Любовь и яблоньки

       Время, будто специально, тянулось бесконечно. Давненько я не ощущала на себе сладостный гнет безделья. Наверное, с тех времен, когда я только приехала в деревню в начале второго этапа и разгромила… Да не суть же! Главное, что после этого скучно мне не было, а уж Пачам тем более.

       Чтобы хоть чем-то себя занять и дождаться дурацкого обеда, стала вспоминать различные частушки и орать их на всё помещение. Я услышала, как в подвал кто-то зашёл, но прекращать петь не собиралась. Пусть Хао видит, как мне весело, и что его методы на меня не действует. Может выпустит, я надеюсь, пожалуйста… Тут же можно окочуриться! Здесь плесенью воняет!

— О-па, о-па, зелёная ограда,

       Девки выеб… — на этом моменте Опачо с подносом в руках выплыла, как приведение, из полумрака, и слова застряли у меня в глотке. Ругаться матом при ребенке не могу позволить себе даже я. Потому мне пришлось подкорректировать текст, так как остановиться я не могла — мне дико хотелось продолжить начатое, — Девки делали детей с попом — так ему и надо!

— А как они делали детей? — с нескрываемым любопытством в голосе спросила негритянка, с легкостью проходя через барьер и поставив разнос с едой на пол. Это что за читерство?! Попробовала пройти по её маршруту, но уперлась в стенку купола и поняла, что у меня ничего выйдет. Значит, Хао подгонял эту штуковину индивидуально для меня. Польщена.

— Ты разве не знаешь, как происходит детородный процесс? — я вспомнила о девчонке и принялась осыпать её вопросами, задумчиво водя рукой по барьеру, — И где Асакура?

— Нет. Не знаю, — отвечала мне она, в открытую следя за всеми моими движениями. — Господин сейчас занят.

— Даже так, — я вскинула одну бровь и вернулась на исходную позицию. Ещё час назад никаких планов, кроме меня, у него и в помине не было. Злобыш маленький. Цену он себе набивает. Буду мстить. Я хитро взглянула на Опачо и взяла тарелку с супом.

— Садись рядом со мной, — сделала пригласительный жест рукой, — Сейчас я тебе расскажу, в результате чего появляются детки.

       Для начала я поделилась с ней информацией, чем мужчина отличается от женщины. После в подробностях объяснила, как и куда нужно кое-что совать, чтобы всё получилось. Бонусом сообщила куда тоже можно сунуть ради удовольствия, но ничего не получится. Короче, я выложила ей почти всё, что знала сама, параллельно трапезничая.

       Безусловно, я понимала, что то, что я делаю, нехорошо. Тем более, что я симпатизировала Опачо. Она была отличной слушательницей. Когда я повествовала, мне особенно нравилось её сосредоточенное выражение лица и большие умные глаза. Возможно, я бы с ней подружилась при других обстоятельствах. Но, увы, я не в том положение, чтобы упускать любые возможности насадить своему похитителю.

— И обязательно передай это всё Хао! Вдруг я что-нибудь забыла, — улыбаясь, я махала ручкой на прощание вслед уходящей негритянки. Уже в предвкушении бешенства своей жертвы.

       Кстати, долго ждать суперзанятого господина мне не пришлось. Вскоре грохнула дверь — это означало только одно: батя в здании. Раздались шаги и мне явился повелитель пламени. С виду сдержанный, холодный, а вот в глазках читался гнев.

— Раз ты собираешься стать богом, то тебя не должны расстраивать такие вещи. Где твои чудеса выдержки? — поспешила укорить его я.

— Думаешь, я ругаться пришел? Просто хочу отдать должное. Блестящие знания теории в твои-то годы! — парировал Асакура, — На практике ты также хороша?

— А ты мечтаешь проверить? Так сильно меня любишь, что уже готов изнасиловать?

— Тебя любить? — псинка нарочно хохотнула, желая причинить мне боль, но нас таким не возьмешь, — Это ты по мне, выражаясь языком современных школьников, сохнешь. Я сразу заметил.

— Стрелки не переводи, — помахала указательным пальчиком в воздухе, — Не я за тебя замуж хотела выходить.

— Разочарую: в мыслях такого не было. Извини, — ни капли не сожалея, произносит он, — я не женюсь на тех, у кого хватает ума рассказывать всякие пошлости четырехлетним!

— Блеф. Опачо минимум шесть, хоть она и малявка, — я подбоченилась. Огненный шаман все-таки вернулся к интересующей его теме. Хитрюга.

— Четыре, — процедил Хао, смотря на меня быком и как-то странно морщась. От его пристального взора мне вновь стало жарко.

— Да ну? — я опустила руки. Взгляд парня упорно говорил мне, что он честен со мной. Ему самому я могла и не поверить, а вот глазкам доверяла беспрекословно: они меня никогда не подводили. Я немного обалдела.

— Чихуеть, — изумилась я, — Такая маленькая, а такая умная.

— Поумнее тебя уж точно, — сморозил полную, по моему мнению, чушь Асакура, усмехаясь. Не стала акционировать на этом внимание. Ко мне пришло осознание некой детали.

— Благодари! Я вся твоя! — подошла поближе к нему, так, что между нами был только барьер, и протянула руку для поцелуя. Что поделать? Сокрушаться — не мой конек. К тому же, я ему такую услугу оказала. Он меня теперь должен на руках носить.

— За что? — якобы брезгуя, взял кисть моей руки за один палец и слегка потряс.

— За то, что я волшебная фея. И, даже делая вред, я сделала добро, — слегка понесло меня, — Представь: твоя негритянка подрастает и приходит к тебе с вопросами интимного содержания. Ты, растерянный и пунцовый, залезаешь в пособие, как правильно объяснять. И все равно запинаешься, собираешься с мыслями, глядя на чертенк… ребенка. Короче, эта такая пытка! А я, считай, тебя от неё освободила.

— Крылья тебе подпалить надо, фея. Лишила меня важной части развития Опачо, — с упреком в голосе сказал великий и зловеще улыбнулся, — Но я милосерден: всего лишь оставлю тебя без ужина.

       Без чего он меня оставить собрался?! Этой фразой он только что произвел удара ниже пояса. Хао развернулся к лесу передом ко мне задом и гордо стал сваливать. Чует собака, чье мясо съела.

— Ты совсем обнаглел?! — крикнула я ему в спину, в порыве бешенства стукнув по барьеру сжатой ладонью, — Да я же тебя потом на секс-шоп пущу! Смерти не боишься?

— Не-а, — лениво отозвался красивоглазый и был таков. Трус.

       Ничего. Проиграла битву, но не войну. Я повязала у себя на голове вымышленную красную ленточку. Отныне будем действовать ещё решительнее. Он пожалеет, что связался со мной.