Черничный пирог

Дождь отталкивался от проросшей мхом черепицы дома с приятным звуком, за окном завывал ледяной ветер, хотя температура и была плюсовой. У Артура в доме прохладно, Айаана впрочем, выросшая в Сибири и привыкшая к морозам, только подтягивает к себе огромную кружку с остатками горячего шоколада и зевает. — Арт, может всё-таки купишь упаковку шоколада или хотя бы кофе? А то я уже разорилась таскать к тебе в саше, да и Альфред явно одобрит мою идею… Арт? Артур из другой комнаты не ответил, и сибирячка недовольно поджав губы спрыгнула с барной стойки, шаги её эхом отлетали от стен ещё не заставленной комнаты. Кое-где валялись распечатанные коробки с одеждой, которые школьница с лёгкостью обходила, неаккуратно сложенные прямо на полу вещи, несколько стопок книг, и пустые банки из-под энергетика. Она бы в жизни не подумала, что Артуру вот-вот исполнится двадцать один с таким то образом жизни. Задумавшись о парне, занимающем её голову уже несколько месяцев, Василисса задела ногой горячий термопот. Взвизгнув, сквозь плотно сжатые зубы, она тут же принялась трясти ногой, чтобы уменьшить боль. Тихо закрыв дверь из комнаты спиной вышел Кёркленд. — Что Питер и Цзя Лон уже спят? Англичанин подпрыгнул на месте и удивлённо воззрился на школьницу. — Я же попросил тебя подождать на кухне! — шёпотом шикнул блондин на неё. Айаана закатила глаза, и перевела взгляд на молодого человека, тут же удивлённо показывая на него. — Подожди-ка, а почему ты голый? Юноша внимательно осмотрел себя, и после недовольно поморщился от сквозняка пробежавшего по спине, из одежды на нём присутствовали только чёрный джинсы. — Нахрен иди, Питер заляпал все мои рубашки краской. — почти беззлобно бросил Кёркленд, удаляющейся девушке вслед. — А ты куда? — Чай тебе делать. — О, я тебя уже обожаю. — услышав ехидный и насмешливый ответ Артура, Василисса только с улыбкой закатила глаза. Вот придурок! *** — Таааак, — Брагинская подобрала ноги к груди, и прижалась плечом к голому плечу Артура. — Ты никогда не рассказывал мне, как тебя угораздило стать отцом в семнадцать. Сюда по тому как тяжело вздохнул Артур, вместо того чтобы бросить оскорбление, разговор предстоял очень откровенный и тяжёлый, Айаана даже поднялась и села напротив юноши, чтобы видеть выражение его лица. — Мать Лона, — наконец заговорил блондин, все ещё не поднимая взгляд от пола. — сестра Ван Яо… — Та самая? — азиатка подпрыгнула на месте от нетерпения узнать ответ. — Из Тайваня? Артур поднял глаза и несколько секунд недовольно разглядывал лицо школьницы, прежде чем раздражённо вздохнув, в который раз за день, и продолжить. — Она самая, спасибо, что слушаешь не перебивая. — об сарказм Кёркленда можно было ненароком и убиться. — В общем мы были на свидании, а затем я спросил у неё: «что не так?» Потому что она была более тихой и замкнутой чем обычно. Она выпалила, что забеременела. — А ты что, — Василисса положила руку ему на затылок, и взъерошив непослушные блондинистые волосы чуть улыбнулась, она на самом деле предполагала каким будет ответ. Артур покраснел и попытался скинуть руку девушки со своей головы, история и так была очень личной для парня, а сидящая напротив азиатка только смущала своим присутствием. — А я сразу же ответил: «Давай поженимся!». Но её родители, знаешь старых традиций. — о, она довольно близко общалась с этой семьёй и чётко понимала, как тяжело пришлось этим двоим. — Так что мы с Яо кое-как заставили отдать ребёнка нам, а не в детдом, или каким-нибудь родственникам. А мои предки ещё от Питера не отошли, как я притащил ещё одного своего сына. Айаана понимающе кивнула, и хоть она не спросила о Питере, её заинтересованный взгляд фиолетовых глаз был очень красноречивым. Артур искоса посмотрел на школьницу, беря с блюда чашку чая, забросив туда два кубика сахара: Айаана знала, что Артур постоянно добавлял сахар в разных количествах и потому всегда приносила всю сахарницу целиком. Пока кружка заполнялась кипятком, Кёркленд наконец начал говорить. — На самом деле я даже не знаю мой ли Питер ребёнок, — Артур отпил из кружки и немного покраснел. — Просто однажды Алиса выходя из дома нашла его на крыльце, в корзине была записка с моим именем. Мне тогда было семнадцать, и я был… — Бунтарём? — Артур снова покраснел, отводя взгляд изумрудных глаз в сторону. Айаана усмехнулась, щедро насыпая себе в кружку новую порцию напитка. — Можно и так сказать, — наконец договорил юноша, поднимая с пола плитку шоколада и разламывая её на несколько брусков. — Родители дико взбесились, и выгнали из дома в эту квартиру. — Сочувствую, наверное это тяжело, у тебя и так отношения с семьёй плохие от слова совсем, а тут ещё и сыновья. Одному четыре, а другому два с половиной. Смотрю тебя жизнь вообще ничему не учит. — десятиклассница засмеялась, и тут же закашлялась. После весенних каникул в родной Сибири, где ещё можно было увидеть снег, возвращение в дождливый и ветренный Нью-Йорк, где везде были лужи, в которых плавала старая осенняя листва, появившаяся из под расстаявшего снега, не прошло бесследно. Брагинская вздохнула и потянулась к кусочку лимона лежащему на краю тарелки, позади Артура. Последний видимо неправильно истолковал действия подруги, а потому со стуком поставил кружку на пол и притянул девушку в свои объятия. — У тебя тоже проблемы дома? — Айаана шокированно замерла и несмело подняла руки, чтобы обнять блондина, положившего голову ей на плечо. — Вообще-то я хотела лимонную дольку, — смущённо призналась она, усмехнувшись юноше в плечо. — Артур только не целуй меня пожалуйста, а то заразишься, и заразишь мальчишек, а там жесть начнётся. Парень закатил глаза и легонько, почти невесомо коснулся тёмных губ девушки своими, оставляя привкус мятного чая. — Иди ты, Брагинская.