Черничный пирог

В Санкт-Петербурге который день подряд льёт дождь. На белоснежном столе остаются отпечатки кружек, тарелок, кусочки еды и следы соуса. Иван восседал посередине, стараясь не замечать, что его семья разваливается прямо у него под носом. Справа от него — Айаана, едва ли не самая старшая в российской семье, учитывая что русской она даже не была, ковыряла гречку вилкой, со скучающим видом, подперев кулаком обгорелую щёку. Рядом лежал телефон с открытым чатом, в который постоянно написывали Аляска и Оттава, они обе могли выбраться в Россию только в середине месяца и невозможность увидеть свою лучшую подругу чуть ли не убивала их обеих, у самой Сибири не было сил даже посмотреть на экран смартфона. Глаза постоянно слезились, а мозг отказывался соображать. Несмотря на то что, пожары наконец-то начали тушить, девушка всё ещё ежечасно задыхалась от дыма в лёгких, и страдала от постоянной тошноты и головной боли. Ваня до сих пор не мог перестать винить себя, в том что никак не повлиял на решение властей. Арсен Асадов и Айола Карпуси о чём-то тихо шептались и изредка хихикали, только эти двое и казались счастливыми этим серым утром. Хотя даже они обеспокоенно и тревожно поглядывали на своих названых младших братьев и сестёр. И даже не смотря, на то что оба находились здесь незаконно, зла на остальных они не держали. Против правительства идти можно, но приведёт ли это к чем-то? Москва и Питер сидящие по левую руку от России постоянно нервно переглядывались. Илья выглядел очень помятым и замученным, после всех митингов прошедших на его территории, он чувствовал все переживания народа, и легче ему от этого не становилось. Самым худшим было то, что юноша никак не может помочь своим людям. Его даже слушать не стали просто вытолкнули с заседания мосгосдумы вон. Новосибирск, расположившийся между ними, постоянно ежился от утреннего морозца пробегающего по коже, для двенадцатилетнего Коля был на удивление высоким и крепким мальчиком. А ещё и очень нетерпеливым, потому постоянно чесал крупный кроваво-красный ожог на лодыжке. Петра, на которой лица не было, все время безболезненно хлопала Колю по руке и гладила Илью по плечу, обеспокоено глядя в его глаза. Только Брагинский собирался пожелать всем сиблингам приятного аппетита, как раздался дверной звонок. Затем ещё один непрекращающийся с минуту точно. — Ты кого-то ждёшь? — Сибирь отодвинулась от стола, и пошла к лестнице ведущей на первый этаж, опираясь на стены — её очень мутило. Но оставаться за столом и сидеть в могильной тишине было куда хуже. — Может это из правительства? — Ваня прищурился пытаясь вспомнить обещал ли кто-то зайти. — По твоему поводу? — Не напоминай лишний раз! — подал голос Коля, грубо фыркнув. Ваня потупил взгляд, грустно усмехнувшись при этом. *** — А-Артур? — Сибирь так и застыла на пороге с рукой держащей дверную ручку. Очнулась она только тогда когда зеленоглазый смущённо кашлянул в кулак. — Эм, что же проходи не стесняйся. Пошире распахнув дверь сибирячка впустила нежданного гостя в прихожую. Тут же мысленно краснея из-за своего внешнего вида. За ожоги и кровоподтёки на всём теле она не переживала, но из одежды на ней был только старый порядком изношенный спортивный топ, и яркие неоновые штаны, с дурацкими подтяжками, из мерча какого-то рэпера, которые она купила по чистой случайности. — Так ты приехал именно ко мне? — догадалась Айаана, она всегда быстро соображала. — Да, — прочистив горло, ответил Артур, стараясь не сильно пялится на чёрные ожоги, с местами ярко-красными пятнами открытой кожи. — Я писал и звонил тебе, но ты не отвечала, поэтому я решил, что дело совсем плохо. Нужно было увидеть тебя, чтобы убедиться в твоём самочувствии. Кёркленд посмотрел прямо ей в глаза, и Айаана почувствовала как сердце пропустило удар. В конце концов для манерного и воспитанного Артура прийти в чужом дом без приглашения было очень дико. Нужна была веская причина для такого поступка, и тот факт что этой причиной являлась сама Брагинская, заставил её невероятно смутится и впервые за долгое время почувствовать себя хоть чуточку счастливой. Быстро сократив между ними расстояние, юноша осторожно убрал выбившиеся пряди из неряшливой причёски, открывая вид на обуглившуюся щёку подруги, и внимательно заглядывая Сибири в глаза. В левом глазу сильно полопались капилляры, и вся склера заплыла кровью. Девушка осторожно коснулась здоровыми пальцами лица Артура, правая рука как и обе ноги полностью обгорела, даже живот девушки и большая часть туловища «выгорели до черна». Только ладонь левой руки, которой она огладила щёки и скулы Англии, оставалась целой. Кёркленд поймал её рукой, и аккуратно прижал к своим потрескавшимся губам. Он бы всё равно не смог поцеловать девушку, нижняя губа у неё тоже была обожённой и красной, но им двоим этого было достаточно. — Айаа, так кто это? — раздался звонкий голос Петры со второго этажа. — Это ко мне. — чуть крикнув, ответила Брагинская, не сдержав улыбки и дрожащих ноток в голосе. Артур улыбнулся в ответ, и чуть прижал Сибирь к себе, совсем осторожно чтобы не задеть травмированную кожу. Пожары в лесах наконец-то затухали, медленно убивая изнутри, но в её груди только разгорались с новой силой.