До встречи

- Что слушаешь?- спросил после очередной паузы Майк. Джей, сидевший опять на диване, заметив, что к нему обращаются, вытащил один наушник из уха и выдал лишь неназойливое: "А?" - Что слушаешь, спрашиваю,- уже с улыбкой переспросил Майк. - Ах,- улыбнулся Джей и уже через секунду был у кровати, запихивая старику в ухо наушник. Вдруг голова закружилась, в глазах потемнело, мозг не захотел соображать - из наушника раздавался их же песня, их же голоса их же мелодии... What I've Done... Как же много они вложили в эту песни, сколько работали, сколько эмоций выплеснуто, сколько слез пролито... Медицинский аппарат быстрее запищал, сообщая о быстром биении сердца. Это вывело Майка из волшебного ступора, и, очнувшись, он чуть успокоился, утихомирив писк гадкого аппарата. "Когда-нибудь я его все-таки раздолбаю!" - Дед, с тобой все ок?- испугался Джей столь неожиданной реакции деда на его же песню. - Да, да, все ок...- вздохнул Майк,- и да, может будешь называть меня Майк? А то, когда называешь меня дедом, я чувствую себя девяностолетним хрящом. Они секунду молчали, а затем вместе залились громким смехом. - Ладно, де... То есть Майк,- улыбнулся Джей; Майк, усмехнувшись, потрепал его по пушистой голове.  Они опять замолчали. Это даже стало какой-то странной традицией, понятной только этим двоим. - Майк? Можно тебя спросить...- старик взгляну на внука,- я как-то боялся спросить родителей, но тебе я доверяю... почему я Джей..? - А что, классное имя. Не нравится?- Майк незаметно начал нервничать. - Не, ну знаешь, у каждого имени есть своя история. Вот я и подумал... - Нееее, что ты!- перебил того Майк. - Мааааааайк!- нахмурился Джей. - Эх...- тяжело вздохнул Майк- мысли унеслись далеко в прошлое,- у меня был младший брат - Джейсон, но я звал его Джей. За неделю до твоего рождения у него обнаружили рак на последней стадии... Шок для всей семьи... Шок для него... Все в черном... А на следующий день появляешься ты... - Мне очень жаль... - Ничего, ничего...- вздохнул Майк,- забудем? - Хорошо,- тяжело вздохнул Джей. И опять та гробовая тишина, опять сопровождаемая лишь надоедливым писком чертового аппарата.