И засыпая на твоем плече...

      Выходя из терминала аэропорта Кеннеди в Нью-Йорке, Джаред поежился и сильнее завернулся в пальто. Осень в этом городе не радовала погодой — было сыро, тускло, и все окружающее великолепие огромного мегаполиса скрадывалось своей унылой серостью, вгоняя в тоску с первого же взгляда. Он не успел опомниться, как с диким криком: «Наконец-то!», — на его шее повисла Дэннил. Он обнял ее в ответ. Дэннил мгновенно разогнала его внезапно накатившую хандру одной искренней широкой улыбкой, которой одарила Джареда, едва расцепив объятия. Она явно была одета не по погоде — легкая белая майка, сверху прозрачная туника, и джинсы. Как она еще не посинела от холода, Джаред недоумевал. Но Дэннил была абсолютно расслаблена и, по-видимому, чувствовала себя совершенно комфортно.       — Ну хватит нежностей, — притворно-недовольно буркнул стоящий у нее за спиной Майк. — Привет Джей, — он протянул руку, но Джаред, проигнорировав этот жест, крепко обнял его.       — Эй, я начинаю ревновать! — засмеялась Дэннил, шутливо толкая Майкла в плечо.       — Да ну!? Не я хотел встречать его с табличкой «Мой любимый муж-гей», — не зло парировал Майкл.       — Эй, он все еще мой законный супруг, — надулась Дэннил и, подхватив одну из сумок Джареда, направилась к такси. — Идем! Нам пилить еще часа два!       — Это да, — согласился Майк, следом за ней подходя вместе с Джаредом к желтой машине и складывая оставшиеся две сумки в багажник. — Пробки жуткие, но королевы Манхэттена на метро не ездят, — фыркнул он в сторону Дэннил.       — Неужели ты хочешь, чтобы в грязном переполненном вагоне ко мне прижимались не менее грязные озабоченные бомжи? — вполне серьезно спросила она, усаживаясь в такси и двигаясь к окну.       — Дэнни, в метро ездят не только бомжи, — усмехнулся Джаред, усаживаясь рядом с ней и освобождая достаточно места для Майка.       — Ну, да. Еще наркоманы, алкоголики и проститутки, — заключила Дэннил. Джаред расхохотался. Его смех тут же подхватил Роззи.       — Придурки, — тихо пробурчала она себе под нос и, назвав водителю адрес, отвернулась к окну. Дэннил погрузилась в собственные мысли, и, зная, что ее лучше сейчас не трогать во избежание едкого отпора, Майк и Джаред принялись за обсуждение недавно прошедшего футбольного матча.       Приблизительно часа через два они наконец-то добрались до квартиры. Дэннил и Майк помогли Джареду разместиться в гостевой комнате и, отправив его в душ, заговорщицки переглянулись.       — И все же, Дэн, мне не особо нравится эта твоя затея, — нахмурился Майк, присаживаясь на высокий табурет за стойкой в кухне, пока его ненаглядная колдовала над кофе.       — У тебя есть идеи получше? — обернувшись, спросила она его.       — Том мой лучший друг, и знаешь… — но закончить ему не дал вошедший на кухню Джаред, лицо его было странным, он что-то вертел в руке. Дэннил, снимая турку с плиты, уставилась на предмет, который так сосредоточенно крутил в пальцах Джаред, глядя на нее.       — Ты ничего не хочешь мне сказать, Харрис? — спросил он абсолютно без выражения, пустым холодным голосом.       — А, ты об этом… — она покосилась на часы, небрежно брошенные Джаредом на стойку. — Ну, а что такого? Часы как часы…       — Ну, да. Только вот что этот атрибут аксессуаров от «Гуччи», сделанный на заказ, между прочим, и подаренный мной Дженсену, делает на тумбочке у кровати? — Джаред начинал злиться. Дэннил подошла к столу и взяла часы в руку.       — Я отдам при случае, — ничуть не смутившись, пожав плечами, сказала она.       — Дэннил, — рявкнул на нее Джаред, явно теряя терпение.       — Тихо, тихо, — вмешался Майк. — Он тут бывает, ну, время от времени… — как-то неуверенно сказал он, косясь на Дэннил в поисках поддержки.       — Ага, бывает, когда обдолбается и догонится виски в очередной раз, — выпалила она. Джаред ошарашенно на нее уставился.       — Что ты сейчас сказала? — переспросил он, будто сказанное не совсем внятно прозвучало.       — Сядь Джаред, — приказным, но мягким тоном произнесла Дэннил и, не спеша перелив остывающий кофе в чашки, уселась рядом. У нас будет долгий и не совсем приятный разговор.       — Начало обнадеживает, — процедил Джаред и отпил кофе.       — Ладно, ребята, вы воркуйте, а мне на работу возвращаться пора, Уэллинг меня с потрохами сожрет, — при упоминании этого имени Джаред инстинктивно вздрогнул. Майк, поняв оплошность, поспешил ретироваться.       Спустя полчаса и подробного рассказа Дэннил Джаред наконец-то понял, зачем она его пригласила. Ситуация, мягко говоря, не радовала. Джаред ожидал услышать что угодно, но только не то, что Дженсен такими быстрыми темпами катится вниз по наклонной, методично себя убивая.       — Ну, а что… Том? — спросил он после паузы, все еще переваривая полученную информацию.       — А что Том? Он, как обычно, готов на все закрыть глаза, видимо, в ожидании, что все пройдет само, только бы рядом с ним оставался, — горько усмехнулась Дэннил.       — Дэннил, чего ты хочешь от меня? — прямо спросил Джаред, все же не до конца понимая, какая роль ему отведена в ее гениальном плане по спасению Дженсена.       — Честно? Я и сама не знаю. Но то, что ты здесь, возможно, хоть как-то встряхнет его. Заставит пересмотреть свою жизнь, — она закусила губу и внимательно глянула на Джареда.       — Ты переоцениваешь мои возможности и воображаемое влияние на Джена. Он уже давно не тот, что был, — Джаред в момент стал каким-то отрешенным и потерянным.       — Ты отказываешься мне помочь? Помочь ему?! — Дэннил встала и нервно заходила по кухне.       — Нет. Что ты, нет, — поспешил он уверить ее в обратном. — Просто я думаю, это будет непросто… — Джаред подошел и взял ее за плечи останавливая.       — Джей, ответь мне на один-единственный вопрос — ты все еще любишь его? — глядя в глаза, в лоб спросила Дэннил. Джаред разжал руки и отпустил ее.       — Больше чем ты можешь себе представить… — тихо, но честно отозвался он. — Потому и отпустил.       — Ты идиот, Падалеки, — откровенно брякнула Дэннил, снова усаживаясь за стойку. — Мало того что мой муж — гей, он еще и непроходимый придурок.       — С чего такие умозаключения? — ничуть не обижаясь, с улыбкой поинтересовался Джаред.       — Ты не отпустил — ты не оставил ему выбора. Джаред, то, что вам довелось пройти, связывает людей надолго, если не навсегда. Но суть не в этом. Вы бы не прошли это вместе до конца и, возможно, даже не выжили бы оба, прости за откровенность, если бы не было самого важного, что может быть между двумя людьми. И это даже не любовь. Это больше и глубже, — продолжала свои откровения Дэннил, неотрывно глядя Джареду в глаза и сжимая ладонью его запястье. — Вы взаимозависимы. Полностью и безоговорочно. И оба полные тупицы, — уже с улыбкой заключила она свой монолог.       — Да ты философ, Дэн, — усмехнулся в ответ на ее улыбку Джаред. — Но, боюсь, ты абсолютно права. Насчет меня так уж точно.       — О, поверь, его это тоже не обошло стороной, и если у тебя все еще есть сомнения — я не ошиблась и ты правда идиот, — все так же улыбаясь, отозвалась Дэннил.       — Хорошо. И каков же твой коварный план, — проходя за ней в гостиную и присаживаясь рядом на диван, спросил Джаред.       — В том, что он коварный, можешь не сомневаться, — снова одарив его улыбкой, ответила Дэннил. — Человеку в таком состоянии нужна встряска, сильная и резкая. Это либо приведет его в чувства, либо… — Дэннил не закончила, надеясь, что Джаред понял ее. И он понял.       — Что конкретно ты задумала, Харрис? Уверен, что увидев меня, он, конечно, удивится, может, разозлится или еще что-то, но этого мало для полноценного шока.       — Это было бы слишком просто, а я реалист. Так что слушай и внимай голосу гения, — рассмеялась она.       — Как будто у меня есть выбор, — фыркнул Джаред.       — Как будто ты хочешь, чтобы он у тебя был, — это был не вопрос, а утверждение.       И верно, когда дело касалось Дженсена и его безопасности, о выборе речи не шло. Во всяком случае для Джареда, и, судя по всему, еще и для Дэннил. Его сердце болезненно сжималось от каждого произнесенного ею слова, когда она рассказывала о нелицеприятном и убийственном образе жизни Дженсена в последнее время. Он категорически отказывался понимать поведение Уэллинга — как можно закрывать глаза на то, что кто-то, кого ты любишь сознательно, идет на дно темпами Титаника. Джаред, естественно, не представлял в действии то, что предложила Дэннил, это выглядело где-то даже по-детски, но положа руку на сердце, он просто боялся отчуждения и холодности, которые мог увидеть в глазах Дженсена. Ну, и, естественно, Уэллинг, вечный, непробиваемый, всегда к месту, теперь еще и сожитель Дженсена, не добавлял уверенности одним своим наличием. Как все это рисовала себе в мозгу Дэннил, Джаред не представлял, несомненно, узнай он об этом раньше, и, с ней или без нее, он не оставил бы все так. Ну, а вот безумные и подчас совершенно необдуманные с первого взгляда решения его жены вводили в ступор самой идеей воплощения. Конечно, о последствиях она думала в последнюю очередь. Но, как ни странно, еще ни разу Дэннил не промахнулась. А значит, стоило поглубже вздохнуть и подчиниться ее энтузиазму, тем более что проблема требовала срочного решения, иначе грозилась перерасти в еще одну трагедию. А этого Джаред уж точно бы не пережил вновь. И в независимости, каким будет итог последующего выбора Дженсена в плане отношений, Джаред был намерен довести начатое его боевой подругой до конца. А с ней в победе сомневаться не приходилось. Да и он, видимо, давно и успешно примерил на себя роль спасателя Дженсена Эклза.       — Так ты готов, ковбой? — спросила Дэннил, вырывая его из размышлений. Джаред только подтянул ее к себе и обнял за плечи, утыкаясь носом в макушку.       — Знаешь, лучше бы всего этого вообще не было, но раз уж так сложилось… Спасибо, Дэн, — Джаред крепче прижал ее к себе и выдохнул.       — Да не за что, — усмехнулась она и вжалась в крепкое тело, поддерживая и делясь теплом. Впереди сложные будни, тяжелые разговоры и какой-то финал. Она очень надеялась, что на этот раз все закончится большой гейской свадьбой, огромным тортом и совершенно неприличной брачной ночью. А надежды и мечты Дэннил Харрис-Падалеки имели свойство сбываться.       — Вставай, Падалеки! — она выбралась из кольца его рук и поднялась. — Пришло время утирать сопли и начинать действовать.       — Мне уже это не по душе, — улыбнулся Джаред, этой самой улыбкой доказывая обратное.       — Прими наконец-то душ и переоденься, я жду тебя на кухне, — она задорно ему подмигнула и скрылась в большом коридоре. Радовало, что хоть один человек при таких скверных обстоятельствах не терял оптимизма. А значит, все еще может быть хорошо.

***

      Дженсен не понимал, отчего это Том вдруг начал так скалиться. Обычно после работы он услужливо готовил ужин или же — что больше радовало Дженсена — вел его в ресторан на Пятой авеню. Еда там была просто потрясающей воображение, ну, и желудок. День выдался нелегким, с таким похмельем Дженсен предпочел бы одеяло и подушку огромному шумному офису. А Уэллинг, как назло, начал сучить с самого возвращения домой. Когда Дженсен, уже смирившись с отсутствием ужина, готов был погрузиться в объятия Морфея. Дженсен осознавал, пусть и не до конца, что его поведение как минимум отвратительно, но Том хотя бы не приставал к нему, когда тот был в таком состоянии. Ночевать у Дэннил стало привычкой отнюдь не по причине вдруг вспыхнувшего стыда перед Томом, Дженсен физически больше не мог расслабиться с ним рядом, находясь в одной кровати, тем более тогда, когда Том открыто намекал на секс. Которого, к слову, он успешно избегал вот уже почти месяц. Сказать, что раньше ему это доставляло удовольствие, он тоже не мог. Мягкость и безотказность Тома во всем и всегда, раньше так поощряемые Дженсеном, стали невыносимо раздражать. Впрочем, как и он сам. Дженсен мог обманывать всех вокруг сколько угодно, но себя обмануть у него не получалось, а на место ночных кошмаров пришли подростковые мокрые сны с единственным и неизменным персонажем. Когда-то Джаред откровенно признался Дженсену в пятилетнем воздержании после их вынужденного расставания. Не то чтобы Дженсен хотел повторить его подвиг, скорее наоборот, но мотивы такого поведения Джареда он понял на все сто процентов. Практически животное отвращение к любому из особей собственного пола определенной ориентации стали для Дженсена неприятным открытием. Первым его порывом было вернуться в уже родной Сан-Антонио, обнять до хруста в ребрах, целовать до потери пульса, но отсутствие даже самого минимального интереса со стороны Джареда к его персоне остудило внезапный порыв. Джаред не звонил, не писал и, похоже, совершенно комфортно чувствовал себя и без Дженсена, а навязываться он хотел меньше всего. Жалость и псевдолюбовь из одолжения или благодарности были ему чужды.       Как известно, одну нездоровую привязанность легче всего вытеснить другой, но прячась от себя за алкогольным и наркотическим опьянением, рискуешь потерять естественные человеческие ощущения. Одиночество чувствуется острее и глубже, и количество допинга неизменно требует периодического увеличения. Но пребывая в состоянии полной отрешенности от насущных, грызущих душу и мозг проблем, о последствиях мало кто задумывается.       Дженсен, оставив хмурого Тома в спальне наедине с его рефлексиями и тараканами, отправился в гостиную. Первым его желанием в таких ситуациях был побег в очередной бар в поисках желанного забвения. После — звонок Майка и пробуждение в уже ставшей родной квартире на Манхэттене. Сегодня Дженсен действовал от последнего. Ему хотелось банального участия и неизменного, но всегда действенного пинка от Дэннил. Но главное — ему хотелось просто сбежать из этой давящей атмосферы и напряжения, висевшего в воздухе. Во всяком случае, здоровый паручасовой сон он бы себе обеспечил.       — Том, я съезжу к Майки, я забыл там свои часы сегодня, — возвращаясь в спальню, бесцветным голосом сообщил Дженсен. Том встал с кровати и подошел к Дженсену.       — Завтра заедем вместе, — твердо ответил он.       — С чего это? — удивился такому странному поведению Дженсен. — Я быстро, смотаюсь на метро, — Дженсен стряхнул его руки с плеч и вышел из спальни. Том последовал за ним и, хватая за руку, развернул к себе лицом. Глаза его метали молнии, губы сжались в тонкую линию.       — Не терпится, да? — прошипел он, крепко сжимая запястье Дженесена.       — Том, в чем дело? — опешил он, удивленно вскидывая брови. — Ты сегодня как с цепи сорвался. Что происходит?!       — Значит, ты не знаешь, да?! — еще более грубо откликнулся Том, наконец-то отпуская его руку.       — Не знаю чего? — Дженсен и сам уже начинал злиться. Сюрпризы он любил меньше всего, особенно неприятные, а судя по поведению Тома, именно это его и ожидало.       — Ты… Дженс, ты прости меня, просто сегодня на работе запарка была, я устал, — попытался резко сменить тему Том и, обходя Дженсена, направился в кухню.       — Стоп, стоп, — следуя за ним, произнес Дженсен и теперь уже сам, хватая его за локоть и разворачивая к себе, заставил смотреть в глаза. — Чего я не знаю, Уэллинг? — твердо и настойчиво спросил Дженсен, вглядываясь ему в лицо. Том замялся, он отвел взгляд и дернул руку, вырывая ее из хватки Дженсена.       — Несущественно. Во всяком случае, хочется верить, что так, — пробормотал Том и сел за стол, опуская голову.       — Том! Мать твою, да в чем дело-то?! Если ты пытался вывести меня на эмоции, причем негативные и по отношению к себе, поздравляю — ты успешно справился! — Дженсен стоял рядом с ним и сверлил недовольным взглядом. — Ты знаешь, как я не люблю все эти тайны и интриги! Что случилось?       — Сегодня прилетел Падалеки… Он остановился у Харрис, — еле слышно выдал Том и поднял голову. Дженсен на мгновение замер. На лице отразилось удивление. Рассмотреть какие-то другие эмоции Тому не удалось, Дженсен, резко развернувшись, вышел из кухни. Он схватил куртку и вылетел из квартиры. Том, услышав громкий хлопок двери, даже не двинулся с места. Остановить Дженсена ему бы все равно не удалось, а вот вызвать еще один приступ агрессии — запросто. Уэллинг поднялся и, подойдя к окну, зло ударил кулаком подоконник. Тома снедала ненависть и ревность, чего ему не хватало? Том давал ему все и даже больше. Полная свобода действий, даже вопреки собственным болезненным реакциям в душе на многие поступки, являющиеся следствием этой самой свободы. И, похоже, он и правда перестарался, пытаясь угодить и не вмешиваться. Завтра, все завтра. Джаред весьма удивится этому новому Дженсену, и в душе Тома поселилась надежда, что кроме удивления такой новоявленный экземпляр его любимого вызовет еще и отвращение. А тогда уже дело за Томом и его надежным плечом. Ему не впервой вытягивать Дженсена из депрессии, спровоцированной появлением Джареда Падалеки. А что вытягивать придется, Том ни минуты не сомневался. Так или иначе, последнее слово он оставлял за собой.       Знакомый темный переулок за баром, малолетний чернокожий паренек, двести баксов, и спустя десять минут Дженсен был готов встретиться с Джаредом, а заодно и высказать Дэннил все, чего, как он надеялся, она о себе еще не знает. Пара стаканов виски в дешевом клоповнике, именуемом «У Барни», где Дженсен последние два месяца так успешно прогонял все неуместные гнетущие мысли за счет определенной дозы, которую купить здесь, имея достаточно наличных, не составляло особого труда, и спиртного придали еще больше уверенности и злости. Мысль о том, что не стоит появляться в таком виде перед Джаредом, не посетила его одурманенный мозг. Дженсен кипел от злости и возбуждения. Никто не удосужился даже сообщить ему о таком незначительном, по-видимому, событии, как приезд самого близкого ему человека. И пусть они расстались, и даже не созванивались, но элементарное уважение к совместному и, надо заметить, очень непростому прошлому должно было заставить Джареда или хотя бы Дэннил позвонить. Это показательное отсутствие интереса к его персоне конечно же вызвало шоковое состояние, которое срочно нужно было погасить известным Дженсену способом. Во всяком случае, именно в этом он убеждал себя, идя в этот бар с определенной целью, для которой ему все еще пока требовались мотивации и внутренние оправдания.       Через два часа кое-как он все же добрался до квартиры Дэннил и, открыв дверь своим ключом, который остался со времен их с Томом проживания здесь, ворвался внутрь. Что он будет делать и говорить — Дженсен не представлял даже приблизительно, под действием порошка он превратился в одну сплошную натянутую эмоцию, готовую треснуть в любой момент и подавить любые сдерживающие факторы внутри.       — Дэннил! — Дженсен крикнул так громко, что, наверное, и соседние дома содрогнулись. Глаза его налились кровью, большая чем обычно доза давала о себе знать, подавляя любые попытки мозга послать сигнал «Стоп».       — Чего орешь? — Дэннил вышла из гостиной и, оценивая состояние гостя, поморщилась. — Снова, блядь! — ее мгновенно захлестнула ярость. Дженсен сжимал кулаки, желваки на лице нервно двигались. Характерный блеск в глазах и устойчивый спиртной запах говорили лучше чего-либо, в каком состоянии он находился. Вот только причина такой злости дошла до нее не сразу. Она схватила его за руку и потащила на кухню.       — Сядь! — рявкнула она, толкая его к табурету у стойки. — Ты охренел?!       — Где он?! — прошипел Дженсен, порываясь выйти из кухни. Ответ не заставил себя ждать, только вот не от хозяйки квартиры.       — Дэнни, все в порядке? — в проеме между коридором и кухней застыл ошарашенный Джаред. Дженсен развернулся, едва не свалившись с высокого табурета, и уставился на Падалеки.       — Дженсен? — Джаред удивленно рассматривал пребывавшего в совершеннейшем раздрае Дженсена и не мог оторвать от него взгляда.       — Да, блядь, Дженсен! А ты кого ожидал увидеть? — осклабившись, зло проговорил он, вряд ли в его вопросе был хоть какой-то смысл, как, впрочем, и во всем его поведении. — Ну, привет, что ли? — Дженсен все же встал и подошел вплотную к Джареду. Только сейчас Джаред оценил ужасающую степень его, мягко говоря, нетрезвого состояния, похоже, Дэннил не преувеличивала масштабы внезапно возникшей проблемы.       — Привет, — ровно отозвался Джаред, понимая, что любое проявление эмоций абсолютно нежелательно при таком положении вещей. Они стояли вплотную, поедая друг друга взглядами, непрошеное возбуждение накрыло Джареда обжигающей волной до такой сильной степени, что он почти забыл, что Дженсен находится в состоянии полного неадеквата, и выплеск внезапной сексуальной энергии копившейся целый год, совершенно не то, что уместно в данный момент. Дженсен вдруг резко побледнел и, упираясь рукой в косяк, почти завалился на Джареда. Тот подхватил его за талию, предупреждая падение. Он уставился на засуетившуюся Дэннил.       — Так, ну все! — вмешалась она, разрывая их телесный контакт. — Ты, — подхватывая и толкая Дженсена в коридор, приказным тоном начала Дэннил, — со мной! Джаред, в тумбочке справа от моей кровати «Долман» лежит, в кухне сода, четыре ложки на стакан, набери в таз воды, приготовь все и неси в комнату, в гостевую. Сейчас начнется… — четко и без запинки проговорила Дэннил, что определенно давало понять — подобное происходит не впервые, и поволокла неожиданно начавшего пошатываться Дженсена в сторону ванной.       — Ты чего раскомандовалась, Харрис?! — оживился тот, вырвавшись из ее рук. Но его претензии и попытки увернуться моментально оборвались резким позывом рвоты. Дженсен упал на колени, и его вывернуло. Тело бросило в сильную дрожь; бледность, проступившая на лице, стала буквально мертвенной. Он упал на спину. Дэннил подскочила и попыталась его поднять.       — Джаред! — громкий крик заставил его мгновенно отвлечься от поисков снотворного и броситься в коридор. — Помоги мне, — Дэннил явно не справлялась, пытаясь поднять немаленькое тело обмякшего Дженсена.       Они дотащили практически бесчувственное тело до ванной, и, раздев, Джаред поставил его под ледяные струи воды; так сам и не сняв одежду, он залез в кабину, удерживая Дженсена. Думать Джаред не успевал, делая все, что говорила Дэннил на полном автомате. Как только Джаред закрутил кран, Дженсен, неожиданно придя в себя, оттолкнул его и попытался выбраться из кабинки; Джаред, хватая его за что придется, старался остановить вновь оживившегося и рьяно вырывающегося парня. Совместными усилиями подоспевшей вовремя Дэннил они доставили его в спальню, где она насильно втолкнула ему в рот две таблетки «Долмана» и заставила проглотить, зажимая нос. Перед тем как отрубиться, Дженсена вырвало еще три раза, между которыми девушка поила его раствором соды. Процедуру со снотворным пришлось повторить, так как первая принятая доза при очередном приступе рвоты оказалась в тазу с водой, который Джаред притащил и поставил в изножье кровати.       Джаред находился в совершеннейшем тумане, почти не соображая, что происходит. Испуг, шок, боль и растерянность одновременно навалились на него. Джаред видел немало людей и в ломке, и под кайфом, когда работал на Сабато, но ему никогда не доводилось участвовать в подобных процедурах откачки наркоманов. Наркоман… думал ли он, что когда-либо сможет применить это слово к человеку, которого безгранично любил? Нет. Как никогда и не подозревал, что внезапно начнет понимать находящихся на грани отчаяния родственников, мужей и жен, борющихся с подобным недугом у своих близких. Навалившиеся тяжелым грузом эмоции заставляли его тело действовать рефлекторно, он практически не замечал того, что делает, внимая лишь холодному, твердому голосу Дэннил.       Джаред разглядывал отрубившегося, лежащего на кровати Дженсена, и его сердце сжимали боль и чувство вины — не отпусти он его тогда, все было бы иначе. Он тихо встал с кровати и вышел из комнаты.       — Зачем снотворное Дэнни? — спросил он, присаживаясь на диван рядом с ней.       — В позапрошлый раз он разнес полквартиры в поисках спиртного, догнаться хотел, потом у него начались галлюцинации. Мы с Майком думали уже скорую вызывать, но как-то справились своими силами; я, знаешь, пока не готова сломать ему жизнь окончательно, сдав в наркологию, — горько усмехнулась Дэннил. — Не бойся, он проснется раньше, чем ты думаешь. Ночь будет тяжелой… — она удобнее устроилась на диване, подбирая под себя ноги. — Сода — это, конечно, хорошо, но в таких случаях антидот был бы уместнее.       — Я лягу с ним… на всякий случай… — тихо проговорил Джаред.       — Иди, если что — зови, я и так не усну теперь, — Дэннил взяла пульт и включила плазменную панель на стене. — Джаред, — окликнула она его уже на выходе из комнаты. — Он проснется и… может даже не вспомнить, как попал сюда… Скорее всего, так и будет, ты не удивляйся, если в первый момент он и тебя не узнает. Звучит странно, но ты просто будь готов. Майк сегодня задержится, так что надежда на тебя.       — А если появится… Том? — озвучил свое предположение Джаред.       — Если и появится, то только с утра, — уверенно констатировала она. — Иди ложись, может, успеешь немного подремать. И вот еще что… Будь готов к определенным порывам с его стороны… Это происходит бессознательно, инстинктивно… В последний раз, когда я его караулила, пришлось просто вырубить. Ну, а как поступишь ты, решай сам… — Дэннил замялась, пытаясь разобрать, понял ли, о каких возможных действиях Дженсена она говорит. — Просто с утра он даже не вспомнит об этом, ну, если что-то произойдет.       — Я понял. Поверь, Дэн, это совершенно последнее, о чем я сейчас думаю, — и, улыбнувшись вымученной улыбкой, Джаред покинул гостиную.       На смену отчаянию и боли пришла злость, Джаред отказывался понимать и принимать такое положение вещей. Он злился на себя, на Дженсена за его слабость, на прошлое, которое им выпало, но больше всего его буквально выбесило отношение Уэллинга ко всему происходящему. Джаред наивно полагал, что Том действительно влюблен и способен позаботиться о Дженсене, но любящие люди не допускают подобных ситуаций, и тем более их развития до таких ужасающих последствий. Какую цель преследовал Уэллинг своим бездействием, Джаред абсолютно не понимал, но думать об этом сейчас он хотел меньше всего. Улегшись на кровать, он осторожно положил руку на талию спящего Дженсена и попытался отогнать ненужные мысли и сосредоточиться на состоянии лежащего рядом человека, прислушиваясь к его неровному отрывистому дыханию и ударам сердца. Да, ночь будет долгой… План Дэннил обретал все больше смысла, и воплощать ее идею в жизнь Падалеки был намерен уже с завтрашнего утра. То, чему он сегодня стал свидетелем, разрывало душу на мелкие куски от боли и сожаления. И если еще не поздно, то он обязательно все исправит… Снова, и на этот раз, как бы тяжело им ни было впоследствии, Джаред так легко не отступит перед страхом ночных кошмаров, ссор и непонимания. Фантомная боль от уже давно пережитых ранений ничто в сравнении с ужасом, охватившим его сегодня, и страхом потерять то единственное, что давало силы жить и двигаться дальше — надежду. Которую Дженсен, судя по всему, похоронил уже давно. Оживить ее и вдохнуть жизнь в самого Дженсена стало единственной приоритетной целью Джареда. Вернуть и больше не отпускать. Никогда. Видимо, Дэннил права — они абсолютно взаимозависимы, иначе как все это объяснить? Возможно, они и не идеальная пара, но вместе ни один из них во всяком случае не практиковал медленного самоубийства. Дженсен зашевелился и повернулся к Джареду лицом, открыв глаза, он лишь слабо улыбнулся, закидывая на него руку и утыкаясь носом куда-то в шею.       — Люблю… — тихий, еле слышный шепот, бессознательный, идущий из самой глубины. Джаред попытался устроиться удобнее, на что Дженсен отреагировал весьма неоднозначно — он сильнее прижал его рукой к себе и, обвивая, казалось, всем телом, вжался в Джареда. — Не уходи…       — Никогда. Больше никогда, — так же еле слышно прошептал Джаред, и, игнорируя собственный дискомфорт в теле от неудобной позы, сам прижал Дженсена к себе. Впаивая, врастая заново и намертво. Теперь уже только так.       Дженсен с трудом открыл глаза и поморщился от бьющего из окна солнечного света. Он попытался перевернуться на спину и внезапно обнаружил себя крепко прижатым к постели чьими-то сильными руками. Повернул голову и наткнулся на приоткрытые каре-зеленые глаза.       — Привет, — тихо сказал Джаред, давая Дженсену возможность повернуться к нему, немного ослабляя хватку своих рук. Дженсен открыл рот, чтобы что-то сказать, но осекся и лишь еще раз внимательно оглядел его.       — А… что ты здесь делаешь, спрашивать, наверно, не стоит, — пробормотал он.       — Ясно, — отодвигаясь от него, ровным тоном сказал Джаред, полностью разжимая объятие.       — Слушай, Падалеки, я плохо помню, что было вчера… — начал Дженсен, прикусывая и сразу же облизывая губы. Он заметно нервничал, и отсутствие воспоминаний относительно его вчерашнего прибытия и последующих событий раздражало.       — Ничего не было, если ты об этом, — твердо произнес Джаред, всматриваясь в его лицо, на котором отражалось как минимум с десяток эмоций. Они менялись с такой частотой, что выделить какую-то одну не представлялось возможным.       — Хорошо. В смысле, я имею в виду… — Дженсен и сам не знал, что хочет сказать. Совесть и раздражение поднялись в нем новой волной от вдруг нахлынувшего воспоминания, зачем он сюда приехал.       — Не напрягайся. Все нормально, — пытаясь вывести его из тупика, сказал Джаред.       Дженсен встал с кровати и пошатнулся. Резкая головная боль заставила ноги подкоситься. Джаред вскочил с кровати и подлетел, хватая его за талию.       — Что? — в голосе прозвучали неприкрытое волнение и испуг. Дженсен был бледен как простыня.       — Ничего, просто вчера немного перебрал… — он высвободился из рук Джареда и уселся на край кровати, проводя ладонями по лицу. — Зачем ты приехал?       — Из-за тебя, — Джаред обоснованно решил, что любая ложь сейчас только усугубит положение.       — Ясно, Дэннил, как всегда, не умеет держать язык за зубами, — прошипел он и поднял взгляд на Джареда. — И что же она тебе наплела, что ты так сразу и сорвался?       — Это не важно теперь. Мне хватило вчерашнего вечера, чтобы понять, что она не приукрасила, а скорее не досказала, — Джаред сел рядом с ним, но смотреть на Дженсена не решился. Тот же молчал, но с большим внимание разглядывал его.       — Ты похудел, — отстраненно произнес Дженсен, не отводя глаз от его лица.       — Странно, ты тоже, — ответил Джаред, поворачиваясь и встречая голодный взгляд зеленых глаз. Он был именно голодным, Дженсен буквально поедал его взглядом, стараясь то ли запомнить, то ли что-то сказать… Вот так, без слов. Повисла продолжительная пауза. Тишина, казалось, сгустилась, и, кроме частых ударов двух сердец, не было слышно ничего.       Этот безмолвный диалог взглядов прервала вошедшая в комнату растрепанная, раздраженная Дэннил.       — Встали уже, отлично. В душ. Пойдете по очереди, вместе — не волнует, главное — быстро. Самолет ждать не станет, — протароторила она и уставилась на застывших в недоумении парней.       — Дэнни, ты еще не проснулась? Какой самолет? — пришел в себя Дженсен и поднялся с кровати.       — Белый такой, большой, — с ехидством ответила она. — И только попробуй что-то сейчас сказать. Ты очень пожалеешь об этом. Если никто не может справиться с тобой, то я уж точно смогу, — строго, будто отчитывая нерадивого подростка, отпарировала Дэннил Дженсену, подходя вплотную. Он сверлил ее недовольным, и даже злым взглядом.       — Харрис, что придумал твой воспаленный идеями мозг? — не двигаясь с места, наступал Дженсен.       — Так, давайте успокоимся, — вмешался Джаред, подойдя к Дэннил и положив руки ей на плечи, продолжил: — Дэнни, будь женой, свари кофе, — улыбнулся он. — А мы примем душ. По очереди, — глянув на Дженсена, сказал он и слегка подтолкнул ее к двери. Недовольно фыркнув, она покинула комнату.       — Что это за бред? Я так понимаю, ты в курсе? — набросился на него Дженсен, когда они снова остались одни.       — Джен, угомонись, ты ведешь себя как… — Джаред осекся, едва не сказав лишнего.       — Как кто? Как баба? Не стесняйся, Падалеки, мы же не чужие, и именно поэтому ты так вовремя сообщил мне о своем прибытии! — зло прорычал Дженсен.       — Так, хватит! — в комнату вошел недовольный и, судя по мешкам под глазами, невыспавшийся Майк. Дженсен и Джаред повернулись, и первый, только усмехнувшись, отправился в душ. Голова раскалывалась на части, тело ломило от ноющей боли, будто он вчера не в баре сидел, а в групповой драке участвовал. Но самое страшное было то, что Дженсен практически не помнил вчерашний вечер, воспоминания обрывались где-то на пятой рюмке скотча… Спрашивать Дэннил желание пропало сразу, ее гневные громкие цитаты вставляемые в каждый такой рассказ, усиливали головную боль и естественное пока еще чувство стыда.       — Майк, мне все больше это не нравится, он не согласится, — покачал головой Падалеки.       — Согласится. У него уже нет выбора, — и, грустно улыбнувшись, он вышел из комнаты. — Иди пей кофе и собирайся, времени мало, — вернувшись и застыв в дверях, добавил Майк.       На кухне послышался громкий крик: «Ты охренела?!». Джаред и Майк, уже предполагая страшную кончину Дженсена от руки разъяренной Дэннил, наперегонки бросились туда.       Картина оказалась не такой страшной: Дженсен, лишь тяжело дыша, сжимал ладони в кулаки и всем своим видом показывал самое прямое намерение убить Дэннил.       — Что тут у вас? — обняв пышущую гневом Дэннил, спросил Майк.       — Уведи его куда-нибудь, желательно подальше от моего праведного гнева, — проговорила Дэннил, не переставая сверлить взглядом Дженсена.       — Харрис, ты вообще чем думала, когда предлагала такое? Ты всерьез надеялась, что я соглашусь на этот бред? — шипел ей в ответ Дженсен.       — Ах вот оно что, — вставил Майк и только крепче прижал к себе Дэннил, явно все хуже владеющую своими эмоциями.       — Дженсен, мы просто хотим помочь… — начал было Джаред, все это короткое время лишь наблюдая за ними, но Дженсен не дал ему сказать.       — Чем? Сделав из меня одичалого аборигена?! — не оставлял ярко выраженных попыток нарваться на серьезный конфликт Дженсен.       — С меня хватит! — взорвалась Дэннил.       — Дэнни… — попытался остановить ее Майк, но она лишь сбросила его руку со своей талии.       — Ты либо сделаешь так, либо попрощайся с карьерой! — бросила она Дженсену. — Я сама лично уложу тебя в клинику. Эклз, я устала отмывать полы, тебя и выкидывать белье! Я устала смотреть в твои пустые глаза и не видеть ничего, абсолютно ничего. Мне надоело смотреть, как ты гробишь себя день за днем, и если ты сам не можешь выбраться из этого болота, то я не буду собой, если хотя бы не попытаюсь вытащить тебя! Ты сейчас соберешь то, что здесь есть из твоих вещей, и поедешь с нами в аэропорт, и ты сядешь на этот гребаный самолет и улетишь. А когда я буду встречать тебя через месяц, очень надеюсь увидеть твою улыбку и услышать слова извинений и благодарности. Все. Иди.       Дэннил выдохнула и, отвернувшись к плите, как ни в чем не бывало принялась готовить кофе. Дженсен застыл, такой он ее еще не видел, судя по реакции всех остальных находящихся в кухне, не он один.       Спустя пятнадцать минут двое молодых людей и девушка с очень недовольными лицами и каждый в своих мыслях усаживались в такси. Еще через час Дженсен спал в салоне самолета, а Джаред никак не мог отделаться от чувства, что проблемы только начались. Уже перед самой посадкой он вдруг постепенно начал понимать, что не представляет, как дальше вести себя, что делать и что говорить. Дженсен явно давал понять, что перспектива общения с Джаредом на протяжении месяца, находясь на отрезанном от цивилизации острове, посреди Тихого океана недалеко от дорогих курортов Бали, ничуть его не прельщает. Но еще меньше он понимал, почему Дженсен сейчас мирно посапывает в кресле рядом с ним, а не пытается любыми доступными способами сломать сопротивление Дэннил. Дженсен было мало сказать недоволен этой идеей — он пришел в бешенство от одного предположения, что такое в принципе случится, и, сдавшись настолько быстро и неожиданно, весьма озадачил Джареда. Чего ожидать от него в следующий момент, он и представить себе не мог. И как прожить в таком уединении с этим новым, незнакомым ему парнем, он старался не думать. После посадки Дженсен не произнес ни слова, молча взял свой багаж и, недовольно пробурчав что-то о невыносимой жаре, прошел мимо Джареда по направлению к выходу из терминала, им еще предстояло, добираться на катере, на который желательно было не опоздать. Поймав такси, они, так и не произнеся друг другу ни слова, добрались до маленькой пристани, на которой стояла всего одна небольшая моторная лодка. Увидев двух молодых людей, мужчина лет пятидесяти, стоявший возле транспортного средства, махнул им рукой и, выбросив окурок прямо в прозрачную голубую воду, завел мотор. Джаред всю дорогу до пункта назначения не переставал любоваться открывшимся ему великолепием, природа в этих местах казалась девственной и не тронутой разрушающими благами цивилизации, на воде на огромных деревянных сваях в ряд стояли несколько маленьких домиков, очень удачно вписываясь в картину и ничуть не портя впечатления. Вода была ненатурально прозрачной и бирюзовой, таким Джаред видел океан лишь на экране телевизора. И неожиданно спустя несколько минут он словил себя на мысли, что любуется уже не открывшимся и поразившим его пейзажем, а парнем, сидящим рядом с ним в катере. Дженсен выглядел задумчивым, но не хмурым, его лицо было расслаблено, волосы трепал ветер, а глаза, отражающие океанскую воду, казались неестественно зелеными. Он облизнул губы, и Джаред, не выдержав, отвернулся. Нет, он определенно не представлял, как проведет целый месяц здесь, наедине, почти в полной изоляции, с человеком, которого безумно хотел, которого самозабвенно любил, но в то же время с человеком, который всем своим видом давал понять, что все, на что ему стоит надеяться — в лучшем случае — это редкие разговоры ни о чем или же, что хуже всего, полное безразличие, как в этот самый момент. В одном из самых прекрасных уголков планеты Джаред Падалеки рисковал обрести свой личный ад. Но, похоже, и на этот случай у него был припасен козырь. Только его Джаред планировал использовать уже в самом крайнем случае, что конкретно попадет под это определение, он решил пока не озадачиваться. Если нужна шоковая терапия, Дженсен получит ее сполна. Он вспомнил, как ночью Дженсен прижимался к нему всем телом, как просил не уходить и как сказал то, чего не говорил ни разу до этого. Это все же вселяло какую-никакую, но надежду. И пусть сказанное было лишь отголоском кокаиновой дымки, но разве не в таком состоянии легче всего узнать правду, когда человек уже не контролирует свои мысли, а движут им исключительно подсознательные, скрытые желания, так неосторожно облеченные в слова. И улыбнувшись неожиданно приятным мыслям, он продолжил вдыхать теплый океанический бриз и с наслаждением подставлял лицо ветру и солнечным лучам. Это будет очень сложный, но и очень многообещающий месяц. На этом мысли Джареда потекли уже в ином русле, и он смог ненадолго расслабиться. Бросив еще один взгляд на все еще сосредоточенное лицо Дженсена, он улыбнулся и закрыл глаза.