляг сверху. Плотнее.       Я сделал вид, что так и делаю, а потом перелез через труп, спрыгнул с кровати и рванул к ближайшей двери. Закрывшись в шкафу, я крикнул:       — Прости, я поздно! Твой отец мертв!       — Жив он, Паша, еще пока жив. Но сегодня умрет, если ты не останешься на ночь с ним, — вырвав дверцу и перехватив меня в прыжке, сообщил парнишка.       — Он твердый и холодный! Скоро вонять начнет! — запротестовал я.       Меня, похоже не слышали вообще. Уложив меня на папу, парень улегся на меня, не наваливаясь, но прижимая намертво. Этакий бутерброд — мечта некрофила! Внизу — труп, посредине — я, сверху — сама Смерть. Меня стало слегка подташнивать от иррационального страха перед трупом Смерти. А потом ледяные руки мертвого Лэндау обняли меня — и заодно своего сына — за талию.       — Мамочки… — выдохнул я, провалившись в спасительный обморок.