Мой ручной мистер Смерть

      Очнулся я утром: обморок незаметно перетек в сон, и я даже неплохо выспался. Несмотря на почти-труп, прохладный и твердый, в качестве матраса и его сына в качестве одеяла. Жизнь налаживается? Поерзав, убедившись, что сам выбраться из захвата Лэндау просто физически не могу, я ткнул локтем в «одеялко».       — Э! Ты, безымянный, помоги мне выбраться, мне в туалет нужно… Очень, — честно признаю.       — А? Ага… Сейчас, — отозвался Смерть и сам попытался встать. Лэндау руки разжал, давая сыну подняться, но меня не отпустил, а, наоборот, плотнее прижал.       — Меня, кстати, Карэл зовут, — представился мой ровесник и, сев сбоку, попытался разогнуть руку Лэндау, но потерпел фиаско. — Я сейчас!       Единственный живой Смерть в этой спальне сбежал, и я уже серьезно начал подумывать, что придется вспомнить глубокое детство и сделать лужу в постели, пока дождался звука открывающейся двери и голосов. Повернувшись, я смог лицезреть весь выводок. Карэл оказался старшим, второму на вид было лет шестнадцать, третьему — десять, а младшим — около пяти и трех. Радостные дети Лэндау принялись впятером воевать с непослушной рукой, попутно представляясь мне. Правая рука сдалась под напором, а левая прижала меня плотнее к твердой поверхности полу-трупа. Мэл, второй по старшинству сын, прижал руку своим весом, а четверка оставшихся пошла сражаться со второй. Левая поддалась, но слегка, и Карэл приказал мне:       — Переворачивайся на спину!       Я послушался, не понимая, зачем, и тут эти мелкие идиоты отпустили его руки.       — Дебилы! — сообщил я им. — Сейчас придется начинать сначала!       — А зачем? — не понял старший и скомандовал. — Ребята, берем папу и несем в туалет!       Лэндау вместе со мной подняли и понесли. Слава богу, ванная оказалась вполне современной! Полу-труп поставили на ноги, поддерживая, в результате я оказался висящим напротив унитаза. Лэндау был выше меня, и ноги до пола просто не доставали.       — Я не могу, — честно признал я. Никогда раньше я в такой большой и теплой компании в туалет ходить не пытался!       — О… Я сейчас, — весело отозвался Олин, средний сын, и сбегал включить воду в раковине. Я чуть не застонал: так в туалет хотелось еще сильнее, но…       — Младших-то выпроводите и сами отвернитесь хоть, — попросил я.       Малышню выставили за дверь, и со мной остались лишь два подростка, которые держали папу, стоя ко мне спиной. Расстегнув ширинку, прицелившись, я все же никак не мог, и эти извращенцы не нашли лучшего решения, чем запеть. Кружок акапеллы в сумасшедшем доме для извращенцев! Пели они хорошо, громко, и я, наконец, смог уговорить свой мочевой пузырь расслабиться и смириться с присутствием посторонних. Лэндау перенесли к умывальнику, дав мне привести себя в порядок.       Потом вся эта веселая компания понесла, вновь повернув папу горизонтально, нас вниз, в столовую, обсуждая, кормить ли меня лежа или стоя. Мне оставалось лишь пялиться в потолок и злиться на слишком сильного Смертя, упрямо не отпускающего меня.       — У меня идея! — радостно сообщил Карэл. — Поставьте папу к стенке, я сейчас!       Он, похоже, самый сообразительный из всех детей Лэндау. Я, пока висел, рассматривал детей: те все были брюнетами, как и их отец, в основном голубоглазыми, с характерным разрезом глаз. Похожи… Может, и правда мать у них одна?       Карэл вернулся с высокой тумбочкой и подставил ее, подпирая папу. В результате я оказался сидящим на тумбочке с Лэндау вместо спинки.       — Видишь, как удобно? — спросил Олин.       — Куда уж удобнее. И долго он меня так держать будет? — уточняю у старшего.       — Пару дней, не дольше, — заверил миролюбиво Карэл и добавил: — Ну, надеюсь, что пару дней…       — Отлично, просто прекрасно, — уныло отвечаю.       После завтрака Лэндау и меня, как его неотъемлемую мягкую игрушку, вновь отнесли в постель.       — Я со скуки с ума тут сойду, — пожаловался я вслух, смотря на потолок.       — А ты читать умеешь? — осторожно уточнил Мэл.       — Конечно, — возмутился я. — Издеваешься?       — А вдруг ты сын крестьянина, мы же не знаем, — виновато ответил за брата Олин.       — Нет. Я закончил школу, так что читать, считать и писать умею, — заверил я.       — Мы тебе книг сейчас принесем! — подорвался средний брат.       — Э! Я только на русском читать умею, — остановил я пацана.       — Нет. Если ты умел читать на родном, то и на нашем сможешь, — заверил Карэл.       За пятнадцать минут эта дружная компания перетянула на постель половину среднестатистической школьной библиотеки. Я даже поежился, представив, как сооруженная ими стена книг завалит меня с головой. Озвучил свой страх и заставил убрать большую часть. Выбрав по названию первую попавшуюся, взял в руки книгу. «Детишки» поспешили разойтись по своим делам, правда, Олин на прощание предупредил, что сейчас его очередь и он будет в коридоре, вдруг что понадобится или я захочу поговорить.       Читать лежа на спине было неудобно, затекала шея, но говорить с Олином или с кем-то еще я пока не хотел, а лежать и думать, смотря в потолок, был не готов. Я не хотел думать о происходящем.       Я не сразу осознал, что почувствовал, услышал в полной тишине. Поэтому прислушивался еще несколько минут перед тем, как вернуться к буковкам и словам. Повторения я не дождался. Затем странный звук возобновился. Я отложил книгу и принялся ждать. Стук сердца Смерти, вот что меня насторожило! Редкий, не чаще раза в полчаса, но все же стук. Я облегченно вздохнул, впервые искренне поверив, что Лэндау жив.       Мой «матрас», когда его перестали таскать, а я оставил попытки освободиться, чуть расслабился. Совсем слегка разжались руки, но я почувствовал и быстренько перевернулся: спина от одной позы затекла уже изрядно. Руки тут же сжались сильнее.       Читать стало еще неудобнее, и я тяжело вздохнул, размышляя, через сколько часов этот собственник расслабится и даст вновь перевернуться. Ждать пришлось лишь пять ударов сердца, правда, его сердца. Я было решил вновь лечь на спину, как у меня возникла другая идея. Не пытаясь даже высвободиться, я уперся рукой в подбородок мужчины и заставил того откинуть голову. Теперь книга стала на шею Лэндау, оперлась о подбородок — удобная такая подставка.       Пообедал и поужинал я уже в постели, запретив мелким тягать отца. Совсем не трогать, правда, не вышло: еще пару раз мне пришлось слушать пение в туалете. За это время Лэндоу не только ослабил хватку, давая спокойно ерзать, но даже чуть потеплел. Уже вечером, убедившись, что Смерть и правда оживает, притом достаточно быстро, я позвал Олина и попросил его со мной поговорить. Расспрашивал я того о Парах, получая почти те же ответы, что и от Алина. Мальчик говорил с детской искренностью и не скрывал, что счастлив, что я нашелся и папа будет жить.       — Нужно будет, чтобы завтра твои старшие братья мне сменную одежду организовали, — попросил я. — А то в дороге я не мылся, в ванную хочу.       — Да, от тебя пахнет потом, — согласился Олин. — Может, сейчас в ванную?       — В одежде и с ним? — я ткнул пальцем в бок своей подставки для книг. — Нет уж, спасибо! Думаю, завтра мне удастся выскользнуть и вымыться по-человечески.       — А если он не отпустит? — уточнил мальчик.       — Будем решать проблемы по мере их поступления, — зевнул я. — Спокойной ночи, Олин.       — Спокойной, — ребенок накрыл меня одеялом и тихо вышел из комнаты.       Утром я проснулся почти свободным: Лэндау перевернулся, уложив меня на койку и нависнув сверху. Осторожно, стараясь не потревожить чуткого полу-трупа, я принялся выползать. И мне почти удалось, но сильные, правда, уже теплые руки обхватили меня за бедра и вжали их в лицо.       — Бля… — выдохнул я, сидя, прислонившись к спинке кровати. — Еще не один мужчина лицом в мой пах не утыкался. Пусти, я честное слово залезу назад, под тебя. Мне теперь совсем неудобно.       Лэндау ничего не ответил, все так же надежно меня удерживая.       — Ребята! Эй! Кто-нибудь! Помогите! — позвал я.       В комнату вбежал Мэл и ойкнул, густо покраснев.       — Чего ты? Твой родитель еще не в сознанке, и теперь мне нужна помощь. Зови старшего, — приказал я.       — Да, сейчас! — кинулся бегом подросток.