Wanted:Shadow

      Тишина… Она завораживает и в то же время дарует некоторым из нас состояние умиротворения. Но когда эта тишина прерывается резкими звуками, это, непременно, является раздражающим фактором. Особенно, если этими звуком является надрывная трель будильника.       Но когда человек настолько устал от жизни, ему абсолютно безразлично это пищание. А уж девушке, которая слышит его чуть ли не каждый день, он и вовсе как далёкое бренчание звонка на велосипеде, на котором почтальон развозит почту. Когда живешь только школьной жизнью и изредка ходишь на вечеринки с друзьями, утром ты желаешь лишь хорошо выспаться, но не идти в эту злоклятую школу.       Однако, как и почти в любой семье, есть тот самый ломатель блаженного удовольствия, который напакостит тебе, убежит, но ты на него зла не будешь держать. В доме Хофферсон этим самым «святым» существом является кошка Громгильда, которая осторожно крадётся к кровати хозяйки. Она аккуратно забирается на краешек постели и обнаруживает свою цель. Как ответственное лицо, она нежно лижет Астрид ступню, поглядывая на сопящую девушку, никак не реагирующую на её действия. Решив следовать дальнейшему плану, она резко впивается своими острыми зубками в пятку и слышит заветный крик разбуженной и немного разгневанной хозяйки. — Грома, дай ещё поспать! — пыталась сопротивляться Хофферсон, приняв экстренные меры. Она засунула все конечности под спасительное одеяло и закупорила все щели, через которые могла пролезть эта чертовка.       Важной натуре кошки эти действия совершенно не понравились, поэтому она перешла к плану по чрезвычайным ситуациям. Она вальяжно подошла к лицу девушки, изо всех сил старавшейся заснуть, и начала умывать мордашку Астрид, чего последняя терпеть не могла. — Нет, нет, нет, Громгильда! — возмущалась блондинка, которая всей душой не хотела покидать уютную кровать. Но разве её упрямая кошка, впрочем, как и она сама, станет её слушать?       Конечно же нет!       Громгильда, понимая, что если сейчас она не разбудит свою хозяйку, то в недалеком будущем ей не светит всяких вкусностей, а то и вовсе её забудут покормить. Не мешкая, она вытащила последний туз из своего мохнатого кармана. Если это не сработает, то всё пропало. — Грома, пожалуйста, хватит! Ап-чи! — последнее, что успела произнести Астрид перед тем, как послышался увесистый «ба-бах», и девушка упала с кровати. — Боги, за что! За что! — причитала Хофферсон, пытаясь встать с невероятно скользкого паркета, на котором куда-то, как назло, исчез мягкий голубой коврик. Сделав упор руками на каркас кровати, блондинка таки смогла подняться на ноги. Схватив свою непоседливую кошку, которая пыталась скрыться с места преступления, она начала свою утреннюю тираду. — Громгильда, не смей больше так делать. Ты же знаешь, что если потрёшь мне нос своим хвостиком, то я обязательно чихну! Меня это дико раздражает, но ты вновь и вновь продолжаешь это делать. Прекращай уже! — гневалась Хофферсон, пальцем указывая на кошку, которая сидела на её предплечье и с важным видом слушала, точнее, делала вид, что слушала. Ведь она знала, что к этим крайним мерам её вынудила сама Астрид, а так она ни за что, ни-ни. — Как же я тебя люблю! — сменила гнев на милость блондинка и крепко обняла свою питомицу. Обе они излучали столько счастья и доброты в тот момент, что, пожалуй, можно было ненадолго ослепнуть.       Опомнившись, умная кошка постучала лапкой в плечо девушки, и та моментально отреагировала на этот жест. Хофферсон повернулась к стене на которой висели часы и заметила опасное для неё время: 8:57. — Кошмар! Я опаздываю на автобус! — резко среагировала блондинка, которая ринулась к шкафу, предварительно сбросив кошку на пол. Та была не в обиде. Быстро одевшись в первое, что попало в руки, Хофферсон, схватив сумку и телефон с наушниками, рванула вниз и побежала к уходящему автобусу, забыв закрыть дверь на ключ и накинуть что-либо тёплое.       Водитель автобуса, уже привыкший к таким вот спешкам, спокойно ожидал, пока девушка добежит до двери школьного автобуса и сядет на своё место. — Опять проспала, Астрид? — с иронией спросил Майкл Шульц или просто дядя Майкл, горячо любимый всеми учениками школы Бёрка, старенький водитель автобуса, по слухам, сын эмигрировавших в Америку после второй мировой войны немцев. Он довольно ласково обходился с детьми, не ругал их за задержки, в отличие от других более молодых водителей. А всё дело в том, что он любит свою работу. — Вы, как всегда, правы, дядя Майкл, — буркнула Астрид с почтением. — Ладно, я привык уже к твоим выкрутасам, иди, занимай своё место, а то замерзнешь. На улице вон какой холод, — немного упрекал старик Хофферсон в выборе одежды, но лишь чуть-чуть. А пока Астрид следовала ближе к концу салона, автобус тронулся с места.       Девушка присела на своё законное место и огляделась в поисках подруги и её брата, но никого не заметила. Она решила посмотреть по рядам, вдруг близнецы опять решили над ней пошутить, однако передумала это делать, а всего лишь решила позвонить подруге. Набрав нужный номер, она услышала лишь гудки, а потом и вовсе зловещие слова: «Абонент выключен или находится вне зоны доступа сети». Это насторожило Хофферсон. Зоя никогда не отключала телефон, максимум она могла его забыть зарядить. Успокоив себя этой мыслью, она вышла из автобуса, не забыв попрощаться со старым знакомым.       Войдя в школу, она прочитала расписание и побрела в сторону нужного кабинета, надеясь, что не умрет на уроке от скуки.

***       Выйдя из класса, она заметила, что близнецов нет, и это подействовало ей на нервы. Заметив выходящую из кабинета Хедер, которая мило болтала со своим парнем, она решила выяснить всё. — Эй, Хед. Привет, подруга, — по-дружески она обняла брюнетку. — Привет, Рик. Слушайте, вы от близнецов ничего не получали? — Привет, Астрид. Нет, Зоя мне ничего не писала со вчерашнего вечера, — сообщила Вереск подруге, а позже вопросительно взглянула на Рыбьенога. Тот ничего не заметил, поэтому она его легонько толкнула, чтобы он обратил на неё внимание. — Рик? — Я как раз смотрел сообщения от близнецов. Нет, мне ничего не приходило, причём давно, — сказал немного сконфуженный толстяк. — Всё это странно… — только успела произнести Хофферсон, как Хедер сразу же обратила на неё свой карающий взор, говорящий «что происходит, Астрид? говори живо». Рыбьеног лишь заинтересованно смотрел на блондинку, хотя его также распирало от любопытства. — Не смотрите на меня так, я и так всё сама расскажу. Собирайте наших, встречаемся около кабинета истории, — протараторила Астрид, и мигом исчезла из виду, оставив лишь ошарашенных молодых людей.       Сама девушка в это время с небольшой спешкой шла в сторону кабинета истории. Она выстраивала логические цепочки, но в голову ей ничего не приходило, поэтому она понадеялась на остальных.       Увидев вдалеке Сморкалу, что-то рассказывающего Дагуру, она порадовалась, что подруга среагировала молниеносно. Подойдя ближе, она поздоровалась с парнями и прождала около минуты до появления парочки. — Ну, Хофферсон, колись, зачем нас собрала? — высказал терзавшую всех мысль Дагур. — Наверное, чтобы наконец-то признать меня своим парнем, — расслабленно сделал громкое заявление Стивен, за что отделался ударом в живот и отдавленной ногой. — Ауч, больно же, — сообщил всем остальным Сморкала, но на него не обратили ни малейшего внимания, что, естественно, било по его самолюбию. — Кто-нибудь общался вчера вечером с Зоей или, на худой конец, с Заком? — опросила всех собравшихся блондинка, на что лишь получила кивки влево-вправо. — Ясно, — протянула девушка, у которой сложилась кое-какая, но цепочка событий. — А нам ни черта не ясно. Говори уже, — взревела Хедер, которая редко видела Хофферсон такой задумчивой. И это не предвещало ничего хорошего. — Боюсь, Зоя пропала вслед за Заком, — успела сказать Астрид перед тем, как прозвенел звонок и учитель позвал всех на свой урок. Так как общаться они не могли из-за того, что сидели в разных концах класса, было решено, что они обсудят это на следующей перемене.       Однако каждый из них призадумался над сказанным и начал размышлять. Кто-то, возможно, успешно, кто-то совсем неудачно, но это отвлекло ребят от нудной, как им казалось, темы урока. Наверное, лишь Ингерман слушал учителя, и то вполуха, потому что знал эту тему довольно хорошо.       Необычная задумчивость Рыбьенога, да и остальных не утаилась от зоркого глаза Хэддока. Ему это не понравилось, потому что прежде он не становился свидетелем такого. Ему это казалось слишком странным. Особенно, когда он увидел тот же недуг на лице Йоргенсона. Ну, а лица Хофферсон и Хедер вовсе подтвердили его догадки. Да и к тому же, будучи от природы довольно наблюдательным, он заметил отсутствие близнецов уже второй день. А прибавив к этому ночные проделки, у него сложилась общая картина, бросившая его в дрожь. Он вспомнил Его смех.       В полубреду ответив на вопрос учителя правильно, как и всегда, он пытался успокоить свой разум и душу, которые тянули на свет весь мрак. Иккинг чувствовал тот мертвенный холод, тот шлейф ужаса, тянувшийся от Него. Он не хотел вспоминать и пытался запихнуть события этой ночи в недра, в самые дальние комнаты дворца памяти. Кое-как успокоив свой разум, он заметил, что Рик смотрит на его руки настороженно. Взглянув, он увидел сломанный пополам карандаш. — Всё хорошо, Икк? — спросил встревоженный самочувствием соседа Ингерман. — Всё нормально, Рыб. Всё хорошо, просто вспомнилось кое-что неприятное, — ответил ему Хэддок. — Точно? — Точно. — Ну, тогда хорошо, — сказал Рик и уже хотел было уйти вновь в себя, как Иккинг задал вопрос. — Рыб, скажи мне, пожалуйста, а что случилось с близняшками? Куда они пропали?— последние слова прогремели, как гром среди ясного неба для толстяка. Чехарда мыслей полезла наружу и превратилась в огромный торнадо. Он не знал, что ответить однокласснику, хотя надо было. Может нагрубить? Но Рик Ингерман не умеет грубить. Что же ответить? Соврать? Но Хэддок не дурак, каким его считает Сморкала. Он видит людей как-то по-своему, но, на удивление, точно отделяет ложь от истины. Это Рик знал лучше чем кто-либо из учащихся с Хэддоком в одном классе. Все считают его зазнайкой, Рыбьеног один из немногих осознаёт, что Хэддок парень умный, просто не хочет ходить под кем-то или идти за всеми, как зилот. И в какой-то мере он одобряет этот порыв, но не может сказать об этом вслух, друзья не поймут. — Рыб, ау! Ты здесь? — щёлкал пальцами перед носом толстяка паренёк с каштановыми волосами. — Что?! Да-да, я тут, — не сразу сообразил Рик, что задумался несколько дольше, чем он имел в запасе времени. — Всё в порядке? На тебе лица нет после моего вопроса. Что-то и вправду случилось? — настаивал Иккинг, пытаясь вытянуть напарника из раздумий. — Всё в порядке, правда, — нехотя ответил Ингерман, которому, с одной стороны, хотелось излить душу Хэддоку, а с другой стороны, лучше промолчать. — Ты можешь обманывать кого-либо ещё, но меня не получится. Рассказывай, тебе же легче станет, — не унимался шатен. Он видел, что соседу тяжело, и что он нуждается в помощи. — Забияка и Задирака пропали! Доволен? — взревел Рик. Его нервная система не выдержала психологической атаки, и единственным выходом из ситуации было увеличение давления окружающей среды. — Ингерман, Хэддок, я делаю вам замечание! Не мешайте вести урок! — снисходительно высказал своё негодование учитель. — Хорошо, Мистер Вагнер, — немного поникнув, ответили впервые провинившиеся ученики. — Продолжим…       Но ребятам было не до истории, которую они неплохо знали. У них была своя дискуссия. — Рыб, ты успокоился? — Да, вроде бы. Спасибо, что вытянул из меня это, — признался блондин, которому и вправду стало легче. — Ну, вот видишь. А теперь давай по порядку. Что, где, когда? Выкладывай, — потребовал Иккинг. — Ты что, следователь? Ладно, всё это началось два дня назад… — успел только произнести знаток ситуации, как неожиданно завыл громкоговоритель. — Астрид Хофферсон, Дагур Вереск, Хедер Вереск, Стивен Йоргенсон, Рик Ингерман, Иккинг Хэддок. Срочно подойти к кабинету директора! — Что это ещё такое? А вы чего сидите? Живо к директору! — негодовал историк, прерванный второй раз за последние пять минут.       Как только эта честная компания вышла из кабинета, сразу возникло море вопросов и не родилось ни одного ответа. — Я что-то не понял, а какого чёрта с нами идет «рыбья кость», а? — заметил невзрачный силуэт Сморкала. — Его тоже вызвали. — Кошмар! Теперь лузеров вместе с элитой вызывают! — решил вновь унизить паренька Стивен. — И не говори! Ходят тут всякие Сморкалы, жить не дают хорошим людям! — ответил на колкость Иккинг. — Да-да, так и есть… — не заметив подвоха поддакнул Йоргенсон, тем самым вызвал улыбки на лицах остальных. Кто-то даже проронил смешок, и парень понял, что что-то не то, и незамедлительно среагировал на того, кто стал поводом этой ситуации. — Что ты сказал? А ну говори, живо! — резко прижал брюнет шатена к стене. — Спокойствие, только спокойствие. Дыши глубже… — наставническим голосом говорил «виновник». — Ты мне тут туфту не втирай! Быстро сообщил, что наговорил про меня или я тебя по стенке размажу! — гневался Стивен. — Сморкала, прекрати этот цирк, нас директор убьет, если мы быстро не явимся, — высказал своё авторитетное мнение Дагур, который, в кое-то веки, не поддался жажде также расквитаться с Хеддоком. — Ещё одна шуточка, и ты покойник! — кипя от злости, отпустил прижатого Иккинга Йоргенсон, напоследок ударив кулаком по стене рядом с головой спасённого.       До кабинета группа дошла мирно, лишь девушки странно переглядывались, но этого никто не заметил. Сморкала решил включить режим джентльмена и открыл перед дамами дверь и не отпускал её до того момента, как все вошли. Закрыв за собой, он повернулся и увидел своих одноклассников в ступоре. Хотя чего уж говорить, он и сам в него на секунду впал. И на то была веская причина.       На кожаном кресле элегантно расположился мужчина в чёрном дорогом костюме аристократической внешности. В его руке вытворяла невероятные выкрутасы шариковая ручка. А рядом с ним стоял афроамериканец в костюме, может, чуть лучше или чуть хуже, сложно сказать, скрестив руки и взглядом профессионала осматривая подростков. Он задержался на каждом около пяти-семи секунд и сосредоточил взгляд на наиболее интересном для него человеке. Но то, что он не охранник того важного лица, уютно расположившегося в кресле директора, это факт. Последний же сидел на диване и жадно глотал воду, которую ему помогал пить немолодой полицейский с русой бородой. На его лице виднелись красные дорожки, по которым катились горькие слёзы.       Немного смущенный Стивен первым нарушил паузу, поняв, что дело пахнет жаренным и лучше признаваться сразу. — Господин директор, если вы нас вызвали по поводу тех чернокожих, что избили в школьном дворе, то мы не причём, — слукавил Йоргенсон, как раз таки замешанный в избиениях, основанных на цвете кожи.       Магнус оттолкнул стакан, и его глаза пылали бешенством. Он был готов растерзать брюнета на маленьких брюнетов, потому что тот посмел заикнуться о таком, да и ещё при очень ненужных ушах. Но произнес совершенно другое, выдавливая из себя все граммы почтительности и вежливости. — Йоргенсон, ты и твои соратники здесь не поэтому, однако позже ты мне лично расскажешь, что ты имел в виду, — всё же раздраженным тоном произнес директор. — Я… — успел он только произнести, как новая волна скорби нахлынула на него. На ребят это произвело неизгладимое впечатление, и их мысли начали становиться всё мрачнее и мрачнее… — Ребята, вы здесь не по каким-либо учебным делам. Вы здесь по совершенно другому вопросу. Я большинству из вас неизвестен, — на этом моменте он взглянул на фигурку Хэддока и даже подмигнул ему, продолжая вещать. — Меня зовут Питер Гоббер, я заместитель начальника полиции города Бёрк. А тех господ зовут… — успел произнести мужчина, как его вежливо прервали. — Плевака, мы сами можем себя представить. Я Вигго Гримборн из ФБР, а это мой коллега — Дэвид Дрейк, — проговорил завораживающим голосом человек, сидящий в кресле, опустив руки на стол. — Нам, конечно, безумно приятно с вами познакомиться, однако, может, вы уже сообщите, зачем нас вызвали? — первым из подростков нарушил паузу самый нетерпеливый. Это был Дагур Вереск. — Разумеется. Вам всем знакомы такие личности, как близнецы Зак и Зоя Торстоны? — не заметив упрека, продолжил Вигго. — Да, это наши друзья, — как ни в чём не бывало, сообщил рыжий, пока остальные отмалчивались. — У нас для вас плохие новости. Ваш друг, Зак, был найден мертвым в своём собственном доме… — успел проговорить Вигго, как вновь раздался отчаянный возглас полный боли и скорби. Он принадлежал директору. Его пытался поддерживать Плевака, но это получалось не очень. Ведь как объяснить брату их матери, что одного из его крестников больше нет на этом свете? Как осознать, что больше не будет теперь тех бесшабашных выходок, тех локидов, что сотрясали всю школу? Всё это теперь лишь воспоминания былых деньков, но сердцу это не докажешь. Душа рвётся на всё более мелкие куски, и их не собрать обратно.… Не вернуть время вспять, чтобы чашка, упавшая на пол, собралась вновь. Её можно склеить, но станет ли она прежней? Можно ли склеить уже разбившуюся вдребезги душу?       Ответ очевиден, но кто хочет признавать его, кому он нужен. Луч света потухает, и вряд ли что-то сможет его зажечь вновь.       Лица ребят потускнели. Всё худшее, что крутилось в их головах, всплыло, и им не хотелось верить, что всё это правда. Но, взглянув на рыдающего директора, они поняли, что это правда, жестокая, но достоверная. Их друга больше нет… И больше не раздадутся те самые выкрики, никто не переставит тебе будильник на два часа раньше, не будет коробок с хлопушками и веселых догонялок. Их больше нет… Они часть прошлого.       Скупые мужские слёзы катятся по щекам парней, а девичьи смывают тушь. Внезапно их разумы осеняет мысль безумная, и до этого не востребованная. — Зои тоже, того? — робко спрашивает Астрид. — Что вы, нет. Зои жива и относительно здорова… — ответил на вопрос девушки Питер. — Относительно? — встрепенулись ребята и начали буравить мужчину вопросительными взглядами. — Зоя, после того, как нашла своего брата мёртвым в доме, находилась на грани отчаяния, доведшего её до мысли о суициде. У неё это почти получилось, если бы мы вовремя не вмешались. Она сейчас в операционной, и врачи обещают, что всё будет хорошо. Успокойтесь, ничто вашей подруге не грозит, — вмешался в разговор до этого пребывающий в раздумьях Дэвид. После этого ребята с небольшим облегчением вздохнули, и вновь грусть начала занимать место в их сердцах. Они потихоньку начали замыкаться в своей душе и разуме, но их оттуда вырвали. — Ребята, вы должны помочь следствию. Мы должны поймать того, кто убил вашего друга. Но для этого вы должны рассказать нам всю информацию, что вы знаете. Вы замечали что-то странное в поведении своих друзей в последнее время? — стараясь не давить на подростков, спросил Плевака. Ему и самому было неприятно это делать, но работа принуждала. — Конечно, только вот, можно вопрос? — взял эстафетную палочку Стивен. — В пределах разумного, конечно, — с интересом разглядывал парня Вигго. — Если вы говорите о друзьях Торстонов, то какого чёрта здесь делает Хэддок? — решил не упускать возможности унизить парня в глазах других брюнет. — Хм… Это так, мистер Хэддок? — обратил свой взор на шатена специальный агент. — Да, это так, мистер Гримборн. Я действительно меньше общался с близнецами Торстон, чем остальные, — признался Иккинг. Ему, в некоторой степени, стало стыдно за то, что он не должен здесь присутствовать. — Тогда я прошу вас удалиться. Вы можете идти на урок. И никому не говорите о том, что услышали здесь. Но если у вас есть что-то, касающееся этого происшествия, то, пожалуйста, озвучьте это перед своим уходом, — произнес Вигго, которого чем-то зацепил это зеленоглазый мальчишка. — К сожалению, я действительно ничего не знаю. Прошу меня извинить, — соврал подросток, который знал немного больше, чем друзья покойного. Он уже собирался покинуть, отчего-то ставший душным кабинет, как его окликнули. — Погоди, парень, нам с тобой надо побеседовать.       Иккинг повернул голову назад и через плечо заметил, как к нему приближается афроамериканец. На его лице было удивление. Зачем он понадобился агенту ФБР? — Дэвид, оставь его, — приказным тоном сказал Вигго, но, взглянув на Дрейка, понял, что тот его не послушает. — Вигго, ты здесь отлично разберешься и без меня. На крайний случай, у тебя есть Плевака. А мне надо с ним побеседовать, — вскользь обратился он к своему непосредственному начальнику. Гримборн смирился, так как понимал, что профайлер прав. Но его опытный взгляд тоже не помешал бы.        Тем временем одноклассники Иккинга потихоньку недоумевали. Зачем нужно беседовать с «рыбьей костью», если он ничего не знает? Они бы продолжали находиться в ступоре, пока до их ушей не докатились бы попытки Плеваки привлечь их внимание. Они даже не слышали сильный хлопок двери, лишь видели, как она закрылась за спиной негра.

***

— Так о чём вы хотели поговорить со мной, мистер Дрейк? — поинтересовался шатен. — Можно просто Дэвид. Видишь ли, у меня есть просьба от твоего отца к тебе, — произнес специальный агент, чем вызвал ещё большее удивление у паренька. — Интересно, какая же? — Он попросил провести с тобой несколько сеансов у психиатра. — А кто же их проводить будет? — Я…