Wanted:Shadow

      Это должен быть обычный день для полицейского департамента города Берк. Самым что ни на есть обычным днем для людей, работавших здесь. Ото всех веяло таким сдержанным счастьем, что сам воздух начал загустевать, тем самым пытаясь продлить эти блаженные моменты. Они уже не ждали какой-нибудь сенсации или происшествия, они уже настолько свыклись с идиллией, которую они же и породили, что вновь и вновь продолжали заниматься чем угодно, лишь бы не вспоминать о Нём.       Не все, правда, поддерживали ту иллюзорную действительность и вряд ли желали провести в ней хоть минуту своего драгоценного времени. К сожалению, таких людей можно было пересчитать по пальцам. Это были начальник департамента Стоик Хэддок и его заместитель Питер Гоббер. Они лишь ждали, рыскали в сводках всё, что возможно, о Нём. Они ожидали, что он вернётся на тропу, которую он проложил. И ещё они понимали, что он не остановится. Пожалуй, это единственное, что они точно осознавали. Имея в своей базе данных большинство психологических портретов самых безжалостных маньяков в истории США, они не могли понять, что конкретно движет Тенью. А ещё то, что он слишком умен и аккуратен. Но всё же, их опыт был ничтожно мал, чтобы понять такого соперника. И они вызвали помощь.       Агенты Центрального отделения ФБР, известные специалисты в области психологии, братья Гримборны, должны были приехать сегодня. И сегодня должна была начаться новая веха в этом абсолютно безнадежном деле.       И она началась. Зазвонил телефон. — Девять-один-один, вас слушает, — сообщил диспетчер, повторяя одну и ту же фразу в неизвестный — даже ему — раз. Услышав верещавшую с другой стороны телефонного аппарата девушку, он пытался вникнуть в ее неразборчивую речь. Однако, как он не старался, он всё же не понял, что ему говорили. — Мисс, пожалуйста, говорите медленнее и чётче. Вас плохо слышно, — проговорил в микрофон диспетчер-стажер, при этом мысленно вспоминая все уроки старших товарищей о том, как именно следует разговаривать с человеком насчет какого-либо происшествия. — Да, да, так мне вас лучше слышно, можете рассказать, что у вас произошло, — настроился на нужную волну только недавно поступивший на службу молодой человек двадцати двух лет от роду. — Погодите, погодите, вы говорите, что находитесь в доме ваших соседей и успокаиваете девушку, живущую там. И также то, что вы обнаружили брата этой девушки мертвым в этом же доме, а также вы увидели на стене Метку Хаоса…Я прав? — по мере произнесения слов его клиенткой, лицо офицера Ларсона претерпевало невероятные метаморфозы. Из абсолютно спокойного и немного заинтересованного лица оно превратилось в гримасу ужаса. Губы его немного дрожали, а скулы на лице резко, с непонятной ритмичностью подергивались. На лбу появились капельки пота, пока впечатлительная соседка Торстонов живо рассказывала ему все подробности того зрелища, что навсегда сохранится в её памяти. Её высокая тональность и неподдельный страх перед жестокостью этого неуловимого Призрака Смерти, передались юному Густаву во всей их чудовищной красе.       А департамент жил своей обычной жизнью. Кто-то потягивал кофе, играя с сослуживцами в карты, кто-то разбирал отчетности, которые до этого забыл отсортировать, другие общались с обычными гражданами, обратившиеся в органы правосудия по всяким пустым делам. На лицах данной группы сотрудников легла скука и ожидание того, когда их смена наконец-то закончится, и они смогут навестить своих немного ворчливых жён и любимых детишек. Наверное, только начальство находилось в возбуждённом и одновременно встревоженном состоянии. Ведь уже почти месяц не было ничего слышно про пресловутого маньяка, который засел в печенки не только полиции, но и уже некоторым другим спецслужбам. — Да, да. Я доведу вашу заявку до руководства. Спасибо за своевременное реагирование. Адрес я ваш записал. Всего доброго, – пытался не заикаться от волнения диспетчер, что у него получалось из рук вон плохо. Сняв наушники и вытерев рукавом куртки капельки пота со лба, он почувствовал, что по его спине бегают мурашки и что он был определенно не готов к такому. Просидев минуту за своим рабочим столом, он пытался отбросить вгоняющие его в панику мысли и доложить о заявке этой женщине как можно скорее. Краем глаза он увидел слегка прихрамывающего заместителя начальника департамента, лейтенанта Питера Гоббера, и мысленно поблагодарил Всевышнего, что ему не придется оббегать весь департамент в поисках начальства, которое, когда надо, не найдёшь, а когда не надо, оно само навестит тебя.       Впопыхах отлипнув от мокрого кожаного кресла, он стремглав понёсся в нужном направлении, так как боялся упустить свой шанс сообщить об этом вовремя.       Относительно вовремя… — Мистер Гоббер, Мистер Гоббер! — кричал бедный диспетчер, спотыкаясь об предметы на полу или же толкая своих сослуживцев, которые так не вовремя перегородили ему дорогу. В итоге, одно мусорное ведро заставило его упасть ничком прямо в ноги Плеваки. Быстро среагировав, он резко подпрыгнул, что позволило ему моментально оказаться на ногах. — Что случилось, офицер Ларсон? — встревоженно поинтересовался лейтенант Гоббер. В ответ он услышал какое-то непонятное бормотание. — Отдышитесь, офицер Ларсон, и скажите мне, что вас так взбудоражило. — Тень вернулся, — поникнув произнес молодой диспетчер, при этом немного покачнувшись в сторону от навалившихся на него нервов.       Услышав пугающие слова, Питер, растеряв всю былую неуклюжесть и хромоту, побежал к кабинету своего начальника, при этом не забывая вырвать из рук стажера заветную бумажку с адресом. В его голове крутилась лишь одна мысль:       «Кто-то вновь был убит этой тварью…»       Он никогда так быстро не передвигался. Он летел, потому что так надо было. Ведь тем быстрее они приедут на место происшествия до того, как про это прознает свободная пресса. Иначе опять их выставят в неподобающем свете. Да еще и сфотографируютто, что не следует снимать.       Влетев в дверь Стоика, который сидел за столом, подперев свою голову рукой, и был занят мозговым штурмом. Плевака был уверен, что он опять вспоминал Валку, потому что заметил семейную фотографию Хэддоков, которую никто, кроме Стоика, и не видел. Он что-то скрывал на ней, но это было его личное дело. А еще в его мыслях точно нашлись бы проклятые стритрейсеры, потрепавшие ему немало нервов и продолжающие это делать снова, и снова, и снова… — Стоик, Он вернулся! — кряхтя произнес Питер, замечая, что Стоик резко убрал фотографию в стол и закрыл ящик на ключ. Также от его глаз не ускользнуло, что лицо Стоика резко посерело, превратившись в камень. — Я знал, что рано или поздно это произойдет. Собирай группу, я подъеду к вам позже вместе с охотниками. Возможно, они, наконец-то, пояснят нам все происходящее, — довольно тихо для него самого произнёс начальник департамента. — Хорошо, я выдвигаюсь. Адрес я оставлю на диспетчерской у офицера Ларсона, — обыденно ответил старинный друг Стоика, при этом мысленно переживая за чету Хэддоков, особенно за Иккинга, которому его родной отец снова не сможет уделять своего времени.       Прикрыв дверь, Плевака услышал объявление начальника департамента полиции по внутренней связи. — Всем работникам, входящим в оперативно-розыскную группу по маньяку «Тень», прибыть на место преступления по адресу 7, Буллиз. С вами поедет лейтенант Питер Гоббер, который назначен главным вашей группы. Удачи, сынки, — последние слова Хэддоку-старшему дались с трудом. Он молился, чтобы это чудовище совершило оплошность и чтобы удача была благосклонна к его ребятам. Он принес немало мороки самому результативному департаменту в США. И даже помощь коллег из других ведомств, в том числе из ФБР, пока не приносила пользы. Еще немного и полетят головы…       А еще он думал о своей семье. Как же так получилось, что судьба лишила его самого дорогого ему человека. Валка… Как же так могло случиться, что она погибла. Он до сих пор не понимал, почему Всевышний лишил его жены, оставив на попечение младенца. Проблемного младенца…       Нет, Стоик любил его всей душой, но в тоже время не понимал его вовсе. Это было непостижимо для него — понять, что кроется в этом тщедушном тельце. Поэтому их отношения с сыном оставляли желать лучшего. Конечно, они оба понимали, что время, нужное им, где-то утеряно. Но возвратить его они не пытались. Во всяком случае, так думали они о друг друге.       Тем временем Плевака, собрав группу из семи человек, направлялся по известному ему адресу. Пробив по базе данных этот дом, он выяснил, что на данный момент в нем проживают два человека. Это были близнецы, брат и сестра Торстоны. Сироты, так как их родители умерли: мать год назад от инсульта, отец шесть лет назад погиб от рук Джейсона Партлоу, серийного убийцы, приговоренного к смертной казни. Он знал этих озорников, и ему не хотелось, чтобы кто-то из них стал Его жертвой.       Группа подъехала к бежевому двухэтажному коттеджу. По его фронтальной стене ближе к углу здания извивались побеги плюща. К двери вела дорожка, состоящая из больших отполированных валунов, вкопанных в землю. А еще была видна открытая настежь дверь, из которой веяло холодом и смертью.       По мере приближения к дому группу охватывали отвратные чувства. А еще они чувствовали запах…       Смрад разлагающегося тела исходил из этого ставшего покинутым дома. Дом стал даже выглядеть как-то более невзрачно, потерял весь былой лоск. Природа покинула это ужасное место: цветы начали чахнуть, бутоны почернели, и лепестки опали, как будто не желали видеть, что происходило здесь ночью. Единственные свидетели преступления не выдержали той жестокости, и отвернулись от света во мрак, лишь бы не видеть все те ужасы, что здесь происходили вчера.       Этот смрад, он был знаком полицейским. Ещё как знаком. Каждый раз, когда они находили убитых Им, они ощущали этот запах. И не понимали, как тела могли так быстро создавать такую вонь, словно они пеклись на солнце несколько недель. И ещё они видели, что везде, где бы не ступала Его нога, всюду гибла любая растительность. Она чуяла всю ту злобу, всю ту ненависть, которая исходила от Него. Он будто был посланником Ада, выжигая всё живое на своем пути и складывая своих жертв в тень. Именно потому Его так и прозвали сотрудники полиции. Точнее, это была одна из причин его прозвища.       Войдя в дом, они вновь ощутили тот привкус серотонина, а также они увидели это…       Несмотря на ту темноту, что продолжала здесь пребывать, было отчетливо видно изуродованное тело. Труп лежал на полу, немного облокотившись на белую стену. Точнее сказать, бывшую белую стену: буро-красные пятна крови явно были не к месту. А еще куски плоти, остатки внутренностей также контрастировали на фоне паркетного пола. Но самое страшное не это.       Тошнотворный и едкий запах палёного мяса побуждал оперативников попрощаться с их плотным завтраком. Одного стажера вырвало, за что он сразу же получил взгляды укора и даже один удар по затылку от старших, так как испортил место преступления. А оторванные конечности, точнее, кисти рук, сложенные в похабный знак, дополняли в атмосферу еще одну дольку отвращения, помимо трупного запаха и рвоты. На лице молодого парня застыла гримаса сюрреалистического ужаса, пелена тьмы затмила его веки и обратила их в неестественно-белый цвет. В них, как в зеркале души, плескался страх, стремящийся вырваться и предупредить безумцев, уходить отсюда и не возвращаться. Это ещё больше отпугивало полицейских, которые в страхе случайно щёлкнули переключателем света. И это было их большой ошибкой. Тьма… Она охраняла их от всего того, что здесь можно было увидеть. Она прятала в самые дальние уголки своего пространства эту картину. Но раз Они захотели ЭТО увидеть, то пусть насмотрятся вдоволь… Да будет СВЕТ! И он открыл им всё. Все их кошмары воплотились в явь. Картина смерти подростка встала перед ними.       Его пытали. На теле не было ни одного живого места, словно из него хотели сделать отбивную. Конечности… </i>Их нет…Точнее, они есть, но только отделены от тела. Даже не отделены, а вырваны с корнем! Направленный взрыв отрывал их, принося нечеловеческую боль. И делали это не сразу, словно наслаждались мучениями жертвы… Калёное железо оставляло знаки на теле, и им нет конца. Обратив свой взгляд на живот парня, они заметили, что он разорван в клочья, как будто бы в нем произошел… Взрыв.       И судя, по свисающим клочьям кожи с кусками мяса, разбросанным по помещению внутренностям, оно так и было. Лишь один человек мог совершить такое с Заком Торстоном. Тень…       И если посмотреть на «белую стену», то можно понять, что это правда. Метка Хаоса, забрызганная кровью, отчетливо различалась. Это его знак, его стиль… — Бедняга, за что тебе такое перепало, — вслух высказал свои мысли Питер, при этом понимая, что все с ним солидарны. Никто не заслуживает такой смерти. Даже самая мерзкая душонка на Земле…       Послышались легкие шаги по лестнице, и у полицейских, еще не отошедших от увиденного, сработал единственный выработанный годами рефлекс. Лязг затворов и пять дул смотрят на фигуру, угрюмо спускающуюся по лестнице. Девушка совершенно не обратила внимания на эту суматоху. Она лишь смотрела неотрывно на тело братца. За ночь она выплакала уже всё, что можно. Её душа умерла вместе с гибелью последнего, самого дорогого человека. Теперь лишь пустая оболочка ходит по бренной земле. — Опустить оружие, ложная тревога, — скомандовал Плевака, узнав в этой отрешенной от мира девушке сестру убитого. А еще он заметил, что огонек, который раньше горел в ее глазах, совсем потух, и примерно догадывался, к чему именно может привести его утрата. — Вызовите психологов и скажите Свэну, пусть готовит свои пробирки. Шлак, Ведрон, на вас внутренняя часть дома, соберите всё, что найдете. Элвин, отведи Гари в машину, пока он тут еще чего не натворил. А сам вместе с Эдди займитесь участком, но особо не топчите. Разойтись, — раздав указы, Плевака проследовал за Зоей Торстон на кухню, где и застал ее набирающей воды в стакан. — Можно присесть? — поинтересовался Питер. — Конечно, садитесь, — отрешенно ответила хозяйка дома, даже не удостоив сыщика взглядом. Она лишь продолжала свое нехитрое дело. Плевака не торопил. Он понимал, что человек после такого, может и вовсе замкнуться в себе или того хуже. Он лишь мог ожидать. — Держите, вы же наверное хотите пить, — проговорила девушка, протягивая бокал воды, который немного покачнулся от напряжения в руке, уже приготовился выпасть, когда Питер поймал его. Он ощутил, что ее руки мертвенно холодные, а сама кожа больше напоминает кожу усопшего. — Спасибо, — буркнул полицейский и выпил половину залпом. — Еще хотите? — Нет, спасибо. — Хорошо. Тогда я присяду, — и как легкое дуновение ветра, она резко оказалась у стола, тем самым немного ошеломив старого сыщика. — Вас вызвала тетя Мэнди, верно? — Да, все верно. — Вы, наверное, хотите спросить, почему именно она это сделала, а не я? — сощурив глаза, пыталась иронизировать Зоя. — Пожалуй, мне это было бы любопытно узнать, — спокойным тоном ответил он на её действие. — Все просто, мистер полицейский, обнаружив труп брата, мне было совершенно не было дела ни до полиции, ни до кого-либо ещё. Я впала в это, как его… — на секунду она задумалась, а потом произнесла, — в состояние аффекта, вот. А затем пришла тетя Мэнди и попыталась меня успокоить, хотя сама боялась скорее даже больше, чем я. Вначале у неё не очень получалось, я даже было кидалась на неё с кулаками, но потом вроде бы успокоилась, и с её помощью пошла наверх, где и уснула в постели брата. Во сне я услышала шум внизу и решила спуститься. А там я увидела вас. Вот так как-то, — выговорила Зои на одном дыхании. Чувствуя, что пересушила себе горло этим рассказом, она начала протягивать руки к стакану Плеваки, что он, естественно, заметил. Быстро поднявшись, он подошел к кухонному столу, взял кувшин и налил уже в другой стакан воды. Протянув девушке стакан, он ждал, пока она закончит пить. Он не стал её подгонять, мысленно уже сделав выводы, что психика Торстон держится, дай бог, на одном гвозде. — Так, значит, вы не видели убийцу своего брата? — спросил он, забирая стакан и наливая туда ещё воды. — Нет, я слышала лишь хлопок от взрыва, — успела ответить девушка, как в холле послышались другие голоса. — Я еще нужна? — вполне заинтересованно спросила Забияка. — Пока вы можете пройти наверх, мы вас позовем, когда приедут психологи. У вас возьмут показания для протокола, обследуют на предмет психического здоровья. И мой вам совет, не говорите ничего прессе. Он лишь вам только душу ещё больше раздерут, чем смогут помочь, — наставническим голосом говорил умудренный жизнью человек, знающий систему уже почти четверть века. — Спасибо. Я это учту, — сказав это, она ушла наверх. А Плевака двинулся ко входу в дом, где заметил четырех человек, из которых он знал одного очень хорошо, а остальных лишь по слухам. — А, вот и Плевака. Ты вовремя. Познакомься с нашими новыми коллегами, — радостно произнес Стоик, который сам недавно познакомился с тремя живыми легендами. — Очень приятно здесь вас видеть, господа. Я Питер Гоббер, заместитель начальника департамента полиции города Берк, — сказал усатый потомок викингов, протягивая руку аристократу. — Рад знакомству, я Вигго Гримборн, начальник Отдела психологии поведения, ФБР. А это мои коллеги, — рукой показывая на остальных, он назвал их. — Мой брат, Райкер Гримборн, — и тот пожал Плеваке руку. — И специальный агент, Дэвид Дрейк. — Рад знакомству, — буркнул Дрейк. — Ну, рассказывайте, что тут у вас случилось, — поинтересовался Вигго. — Делюсь всем, что нам известно пока. Тень, пока неизвестным нам образом, на некоторое время похитил Зака Торстона, подростка лет семнадцати, изувечил его, может быть, даже пытал. Вскоре вернул его домой, разрезал живот, вставил туда взрывпакет с дистанционным взрывателем, нарисовал метку и ушел, оставив дверь открытой. Отойдя на одному ему известное расстояние, он прикончил парня с помощью активации детонатора. Звук взрыва услышала сестра Зака Торстона, Зоя. Спустившись, она увидела его, и по её словам, впала в состояние аффекта. Крики услышала соседка Мэнди Магдалин, которая и позвонила нам, предварительно успокоив Зою Торстон, которая от нервного шока отключилась. Пока это всё. Всё остальное нам может сказать только лишь лаборатория, — с горечью вздохнул Питер. — Да уж, негусто. Может, Дэвид нам расскажет больше, — хитро подмигнул коллеге Вигго. — Для начала, я хочу увидеть свидетеля, — непререкаемым тоном произнес Дрейк. — Да, пожалуйста. Она, наверное, в комнате брата, я провожу, — без доли сомнения произнес Плевака. И они начали подниматься. — Райкер, сходи, на всякий случай, с ними. Мало ли что, — будничным тоном высказал свою мысль Вигго. — Как скажешь, брат. — А мы пока посмотрим, что там твои орлы нашли интересного, — обратился Гримборн-младший к Хэддоку. — А, пошли.       Тем временем, пока Стоик и Вигго, узнавали, что да как, троица поднялась наверх и шла к направлению к комнате близнецов. На подходе они услышали странные звуки, а когда вошли в комнату, то увидели девушку, задыхающуюся в собственной крови, бьющей фонтаном из шеи. — Чёрт! Скорую, живо! — взревел Плевака, и на его зов сразу среагировал Райкер, поспешно начинающий набирать какой-то номер на своем служебном телефоне. Сам он побежал к задыхавшейся Торстон и попытался задержать ей кровотечение, но не очень успешно. — Не успеют. Питер, уйди, ради Бога, ты делаешь только хуже, — сообщил Дэвид, немного не ожидавший такого развития событий, но и не отрицавший, что такой вариант возможен. Оттеснив Гоббера подальше от кровавого тела, он положил свои руки на шею девушки так, чтобы не давать крови вытекать дальше, но учитывая количество красной жидкости, уже вытекшей, шансы, что в этом доме произойдет еще одна смерть, были очень велики. Девушка продолжала содрогаться в припадке, пыталась дышать, но у нее получалось это из рук вон плохо из-за перерезанного горла. — Медики прилетят через семь минут, — доложил Райкер, опустившись на пол. — Только бы успели… — прошептал Дэвид.