Faceless

      Амели повела нас прочь, подальше от дороги, не объясняя причин такой спешки, да никто и не спорил. Выглядела она встревоженно. Время, проведенное в лесу, в полном одиночестве, сделали эту девушку куда более суровой, и это чувствовалось в каждом ее взгляде, каждом движении. Не заботясь о приличиях, она буквально вырвала сухпаек из подсумка рядового и жадно поглощала содержимое ИРП. Не сбавляя темп шагов, едва не давясь, вскрывала упаковки различных батончиков и галет, совершенно не стесняясь наших напряженных взглядов.       Мы шли следом за Лавуан дальше вглубь леса, кусты и деревья все сильнее затрудняли движение. В некоторых местах приходилось буквально продираться через плотную стену дикого кустарника, веток и другой флоры. Ремень автомата так и норовил зацепиться за каждое препятствие на пути, что меня беспокоило. В такой ситуации не хватало лишь попасть в очередную засаду и сдохнуть, будучи никогда не найденным в этих дебрях.       Амели все так же молча двигалась вперед, лишь изредка замедляясь, дабы оценить обстановку и прикинуть дальнейший маршрут. По мне, так везде одинаковые заросли, в которых заблудиться не составляет труда даже с моим опытом ориентирования на местности.       Эрлер тоже ничего не говорил, судя по поникшему взгляду, был явно расстроен утратой продовольствия, но возмутиться побоялся. Дама и пристрелить за еду может, не сомневаюсь.       — Не расскажешь, в чем дело? — я первым не выдержал гнетущего молчания. — Почему мы ушли с дороги в такой спешке?       — Стрельбу наверняка слышали, банды всегда ищут, чем поживиться, — спокойно ответила Амели.       — Ты точно знаешь, куда идти?       — Ты точно не знаешь, - убедительно пояснила Лавуан.       Наш маленький отряд уже долгое время скитался по лесу, но ничего похожего на лагерь или хоть какое-то пребывание людей в этих местах не наблюдалось. В мою голову стали закрадываться большие сомнения о пункте назначения. Мы продолжали плутать в абсолютно диких местах, где не было ни следа человека, ни даже примятой травы, хотя по логике Амели должна была тут все давно истоптать. Вывод напрашивался только один. Она ведет нас совсем в другое место. Я с настороженностью разглядывал каждый зеленый листик, вглядывался в любую тень на нашем пути, прижимая к груди винтовку, держа палец на спуске. Готовился к любой неожиданности, жестом показал Эрлеру быть внимательнее. Но всякий раз подозрительная темная фигура в высокой траве оказывалась очередным гниющим пнем или упавшим деревом. Снайпер так и шла в тишине, не обращая на нас больше никакого внимания. Стоило еще раз спросить, но предыдущий разговор не прояснил ситуацию, безнадежно пробовать и сейчас. Я с десяток раз мысленно проклял себя, что доверился этой женщине, вместо того, чтобы пойти вдоль дороги без ее помощи. Может, я и правда слишком высоко ценю те короткие дни, проведенные на военной базе. Мы ведь чужие друг другу люди. Мне уже повезло, что она не подстрелила меня из засады, а я, вместо того, чтобы сделать правильные выводы, продолжаю бессовестно испытывать судьбу.       Наконец, мы вышли к небольшой поляне, блестящей в солнечном свете, что было особенно заметно на фоне темноты остального леса, куда за кронами многочисленных деревьев едва проникали редкие лучи.       Амели скинула с себя ремень винтовки и положила оружие на землю. Никак привал решила устроить?       — Не очень похоже на городские окраины, — иронично подметил я.       — Заткнись! — гаркнула Лавуан, рывком обернувшись и наводя на меня пистолет.       Я рефлекторно вскинул автомат в боевое положение, Эрлер тоже не замешкался. Очень медленно, стараясь не двигать зрачками, я осмотрел местность за ее спиной. Будь это засадой, нас бы прикончили еще на подходе и ей не стоило так рисковать.       — Эрлер, будь наготове, — приказал я.       Рядовой держал ее на прицеле.       — Давай, стреляй в меня, — усмехнулась Амели. — А что дальше? Вы никогда не выберетесь из леса. В лучшем случае вас найдут мятежники и сделают вашу смерть быстрой. А если нет — подохнете от жажды. Стреляйте! — выкрикнула девушка.       — Чего ты добиваешься? — спокойно, не повышая голоса спросил я.       — Считаешь меня такой дурой? Если я тебя не убила тогда, еще не значит, что мы с тобой лучшие друзья, — руки ее начинали подрагивать под весом пистолета — сказывалась многодневная усталость. — Если хочешь быстро и на своих ногах добраться до города — ты расскажешь мне все как есть. Попробуешь соврать — я тебя отсюда не выпущу. Поговорим без всяких тайн и секретов.       — Давай для начала опустим оружие и не будем усугублять ситуацию.       — Вот и опусти, и мальчику своему скажи, пока я его не пристрелила, как тех на дороге.       Рискованный шаг, но я решил не спорить с этой дикаркой. Мы бросили свое оружие к ее винтовке. Я сделал пару шагов ближе и присел на влажную лесную траву. Амели обошла меня вокруг и села напротив, не выпуская оружие из рук. Рядовой неуверенно присоединился.       — Скажу как есть. Все было задумано. Нас отдали на растерзание в ходе той операции. Я не знал ни о чем. Пошел бы, если б знал? Подумай сама.       — Но ты все еще в их форме. Служишь тем, кто предал тебя.       — Служу. Есть вещи куда важнее наших жизней, уж не солдату это объяснять. Я сожалею о гибели каждого, кто отдал жизнь на благо империи. Тем более, когда в этом есть и доля моей вины. Теперь же мы идем на встречу с лидером той группы, которая напала на нас. Если захочешь, сможешь присоединиться к ним, они неподконтрольны империи, но и не дружат с мятежниками. Можешь сразу убежать обратно в лес, едва мы доберемся до городских окраин, я не смогу тебя остановить. Это твой выбор, хоть всю жизнь занимайся своей охотой и праведной местью всему миру. Я не вправе тебя принуждать, хотя и следовало бы. Но я не сделаю этого.       — Не надо только показного благородства. Едва мы пересечем черту города, меня арестуют и ты ничего не сможешь сделать.       — В этом ты не права. Формально ты еще остаешься солдатом имперской армии и они не посмеют притронуться к тебе, тем более в сопровождении офицера.       — Красиво говоришь, а где гарантии, что со мной не расправятся после нашего расставания?       — Гарантий нет и быть не может. Но я все же прошу довериться мне. В любом случае, как уже сказано, ты можешь сбежать обратно в лес еще на подходе.       — Черт с тобой. Договорились.       — Твоя очередь. Расскажешь о случившемся с тобой? — я вытащил флягу с водой из подсумка и протянул девушке. — Что такого особенного могло произойти, что ты раскрыла свой дар и стала настолько чувствительной?       — Боевая интуиция. Наверняка ты понимаешь, о чем я. Внезапное ощущение опасности, словно ощущаешь на себе взгляд противника. Нечто подобное, но в разы сильнее. Так же и с остальным. Иногда получается различить конкретные образы, но чаще это просто некий инстинкт. Как он появился… Не уверена… — Амели сделала глоток. — После той бойни за мной увязалась погоня. Охотились на меня, как на зверя, кричали вслед, подгоняя очередями, будто насмехаясь, но не спешили убивать. Так прошел день или два, как я ни пыталась оторваться… Бесполезно, — Лавуан плеснула немного воды себе на руку и протерла лицо от грязи, но вместо этого лишь еще сильнее размазала осевшую пыль и землю по щекам.        — Что дальше?        — Не помню, сколько прошло времени. Я валялась на дне канавы в наркотическом бреду. Пришлось использовать все боевые стимуляторы, чтобы хоть немного разорвать дистанцию. Организм не справился. Рассудок помутился, начались судороги, и я не смогла идти дальше. Лежала там в грязи, слушала пение птиц, ждала смерти. В какой-то момент меня охватила паника, в то же время чувства резко обострились, я смогла подняться на ноги. Тогда подумала, что это действие веществ. Я часто принимала их в затяжных операциях, но такого эффекта не помню. Почувствовав каждого из преследователей я с удивительной легкостью расправилась с ними. Перед тем, как я перерезала глотки израненных, истекающих кровью подонков, они уже не кричали, не смеялись, лишь хрипели и шептали что-то в слезах. Жалкие уроды, — Лавуан брезгливо поморщилась.       — Так это от стимуляторов?       — Первое время тоже так думала, пока не начала ощущать это снова и снова, уже в чистом сознании. Иногда получалось стащить пару шприцов с трупов солдат. Вещества, кажется, могут усиливать восприятие. Пропадает усталость, страх и сомнения. Можно полностью сосредоточиться. Всегда старалась не злоупотреблять ими. Но с каждым разом все труднее, — Амели засучила изорванный левый рукав, демонстрируя обширные синяки от множества уколов на плече.       Мне стало немного не по себе от такой картины. Видеть, во что превратилась красивая, вдохновленная на борьбу с врагами родины девушку было грустно. Тем более, что я причастен к этому. Чувство вины накатывало с новой силой.       Еще какое-то время мы молча смотрели друг на друга, прежде чем двинуться в путь.       Шли долго, до самого вечера. В это время года закат наступает поздно, так что мы успели выбраться к трассе до темноты. Печаль тяжелым грузом лежала на сердце, я всю дорогу искал правильные слова, чтобы объясниться перед Амели за все случившееся. В конце концов, я живой и здоровый, при новых погонах и статусе, а все остальные мертвы. Лавуан же, пройдя через неведомые испытания, никогда больше не станет той, кем была. Все это по моей вине. По моей глупости.       — Прости. Мне стоило догадаться, как все сложится. В этой истории сразу было столько нелепых совпадений. Я просто обязан был что-то сделать. Поверил во всю эту чушь, что наплел мне генерал в штабе. Я дурак…       — В детстве я не понимала многих вещей, связанных с политикой и историей, — ответила снайпер. — Тогда мне казалось, что нужно просто довериться тем, кто умнее и явно разбираются лучше меня. Когда выросла — поняла, что многие думают так всю жизнь.       — Так и есть, — подвел итог я.       Без каких-либо проблем мы прошли остаток дороги, пока не добрались до пограничного блокпоста лоялистов. Ничего особенного: криво поставленный шлагбаум, дозорная башенка с облупленными стенами из белого кирпича, высотой с двухэтажный дом, и пара пулеметных точек по обе стороны от дороги, укрытые мешками с песком. Нас тут же остановил дозорный. Его не испугала наша форма. Напротив, он понимал, кто перед ним, и намеренно остановил нас для дальнейших разбирательств. Аккера бы очень разозлила такая дерзость — благо, его нет рядом. Я же стремился решить проблему без лишнего шума и жертв.       В результате короткого, но очень содержательного диалога удалось выяснить, что для прохода в город требуется письменное разрешение или соответствующий приказ командира заставы, но командира сейчас нет, а без бумаг нас пускать не собираются. Я достал папку с документами и перебрал в руках документы, заранее зная, что никаких разрешений там не существовало. Более того, я первый раз об этом слышу. Споры кончились ничем, просьба вызвать старшего была проигнорирована. Дозорный оставался непреклонен, хоть стреляй.       На весь этот шум из дозорной башни вышла боевого вида темноволосая женщина в военной форме с завернутыми чуть ниже локтя рукавами. Руки ее покрывали цветные татуировки со сложными узорами, которых было не разглядеть целиком за одеждой.       — Имперцы? Пропусти их, — приказала она дозорному, пресекая все его попытки возражать.       Таким нехитрым образом мы прошли блокпост. Мне и самому оказалось интересно пообщаться с девушкой и узнать причину ее внезапного решения.       Видя мой интерес, она лишь предложила проводить нас до нужного места.       Город был, мягко говоря, не самым благополучным. Кривые ряды покосившихся невысоких хибар, случайным образом поделенные разбитыми дорогами по мере продвижения сменялись не менее убогими строениями из камня. Мусор и нечистоты сваливались прямо на улицу, местных не особо заботили запах и санитария. Почти не было машин, если не считать военный транспорт, изредка проезжавший мимо. Где-то вдали слышна стрельба. Проще говоря, очередная нищая страна на краю мира.       — Рада, что вы наконец прибыли. Зана Янковски, Лайнская республиканская армия, — представилась девушка. Говорила она четко и без акцента. Если бы не ее имя, подумал бы, что из империи.       — Неожиданно, — удивился я. — Мартин Росс. Редко где про нас добрым словом вспоминают.       — Не важно, что думают остальные. Может, хоть империя наведет здесь порядок.       — Очередная дура, уверенная, что кто-то из чужой страны придет и решит все ваши проблемы, — вмешалась Амели. — Придут имперцы и устроят вам сладкую жизнь.       — По крайней мере, покончат с этой беззубой властью. Демократия, мать ее. Приходят, загребут кто сколько может, и бегут как крысы, пока другие не отняли.       — А как же свобода? Право определять свою судьбу? — поинтересовался я.       — Заслуживают ли свободы те, кто не может ее защитить? Да и за что бороться? — развела руками Зана. — За бедность? За лживых политиков? Может, за продажных солдат или банды, которые правят в городе? За безвольный народ, что лишь покорно терпит?       — Почему не присоединишься к мятежникам, раз так ненавидишь эту власть? - спросил я.       — Стоит им прийти к власти, как начнется еще больший хаос. У республиканской армии хотя бы какие-то нормы морали остались. Однажды придет империя. Да, будут вешать и стрелять, но каждый казненный заслужил это. Я бы этих тварей собственноручно перевешала, если бы могла.       Зана не на шутку разошлась в своих рассуждениях. По ее словам, едва ли не все проблемы от избытка прав и свобод, развращающих человека. И она, как маленькая девочка, верит, что придут добрые люди из-за океана, свергнут ложных правителей и наведут здесь порядок. А этот бедный край мигом превратится в подобие Майнхорна. Она явно не в курсе, что вся империя за пределами внутренних земель живет не многим лучше здешних граждан, а имперская армия для многих единственный шанс выбраться из бедности. Хелена как раз с окраин, неплохо бы расспросить ее, если увидимся.       Зана довела нас до места, указанного в моей карте, после чего попрощалась и быстро скрылась за углом ближайшего дома.       — Интересная персона. На ее месте, живя здесь, я бы тоже мечтал о ком-то, кто сильной рукой навел бы порядок. Что думаешь, Амели? — я обернулся к ней.       — Сука редкостная.       — И все же есть в твоей прямоте что-то очаровательное.       — Может быть, — усмехнулась снайпер.

***

      Связной прибыл вовремя. На этот раз меня не удостоили встречи с Гадерманом лично. Я передал документы и мы немного поговорили по радиосвязи. Удалось договориться пристроить Лавуан и нам пришлось расстаться. Амели слишком устала бегать по лесам в поисках пропитания, а у полковника наверняка получится совладать с этой взбалмошной женщиной. После ее ухода мне одновременно стало легче на душе, но при этом не оставляли и переживания за ее судьбу. Надеюсь, с ней все будет хорошо. Полковник не из тех, кто станет пренебрегать ее особыми талантами и речь не только о способностях превитора.       Эрлера я отправил вызвать остальных моих коллег, поскольку наметилось первое важное дело для нашей группы. Беглый полковник назначил встречу с еще одним человеком, желая проверить твердость наших намерений к сотрудничеству. Встретиться предстояло в ничем неприметной квартире, в одном из типичных жилых домов. Я зашел в комнату, с простым, аскетичным интерьером, где кроме стола, пары деревянных стульев и армейского рюкзака ничего толком не было. Меня уже ждал человек Гадермана. Я сразу узнал это лицо. Именно он командовал отрядом, перебившим моих людей. Тот, кого я видел в лагере полковника. Он тоже узнал меня, злобно улыбнувшись в качестве приветствия.       — Не думал, что так скоро встретимся. Как жизнь? — насмешливо спросил наемник.       — Мартин Росс. С кем имею честь?       — Лукас Рейн.       — Судя по имени, ты из наших.       — Не захотел быть сторожевым псом на службе у придурка-канцлера. Еще что-нибудь? — с недовольством спросил Рейн.       — Давай к делу. Что там от нас требуется?       — Есть тут один. Александр Руд. Что-то вроде местного криминального короля. Видел его пару раз, настоящий урод. Грабежи, убийства, торговля оружием. Связи в правительстве имеет. Но важно не это. Он сильно мешает полковнику, надо бы его захватить. Вот за этим вас и позвали.       — Расправиться с бандитами? А сами что? — спросил я.       — Он в основном в городе обитает, соответственно, при охране солидной. Да еще и с полезными знакомствами. Республиканская армия только ищет повод с нами разобраться, а перестрелка в городе - отличный повод серьезно заняться людьми полковника. Никто этого не хочет. С вас же спросить не посмеют, — Рейн откинулся на спинку стула и едва не упал, с трудом удержав равновесие.       — Чем же он так помешал? Ведете дела с бандами?       — Коротко — деньги. Он создает ненужную конкуренцию в нашем бизнесе. Содержать даже небольшую армию стоит недешево. Хотя откуда имперскому солдату, живущему на налоги честных людей, знать о таких нюансах. Ты хоть двузначные числа складывать умеешь? На вид не очень сообразительный, — язвил наемник.       — Слушай, может, у тебя в штанах что-то дергается от каждой несмешной шутки в мой адрес, иначе я не вижу других причин. Ты тоже мне не очень нравишься. Более того, я все еще помню, что ты сделал тогда с моими ребятами. Но я как-то сдерживаюсь. А то давай, может, сразу стреляться пойдем? Решим раз и навсегда вопрос.       — В другой раз. Лично тебя пристрелю. Но пока ты еще нужен Гадерману.        Он наконец-то замолчал, и это хорошо. Я уже начал терять терпение. Чувствовал, что еще пара едких фраз в мою сторону - и я за себя не ручаюсь. Разобью его наглую физиономию, а то дело кончится и вовсе стрельбой.       Время тянулось невыносимо медленно. В ожидании прибытия остальной группы я несколько раз сходил на кухню выпить воды, больше от скуки, чем от жажды. Она имела слегка горький металлический привкус и весьма специфический запах. Даже не уверен, что ее в самом деле безопасно было пить. Побродил по квартире, пару раз взглянул в окно, ожидая разглядеть в лицах немногочисленных прохожих Аккера и Хамади, но их все не было. В конечном итоге заснул прямо за столом. Так и проспал до самого утра, когда соратники объявились в квартире.       — Не знал, что в имперскую армию начали вербовать животных, — усмехнулся Рейн, едва разглядев вошедшую в комнату лейтенанта Хамади.       Девушка сохранила спокойствие и не поддалась на провокацию, но легкое движение ее губ выдало в Садии обиду на эти слова.       — И чего тебе с такими взглядами в империи не жилось? — я решил вступиться за лейтенанта.       — В другой жизни так и было.       — Хватит. Мы тут не ради взаимных оскорблений, — вразумил всех наконец Брайн. — Что там по нашему делу?       Рейн еще раз объяснил все по поводу нашей цели.       Аккер внимательно послушал его рассказ, в отличие от меня, не задавал вопросов, а принял нашу цель, как данность.       — Нам нужна вся информация, которую вы смогли собрать.       — Наши люди следили за ним и его приближенными. Тут все, что смогли найти. Семья, любовницы, адреса и важные места сбора его банды, — Рейн вытащил из рюкзака под столом небольшую, слегка помятую стопку бумаг.        В основном фотографии, но встречались и плохо распечатанные карты с нужными адресами, так же пара листов с разведданными.       — Что-то ты не договариваешь, — проявил свои наблюдательные способности Аккер.       — После недавнего покушения Руд залег на дно. Не появляется даже в кругу своих, дома тоже не видели. Это тоже одна из причин, почему полковник решил спихнуть это дело вам. Хоть какая-то от вас польза будет, имперские подонки.       — Не сомневайся, всю грязную работу мы возьмем на себя. Ты нам больше не нужен. Возвращайся к полковнику, — приказал Аккер.       Рейн на удивление даже не сказал ничего обидного напоследок. Подхватил свой рюкзак и вышел из квартиры.       Мы сразу принялись изучать фотографии и бумаги, попутно продумывая план дальнейших действий.       После недолгих обсуждений было решено сосредоточиться на двух самых простых вариантах. Допросить его любовницу и жену. Благо, где искать обеих, людям полковника удалось раздобыть. Первая часто отдыхала в одном из городских баров, в поисках новых партнеров и ради других приключений, а вторая пряталась с детьми на конспиративной квартире под охраной в черте города.       — Если Гадерман не разобрался с этим сам, люди там и впрямь непростые, — логично предположил я. — Стоит вызвать солдат, да побольше. Взвод как минимум. Оповестим Вара.       — Как только он поймет, что имперцы им заинтересовались, то может и из страны сбежать. Лучше действовать тихо, пока это возможно, — предложила Хамади.       — Согласен. Бойню устроить всегда успеем, — поддержал лейтенанта Аккер.       — Дело ваше, но если влипнем, спасти нас не успеют, — ответил я.       — А ты не влипай. Хватит уже провалов с меня, — рассердился Аккер. — Сделаем все тихо и без свидетелей. Когда придет время, запросим подкрепление и выдавим урода, где бы он ни прятался. Обсуждать тут больше нечего. Начнем с любовницы. Заодно будет повод немного расслабиться. Оружие не забудьте.       — У него интересные предпочтения, — я взял в руки фотографию женщины, на поиски которой мы собрались. Она была экзотической внешности. Бледнокожая, с узким разрезом глаз и округлым лицом, но довольно миловидной внешности, хоть и не в моем вкусе.       — Скоро вживую на нее посмотришь. Все, хватит разговоров. Хамади, переоденьтесь в гражданское, выдвигаемся через два часа.       О неожиданной встрече, а так же о подробностях моего пути в город я тактично умалчивал. С другой стороны, и повода обсуждать не было. Наверняка рядовой проболтался, да и Аккер по пути не мог не заметить расстрелянный брошенный джип, если его, конечно, к тому времени не реквизировали мятежники. Сейчас надо думать о предстоящей операции. Рапорты составим потом. Я хоть и не обладал сверхчувствительностью Амели, но всей душой предчувствовал нечто паршивое в самой ближайшей перспективе. Никогда еще подобные интриги не заканчивались чем-то хорошим. Не кончатся и сейчас.