****
Стоя перед кабинетом ЗОТИ, Кэсси переминалась с ноги на ногу, решаясь войти. Профессор Люпин создавал впечатление доброго и хорошего человека, но ей все равно было неловко. Тем более неловко ей было спрашивать о матери. Но так как с отцом она увидится неизвестно когда, то выбора у нее не было. Кэсси все же постучалась и всего через несколько секунд дверь распахнулась. Перед ней стоял улыбающийся профессор, который выглядел немного удивленным. Но, тепло посмотрев на Кэсси, он пропустил ее в кабинет. - Кассиопея, какими судьбами? – профессор усадил Блэк за стол и, махнув волшебной палочкой, разлил чай по чашкам. – Что-то вас не видно на моих уроках. - Я хотела узнать о своей матери, - выпалила Кэсси, боясь, что если помедлит, то никогда на это не решится. – Просто вы назвали меня Роксаной, и я подумала, что… Профессор Люпин откинулся на спинку кресла и посмотрел на Кэсси. Его немного пугало, насколько эта девочка похожа на Сириуса. Те же черные волосы, немного кудрявые и гораздо более послушные, чем у ее отца. Те же серые глаза, от которых были в восторге все девчонки Хогвартса. Сириус всегда был самым симпатичным мародером и умел привлекать внимание девушек. И Кэсси унаследовала от своего отца его лучшие черты. Но много в ней было и от Роксаны. Тот же маленький рост, немного угловатая фигура, тонкий нос и тонкие губы. Да даже голосом Кассиопея была невероятно похожа на свою мать. И манерой говорить тоже, неосознанно растягивая гласные и расставляя акценты на малфоевский манер. - Я был лучшим другом твоего отца, так что да, с Роксаной я был знаком, хоть она и никогда не была полноправным членом нашей компании, как та же Лили. Роксана всегда держалась отстраненно, а Сириуса, поначалу, ненавидела. Да и он не сразу ее полюбил, - Ремус улыбнулся своим воспоминаниям, а Кэсси ловила каждое слово. – Твоя мама была смелой. И любила свободу и рок-группу «Дикие сестрички» и была знакома со всеми участниками. А еще она очень любила свою семью, даже когда они от нее отказались. Кэсси слушала и все больше проникалась рассказом об этой девушке. О девушке, которая была чуть старше ее и уже столкнулась с огромным количеством трудностей. Образ матери для Кэсси всегда был расплывчатым, но когда она начала узнавать, что за человеком была Роксана Малфой, то начала проникаться к ней сочувствием. И осознавать, насколько все-таки они похожи. А профессор рассказывал и рассказывал, будто не замечая сидящую на соседнем стуле Кэсси. Он настолько погрузился в свои воспоминания, что на Блэк не обращал никакого внимания. А она продолжала ловить каждое слово, по крупицам собирая фигуру матери в своих мыслях. Уходила от профессора Люпина она с легким сердцем и щемящей болью в груди. Роксана еще не стала для нее родной. Хотя бы потому, что Кэсси ее совершенно не знала. Но по рассказу она была невероятной девушкой. Такой же неправильной Малфой, как и сама Кэсси. Вернувшись в свою спальню уже ближе к отбою, Кэсси задернула полог своей кровати и достала плеер. Он был совершенно не похож на тот, который есть у самой Блэк. И выглядел очень потрепанным и старым, а внутри была всего одна кассета. Она достала кассету и попыталась разглядеть старую надпись, сделанную аккуратным каллиграфическим почерком. «Дикие сестрички». Любимая группа ее матери. Не раздумывая ни секунды, она вставила кассету обратно в плеер, надела наушники и нажала «Плей». Заиграла довольно приятная мелодия. Голос парня сливался с хрипловатым голосом девушки. И Блэк признала, что песня была очень красивой, и чем-то похожа на несколько песен группы «Ведуньи». Зато теперь она знала, кем вдохновлялась ее любимая рок-группа.«Я вижу ад в твоих глазах Застигнутых врасплох Прикосновения к тебе заставляют меня почувствовать себя живым Прикосновения к тебе убивают меня внутри»
И под песни «Диких сестричек» Кэсси все-таки смогла заснуть. И снилась ей девушка с белыми волосами и черными, как смоль, глазами.