Поражение принца

Взгляд Артура уперся в коричневый хлыст, скрутившийся на столе. Принц почувствовал жар в районе ушей и подумал, что, наверное, сильно покраснел. Он опустил голову и про себя взмолился: «Что же ты молчишь? Ты же отец! Неужели ты допустишь, чтобы моей поркой все и закончилось? Давай, ну, давай же, скажи это. Неужели я зря пошел на такое? Зря согласился на это унижение…» Разобравшись в условиях снятия заклинания, Артур сразу же понял, что в турнире ему не победить ни при каких условиях, он и сказал об этом отцу, но умолчал о другом, о том, ради чего сделал этот шаг. Если бы не такое безвыходное положение, он никогда и никому не рассказал бы о проведенной у Елены ночи. Принц Камелота надеялся, что любимая поймет и простит его, ведь Артур был уверен, что лорд Годвин отреагирует на эту новость однозначно, и сейчас не понимал, почему отец принцессы молчит. Король медленно взял хлыст и крепко сжал в ладони. Он посмотрел на опустившего голову принца, потом на короля Утера. — Ты же понимаешь, что этим все не ограничится? — непривычно серьезно спросил лорд Годвин у короля Камелота. — Что ты хочешь с ним еще сделать? — удивился Утер. — Елена не служанка и не дочь вельможи вашего королевства, от которой можно легко откупиться и забыть. Моя дочь — принцесса. Поэтому вся эта история должна закончиться свадьбой. Артур не смог сдержать победную улыбку, которую всячески пытался спрятать, склонив голову еще ниже. Утер раздосадовано поджал подбородок, понимая, что его сын, которому он хотел преподать урок, изящно и ловко все же добился своего. Неожиданно король тоже улыбнулся, понимая, отчего Артур так быстро принял сложное решение и выбрал такой унизительный вариант. «Ах ты! Мальчишка! Быстро соображаешь и находишь выход. Хороший король будет, хороший наследник», — удовлетворенно подумал Утер и ответил серьезному лорду Годвину. — Конечно. Как только Артур выиграет ваш турнир, мы тут же объявим о скорой свадьбе. — При чем здесь турнир? — Годвин медленно взял со стола хлыст, — мне, конечно, было бы приятно, если бы мой зять был всегда и во всем победителем, но сомневаюсь, что после нашего тесного общения он сумеет это сделать. Артур все так же молчал и не поднимал голову. Он мысленно ликовал и аплодировал королю. А Утеру нечего было возразить лорду Годвину, он понимал, что принц выиграл, выиграл, наверное, самый важный бой в своей жизни. Старший Пендрагон встал и кивнул: — Конечно. Мы можем в любой момент объявить о свадьбе. Решай сам, когда это сделать. — После турнира, — решительно произнес лорд Годвин. Утер еще раз кивнул и посмотрел на сына: — Разденься, Артур. Принц все так же молча покорно снял плащ, куртку и, расстегнув ремни, стащил белоснежную рубашку. Молодой человек повернулся спиной к лорду Годвину и оперся руками о стол. — Утер, — король посмотрел на старого друга, — тебе обязательно это видеть? Может, оставишь нас один на один? Пендрагон поймал взгляд Артура, который повернул голову к отцу и взмахнул ресницами, соглашаясь с предложением будущего тестя. Утер вздохнул и вышел из покоев хозяина замка. Лорд Годвин посмотрел на спину принца. Великолепные широкие плечи, напряженные мускулы, белоснежная, словно бархатная кожа. Наверное, она очень приятная на ощупь. Король представил себе, как нежные руки его девочки сегодня ночью ласкали эту спину, сжимали, гладили, обнимали. А может, царапали, хлопали, с силой сжимали. Его девочка… Она уже не девочка и не его. Отныне она принадлежит этому мужчине, так покорно согласившемуся расплатиться за нарушение правил. — Ей было больно? Она плакала? — нарушил тишину лорд Годвин. Артур вздрогнул и от неожиданности, и от самого вопроса. Он понимал, что король колеблется, что он будет не очень стараться или даже совсем откажется. О, нет! Нужно, чтобы он сделал это. Может, надо как-то рассердить его? Принц негромко ответил: — Да, больно. Плакала. Лорд Годвин вспомнил залитое слезами лицо дочери, которое ему довелось видеть лишь раз в жизни. А сегодня ночью, под этой широкой спиной на своей белоснежной постели она снова плакала. Плакала от боли. Так пусть же и ему будет больно! Король сжал зубы, размахнулся и ударил. Артур резко вдохнул воздух, чтобы не вскрикнуть, на секунду задержал дыхание и шумно выдохнул. Годвин снова замахнулся, хлыст рассек воздух, но на спине принца оставил лишь красную полосу. Следующий удар был таким же: болезненным, сильным, но кожа на спине Артура оставалась целой. Принц понял, что зря согласился, чтобы отец ушел, ведь он сам не мог видеть, появилась ли кровь, можно ли считать, что последнее условие снятия заклинания выполнено. Утер словно услышал мысли сына и тихо вошел в покои. — Не выдержал? — повернулся к нему Годвин, — оно и понятно, я бы тоже не смог. Думаю, хватит. Он ведь должен биться сегодня. Хоть как-то. Утер смотрел на спину Артура, покусывая нижнюю губу. Он вдруг почувствовал такую боль, такую обиду и горечь от того, что практически сам отправил сына на эту экзекуцию. Ему казалось, что его спину сейчас тоже жжет от боли, но король Камелота лишь раздул крылья носа и перевел взгляд на Годвина. — Нет, не хватит. Думаю, такое поведение с твоей дочерью заслуживает более сурового отношения. «Нет крови», — понял Артур. Он сделал глубокий вдох, чтобы сдержать даже легкий вскрик, а лорд Годвин, подталкиваемый такими словами Утера, нанес следующий удар. Наблюдая за Годвином, Утер сжал кулаки. «Он измучает его этими ударами. Это же так больно, а крови нет», — отец смотрел на хлыст и чувствовал, как сердце стучит все чаще и чаще. Неожиданно он остановил руку старого друга и отобрал орудие наказания. — Годвин, ты слишком мягок. Если бы так поступили с моей дочерью, я бы заставил обидчика сполна поплатиться за все! Утер резко взмахнул хлыстом и трижды опустил его на спину сына. Артур сдавленно простонал, а на коже появились капельки крови. Старший Пендрагон отбросил хлыст. Казалось, его глаза блещут негодованием, но на самом деле он чувствовал внутри дрожь от того, что сделал. Неужели он ударил Артура? И вот эта кровь от его ударов? У короля даже закружилась голова. Годвин же удивленно смотрел на своего старого друга, словно открывал в нем что-то новое, доселе неизвестное. Принц медленно повернулся к королям: — Лорд Годвин, пожалуйста… Дайте мне меч. Хозяин замка вынул из ножен свое оружие и протянул его Артуру. Молодой человек сжал рукоять меча, немного покрутил его в руке, опустил вниз. Он ничего не чувствовал. Не было ни боли, ни тянущего чувства в плече. А ведь Мерлина с его пятью минутами обезболивания рядом не было. Значит, заклятие было снято! Принц слегка улыбнулся, протянул меч королю: — Сколько осталось до поединка? — У тебя еще час, — ответил лорд Годвин, — ты будешь биться? — Конечно. — Но как же? Ты проиграешь. — Скорее всего, да. Но биться я должен. — Должен, — кивнул Утер, — спускайся вниз, я сейчас подойду и сам помогу тебе подготовиться. Артур медленно, осторожно двигаясь, надел рубаху и куртку. Плащ он перекинул через руку. Как только дверь за ним закрылась, лорд Годвин взглянул на Утера. — Мне казалось, Артур неуправляемый человек и очень самоуверенный. Почему он такой покорный? Ты всегда его так воспитываешь? — хмуро спросил он. — В первый раз, — Педрагон посмотрел на свои дрожащие ладони. — Зачем?! Утер положил руку на плечи старого друга и как можно более спокойно произнес: — Знаешь что, Годвин, давай когда-нибудь, длинным зимним вечером, за бокалом хорошего вина, возле камина мы расскажем тебе эту длинную и интересную историю, а сейчас я пойду к Артуру. Не нужно, чтобы даже слуга видел сейчас его спину. — Хорошо. Я напомню тебе и о зимнем вечере, и о вине, — улыбнулся Годвин, — зайди к моему лекарю, возьми протирку и настойку, чтобы Артуру было хоть немного легче. — Спасибо, — улыбнулся Пендрагон.