Любовь и яблоньки

       В своей комнате я с часа прихорашивалась, а может и с два.

— И для кого ты так вырядилась? Кстати, ты знала, что платья с углубленным вырезом на грудь, шьются для девушек у которых есть грудь? — решила подать голос Елизавета. Интересно, все духи утопленниц такие стервы или только одна моя Лизка? Я нахмурилась, а она продолжила ехидничать, — А на самом деле, я впечатлена. Ты в платье! В платье, вашу Глашу! Этот день нужно отметить во всех календарях и отмечать его каждый год по-черному!

— Не так уж редко я надеваю платье, — обиженно пробурчала я.

— Ладно. А вот глаза ты никогда не красила, — за Лизину внимательность, мне иногда хочется её придушить.

— Лизуня, — проворковала я и усмехнулась, — А давеча ли ты говорить начала, счастье души моей? А то все молчишь, да молчишь, даже не материализуешься. Хао, небось подумал, что у меня и духа-то нет.

— Ты это ради Асакуры намазюкалась? — насмешливо произнесла она, а у меня отвисла челюсть. Елизавета является единственной и неповторимой во всем мире, которая способна не только заткнуть меня одним махом, но и тыкнуть мне лицом в самую суть.

       А ведь, действительно, зачем я принарядилась? Можно подумать, Хао на нашу с ним встречу в кафе оденется, как приличный человек, а не в эту свою большую белую тряпку. Мне стало неприятно, что я веду себя, как восторженная идиотка, радостная тем, что её пригласил на встречу, пусть и деловую, представитель сильного пола.

       Резко, нервно хватаюсь за язычок, и начинаю расстегивать платье. После этой недолгой процедуры, я снимаю его с себя и надеваю излюбленные джинсовые шорты, голубую майку с принтом кота.

       Иду в ванную, подхожу к зеркалу. Там на меня смотрит расстроенное существо придурковатого вида. Голубые глаза существа обрамлены ярко накрашенными ресницами. Вздыхаю. А ведь все началось именно с них. Вначале мне показалось, что мои глаза в подметки не годятся глазкам Хао, потому я их накрасила. Они стали намного выразительнее. Мне понравилось и я подумала, что при таких-то глазах стыдно идти в спортивном стиле, нужно что-то более женственное. И вот тогда-то мне в голову и пришла изумительная мысль перерыть весь шкаф, но достать своё единственное платьице василькового цвета.

       Тяжело вздыхаю, наношу немного крема на ватный диск и снимаю свой легчайший макияж. Эта часть жизни, в которой я с интересом и потайной страстью готовилась к встречи, прожита зря. Я вышла из ванной и посмотрела на часы. Пора было выходить.

       Кто-то когда-то говорил, что приличные девушки непременно должны опаздывать. Я не соблюдаю это правило, по одной простой причине: я не люблю ждать. И когда я представляю, что кто-то обречен на такое мучение, как размышление о том, придет ли вообще тот, кого ты ждешь, то мне невольно становится жалко этого человека. Потому я прибавляю темп, выбегаю на улицу не расчёсанной, но никогда не опаздываю. Печально, что Хао не из таких людей. Да, где его, черт побери, носит?!

       Знал бы он, как тяжело растягивать одну чашку чая на целый час! Ладно хотя бы на чай себе наскребла, а то денег-то я не брала. Планировала, что Асакура полностью за меня заплатит. Ибо во-первых, он мужчина. Во-вторых, сам пригласил отобедать. В-третьих, секреты в наше время стоят очень дорого.

       Я сидела в кафе и смотрела на входную дверь, так будто она мне денег должна. Официант иногда поглядывал на меня так же. Все! Я решила! Если он сейчас же не войдет в это чёртову дверцу, то я обижусь. Считаю до трех.

— Один, — начала медленно я.

       О, чудесное чудо! Дверь отворилась и в помещение вошел…. Возможно ли? Хао Асакура! В белоснежной тщательно выглаженной рубахе и брюках! Да ещё волосы в хвост заделал. Ну и паразит. У меня в зобу дыханье сперло. Нет, не от радости, далеко не от неё.

       Я вскакиваю на стул и ору на все помещение:

— Явление Христа в кафешку! И даже не через пятьсот лет в четвертой реинкарнации!

       Хао, завидев меня, и поняв, кто рвет глотку, даже как-то побледнел. Тем временем зал начал редеть. Официант куда-то смылся. Кареглазый подошел ко мне и сердито посмотрел:

— Не позорься. Слезь со стула.

       Какой-то дедушка, спасаясь самым последним, перекрестил меня напоследок и исчез вслед за остальными. Я посмотрела на юношу сверху вниз:

— Как ты узнал, что я хочу на тебя обидеться?! Чего так быстро среагировал? И почему одет, как на свадьбу!

— Я не понимаю о чем ты, — он взял меня за талию и насильно спустил на пол. Я зашипела. Какого он меня лапает! Н-наглость! Я его серной кислотой за это оболью!

— Зависла? Женщина, вернись ко мне, — огненный шаман пощелкал у меня перед носом.

— Я на тебе никогда не женюсь, мымра! — заранее предупреждаю его я, чтобы лыжи не намыливал, тяжело опускаюсь на стул. А то одевается он тут красиво на встречу с такой жалкой мной и за талию берет. В кафе приглашает. Не с проста же это всё? Хитрец! Ох, какая я злая!

— Взаимно, — парень садиться напротив меня, — Выбирай, что будешь.

— Спасибо! Я сыта твоими лживыми обещаниями! — я прикрываю глаза и махаю рукой. Кислорода мне катастрофически не хватает. Мою личную неприкосновенность нарушила какая-то фигня в рубашке.

       Асакура задал вопрос, должно быть, только затем, чтобы не молчать:

— Какими, например?

— Я пырну тебя ножом в пах! — я открываю глаза и злобно на него смотрю, — Если ты ещё раз ко мне прикоснешься! Или опоздаешь! Или оставишь на рубашке две расстёгнутых пуговицы!

       В красивых глазоньках отразился смех, парень растянулся в улыбке:

— Вот в чем дело.

— Буду пироженку! И больше мне не звони! — я сложила руки на груди. Что это за тип такой? Даже мои провокации не помогают. Сидит себе спокойненько: этим уже бесит.

       Мы сделали заказ. Нам его подозрительно быстро принесли. Начали трапезничать. Я заметила, что он уже около часа не заикается о вступление в его банду, идем на рекорд. Все посетители, заходившие в кафе, и лицезревшие там моего собеседника, второпях выходили. Такого я не ожидала.

       Под конец обеда, юноша напомнил мне, зачем я здесь:

— Ты обещала пролить свет на одну из своих тайн.

— Точно, — кивнула я.- Слушай, в детстве я воровала яблоки у родной бабки, — тут я приложила палец к губам, — Только тсс. Это секрет. Кроме тебя, я никому об этом не говорила.

— Как хорошо мы умеем шутить, — ладонь шамана сжалась в кулак, хотя лицо его оставалось бесстрастным.

— Спасибо, — я не совсем поняла к чему он тут приставил мою чувство юмора, но чего уж отказываться от комплимента-то?

— Я по-твоему пришел в игрушки с тобой играть? Исполни обещание по-нормальному, — глазоньки смотрели на меня сердито, почти обиженно. Я тут же сообразила, что он имеет ввиду.

— У нас какой с тобой был договор? Ты меня кормишь — я тебе тайну. А что именно из пяти тысяч моих загадок ты хочешь услышать, ты не уточнял. Свою часть сделки я выполнила, — сообщила я ему.

— Значит, не расскажешь? — спросил повелитель огня с какой-то новой для меня нотой в голосе.

— Нет! — решительно воскликнула я.

— Славно! — Хао привстает, кладет свою руку мне на лоб. Перед глазами все меркнет и я погружаюсь во тьму.