***
Чувствуя сильную вину перед Чимином, я так и заснула с этой мыслью, постоянно ворочаясь. Из комнаты Чонгука, которая находилась по соседству, постоянно доносился сильный кашель. Ещё не хватало, чтобы парень заболел в канун рождества.***
Открывая глаза, я с радостью питаю солнечный свет, который пробивается через светлую штору, освещая всё помещение. Для меня всегда рождество являлось самым светлым праздником, способным дарить надежду. Подскакивая, я бегу к окну, наблюдая, как солнце пытается сопротивляться суровой, на удивление, зиме. Ещё никогда у нас не было так холодно. Именно в этом году погодные условия решили проверить на прочность жителей города. Накидывая на себя старую толстовку с детским рисунком, которую нашла в шкафу, я крепко сжимаю её, вспоминая все счастливые моменты. На удивление она ещё не стала мне мала, хотя я не надевала её больше трёх лет. Медленно открывая дверь своей комнаты, я потягиваюсь так сильно, что слышу хруст всех своих косточек. Видимо, моя привычка спать в самых неудобных позах на родной кроватке не исчезла. Очевидно, что Чонгук ещё спит, ведь в доме отсутствует любое передвижение. Аккуратно проходя мимо комнаты, я слышу громкий и сухой кашель, который так сильно обеспокоил меня. Открывая дверь, я наблюдаю за парнем, который тяжело дышит через рот, постоянно поворачивая головой из стороны в сторону. — Чонгук… — опираясь на дверной косяк, я наблюдаю за парнем, который явно не в лучшем состоянии. В ответ парень лишь снова закашлял, немного дёрнув рукой. Недолго думая, я подошла к Чону и дотронулась до его лба. Казалось, что температура его тела в данный момент около сорока градусов. Вся голова столь обессиленного парня сильно вспотела. Слегка приподнимая подушку, приводя парня в положение «полусидя», я провожу ладонью по его щеке, ощущая всю нежность и тепло прикосновений. Чон Чонгук… как приятно находится рядом с тобой, слегка поглаживая твою щеку, смотря в твои закрытые глаза. Резко приходя в сознание и отстраняясь от Чона, я понимаю, что сейчас парню просто необходима помощь. Осознавая, что лекарств дома нет, быстро накидывая куртку, я хватаю из записной книжки отца небольшую сумму денег, немедленно выбегая из дома. Направляясь в сторону самой ближайшей аптеки, мне на глаза попадаются десятки продуктовых, которые я пропустить просто не в состоянии, ведь дома кроме пустых пачек от рамёна, больше ничего нет.***
Забегая домой, пытаясь удержать в руках несколько пакетов с покупками, я хватаю небольшую коробку с медикаментами, которые я удачно купила, и направляюсь к Чону. — Как ты себя чувствуешь? — медленно проходя к кровати Чонгука, я наблюдаю за ним, полностью закутавшимся в одеяло. — Кажется, я заболел… — закрывая глаза, Чон пытается скрывать столь плачевное состояние. Не имея понятия, как действовать в случае заболевания, я вспоминаю, что в детстве обходилась горячим чаем с лимоном, а также парой противовирусных таблеток, ну, или что-то в этом роде. Заранее смерив температуру, я протягиваю парню стакан воды с так называемой «пилюлей», которую мне так желала всучить аптекарша. Сейчас главное — покой. Вставая с края кровати, я уже была готова покинуть спальню, но Чонгук крепко вцепился в мою руку, притягивая к себе. — Нет, Мин Ён… не уходи, — хрипит Чон, сжимая мою ладонь. — Я никогда не справлялся с болезнью один. Рядом постоянно находился кто-то, — засыпая, шепчет парень. — И угораздило же тебя заболеть прямо перед рождеством, Чон Чонгук, — накрыв своей ладонью руку парня, я тяжело вздохнула, наблюдая за ним.***
Возможно, сейчас не лучшее время, но я постаралась выскользнуть из комнаты, дабы приготовить хоть небольшое угощение к рождественскому столу. Время от времени я слышала, как парень во сне продолжал кашлять, а сейчас замолчал, что меня очень беспокоит. Но вдруг резко я услышала, что дверь распахнулась, и лестница начала издавать скрипы от чьих-то шагов. — Чонгук? Как ты себя чувствуешь? — маринуя кимчи, я оглянулась на парня, который спускался с лестницы, таща за собой одеяло. Не знаю почему, но мне это показалось слишком милым. Этот «плейбой», каковым его считают пол нашей школы, одет сейчас непонятно во что, волочась по лестнице, трогая свое опухшее лицо, которое выглядело слишком жалко. — Я пришёл попить водички, — говоря к тому же детским голосом, словно у парня отняли любимую игрушку, он уселся на стул, в ожидании обслуживания. — То есть, тебе ещё и подать надо? — состроив удивлённое лицо, я скрестила руки, в ожидании ответа. — Поухаживай за мной… видишь же, что я умираю. Точно ребёнок. С неохотой набирая парню стакан теплой воды, чтобы не повредить его организм, я протягиваю его, наблюдая за неуклюжестью больного. — А почему она теплая? — широко раскрыв глаза, парень предъявляет претензии из-за такого пустяка. — Не потерпишь? Тебе нельзя, — грозно произнесла я и, отвернувшись от Чона, продолжила подготовку праздничного стола. Больше не пойду у него на поводу. Не маленький. Всё может сделать сам. Продолжая нервно нарезать очередной ингредиент, я пытаюсь побороть в себе желание обернуться, чтобы посмотреть на Чонгука. Но вдруг, резко я чувствую, как сзади на меня накидываются крепкие руки парня, нежно обнимая. Немного опешив, я продолжаю стоять, всё больше удивляясь. — Спасибо тебе за мои капризы, — прохрипел Чон, прижимаясь к моему плечу.