Сандзару

OST: Depeche Mode – Personal Jesus – Мы познакомились с ним в колледже, где я провёл два года. Я не искал общения со сверстниками, они не представляли для меня никакого интереса, в то время я как раз начал разрабатывать свой дедуктивный метод. Однако с Виктором мы сошлись быстро. Он поступил на год позже меня, его отец – состоятельный человек – купил имение неподалёку от колледжа. Наше учебное расписание частично совпало. На одном из уроков химии Виктор подсел ко мне, явно намереваясь познакомиться. Я был увлечен экспериментом и даже не заметил его, но одно остроумное замечание относительно моего опыта заставило меня обратить на него внимание. У Виктора были обширные познания в области органической химии, которую я тогда изучал с особым рвением. Это сблизило нас. Мы стали проводить вместе много времени. Виктор оказался жизнерадостным, умным, физически крепким юношей. Затем он пригласил меня провести лето у него в поместье. Там мы стали любовниками. Каникулы мы провели, занимаясь… – О Боже, Шерлок! Во имя всего святого, не думаю, что хочу знать, чем ты занимался с этим Тревором! Обойдемся без подробностей! – воскликнул Джон и насупился. – Я только хотел сказать, что мы занимались охотой на уток, Джон, - со смешком сказал Холмс. - Отец Виктора был заядлым охотником, – невинно продолжил он, но в глазах заплясали черти. – У него был собственный бизнес, на котором тот сделал состояние. Осенью мы вернулись в колледж, но вскоре пришло известие о гибели отца Виктора. Мой друг был на грани отчаяния. Полиция решила, что мистер Тревор случайно выстрелил в себя, когда чистил ружье, но Виктор не верил в это и пригласил меня лично разобраться в обстоятельствах случившегося, зная о том, что я изучаю криминалистику. Шерлок встал с дивана и принялся ходить из угла в угол, выуживая из закоулков собственной памяти остальные факты этой истории. - К тому времени я уже понял, что Тревор-старший кого-то боялся, и ни деньги, ни положение не могли ему помочь. Иначе чем объяснить постоянную перемену места жительства их небольшой семьи. Какая-то тайна мучила мистера Тревора, и он невольно дал понять это, когда в один из летних вечеров, который я проводил в его доме, устроил экзамен моим дедуктивным способностям. Он спросил меня, что я могу рассказать о нём. Я высказал свое предположение, и он резко переменился в лице, а потом перевел все в шутку о том, что такой крупной рыбе, которой является он сам, сложно не попасть на крючок. При этом он старательно пытался показаться расслабленным, но его выдавали мимика и в особенности глаза – он действительно был напуган. Я сделал еще кое-какие выводы о его прежней жизни – молодость он провел в Австралии, о чем говорил еле различимый акцент, был связан с человеком с инициалами G.S., которого хотел забыть, – на плече у него была татуировка львиной морды, однако сквозь нее проглядывали гораздо более ранние вытатуированные буквы. Настороженность этого человека вкупе с напряженностью говорили о том, что долгие годы он прожил под прессом каких-то событий из прошлого. Но об этом я решил умолчать, не раскрывая всех карт хозяину поместья, радушно принявшему меня. После смерти отца Виктора мы разбирали его бумаги, тогда-то друг и нашел письмо, адресованное ему. Тревор-старший оставил наследнику послание. Виктор никак не мог найти в себе сил прочитать его, и попросил сделать это меня. Текст письма с некоторыми пробелами я помню до сих пор. «Дорогой сын! Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет в живых, и тень моего позора уже никогда не ляжет на твои плечи. Я должен признаться в том, что скрывал всю свою жизнь. Пожалуйста, не сердись на меня, потому что все, что я делал, было ради твоего благополучия. Я родился в Австралии. Провел там детство и юность, выучился на экономиста. Затем устроился на фирму, которая занималась перевозкой и доставкой грузов. Я быстро поднялся по карьерной лестнице, скопил деньжат и в скором времени занялся собственным делом. Я тоже занимался логистикой. Всё шло хорошо. Моя компания расцвела, на меня работали около 200 человек. В то время я встретил Глорию Скотт. Эта девушка была самым прекрасным созданием, какое я когда-либо встречал на земле. Я влюбился в нее без памяти и начал ухаживать. Я никогда не был святым, ты знаешь это, но жизнь порой бывает слишком непредсказуемой, чтобы успеть подложить соломку. Глория отвечала мне взаимностью, но открыто объявлять о наших отношениях не решалась и наша помолвка откладывалась на неопределенный срок. Выяснилось все внезапно – водители, работающие на меня, устроили забастовку. Запросили зарплату, которую выплатить им я не мог. Зачинщиком забастовки оказался бывший ухажер Глории. Этот парень считал Глорию своей собственностью, и когда узнал, что мы встречаемся, решил насолить мне самым подлым образом – подбил водителей на забастовку. Он оказался хитрым и расчетливым, заодно солгал Глории, будто я угрожал ему расправой. Когда я узнал об этом, то немедля уволил его. В тот же день парень напился в баре до жуткого состояния и попал под электричку. Глория решила, что я причастен к его гибели и ушла от меня. Говорят, беда не приходит одна. Моей фирмой заинтересовались фискальные органы. У меня, как и у любого коммерсанта, были свои методы работы, не скрою, что они не всегда шли рука об руку с законом. Мне пришлось бежать из Австралии. Я купил билет на Лондон. У меня была кое-какая сумма на офшорном счету, и я не боялся за свое благополучие. Жаль было оставлять компанию, которую я сам создал, но промедление могло стоить мне свободы. Я вылетел в Великобританию. В самолете моим соседом оказался брат одного из моих заместителей. Он сразу же узнал меня. Я испугался, решив, что моя затея провалилась. Однако произошло нечто еще более ужасное. Когда мы пересекали Адриатическое море, наш самолет резко начал снижать высоту, и мы стали заваливаться на правый бок. Прямо в воздухе хвост самолета, где сидел я, оторвало. Каким-то чудом я спасся, упав с большой высоты в воду. В бессознательном состоянии меня выкинуло на берег. Много позже, я узнал, что в авиакатастрофе спаслось еще несколько человек, в том числе брат моего работника. Когда я все-таки оказался в Англии, то сразу же сменил имя с Джеймса Армитеджа на Фенимора Тревора. Накопления помогли встать мне на ноги, через несколько лет я встретил твою маму и мы поженились. Она единственная, кто знал о моем бесславном прошлом. Всю жизнь я жил в страхе разоблачения. Я мечтал, чтобы ты стал образованным, воспитанным человеком, сынок. И я дождался времени, когда увидел тебя именно таким. Я горжусь тобой. Недавно меня посетил тот, кого я меньше всего ожидал увидеть. Он грозился рассказать обо всем прессе, и я не мог вынести этого. Виктор, я ни о чем не жалею. Прости, что перекладываю этот груз на тебя. Твоя репутация не будет запятнана, я устрою все так, что моя смерть будет выглядеть несчастным случаем. Пожалуйста, не печалься. Недостойный отец воспитал достойного сына».