— Идем цепью. Дистанция двадцать метров. Огонь на поражение, — приказал я в рацию.
— Уверен? — почти не двигая губами, спросила Лавуан. — Могли бы взять живым. Поупражняюсь с ножом.
— Мы должны убить его в этом лесу.
— Скажешь, за кем мы охотимся? С некоторых пор не люблю, когда меня тайно используют.
— Точно не знаю, — я тревожно огляделся по сторонам. — Но есть серьезные опасения, что это очень непростая цель даже для тебя. Сама посуди. Много ли тебе встречалось людей, которые идут на задание в одиночку? Будь они хоть какими специалистами. Никто. Для любой задачи нужен отряд. Небольшой, хорошо подготовленный, но отряд. А здесь всего один. Мы не можем рисковать.
— Я долгое время выживала одна, — напомнила снайпер. — Весьма успешно.
— Расстреливать из засады одиноких бандитов и заблудившихся солдат — не большой успех. Этот же напал на целую армию и смог уйти. Возможно, он тоже обладает твоим даром. Слишком ловко предугадывает наши ходы. Но теперь всё. Ты выследишь его, и мы его прикончим.
— Или он нас… — ее тон внезапно изменился.
— Что ты говоришь? Нас здесь тридцать человек. Еще столько же идет нам навстречу. Мы зажмем его в клещи и раздавим. Каким бы профессионалом он не был, а пуле плевать.
— Я вспомнила сон, который видела сегодня, — Лавуан растерянно посмотрела на меня, словно испугавшись чего-то. — В нем я шла по полю, усыпанному мертвыми птицами, и жуткая тень с крыльями тянулась ко мне из глубины леса. Мы умрем, Мартин. Мы все здесь умрем.
Я осторожно отодвинул прядь волос с ее лица и заметил, что зрачки девушки неестественно огромны.
— Ты приняла стимулятор? Зачем?
— Потому что мне больно! — рявкнула она, оттолкнув мою руку. — Я не буду полезна без этого. Я здесь, чтобы выследить его. Простых солдат и так хватает.
— Ты говорила, что не видишь будущего. Теперь говоришь о смерти.
— Не все сбывается. Это всего лишь инстинкты. Как бы он не был хорош, ты прав, пуля его убьет. А теперь помолчи. Я должна сосредоточиться.
Оставив девушку в покое, я отступил на дюжину шагов и продолжил путь сквозь заросли. Как всегда после недавнего дождя, здесь царили свежесть и прохлада. Прекраснейший остров, где никогда не бывает снега и холода, покрытый лесами и реками, почти нетронутыми цивилизацией. Здесь мог бы быть рай. На острове можно вырастить столько еды, что трети населения планеты не пришлось бы голодать. Но остров интересует людей лишь как военная база для будущих войн. И сам я иду здесь не сеять и не собирать. Я ступал грязным армейским сапогом по этой земле в тысячах километров от дома. Я пришел убивать и жечь людей, которых никогда не знал и ничего дурного против них не мыслил. Я больше не ощущал себя солдатом. Не понимал, за что и почему сражаюсь. Шел по инерции, из чувства долга перед родиной, которая за последние месяцы стала мне отвратительна. Хотелось все бросить и уйти, но так я бы подставил слишком многих дорогих людей. Впрочем, насколько меня хватит, я тоже не знал. Чувствовал, что вот-вот закончусь, потеряю контроль над собой. Сойду с ума от крови и чувства вины за содеянное. От убитой моими руками девочки на границе, от сожженных дотла по моему приказу деревень. От гибели солдат, которых я отправил на смерть, сам того не подозревая.
«Всегда есть выход» — сказал мой старый друг, прежде чем застрелиться. Но смогу ли я нажать на спуск, когда станет невыносимо? Пусть лучше мне всадят пулю прямо здесь. В этом лесу. Я даже сопротивляться не стану. Опущу автомат и пойду навстречу судьбе. И буду идти, пока металл не пробьет грудь или голову. Упаду на мокрую траву и отдамся власти Богини. Хоть узнаю, был ли смысл у миллионов людей в их молитвах. Возьмет ли она меня под руку и отправит в лучший мир за все мои страдания — или брезгливо оставит мои душу и тело гнить на этой проклятой земле. Не так, совсем не так представлял я свой последний день.
— Я чувствую кого-то впереди, — прозвучал голос Амели за спиной. — Эй, соберись! — девушка догнала меня и стукнула кулаком в плечо.
— Это он? — неуверенно спросил я, и тут прогремел выстрел.
За ним последовала короткая очередь. Угроза выдернула меня из раздумий. Сознание механически переключилось в боевой режим. По звуку совсем близко. Я отдал приказ левому флангу смещаться ближе и поджимать противника, замыкая в плотное кольцо. Мы с Лавуан перебежками рванули вперед через кусты и овраги. В несколько десятков шагов нагнали вступивших в бой солдат и присоединились.
Амели тут же подстрелила любопытного, высунувшего голову из-под завалившегося дерева. Его товарищи ответили слепым ответным огнем в нашу сторону.
Я взял несколько бойцов, и мы зашли справа по небольшой канаве, пока остальные прижимали врага к земле шквалом пуль. Не желая подвергать вверенных мне людей еще большему риску, я первым ворвался к ним. Тот, что стрелял по нам, так и остался зажат огнем у дерева. Под градом пуль он даже не заметил нашего приближения и был застрелен мной практически в упор. Еще один попытался убежать, но моя очередь пробила его спину. Бой закончился. Их оказалось четверо. Одного сразила снайпер, двух удалось подстрелить мне. Еще одного уложил кто-то из наших неподалеку.
Я принялся осматривать последнего из убитых мной. Им оказался немолодой бородатый мужчина в рваном камуфляже, старых истоптанных ботинках и весь в грязи, будто скитался по этим лесам не первый день. При нем не оказалось никаких ценностей, даже гранат не припас. Только пара бинтов, патроны россыпью в поясном подсумке и всякая мелочь. Не слишком похож на элитного бойца. Скорее, один из недобитых мятежников, что повернули не туда или бежали от кого-то. Точно не наша цель.
— Все живы? Командиры отделений, доложите о потерях, — сказал я в рацию. — Нам нельзя задерживаться. Разворачиваемся цепью и идем дальше. Крайний левый должен видеть реку.
— Один не выходит на связь, — передал мне командир четвертого отделения, что прикрывало крайний правый фланг.
— Две минуты на поиски, потом догоняйте группу, — приказал я.
Мы и так задержались из-за этого боя и ждать еще больше я никак не мог.
Отряд двигался быстро, пытаясь нагнать потраченное время. Я периодически подгонял их. Нас было не так много, чтобы идти плотной линией. Я надеялся на большую удачу, рассредоточив солдат так далеко друг от друга в такой трудной местности. Это повышало риски для одного конкретного пехотинца, но мы могли покрыть большую площадь.
— Мы нашли пропавшего, — отозвался наконец командир четвертого. — Убит. Перерезано горло. И с него рацию сняли.
— Вот сволочь! Переходим на резервную! — выкрикнул я.
Подонок слушал наши переговоры и знает, где мы. Надеется скрыться — и пока у него отлично получается. Теперь я в полной мере ощутил те опасения майора Штербенлос о таинственном Ангеле. Если раньше я лишь догадывался, то теперь был уверен, что это именно он.
При тех убитых наших раций точно не было, иначе мне бы сказали. Он еще здесь, не перешел реку, не смог уйти слишком далеко. Теперь осталось загнать его в угол. Даже зная про отряд, двигающийся ему навстречу, и тех людей, что ищут его за рекой, он не может подозревать про отряд Ренна — лучшего разведчика из нас. Он со своими людьми в этих лесах как родной, если они возьмут след, то уже не упустят.
Я приказал двигаться еще быстрее. Мы почти бежали, забыв об опасности, о блуждающих мятежниках. Мой разум затуманили злость и желание после стольких неудач добиться хоть какого-то успеха.
Время играло против нас. Начинало темнеть. Если при свете солнца у нас еще были какие-то шансы, то ночью выскользнуть ему при его-то навыках ничего не стоит. Это понимал каждый и, несмотря на нечеловеческую усталость, мы рвались вперед. С раннего утра не ели и не отдыхали. С самого момента отбытия и весь день провели в подготовке к городскому патрулю, а после нападения на ускоренном марше пробирались сквозь чащу. Лавуан слабела с каждым шагом. Ее здоровье и без того ухудшалось день ото дня, а тут ранение и длинный переход. Хорошо, Лисманн не с нами — ее взял с собой капитан Вар. Надеюсь, у них новости получше.
— Он здесь, — вполголоса произнесла Амели, пригибаясь. — Я чувствую его. И он знает, что мы рядом. Затаился. Хочет пропустить нас вперед и сбежать.
— Что предлагаешь? — шепотом спросил я.
— Я займу позицию здесь, — она показала на высокий, заросший мхом камень, который позволял ей быть на полтора метра выше и заметить врага даже в высокой траве.
— Чем я могу помочь?
— Кто-то должен выманить его. Проявить присутствие. Если он хотя бы дернется, я его достану. Прямо перед нами в сотне метрах поляна, он не пойдет туда. Слишком открытое место. У нас есть возможность все закончить.
— Откуда ты знаешь? — удивился я.
— Забыл? Эти леса я хорошо изучила.
— Второе и третье отделение! Сомкнуть цепь. Дистанция пять метров. Заставьте его двигаться.
Сам же я остался неподалеку от снайпера. Залег под широким деревом и активно высматривал в листве хоть что-то, похожее на силуэт. Лишь бы сработало. Сердце замирало от тревоги и страха. Кусты шевелились от легкого ветра. Монотонно, не нарушая окружающей гармонии. Но буквально на миг островок высокой травы резко дернулся. Амели отправила туда пулю. Затем сразу еще одну, уже не видя цели, а просто на удачу.
— Попала? — с надеждой спросил я.
— Вроде… — ответный выстрел сразил девушку мгновенно.
Лавуан даже не вскрикнула, просто скатилась с камня и упала лицом вниз. Я перехватил автомат и высадил весь магазин в то место, скашивая траву плотной очередью. Солдаты последовали моему примеру и бросились в отчаянную погоню, а я столь же отчаянно кинулся к девушке.
— Медика, срочно! — закричал я в рацию что было сил.
— К реке уходит, берите его, — трещала рация в ответ, но я уже не слушал.
Я перевернул ее. Лавуан еще подавала признаки жизни. Хрипела и дергалась. Изо рта текла густая кровь. Я приподнял ее голову и наклонил, чтобы не дать захлебнуться. Она кашляла, выхаркивая все больше крови. Инстинктивно пыталась вдохнуть, но ничего не получалось. Ее рука с огромной силой сжала мое запястье, вцепившись ногтями в кожу до боли. А я только смотрел, как из нее уходит жизнь.
Побежал медик и без промедления снял с нее бронежилет, прорезал ножницами ткань кителя от шеи до груди. Пуля зашла выше бронеплиты, угодив в легкое, и застряла где-то глубоко внутри.
Медик взглянул на меня и печально покачал головой. Ей не помочь. Только наблюдать за предсмертной агонией.
Девушку судорожно затрясло. Из горла выскользнул очередной темно-красный сгусток, и она умерла, так и не отпустив моей руки. В последний миг надеялась, что я как-то могу ее спасти — но я не мог. И никто не смог бы.
— Отпусти, прошу, — шепнул я ей, пытаясь разжать ладонь. — Хочешь забрать меня с собой? Не позволишь отомстить?
Медик пришел на помощь и высвободил меня из стальной хватки мертвой. Вот так и закончилась ее короткая история. Погибла неизвестно где и непонятно за что. Просто еще одна цифра в статистике потерь. Как и те, что погибали до нее, как и те, что погибнут после.
— Прости, снова подвел тебя, — я повалился на спину, шепча это сам себе. — Ты не пропадешь без следа. Не станешь очередной безликой жертвой войны. Я отомщу.
— Майор, на связь, — послышался в рации встревоженный голос.
— Слушаю, — без эмоций сказал я.
— Цель ушла к реке. Мы бросили пару гранат в воду, но тело так и не нашли. Продолжаем погоню?
— Да, мы продолжаем. Радист, мне нужна связь с лейтенантом Ренном. Сообщите ему, что нам необходима помощь. И пусть пара человек за телом придет. Лавуан мертва.
***
Давно стемнело, но мы продолжали погоню. Разминувшись со встречным отрядом, шли вдоль реки. Я собирался преследовать его столько, сколько потребуется, пока один из нас не расстанется с жизнью.
Солдаты устали, выдохлись и едва держались на ногах. Группа Ренна шла впереди на километр или два. Их почти не задействовали в городском патруле, а значит, они сохранили больше сил и в целом имели лучшую подготовку. Ренн не подведет, он превосходный солдат. Как бы хорош ни был этот Ангел, предел должен быть и у него. Он тоже устал и бежит от нас. в ужасе Прыгнуть в реку — почти безнадежный шаг. Течение понесет его в одну сторону, и выбраться на берег незаметным он уже не сможет, если не утонет прежде.
Я и сам был на пределе. Мышцы болели по всему телу, но я не давал себе передышки. Если сейчас присяду, то рискую не подняться обратно на ноги.
Впереди застрекотали автоматные очереди. Грохнуло несколько взрывов. Ренн настиг эту тварь. Мы из последних сил бросились на помощь. Но в глухой чаще с одними лишь фонарями продвигаться оказалось непросто. Солдаты падали. Кто — от усталости, кто — споткнувшись в темноте, или просто терялись во тьме ночного леса. Я бежал вперед на звуки выстрелов, которые вскоре стихли, пытался связаться по рации с Ренном, но никто не отвечал. Вдали между деревьев я заметил желтоватый свет и, чем ближе я приближался, тем отчетливее понимал, что произошло что-то страшное. Свет источало пламя от горящего дерева, огонь начинал перебрасываться на соседнюю растительность. На выгоревшем кусочке лежало несколько крупных тел в полном снаряжении. Я перешагивал через них, пока не добрался до подающего признаки жизни бойца, что сидел, уперевшись спиной в торчащий древесный корень. Я высветил его лицо фонариком. Это был Ренн. Часть лица до мяса разорвали осколки. Правый глаз вытек.
Я рухнул перед ним на колени, сбросив тяжелый автомат на землю. Плечо ужасно болело.
— Ты ранен? — спросил я, хотя и понимал, что говорю глупость.
Ренн закашлялся. Я посветил на его грудь и увидел треснувший бронежилет с ошметками наполнителя и кровь, которая заляпала всю его форму.
— У нас были тепловизоры, но он взорвал несколько светошумовых и оптика накрылась. А дальше расправился с моими ребятами. Когда я остался один, — он застонал от боли, — то взорвал гранату.
— Ты достал его?
— Наверное… Надеюсь, он сдох в ближайшей канаве, — Ренн снова застонал.
Я подполз к нему вплотную. Взялся за жилет, чтобы снять и посмотреть рану, но лейтенант остановил меня.
— Со мной все кончено, — еле ворочая языком, пробормотал он. — Окажи честь…
Как же так? Неужели это происходит наяву? Я не могу поверить в это. Сначала Амели, теперь Ренн. Он еще дышит, но ему конец. Если б не жилет, то кишки вывалились. И как я могу отказать ему в праве на быструю смерть? Это долг каждого боевого товарища.
Я вытащил из кобуры пистолет и, отведя взгляд, выстрелил ему в голову. Прощай, лейтенант Ренн. Никто не прольет по тебе слез, но без тебя этот мир обеднел.
***
Продолжать поиски в темноте уже не имело смысла. Я отдал приказ уходить. Путь обратно прошел словно в тумане. Остаток нашего отряда выбрался к дороге, где нас забрал конвой с базы. Наверное, я спал до самих ворот или настолько ушел в себя, что не заметил, как пролетело время. У КПП встречал сам Аккер. Ему хватило ума не донимать меня вопросами. В общих чертах он знал о происходящем, а подробный доклад мог подождать и до утра. Я не услышал от него ни слова в эту ночь. Только холодное молчание и вежливая безучастность. Погибшие сегодня не были ему друзьями. У него вообще не было друзей, а наше былое общение так и осталось каким-то призраком прошлого. Этого заносчивого аристократа поглотил элитизм и размышления о судьбе родины, за которыми он давно не замечал живых людей.
Добравшись до палатки, я включил свет и плеснул себе на лицо водой из фляги. Я был по пояс в грязи, а выше пояса вымазан чужой кровью. Скинул с себя форму на пол, достал чистый комплект из шкафчика и пошел в душевую прямо так, без всего. Хотелось смыть с себя всю боль и ужас, испытанные сегодня.
Простоял в кабинке, пока вода не кончилась.
Вытерся, оделся и собрался идти спать, но внезапно подумал про Хелену. Просто увидеть ее. Узнать, что с ней все хорошо. Что хоть она пережила этот проклятый день. Что остался хоть кто-то, дорогой мне.
Я без звука зашел в ее палатку. Девушка не спала. Сидела на кровати, смотря куда-то в пол и даже не реагируя на меня.
— Нашли колонну? — я присел на край ее кровати.
— Они всех убили и ушли раньше, чем мы оказались там. Только сгоревшая техника и тела. Некоторых они подвесили за руки к деревьям вдоль дороги. Вспороли им животы, отрубили головы, — говорила она холодно и без эмоций. — Хотят запугать нас, но я чувствую только жажду крови, когда вижу такое. И сожаление, что не могу всех их убить.
— Там была женщина светловолосая? Та, из СБ. Ты должна ее помнить. Она тоже погибла? — спросил я уставшим голосом.
Сил на злость и ярость уже не осталось.
— Не знаю. Многих даже матери не опознают после того, что с ними сделали. На этот проклятый остров надо сбросить ядерную бомбу, — она продолжала все так же смотреть в одну точку.
— Амели погибла. И Ренн тоже…
— Как же так? — вздрогнула Лисманн, словно выходя из ступора. — Она ведь…
— Я виноват. Она была ранена. А я решил взять ее в погоню… Не важно уже. Они мертвы.
— Какая же жизнь дерьмо, — заключила девушка.
— Сегодня я осознал многое. Что, если у нас не окажется другого шанса. Каждый миг может стать последним. Сегодня погибли они, а завтра на их месте буду я или ты.
— О чем ты? — Хелена испуганно взглянула на меня.
— Ты мой самый дорогой человек, Хелена. И я хочу быть с тобой. С этого момента и до конца. Сейчас не самый подходящий момент, но другого может не быть…
Лисманн закрыла мне рот ладонью, затем убрала руку и поцеловала.
