Вторая жизнь Айвори Кросс

Прийя проснулась и почти мгновенно поняла, что что-то не так. Голова кружилась и болела, во всём теле чувствовалась слабость, судя по ощущениям, у неё была высокая температура, заставляющая испытывать одновременно и жар, и пробирающий до костей холод. Она попыталась обнять себя руками, но что-то противно звякнуло, мешая движениям. Охотница чуть приоткрыла глаза, понимая, что на большее не способна. Собственное тело ощущалось как-то совершенно иначе, чем раньше. И только заставив-таки себя полностью открыть глаза и осмотреться, Прийя поняла, почему. Прямо перед ней, прикованная к стене, стояла Эвер. Всё было точно так, как и должно было – окровавленные рваные джинсы, задранная майка, обнажающая живот, спутанные волосы, закрывающие лицо. Вот только… Прийя с трудом вытянула руки и посмотрела на ладони, привычно и непривычно смуглые, ухоженные, явно не знавшие тяжёлого физического труда. На мизинце как влитое сидело дорогое кольцо, судя по виду, платиновое. Охотница уже поняла, что произошло и в чьё тело забросило её многострадальную душу на этот раз, но продолжала осматривать свой новый внешний вид. Волосы, чуть растрёпанные, но также ухоженные, густые и очень мягкие наощупь. Длинная приталенная рубашка, брюки и сапоги на платформе – всё буквально кричало о своей дороговизне. Похоже, их с Амритом род не бедствовал. Эта мысль заставила Прийю улыбнуться. Приняв относительно вертикальное положение, Охотница прислонилась к стене. Даже простые действия давались с трудом. То ли душа ещё не совсем слилась с телом, то ли это и значило быть человеком. Запястья, скованные цепью, покраснели; кожу саднило, и каждое движение отдавалось лёгкой болью. Будь она всё ещё в теле Айвори, даже не заметила бы. Но теперь тело вместо помощника стало обузой, сломанной, едва работающей хрупкой игрушкой. Воспоминания о том, что такое быть человеком, уже успели стереться из памяти, и Прийя о них не жалела. Лязгнул замок, и вошёл Арден, на этот раз без инструментов и прочих неприятных сюрпризов. Охотница вяло следила за ним одними глазами. Никаких сил не было пытаться что-то у него узнать или хотя бы придать лицу соответствующее ситуации выражение. Согнув в коленях ноги, она закинула на них скованные руки, чтобы наручники не касались повреждённых участков кожи, и откинула голову на стену. Заметив, что за ним наблюдают, Арден замер, похоже, удивлённый. - Уже очнулась? Не дожидаясь ответа, он подошёл к Айвори и, расстегнув наручники, поднял её на руки. Всё ещё лениво наблюдавшая за происходящим Охотница без особого беспокойства следила, как Древнейший отнёс Эвер к дверям и передал другому, незнакомому вампиру, что-то негромко поручив. Прийя поморщилась, отметив, что и слух со зрением вернулись к человеческому уровню. Впрочем, за Айвори она не волновалась. Как бы сама она к этому ни относилась, пока остаётся нужна Киарану, Эвер под железной защитой. - Займёмся тобой, - Арден вернулся и присел на корточки, - ты себя, наверное, ужасно чувствуешь, да? - С чего ты взял? – огрызнулась Прийя, и, протянув руку, вампир положил ладонь на её лоб. Помимо воли Охотница закрыла глаза от облегчения, когда жар отступил на пару секунд. Кожа у Ардена, как и у всех вампиров, была просто ледяной. Нахмурив брови, Древнейший убрал руку и вместо этого с безупречным равновесием потянулся вперёд всем телом, коснувшись её лба уже губами. - Горячая, - констатировал он, отстранившись, - что-то болит? Или просто жарко? - Да не знаю я, отвали, - буркнула Охотница, - это ты со мной сделал, у меня не было температуры уже тысячу лет. - Тебя нужно показать врачу, пожалуй, - всё так же задумчиво сказал Арден, - ну а пока поговорим немного. - Опять пытать будешь? – скучающим тоном осведомилась Прийя. - Нет. Чего ради я стал бы переселять тебя в эту смертную девчонку? Чтобы ты сломалась и умерла от болевого шока через пару минут? Не смеши. Пытать не буду. Даже наоборот, я сделаю тебе очень щедрое предложение. Сил на хоть сколько-нибудь остроумный ответ не оставалось, и Охотница кивнула, прося его продолжать. - Ставка та же – информация. Сперва обрисую, что будет, если ты её мне не дашь. Я сделаю тебя вампиром. Сегодня же. И ты никогда больше не попадёшь в Пустошь и никогда больше не увидишь брата. Не дождавшись от Прийи никакой вербальной реакции, Арден продолжил, впрочем, уже с явно удовлетворённым видом. Видимо, испуганного выражения лица Охотница скрыть всё же не смогла. - Но если всё расскажешь, я оставлю тебя человеком. Этому телу едва ли семнадцать исполнилось, насколько я знаю. Так что ешё лет пять-десять я могу позволить. - И что, предлагаешь поверить тебе на слово? Я прекрасно помню, что было, когда ты дал мне слово в последний раз. Как ты там сказал? «Сдавайся, Прийя, и я отпущу этих людей»? «Никто не должен умирать за наши ошибки?». Арден мягко рассмеялся и присел в той же позе, что и сама Охотница, прислонившись спиной к стене. - Если бы ты сдалась, я бы никого не тронул. Но ты ведь пришла не сдаваться. Ты пришла умереть. Мы оба с тобой это знаем, пусть я и не сразу всё понял. - И что же ты понял? - Прийя криво ухмыльнулась. - Я долго не мог сообразить, что случилось. Как ты, Охотница, у которой на моих глазах отрастали заново руки и ноги, могла умереть от одного удара меча? Какое-то время спустя мои люди нашли Амрита, очень далеко от той деревни, и давно уже мёртвого. Я думаю, вы погибли примерно в одно время, так? - Да, пожалуй, - согласилась Охотница. - Сперва я решил, что он не смог пережить твою смерть... Но знаешь, у меня было много времени подумать... Скажи, как он умер? Прийя посерьёзнела и растянула губы в невесёлой улыбке. - Мы сражались с какими-то тварями на территории Азии, и его ранили в плечо. Сначала мы решили, что это ничего, обычная царапина. Но, похоже, оружие было смазано каким-то ядом. Когда я получила сообщение о тебе и той деревне, Амрит... в общем, он даже не мог уже подняться на ноги. Мы оба понимали, что это конец. И он уговорил меня пойти, сказал, что я смогу спасти детей. И я ушла. Когда я подошла к деревне, на следующий день... Амрит умер. Я это ощутила. Меч стал оттягивать руку. Тело как будто потяжелело на несколько килограмм. Но мне уже было всё равно. Я знала, что умру. Я готова была. Я хотела умереть... И если уж совсем честно, плевать мне было на детей. Прийя смотрела на свои судорожно сжимающиеся и разжимающиеся пальцы и вспоминала Блейза, его настойчивые вопросы, желание узнать, почему она не стала сражаться и не попыталась спасти хоть кого-то из людей. Разве могла тогда она сказать ему правду, глядя в глаза? Только здесь и сейчас Охотница могла позволить себе быть честной. С тем, кто знал её слишком хорошо, чтобы удивляться или осуждать. Минут двадцать стояла тишина. Прийя не смотрела на Ардена, думая о своём. Тот тоже не спешил прерывать молчание. - Я всё ещё любил тебя, Прийя... Наверное, я до сих пор тебя люблю, - было первым, что сказал Арден спустя несколько минут. Охотница сглотнула. Она всё ещё чувствовала себя слишком уязвимой, чтобы поднять глаза и встретиться с ним взглядом. - Ты ведь никому не рассказывала этого, да? Наверное, даже Амриту. - Только не думай, что ты какой-то особенный, - слабо фыркнула Прийя, - просто на твоё мнение об этом мне наплевать. - Вернее, ты знаешь, что моё мнение о тебе не станет хуже, так? Ну же. Признай это. Только я один всегда принимал тебя со всеми недостатками. Охотница опустила голову на сложенные руки. Спустя пару минут она почувствовала, как с запястий снимают наручники, и подняла глаза на Древнейшего. - Зачем они, ты при всём желании не сможешь мне навредить, - перехватив взгляд, пояснил Арден и освободил её руки, - поднимайся. Прийя встала, что потребовало от неё некоторых усилий. Хоть после того, как побывала в Айвори-человеке и Айвори-Охотнице, она уже не так остро воспринимала перемену тела, но всё же отметила, насколько оно стало медлительнее. Несмотря на то, что девочка была стройной и подтянутой, да и явно едва-едва вышла из подросткового возраста, для Прийи её худое тело казалось неуклюжим и раздражающим. К тому же, ощущение высокой температуры и лихорадки никуда не ушло. - Идти можешь? – Арден отступил на шаг, присматриваясь к Прийе и исследуя её внимательным взглядом. - Куда конкретно? – Охотница размяла руки и услышала недовольный хруст. - В спальню, куда ещё. Здесь холодно, подхватишь воспаление лёгких, если будешь сидеть на холодном полу. - Откуда такие познания о человеческом организме? – фыркнула Прийя, следуя за ним к выходу. В том, чтобы уйти из этой камеры пыток, их желания совпадали. - Когда мы только забрали Эмиль, она была ещё слишком больна, чтобы перенести превращение. Тогда мы и обзавелись знакомым врачом, а заодно кое-какими сведениями о человеческом здоровье. Прийя с недоверием всмотрелась в лицо Ардена. Она видела, насколько к девочке привязан Блейз, и догадывалась, что и Иза её любит. И в лице Древнейшего сейчас также проскальзывала искренняя забота. Лестница вывела их из подвала в широкий просторный холл, и когда дверь захлопнулась, Охотница с удивлением поняла, что она сливается со стеной, замаскированная под панель. Успев навоображать себе средневековый замок, Прийя практически разочаровалась, когда взгляду открылся обычный холл обычного дома, безо всякой позолоты, канделябров и прочего антиквариата. По стенам не висели оригиналы бесценных картин, они были просто обклеены светлыми обоями; перила у лестницы, хоть и чистые, не блестели, как в фильмах, отполированные десятком слуг, а второй этаж выглядел даже ещё скромнее, почти как в доме О’Райли. Ни одна из встреченных вещей не кричала о своей дороговизне, не попалось им на глаза и слуг в строгой форме или телохранителей в тёмных очках. Признаков жизни вообще ничто не подавало. И только когда на пути попалось зашторенное окно, Охотница поняла, почему. На дворе стоял день, и солнечные лучи пробивались сквозь занавески. Похоже, обитатели дома спали. Арден остановился у одной из дверей и сделал приглашающий жест. - Прошу. Спальня ничем особо не отличалась по стилю от остального дома – такая же чистая и предельно скромная. Прийя прошла и с облегчением присела на кровать. Идти и стоять было тяжело. - Я позвоню врачу, - задумчиво сказал Арден, и Охотница поняла, что мысли его ещё не ушли от Эмиль. Сердце кольнула жалость, и Прийя неожиданно для самой себя произнесла: - С ней всё в порядке. - С Милли? – недоверчиво уточнил Древнейший, - почему ты говоришь это сейчас? Я целые сутки тебя пытал, а сейчас даже не спрашиваю ни о чём. - Я не ненавижу тебя, Арден. Мне не доставляют удовольствия твои страдания. Эмиль очаровательный ребёнок, и сделав вампиром, вы не убили её, а подарили жизнь. У меня нет причин её мучить. Древнейший нахмурился и склонил голову, вглядываясь в лицо Прийи. - Откуда ты это узнала? Что мы подарили ей жизнь? Сама она не может этого помнить... Ты действительно добралась и до Блейза? – на памяти Охотницы впервые за очень долгое время лицо Ардена приняло встревоженное выражение. - На сегодня с тебя хватит откровений, - жёстко отрезала она. - А ты изменилась, Прийя, - медленно, словно в первый раз, рассматривая её, признал Древнейший, - раньше ты не задумалась бы ни на секунду, прежде чем убить Милли. Твой брат и сейчас такой. А вот ты... - Хватит, - устало бросила Охотница, с трудом подтянувшись на кровати, не чувствуя в себе сил даже снять сапоги, и отвернулась, притянув к себе подушку. Арден молчал, и уже засыпая, Прийя почувствовала, как он подошёл к кровати и укрыл её пледом. *** Двери лифта раздвинулись, и вся пёстрая компания покинула кабину, выйдя на подземную парковку. Раймонда старалась держаться поближе к Киарану, который не переставая, набирал то один, то другой номер и отдавал невидимым собеседникам команды. - … И если хоть одна статья на тему этой больницы всплывёт в новостях, Майкл, твоё тело всплывёт где-нибудь в притоке Миссури. Лет через пять. Это ясно? От его холодного тона у Ричи по спине периодически бегали мурашки. Она даже не сомневалась, что на людей или вампиров по ту сторону телефонной трубки Кир производит такой же эффект. Как не сомневалась, что его приказы будут выполнены до последнего слова. Парковка пустовала, только несколько оставленных в спешке эвакуации машин стояли, не дождавшись хозяев. Почему-то от мысли, что какие-то из этих автомобилей могли принадлежать Уильяму, Хессе и другим вампирам, которые никогда уже сюда за ними не вернутся, заставила Раймонду испытать некомфортное чувство вины. Прежде она никогда не участвовала в убийстве себе подобных, разумных вампиров. Но ладонь Кира успокаивающе лежала на её плечах, и когда накатывали неприятные чувства, Ричи сжимала её обеими своими и мгновенно успокаивалась. - Какие наши дальнейшие планы? – с ленивым любопытством осведомился Блейз, остановившись в центре огромного помещения; его голос отдавался от пустых стен гулким зловещим эхом. В отличие от Раймонды, Блейз явно не испытывал ни малейшего дискомфорта по поводу убитых им вампиров и уж тем более людей. Помимо него, спокойным выглядел лишь Джерри. Даже более того, его привлекательное юное лицо выражало глубочайшее удовлетворение. Мишель, напротив, казалась подавленной. Зная сестру, Ричи понимала, что та переживает из-за фактического поражения, а вовсе не от совершённого убийства. Нанеси она Уильяму смертельную рану в честном поединке, Шелли наверняка испытывала бы сейчас не меньшее удовлетворение, чем брат. Киаран прошёл к одному из оставшихся на парковке автомобилей, и Раймонда узнала его внедорожник. - Садись, - он указал Ричи на машину, и та с готовностью кивнула. От прежней решимости убить Древнейших не осталось и следа; хотелось просто вернуться домой и обо всём забыть. - Влад, Шелли, вы тоже, - не терпящим возражения тоном приказал Кир, но тут Джерри выступил вперёд. - Ты не имеешь права решать за Мишель, - холодно бросил он, но Шелли мимолётным жестом коснулась его плеча и покачала головой. - Имеет, Джерр. Не говоря больше ни слова и не показывая, как относится к приказу Киарана, Мишель в сопровождении Владимира заняла заднее сиденье. - Сегодня я подумал было, что не имею права решать за них, и смотри, что вышло, - сухо ответил Кир, - их обеих едва не убили. Я не скажу Ардену о вас, но не обольщайтесь. Вы все там умрёте. Киаран отвернулся и сел за руль. Ричи скользнула на пассажирское сиденье, и машина сорвалась с места, выезжая с парковки. Раймонда невольно проводила взглядом оставшихся на месте Джерри, с гневом сжимающего кулаки, насмешливо прищурившегося Блейза и внешне флегматично спокойного Охотника. Кир снова взялся за мобильный. Наверняка замять такой инцидент будет непросто даже с его связями. В перерыве между звонками мобильный издал знакомый рингтон, и Ричи невольно дёрнулась. С таким звуком звонил сыну Арден; Раймонда обернулась на заднее сиденье, поймав ответные напряжённые взгляды. - Да? – голос Киарана звучал не менее напряжённо. Пару минут он вслушивался в слова с того конца провода и после коротко ответил, - я вылетаю, буду через несколько часов. Успевшая нафантазировать разнообразных ужасов Ричи с волнением сжала зубы на нижней губе, дожидаясь, пока Кир сбросит звонок и объяснит, куда так срочно и без единого сомнения обещал вылететь. - В Сан-Франциско, - не размениваясь на вводные фразы, пояснил Сильнейший, убрав телефон, - Влад, я оставлю тебе контакты, ты должен будешь уладить дело с больницей. - Что там, в Сан-Франциско? Чего он хочет? - первой осмелилась спросить Мишель. - Это касается Айвори, - впервые за всю ночь тяжело вздохнув и показав, тем самым, своё волнение, отозвался Кир. Больше вопросов никто не задавал.