Красть поцелуи у старшего брата становится слишком по-детски, Алиса едва успевает схватить его за тёмный зелёный галстук, и тут же со смешком отпустить, в её глазах плещутся искры магии, совсем у краёв радужки. В руках у брата поднос с едой, а на кухне за поворотом завтракает вся семья; Джерард почти падает, когда оступается, и смотрит на неё с укором и недовольством.
Но в светлых зелёных глазах Алиса всё равно замечает любопытство и совсем немного щепотку одобрения.
***
Лондон, конечно, храбрый, с этим было сложно поспорить. Он прошёл через множество войн, в своё время был столицей бывшей огромной империи, а пиратство завалило его характер как сталь. Но, ему не хватало того бунтарского духа, которым располагала его любимая сестра. Может потому что она была младше, может потому что по характеру противнее, а может из-за ведьминских штучек.
«Ну и чёрт с ним, пусть хоть дотла сгорит… " — думает блондин, позволяя себе, пока никто не видит, с восхищением оглядеть собранную сестру.
Оба слишком гордые, спесивые, и всё-таки у Алисы есть кое-что получше — она самая. Непокорная, вольготная, известная на весь мир, своей смелостью и почти дикостью, когда на её пальцах возникают жёлто-зелёные всплески огня. Магии из далёкого прошлого, доставшиеся ей от предков.
«Ведьма. Самая настоящая, и детей на завтрак ест наверное.» — Джерард качает головой, и где-то в глубине души смеётся. Совсем не замечая довольную ухмылку Алисы.
***
***
Алиса, подкрашивает губы тёмной сливовой помадой, натягивает на бледные, худые плечи кожаную куртку с кучей значков, цепочек, нашивок, и бог весть ещё чего. Довольно
скалится улыбается отражению, ровными зубками, поправляет короткие волосы грязно-блондинистого цвета зачёсанные на бок, в ушах у неё просто тьма мелких серёжек, на ногах обтягивающие тёмные штаны, и ботинки с золотистыми пряжками на устойчивом каблуке. Алиса, выглядит как самая настоящая рок-звезда,
особенно, когда густо подводит глаза подводкой. Её взгляд тёмных зелёных глаз становится ещё более дерзким и вызывающим,
особенно, когда смотрит прямо в глаза Джею. Джерард уверен, до каменного стояка, что под длинной майкой нет лифчика.
— Ты никуда сегодня точно не пойдёшь, — фыркает Столица, и закидывает ногу на ногу, чтобы скрыть возбуждение.
Младшенькая, вскидывает некогда проколотую бровь, и складывает руки на груди, подчёркивая округлый бледный бюст, на декольте, как и плечах, щеках, и пояснице, россыпь веснушек.
— Ага, конечно. — соглашается она, чтобы тут же злобно шагнуть на встречу брату, развалившемуся в кресле. — Объясниться не хочешь? Ты мне не
папочка между прочим.
— Тебе просто придётся идти без майки, вот и всё. — пожимает плечами Джерард, и сам обалдев от наглости, потянул пальцем ткань вверх. — Она моя. И я не разрешал тебе её брать.
Алиса смотрит на него так яростно, чуть наклонив голову и сжимая руки в кулаки, что Джерард готов проглотить собственный язык, лишь бы не ляпнуть ещё чего-нибудь. Затем делает резкий, быстрый, шаг вперёд и её куртка, охваченная цветным пламенем, исчезает, оставляя девушку в грубой майке. Ещё шаг и Алиса хватается за края, и едва ли не с треском, тянет ткань наверх. У Джея воздух застревает в горле, и кадык несколько раз дёргается, во время выхода и такого же глубокого вдоха.
На третий шаг, непонятным обоим образом, Кёркленд оказывается на коленях у брата, пропускающего её острый язык себе в рот. Широкие ладони легли на веснушатчатую поясницу, плавно скользя к застёжке штанов.
Они совершенно не похожи, исключая семейную гордыню и спесь, но одно объединяет их точно. Они любят друг друга, пусть неправильно и грубо, пока только учась на своих ошибках, но любят.
И когда-нибудь эта любовь их потопит и затянет на самое дно глубочайшего океана, но им плевать.
