И засыпая на твоем плече...

Дженсен не хотел открывать глаза, не хотел просыпаться, страх того, что все произошедшее окажется сном, не давал ему буквально поднять веки, он боялся снова увидеть лежащего рядом Уэллинга, встретить его довольный взгляд, ощутить холод и абсолютное отчуждение ко всему и всем. Чья-то теплая ладонь провела по его животу и потянулась вниз, легко касаясь кожи. — Ты не спишь… Я знаю, — голос Джареда заставил Дженсена открыть глаза и посмотреть на него. Видимо, это чувство и называют счастьем… Это был не сон. Они действительно вдвоем на Бали, так далеко от всего серого и лишнего. Джаред улыбнулся и потянулся к губам Дженсена пальцами. Он обводил их по контуру, слегка надавливая, словно запоминая тактильно, впитывая рукой мягкость и тепло. Дженсен приоткрыл рот и провел языком по подушечке пальца. Джаред довольно заурчал. — Привет, Джей, — улыбнулся он, выпуская палец из горячего плена своих губ. Джаред навалился сверху и смял его рот в требовательном поцелуе. Дженсен охотно ответил и, углубляя ласку, сжал его ягодицы ладонями. Внезапный стук во входную дверь заставил парней оторваться друг от друга. — Это Марта. Она говорила, что вечером привезет продукты. Вот черт, — Нехотя вылезая из кровати, ругнулся Джаред и принялся одеваться. — Я схожу на пляж. Ты не против? — Дженсен встал вслед за ним. Он сомкнул руки на его талии и уткнулся носом в горячую спину. — Я догоню, только разберусь, — Джаред чмокнул его в губы и вышел из спальни. Дженсен вышел на пляж и в первый раз и правда ощутил все великолепие окружающей природы, может, это Джаред так окрашивал это место или место казалось безликим без этой близости. А возможно, не может быть гармонии с природой, когда нет гармонии с самим собой… Сейчас он снова был цельным. Полным жизни и воздуха в легких. Разве это нормально так быть завязанным на ком-то? Так просто не бывает, но ведь есть же? Дженсен сел на песок и задумчиво всматривался в океанскую гладь. Позади него послышались шаги. Джаред присел рядом и положил руку ему на плечо. — Дженс? Все в порядке? — Джаред знал это выражение на лице Дженсена, в тот момент, когда оно появлялось, он занимался совершенно не нужными рефлексиями и самоедством. Либо, что более вероятно, просчитывал, когда и где снова должно стать плохо. — Почему ты тогда отпустил меня? — задал Дженсен прямой вопрос и посмотрел внимательно Джареду в глаза. — Мы были не готовы. Слишком много всего. И я думал, что ты устал от меня, — так же прямо ответил тот. — Ты идиот, — усмехнулся Дженсен и притянул его к себе, в его поцелуе не было страсти, только всепоглощающая нежность. Дженсен оторвался от любимых губ и снова посмотрел на океан. Вечерние волны успокаивали и осаждали эмоции — те, что он гнал от себя, те, что не давали расслабиться. Те, что продолжали подтачивать изнутри. — Я тогда… После всего, я летал в Париж, — на одном дыхании выпалил Дженсен и замолчал. Джаред удивленно вскинул брови, этого он точно не ожидал услышать. Париж? — Зачем? — Я думал, что если схожу к ней на… могилу, станет легче… — ответил он, и Джаред заметил, как его глаза заблестели. — Но не стало. Его похоронили там же… Рядом. — Дженсен… — Джаред не знал, что говорить, но он прекрасно понимал, насколько тяжело Дженсену жить с этим всем. Та девочка въелась ему в душу чувством вины, и нельзя сказать, что его навязал ее отец своей испепеляющей местью. Дженсен сам понимал — промолчи он тогда, все сложилось бы иначе. Лучше или нет, другой вопрос, но иначе. — Джей, пока мы здесь, я больше не хочу говорить об этом или о том, что случилось в Техасе, именно поэтому давай расставим все точки над «i», — будто стряхивая с себя минутное оцепенение от воспоминаний произнес Дженсен. — Как скажешь, — сухо отозвался Джаред, этот тон не укрылся от Дженсена. Он знал, что Джаред всегда был нетерпеливым и порывистым, хотел всего и сразу, а желательно прямо там, где и находился, но точно так же отказывался от всего во благо дорогих ему людей. — Я не знаю, что будет, когда мы вернемся в Нью-Йорк. Но, думаю, стоит попробовать еще раз. Джаред молчал, нет он не ожидал клятв в верности и любви до гроба, но ровный тон Дженсена, не добавлял ему уверенности, собственно, в самом его отношении к Падалеки. — Дженсен, то, что ты сказал утром… — Джаред не знал, как правильно задать такой волнующий его вопрос и не выглядеть девчонкой. Хотя сейчас, наверное, он был больше похож на побитого щенка… — Я сказал правду, — не колеблясь ответил Дженсен. — Но это не меняет всего, что было «до». Джаред, я… Черт! Это сложно, и мне неприятно говорить об этом тебе, но врать я тоже не хочу, — Дженсен смотрел на него, чувства, которые он испытывал в этот момент, были настолько разными по своей сути, что он путался и не знал, как, чтобы не обидеть Джареда, сказать то, что на самом деле мучило. — Я не уверен, что могу тебе доверять, — наконец выпалил Дженсен и, замолчав, опустив взгляд, ожидал приговора. Он понимал, подобное признание едва ли укрепит и без того шаткие отношения, но молчать было бы еще циничнее, делая вид, что все в полном порядке. — Я ожидал чего-то подобного… — прервав паузу сказал Джаред. — И знаю, что виноват во многом. Я предал тебя, Джен, дважды… я так не хочу всего этого, разговора… Но вижу, что тебе это нужно, — он сглотнул, придавая своему лицу как можно более отрешенное выражение, чтобы боль и страх, терзаемые душу, остались под маской. — Я очень хочу, очень, чтобы ты научился мне верить — снова. И я сделаю все, чтобы так и случилось. На этот раз ты не отделаешься от меня, — серьезно произнес он. Джаред коснулся пальцами его подбородка и заглянул в глаза. — Я люблю тебя. — Я знаю. И мне очень тяжело, но я не могу просто перечеркнуть, выжечь все это из себя, дай мне время, Джей, — Дженсен умоляюще посмотрел на него, надеясь, что Джаред поймет, и, как всегда, он понял. — Сколько потребуется… Я буду ждать, только не уходи больше, — ответил он, не задумываясь, беря ладонь Дженсена в свою руку. Дженсен улыбнулся, все, что так долго, так сильно мучило его, начинало отпускать, возможно, у них и правда еще есть шанс? Еще один, последний, выстраданный, заслуженный. Джаред осторожно, будто спрашивая разрешения, коснулся его губ своими. Дженсен приоткрыл рот, впуская несмелый жаркий язык, и позволил уложить себя на песок. Все было здесь, все было в них, внезапное понимание бессмысленности существования друг без друга выносило мозг и пугало. Такая зависимость хуже любой наркотической, она не излечима. Ее невозможно вытеснить и подвинуть. И с ней надо учиться жить. Ни один из них не знал, дар это или проклятие, но одно было известно наверняка — бороться с этим бессмысленно. Кто идет против стихии — неизменно проигрывает и погибает.

***

Неделя пронеслась для них настолько незаметно, что, посмотрев на настенный календарь в гостиной, Джаред на минуту опешил. Осталось всего ничего. И реалии снова ворвутся в их жизнь, возможно, с разрушительной силой. Падалеки не хотел думать о том, что произойдет, когда они вернутся в город. Это пугало и заставляло даже испытывать холод на этой неимоверной жаре. Но, в любом случае, если они будут вместе, дальше Джаред постоянно стопорился на этом самом «если»… Дженсен день ото дня вел себя все более странно, ночью он тайком выбирался из кровати сразу после очередного приступа кошмаров, так во всяком случае думал Джаред, когда тот обреченно и болезненно стонал во сне и не возвращался очень долго. Ему безумно хотелось пойти за ним, обнять, утешить… Но он не решался. Если Эклз убегал и прятался в себе, вытащить его из панциря никому не удавалось, а вот усугубить ситуацию неуместными вопросами можно было очень даже просто. Гром грянул так же неожиданно, как всегда с ними и происходило. В самый неожиданный момент, в самую неподходящую секунду. Джаред и раньше замечал нездоровую бледность Дженсена, но списывал все на недосып и удрученное ночными кошмарами состояние. Он толком и не понял, что произошло в тот момент, услышал лишь звук падения и отчаянный крик Марты. Как он вбежал в гостиную и упал на колени перед лежащим на полу мертвенно бледным Дженсеном, он помнил очень смутно. Казалось, мир перестал существовать. Тело парализовало. Он тряс Дженсена за плечи, бил по щекам, но реакции не наступало. Джаред первым делом подумал, что это тепловой удар, они много времени проводили на пляже под палящим солнцем. Но Дженсен не реагировал ни на что, и, казалось, он становился все бледнее. Появившийся из ниоткуда — как показалось Джареду в тот миг — местный врач помог ему перенести Дженсена на кровать. Джаред едва не бился в истерике. Он порывался подойти, сделать хоть что-то, где-то в уголке сознания понимая, что сделать именно он ничего и не может. Врач произвел долгий и тщательный осмотр, насколько это было возможно в таких условиях. Он попеременно задавал Джареду вопросы: имя, возраст, страна проживания. Тот отвечал на автомате, совершенно не веря в происходящее. Доктор Батуи, как он представился, внимательно посмотрел на Джареда и потер переносицу. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Вколов Дженсену несколько уколов в вену, он еще раз измерил давление, проверил пульс и встал с кровати. — Его нужно срочно доставить в больницу. Это не просьба молодой человек. И не пожелание. Это необходимость. Но транспортировать его в Штаты в данный момент категорически нельзя, — Батуи говорил сухим профессиональным тоном, от которого у стоявшего у стены Джареда подкашивались ноги, этот голос звучал как приговор. — Поэтому пока его перевезут в Денпасар. Врач вышел из спальни и, как показалось Падалеки, с кем-то говорил, но заострять на этом внимание у него совершенно не было сил. Вернулся доктор Батуи минут через пять и, подойдя к кровати, вновь проверил Дженсену пульс. — Что с ним? — хриплым, севшим от волнения голосом спросил Джаред и сильнее прижался к стене, боясь, что и сам сейчас упадет. — Мне трудно ставить диагноз в таких условиях, но… Скажите, ваш друг принимал наркотики? — неожиданно спросил он, и Джаред почувствовал, как земля уходит из-под ног, врать в такой ситуации было совершенно бессмысленно и глупо. — Да. Кокаин, — ответил он шепотом и замер. — Тогда это лишь подтверждает мои догадки… — произнес Батуи. Его голос по-прежнему звучал холодно и сухо. — Острая сердечная недостаточность, спровоцированная, судя по всему, немаленькими дозами наркотика. У него были тяжелые травмы? Я заметил шрам на ключице. — Да. Два года назад, — на автомате ответил Джаред. Он неотрывно смотрел на лежащего без сознания Дженсена. — Огнестрельное ранение, — Джареду было абсолютно наплевать, как его слова воспримет этот врач. Все, что сейчас колоколом стучало у него в мозгу: «Больница, больница…» Джаред резко оторвался от стены. — Как я могу найти здесь телефон?! — чуть ли не крича, накинулся он на все это время стоявшую в ужасе Марту. — Просто включите свой… — прошептала она… — Они работают… Это просто обман для туристов… Иллюзия полной изоляции. Джаред моментом бросился к шкафу. Он вывалил все содержимое и принялся хаотично перебирать вещи. Выудив телефон из кармана джинсов, трясущимися руками набрал знакомый номер. Трубку сняли после третьего гудка. — Кто рассказал про телефон?! — тут же зазвенел стальной голос Дэннил в динамике. — Харрис, слушай внимательно и молчи! — прорычал Джаред. Через три минуты своего напряженного монолога, он выдохнул и дал возможность ответить своей собеседнице. — Мы будем там к завтрашнему утру. Я привезу Маннерса. По возможности заберем его домой. И, Джаред, возьми себя в руки! Ты понял? — настойчиво спросила она. — Я жду, — все, что смог ответить ей Джаред. Никаких обещаний он давать не рискнул. Не в его силах было сделать то, о чем его просили. Не сейчас… Отключившись от всего происходящего вокруг, Джаред сполз по стене, за окном послышались шум мотора и топот ног. Что было потом, он не помнил. Только громкие голоса, люди, машина, катер и такая пустая, безликая природа, как оказалось, такая жестокая к своим любящим детям. Ни на минуту не выпуская ладонь Дженсена из своей руки, Джаред подумал о чувстве дежавю, которое испытывал сейчас. Только вот на этот раз он находился по другую сторону. Теперь ощутить страх возможной потери он мог сполна. Тогда, когда мир замолкает, а внутри становится темно, холодно и пусто. Тогда, когда слова «будущее», возможно, больше не существует. И вернуть уже ничего нельзя, нельзя попробовать исправить, нет возможности сказать что-то очень важное, попросить прощения. Нет ничего, это конечная остановка. И никто не предупреждает о ней, не говорит, где нужно было сойти раньше, вернуться. И в этот самый момент он на мгновение очень хорошо понял, что чувствовал Антонио Сабато младший.

***

Том сидел в одном из баров Квинса и методично напивался. Узнав от Роберта Сингера, куда именно улетел Дженсен, он понял, что найти его будет не так просто, как показалось вначале. Дикие острова Бали не проводили открытую регистрацию отдыхающих по личной просьбе, а в том, что эти двое просили об этом, он не сомневался. Поэтому уповать приходилось лишь на провидение. Что там происходит между Эклзом и Падалеки, Уэллинг старательно обходил в мыслях. Хотя картинки, до пошлого откровенные, мелькали в мозгу ярким калейдоскопом. Опрокинув в себя еще одну стопку текилы, Том расплатился и вышел из бара. Дома его больше никто не ждал… Куда идти и как выходить из сложившегося тупика Уэллинг не имел представления. Его окатило волной отчаяния и боли. Переходя темную ночную дорогу, он и не заметил, как возле противоположной стороны тротуара затормозила черная машина. Только когда мужской голос окликнул его по имени, Том резко остановился и оглянулся. Из окна с водительской стороны «Бентли» на него с интересом смотрел молодой мужчина. — Вы мне? — через дорогу крикнул он. — Вы мистер Уэллинг? — спросил мужчина и, открыв дверцу, вышел из машины. Том перешел на другую сторону, подходя к машине и окидывая ее оценивающим взглядом. — А кто интересуется? — пьяно улыбаясь, спросил Том и, оторвав взгляд от авто, перевел его на мужчину. Редко встретишь в таком районе «Бентли»… Хотя и сам Уэллинг грешил такими посещениями нечасто, почти никогда… Но здесь он мог беспрепятственно достать то, что сейчас хоть ненадолго притупило гнетущую пустоту… То, от чего Харрис так упорно и так неправильно, по его мнению, пыталась вылечить Дженсена. Мужчина открыл перед ним заднюю дверцу и жестом пригласил присесть. Том наклонился и заглянул в салон. — Добрый вечер мистер Уэллинг, — раздался мелодичный тихий женский голос. — Прошу вас, не бойтесь. Том сел в машину, водитель захлопнул за ним дверь и уселся на свое место за рулем. — Куда, мисс Россети? — поинтересовался он, даже не оборачиваясь. — Домой Барни, думаю, мистер Уэллинг не будет против поговорить в более спокойной обстановке. Неудобно вести подобные переговоры в машине. Водитель завел мотор, и машина медленно покатилась по ночной улице. Том сидел и молча рассматривал свою неожиданную спутницу. Женщина лет тридцати, красивая и ухоженная. Если бы он был натуралом, непременно обратил бы внимание на такой экземпляр слабого пола. — Вы, простите, кто? — задал он вполне уместный, как ему показалось, вопрос. И еще раз ее оглядел. — Меня зовут Кристин Россети. И у меня к вам будет деловое предложение, — ответила она, встречая его изучающий взгляд. — Я не понимаю, почему вы не пришли ко мне в офис в таком случае? — недоуменно поднял брови Уэллинг. — О, вы не совсем правильно меня поняли, — улыбнувшись пояснила Кристин. — Это никоим образом не касается вашего бизнеса. Это вопрос личного характера. — Вот теперь, мисс Россети, я и правда совсем ничего не понимаю, — Том поерзал на сидении. Ему вдруг стало не по себе, что-то было в ее взгляде странное. Хищное. — У нас, как оказалось недавно, есть общие знакомые. И интересы. Дженсен Эклз и Джаред Падалеки, — сказала она и глянула Тому в глаза, замечая, как его лицо приобретает совершенно удивленное выражение. Кристин рассмеялась. — Нет, мы не знакомы лично. Но ваши друзья кое-что мне задолжали, — мгновенно ее лицо приобрело серьезное выражение. — Я вас абсолютно не понимаю. Но знаю точно, что Дженсен уж точно никому ничего не должен, — ответил Том и попытался выйти из машины, совершенно забывая, что та на ходу, алкоголь и маленькая доза притупляли сознание, действия и мысли сильно разнились между собой. В ответ на его действие Кристин положила руку ему на плечо. Том обернулся. — У меня была дочь. Мина Бри Сабато. Это имя вам о чем-то говорит? — она отпустила его и отвернулась к окну. Том нервно сглотнул. Этого не может быть, такое просто невозможно. Еще одна дикая особа, жаждущая мести?! Нет, ну вот только не это! Снова повернувшись к нему, Кристин положила руку Уэллингу на бедро. Том замер. Эта женщина все больше начинала вызывать в нем отторжение и явную неприязнь. — Вы не о том подумали, хотя в свете событий, произошедших два года назад, я вас понимаю. Но я не мать, требующая сатисфакции. Все это, конечно, ужасно, но месть не приносит желанных плодов и удовольствия, Тони прекрасный тому пример. Я лишь хочу, чтобы мистер Падалеки, вернул то, что прихватил с собой из «Сабкэйв. Инн». И я уверена, вы сможете мне помочь. Я понимаю, вы удивлены: незнакомая женщина приглашает вас ночью к себе домой и ошарашивает подобным рассказом. Но я долгое время собирала сведения о вас, можно сказать — следила. У нас много общего. И фактически одна цель — забрать у Падалеки свое. Я уверена, вам будет интересно узнать, где он сейчас, — она прищурила глаза, всматриваясь в лицо Уэллинга и следя за его реакцией. — Вам-то откуда знать? — поежился Том, но все же прекратил попытки поскорее убраться подальше от странной особы. Она производила впечатление хищника на охоте, и Том невольно почувствовал себя жертвой. — Мистер Уэллинг, как вы думаете, откуда я знаю, что Джаред, как это правильно сказать… мешает вам? У меня тоже остались кое-какие связи в наследство от покойного бывшего супруга, — она усмехнулась, и это ничуть не походило на грустную улыбку, скорее на хитрый оскал. — Чего вы хотите от меня? — Том невольно начал заинтересовываться этим внезапным разговором… — Не много. Но эта взаимопомощь, я надеюсь, принесет нам обоим неплохие дивиденды, — Кристин снова повернулась в сторону окна. Она смотрела на мелькающие за ним дома и о чем-то сосредоточенно размышляла. — Какова моя роль во всем этом? — неожиданно прервал ее размышления Том. — Она невелика, но очень значительна. Для вас в том числе. Я все расскажу вам, когда мы приедем, — Кристин, снова обнажила ряд белых зубов в подобии улыбки. Том Уэллинг никогда не верил в чудеса, но, похоже, они все же случались. Что задумала эта женщина и о чем конкретно идет речь, Тому вдруг стало абсолютно все равно. Если это поможет вернуть Эклза, чем это ни было, он это сделает. — Почему вы просто мне не позвонили? — задал вполне резонный вопрос Том. — Я люблю эффект неожиданности, простите мне мою слабость к театральности. Я в детстве очень любила дамские романы, — наигранно, будто извиняющимся тоном пояснила она. Машина скользила шинами по мокрому асфальту, двое совершенно незнакомых до этой ночи людей в какие-то пять минут в шикарном авто нашли единую точку соприкосновения. И почему-то сейчас Уэллинг был уверен, что это случилось не просто так. Эта женщина появилась не случайно, похоже, само провидение было на его стороне. Дождь еле слышно стучал по крыше машины. Кристин молчала, снова погрузившись в глубокие размышления, Том же предвкушал желанную победу. И уже не имело значения, какой будет цена.