Мой ручной мистер Смерть

      Утро началось рано: по дому со смехом и визгом носились дети. Тихо ругая про себя малолетних Смертей и их папу за компанию, я поплёлся в душ. Приведя себя в порядок и частично проснувшись, я спустился в столовую, но завтраком там даже не пахло. Меня решили не кормить? Странно как-то даже. Я сел за стол и принялся ждать, пока про меня вспомнят. Веселая компания бегала наверху и спускаться не спешила. Плюнув на все, я пошел искать кухню — там точно хоть что-то съедобное должно быть.       Саму кухню я обнаружил без проблем, но о том, что на ней может не быть холодильника, я даже не подумал. А его не было. В тумбочках в основном лежали всякие плошки-ложки и крупы. Вот и застал меня Карэл за размышлением: попытаться сварить кашу на странного вида печке, рискуя спалить дом, или пойти искать кладовую в надежде найти там хлеб и что-нибудь на него.       — Доброе утро! Мы тебя разбудили? Голоден? — дружелюбно спросил парень.       — Доброе. Разбудили. Ищу, что можно тут съесть, — подтвердил я.       — Давай лучше собирайся. Мы позавтракаем в другом районе города, — «обрадовал» меня Карэл.       Мы все вышли в город: голодный я, довольный собой Лэндау и все пятеро его детей. Я с тоской провожал взглядом каждую кафешку на нашем пути, но Смерть уверенно вел нас вперед.       — Я есть хочу, — сообщил я Паре.       — Потерпи еще минут двадцать, — попросил он.       — А почему вы тут хоть лошадей с каретами не держите? Все же быстрее бы добрались, — спросил я о насущном.       — Не все Пары в своей жизни видели лошадей, и они могут напугать. Крупные все же животные, — пояснил Лэндау. — Тем более мы уже пришли.       Это здание я уже приметил вчера: высокое, без вывесок, но с оживленным движением. Смерти так и сновали в него и из него. Вчера я даже пару минут размышлял, что там, внутри? Сейчас мы все как раз туда и вошли, минули небольшой вестибюль с охраной и оказались в огромном холле с десятком лифтов.       — И? Нам на какой этаж? Где тут кормят? — уточнил я, нетерпеливо. Смерти, даже самые маленькие, рассмеялись, но лифт вызвали. Через пару минут мы зашли в кабинку, Лендау поднял своего младшенького, и тот нажал на пятую сверху кнопку. Ехал этот их лифт долго, минут пятнадцать.       — Я бы пешком быстрее поднялся, — недовольно ворчу. Мы вышли в холле, и я не понял, зачем вообще было тратить время на лифт. Вот только за вестибюлем город оказался уже совсем другим: кругом высотки, по улицам двигались летающие автомобили, смерти и люди ходили в основном в джинсах. Словно мы переместились не в пространстве, а во времени, и смотрели на будущее. Окончательно меня добил МакДак, вывеску которого я увидел на первом этаже.       — Как? — указал я на ресторан быстрого питания.       — Обычно, — пожал плечами Лэндау. — Рэймонд Крок после смерти продал кому-то из наших франшизу, так что все законно. Зайдем?       Я кивнул, подумав, что неплохо устроился чувак, бабки даже после смерти зарабатывать умудрился! Никакой разницы между МакДаком в своем мире и в этом я особо не заметил: даже мой любимый БигТести оказался таким же по вкусу.       Карэл забрал братьев, и они поехали на такси в какой-то детский парк — развлекаться.       — А ты куда хочешь? — галантно спросил меня Лэндау.       — В любое место, где есть вайфай, — заверил я. — Только мне нужен ноутбук или планшет. Скажи, а написать отсюда маме я могу?       — Да, вполне. Только цензура не даст тебе рассказать о том, что есть жизнь после смерти, — заверил меня мужчина.       — Не важно, я просто запишу и вышлю ей видео-послание, скажу, что жив, — с трудом сказал я, облегченно выдохнув. — Это же моя мама, Лэндау! Я не могу оставить её волноваться.       — Если хочешь, мы можем переселиться сюда, и ты сможешь с ней общаться хоть каждый день, — заверил он, пока я хаотично думал, как успокоить маму и при этом объяснить, где я.       Ноут и цифровую камеру мы купили в первом же магазине электроники, но вот дальше были проблемы: я не знал, где снять свое послание. Пока я размышлял, Лэндау предложил:       — Может, на берегу моря снимем? Мол, ты влюбился и сбежал с девушкой на море отдыхать? Злиться она на тебя будет, но все же волноваться так не станет.       — Спасибо, — искренне сказал я.       — У меня есть знакомый, у него Пара — красивая девушка, — сообщил он. — Чуть старше тебя… Прихватим их? Пусть в послании рядом будет и она.       Я кивнул, в порыве чувств даже обнял Смертя: такое объяснение вполне могло успокоить мою маму! Все же она у меня натура романтичная и в любовь с первого взгляда должна поверить.       Его друг с моей будущей «девушкой» жили на последнем этаже небоскреба. Вполне современный дизайн их квартиры поражал минимализмом и неуютностью, словно меня впустили в фотографию модного журнала, а не в чей-то дом.       — Меня зовут Лайна, — представилась девушка и вильнула хвостом, таким длинным, пушистым, как у лисы.       — Паша, — представился я, наблюдая за неучтенной частью тела дамы. — Лэндау, у неё хвост.       — Да, — кивнул мой Смерть, не понимая, видать, моего негодования.       — У неё хвост! Ты видишь хвост у меня? Как мы моей маме объясним, где я нашел девушку с хвостом? Моя мама не расистка, но это она не поймет, — пояснил я, наблюдая за хвостом.       — Дант, вот мы и подошли к нашей просьбе очень деликатно и не прямо, — пояснил, хмыкнув, Лэндау хозяину квартиры и потом только начал объяснять ему по-человечески, что конкретно нам от них двоих надо. Парочка весело обсудила наше прошение и согласилась.       Теперь уже четверо взрослых и дееспособных существ смотрели на отдельно взятый пушистый хвост. Тот неспешно шевелился, лениво путешествуя справа налево.       — Может, я спрячу его под длинную юбку? — предложила Лайна, временно переименованная мной в Лену. Мы закивали, и девушка ушла к себе. Переоделась она быстро и вышла в красивой цветастой юбке в пол. Выглядела она мило, совсем по-земному, ровно до того момента, как хвост решил вильнуть, поднимая юбку.       — Ветер шевельнул? — с надеждой решил Дант, но хвост заволновавшейся «Лены» начал ходить из стороны в сторону, разбивая подобное предположение. Лично я бы подумал, что девушка одержима демонами или прячет под юбкой как минимум пару горячих кавказских парней.       Привязать хвост веревкой или скотчем пришло в голову Лэндау, но и тут нас ждала неудача. От скотча отказалась Лайна, решив, что депиляция хвоста не гуманна и ей, как феминистке, не подходит, а от веревок отказался по факту я. Если скрыть узлы и сами веревки «Лена» еще могла одеждой, то вот шевеления упрямого хвоста уже ничего скрыть не могло.       — А может, Лэндау будет снимать только наши лица и море, а ты, Дант, будешь держать хвост своей жены? — решил я. За те полчаса, что мы с ними вместе боролись с хвостом, мы все успели подружиться.       — О! Отлично! Тем более мы же делаем записи, — заверил тот. — Вырежем, смонтируем в лучшем виде.       На пляж мы добрались на машине «Лены»: огромной, летающей и ядовито-зеленой. По дороге заехали в магазин и купили всем по мороженому. Пока Смерти устраивали на золотистом мягком песке плед, раскладывали еду, мы с девушкой сидели на капоте и болтали, доедая мороженое Смертей. Я наблюдал за своим Смертем, размышляя, почему именно меня вселенная дала ему в пару. Вроде бы я особой тягой к мужскому полу не пылал… Может, это все недоразумение?       — Актеров на площадку, — весело позвал Лэндау. — Письмо маме, дубль первый.       Я благодарно кивнул своему Смертю. Мне сейчас очень нужно было именно это: чуть-чуть юмора, чтобы расслабиться. Ведь хотелось не улыбаться, а плакать, а нужно было собраться. Я не готов был ей врать, не готов был покинуть дом.       — Мам, привет, — весело говорю в камеру, прижимая «Лену» к себе. — Знакомься, это моя невеста!       — Очень приятно! Я — Лена, — представилась она, давая мне набрать воздуха и продолжить.       Я вдохновленно врал, рассказывая маме о внеземной любви и скорой свадьбе, стараясь почаще посматривать на Данта. Тот так забавно сражался с хвостом жены, что я начинал улыбаться вполне искренне. Но все равно, отправляя маме файл, я не выдержал и расплакался: от обиды на судьбу, от осознания, что я больше никогда не обниму маму, от невозможности с ней поговорить, оттого, что сделал ей невыносимо больно. Лэндау обнял крепко, надежно, пытаясь утешить, гладя по волосам.