***
Сузуму слишком привязался к своему ученику, к этому выводу он пришел, когда заметил пустой взгляд парнишки. Мужчине резко захотелось его приободрить, ведь именно взор Сару доказывал, что тот жив. Нулевая мимика, слабый язык и невероятно живые глаза. Вот каким был его ученик, сейчас же ему показалось, что пред ним живой труп… «Нет, должен справится» — хмуро подумал тогда красноволосый, на автомате кидая свою флягу ученику, мужчине было несколько плевать, что там был алкоголь, а парень перед ним все еще ребенок. Еще в далекие времена, когда тот только начал свою службу в Узушио, его всегда коробило от того, что людей ему убивать было можно, а вот алкоголь до определенного возраста ему продавать отказывались. Упав на землю, Сузуму попытался успокоить сам себя, но получалось это херово. Ведь краем глаза он все еще видел своего ученика, что медленно бродил средь обломков, то и дело прикладываясь к фляге. Вот он наконец нашел искомую вещь, оказавшуюся лопатой. Затем начал копать, медленно и размеренно, с каждым движением, в его глазах начинала появляться осмысленность. Там начали мелькать икры эмоций, даже мышцы лица, то и дело неожиданно оживали, даруя Сузуму интересные воспоминания, ибо никогда он еще не видел, таких мин на лице Сару. — Раз, — голос ученика донесся до него, а сам же мужчина, повинуясь странному чувству притворился спящим и мерно засопел, прикрыв глаза. — Два, — Узумаки уловил странные нотки в голосе Сару, словно тот злился… Но вот на кого? — Раз, — голос рыжего стал более ровным, даря странный покой. — Два, — поудобней устроившись, Сузуму начал расслабляться, но не до конца, такая роскошь не для шиноби. Сейчас он понял, что его ученик в порядке и с отличием сдал первый важный экзамен. — Раз, — голос Сару показался ему еще более тихим, а Узумаки начал проваливаться в легкую дрему. — Два…***
Ему снился странный сон, будто бы он бредет по лесу. Под ногами шуршит подлесок, ветер лижет оголенный торс, даря прохладу и нежно поглаживая шрамы, которыми покрыто все его тело. Повинуясь странному ощущению, мужчина начал насвистывать мелодию, что была ему смутно знакома. Чуткий взор уловил движение на периферии, но тело и не дернулось в сторону. Будто бы он знал, кто же маячит на границе видимости в попытках напугать одинокого странника. Вот наконец он остановил шаг, пред ним был небольшой кованный заборчик, что располагался почти на границе леса, за ним было видно еще десятка два деревьев, а дальше в горизонт тянулись жухлые кусты, да трава, что постепенно сходила на нет, медленно перетекая в пески пустыни. Шагнув вперед он толкнул рукой калитку, заметив при этом странное пятно расползшиеся по его руке. фантомная боль стрельнула руку, когда он увидел, что находилось за заборчиком. Могилы. Кресты. Надгробья. Памятники. Все они тянулись далеко за горизонт, утопая в траве, прячась в песчаных барханах, скрываясь за высохшими кустами. Подойдя к одной из могил, он дернул рукой, в его кисти оказался короткий клинок. Присев на корточки, мужчина начал сосредоточенно выскребать имя на надгробии.***
Сипло вдохнув я проснулся, выныривая из омута снов. Все тело затекло и слегка ныло, боль колола бок и торс, напоминая о собственных ошибках и неосторожности. Медленно сев я огляделся и заметил перед собой небольшой земляной холмик. В памяти смутными силуэтами проплыли вчерашние события. Первое убийство, отложившиеся в памяти лишь желанием опустошить желудок и звенящей пустотой в голове. Медленное, даже скорее медитативное, раскапывание ямы. Совсем уж смутно помнились мне поиски тел. Хоронил я тех людей, с которыми мы ехали. Нашлись все… Не спасся никто. Для моей первой жертвы пришлось вырыть отдельную могилу. Почему-то мне показалось это разумным. И вызвало кривую ухмылку, кою я тут же спрятал за ладонью. Начало личного кладбища положено. Сие увы обязательный атрибут шиноби, невозможно жить в этом мире, не имея чужих жизней на своем счету. Но память обрывалась как-раз на том моменте, когда лопала вновь вонзилась в землю… — Очухался? — голос наставника выдрал меня из попыток вспомнить чем кончился вчерашний день. Мужчина казался несколько помятым, да и стоял подле небольшой ямы, опираясь на воткнутую в землю лопату. Подле его ног лежал труп. Мой первый. — Заканчивай, у нас еще есть дела, ученик, — обронил Сузуму делая шаг в сторону и указывая рукой на черенок лопаты. Медленно встав я подошел и ком вновь подкатил к горлу. Медленно вдохнув я попытался задавить собственные эмоции, что решил взбунтоваться и попросили примкнуть к этому демаршу весь организм в целом. Наклонившись я сдернул с пояса трупа ножны от меча, а затем рывком перекинул уже закоченевшее тело в яму. Скинув ножны в сторону, я взялся за рукоять лопаты, что показалась мне какой-то родной что ли… — Раз, — уже чисто на автомате произнес я, втыкая инструмент в кучу земли на краю могилы. — Два, — первая порция земли накрыла лицо так и не представившегося мне бандита.***
«Неплохо держится, молодец, и не скажешь, что это у него впервые… Слишком хорошо себя контролирует» — подумал Узумаки, рассматривая спину своего ученика, что медленно зарывал яму, кою Сузуму вырыл сам, когда его ученик вчера, когда его ученик рухнул на землю, потеряв все силы. Устало, выдохнув красноволосый распечатал карту. Развернув ту на земле, он принялся прокладывать путь к следующему опорному пункту. Таких точек в его путешествии было полно, и в каждом он искал лишь одно. Остатки клана. Впрочем, уже давно это было лишь предлогом, что бы не задерживаться в одном месте на долго… — Думаю это мне пригодится, — раздался голос Сару, заставив Узумаки повернуться к нему. Ученик стоял над зарытой могилой, в одной его руке были ножны, в другой сама катана. — Прощай, безымянная шавка, — на лице ребенка показалась кривая ухмылка, заставив Сузму вздрогнуть, все же первое убийство повлияло на его ученика.