Сандзару

OST: Hurts – All I Want For Christmas Is New Year's Day Тяжелые капли дождя ритмично барабанили по крышке гроба. Белые лилии, обрамлявшие дерево темно-красного цвета, мягко клонились под тяжестью воды. Немногочисленные родственники и друзья ежились, стоя под зонтиками – день выдался холодный и не по-рождественски сырой. Гости зябко передергивали плечами и переминались с ноги на ногу, будто ожидая окончания церемонии, чтобы поскорее сбежать. С ночи радостно звенели колокола старой церкви, разнося благую весть о празднике Рождества Христова. Тем страннее выглядела похоронная процессия среди кладбища, убеленного мраморными надгробиями и небольшими клочками нестаевшего снега. «… как перед лицом одолевающей меня смерти или дьявола-искусителя, я узрю лик Божий (ибо каждая вещь должна быть зеркалом, отражающим Его лик), так и в смертельной агонии, в муке распада, в скорби последнего прощания и неотвратимого последнего переселения, я буду вкушать радость, которая уже не иссякнет вовек. Когда душа моя отлетит к Богу, радость поднимется ввысь, облачится в сияние горной славы и воссияет в ее лучах. Аминь», - окончил речь священник*. Никто и слезы не проронил, заметил Шерлок. Впрочем, присутствующие были мало знакомы с покойным. И все же поведение одного из приглашенных показалось детективу подозрительным. Пока другие пытались сохранить скорбное выражение и не дать проступить на лице гримасе неловкости, этот немолодой господин теребил в руках платок и поджимал губы – в сущности, малозначащие жесты, но и они не укрылись от проницательного взгляда Шерлока. Детектив тут же подплыл к незнакомцу. - Как жаль Чарльза, - запричитал он. – Ему бы еще жить да жить! - Что? – отшатнулся от него незнакомец в черном пальто. – Я вас, кажется, не знаю. Шерлок, утирая невидимую слезу и шмыгнув носом, протянул руку: - Дэниел Хопкинс, друг Чарли. Мы ходили в один клуб. - Нил Хейвуд. Мммм, я тоже друг Чарльза, - произнес он, и вновь от детектива не укрылась еще одна странность – заминка в речи мужчины, будто тот подбирал слова, а в глазах испуг. – Странно, про вас Чарльз ни разу не говорил. - Ну, ничего удивительного, наш Чарли был не из разговорчивых. Эх, старина Чарльз, - Шерлок вовсю старался разыграть своего парня. - Да-да, и вам, наверное, мало что рассказывал, – поинтересовался Хейвуд. - Вы-то точно больше меня знаете! Чарльз говорил, что вы были хорошими друзьями, - еле вывернулся Шерлок. - Да? Он так говорил? Странно. Мы были знакомы всего около трех месяцев, и встречались редко, в основном по делам. - Очень интересно, мистер Хейвуд. Расскажите мне, пожалуйста, побольше о Чарльзе. Дело в том, что меня не было в Лондоне несколько месяцев, и мне хотелось бы знать как можно больше о последних днях жизни нашего бедного Чарли. *** Шерлок прислонился лбом к стеклу, отделявшему палату Джона от больничного коридора. Он видел мерно вздымающуюся грудь друга, и это простое доказательство теплившейся жизни немного успокаивало его. Сам он до костей продрог на кладбище. Колокольный звон всё еще стоял в ушах. Но прогулка стоила того. Шерлок выспросил всё, что хотел у Хейвуда, незаметно выкрав ключи от его квартиры, и на 95 процентов был уверен, что знает имя убийцы Чарльза Милвертона. Персонал больницы почти весь разошелся на праздники, только у стойки дежурного за ночником сидела медсестра, перебирая бумаги. Она подтвердила состояние Джона – «стабильно тяжелое» и сочувственно кивнула Холмсу. Шерлок погрузился в мысли. Когда он приблизился к Джону в ту роковую ночь, то почувствовал запах горького миндаля - спутника ядов из класса цианидов - почти сразу. И всё же не сразу, и в этом он не переставал корить себя. Стоило детективу отлучиться от дома, как все несчастья свалились на голову его лучшего друга. Тем же самым средством отравили Милвертона, и тут не могло быть случайностей. Но для Милвертона доза оказалась смертельной, хотя сгубил его алкоголь, который вместе с синильной кислотой дал крайне эффективный результат. А дозы, которые получал Джон, были несравнимо меньше. Мало того, в его крови обнаружили еще одно, неизвестное вещество растительного происхождения. Странным было то, что оно частично блокировало действие яда. Шерлок ломал голову, откуда могло появиться это вещество, и кому понадобилось одновременно травить и спасать его. Детектив считал, что Джон отравился случайно – причиной было опасное соседство с Холмсом. Отравить хотели Шерлока, но его друг, как это часто бывало и раньше, хоть и неосознанно, принял удар на себя. Шерлок бездумно пошарил в карманах пальто и извлек оттуда веточку омелы. «Что ж, сегодня ведь Рождество», - горько улыбнулся он и прошмыгнул в палату. Бесшумно положив омелу на тумбочку, детектив присел на край кровати и поцеловал друга, погруженного в медикаментозный сон. «С Рождеством, Джон!» - прошептал он. ______________ *священник цитирует проповедь английского поэта и настоятеля лондонского собора Святого Павла Джона Донна, произнесенную 29 января 1626 года.