Faceless

      Под ногами переплетение корней, земля липнет к подошвам берцев, словно не пуская вперед. Или назад. Эльза уже очень смутно понимала, куда пробирается в этой темноте, натыкаясь на деревья и путаясь в ветвях кустов. Она только помнила, что нельзя останавливаться, потому что фора, полученная при взрыве машины, быстро истает. Иллюзий на тему судьбы Ангела она не питала. Тварь жива и пойдет за ней. Пойдет, как только придет в себя. И значит, ей самой надо идти, как бы ни болел след скользнувшей по касательной пули.       Ночью лес выглядел еще хуже, чем при свете дня, через борт джипа. По краю сознания царапнул внезапный вопрос, водятся ли в этих лесах крупные хищники. Что тут наверняка полно змей — Эльза не сомневалась, но бояться еще и их сил не осталось. Она шагала как могла быстро, в правой руке продолжая сжимать пистолет, в котором все еще оставалось хотя бы несколько патронов. Левую она протянула вперед, выщупывая препятствия перед собой.       Глаза постепенно привыкли к темноте, хотя под деревья не попадал ни звездный, ни лунный свет. Эльза даже не знала, ясное ли сегодня небо, или в тучах. Впрочем, имело ли это хоть какое-то значение — она не знала тем более.       Выбравшись из проклятой деревни, отчаянно надеясь, что Ангел отстал, она некоторое время просто бежала вглубь леса, петляя между древесными стволами и поскальзываясь в грязи. Когда огненное зарево за спиной перестало отбрасывать отблески, и пространство вокруг окончательно затопила тьма, Эльза сбавила шаг. Кросс по пересеченной местности вслепую не закончится ничем хорошим.       Чувство направления работало весьма условно, подсказывая, что деревня все еще за спиной, а значит, где-то по правую руку проходит дорога, ведущая в сторону военной базы. Дорогу нужно было найти, во что бы то ни стало. Потому что в полдень с базы уйдет конвой до аэродрома… И она должна сесть на самолет. Просто обязана. Иначе ее жизнь не будет стоить ничего. Впрочем, она и сейчас уже немного стоит… Четко ясно одно: в диких джунглях посреди забытого богами острова ей конец.       От казавшейся бесконечной гонки во рту пересохло, дыхание стало обдирать глотку. Облизнув губы, Эльза почувствовала, что они спеклись и царапают язык. Фляги у нее с собой не было. Небрежность? Скорее, неподготовленность. Неготовность к тому, что за ее головой придут так скоро. Фляга валялась в джипе, на пассажирском сиденье, другая осталась в доме, около раскладушки. Там же и канистра с питьевой водой, которую еще утром наполнил Эркерт. Но теперь вспоминать эту воду не имело смысла. А пить хотелось все сильнее…       Фонаря с собой не нашлось. Оставалось радоваться, что хоть запасная обойма на поясе висела. И нож, владеть которым она неплохо научилась в академии и затем в тренировочных лагерях. Впрочем, положа руку на сердце, Эльза уже понимала, что в реальных боевых условиях проку от ее выученных навыков немного. Но выжить, выжить любой ценой, убраться с Лайны и довести начатое до конца — ради этого стоило хотя бы попытаться.       Чувствуя, что ноги едва движутся от усталости, Эльза дотянулась до ближайшего дерева, ощупала его и, убедившись, что оно достаточно широкое, прислонилась к нему спиной. Глаза по-прежнему не различали вокруг ничего, кроме разных оттенком черноты. Раненая голень пульсировала болью. Действие укола, сделанного в спешке боя, давно закончилось. Сунув пистолет в кобуру, майор включила подсветку часов, прикрыв их ладонью. Время близилось к трём. Скоро начнет светать. Тогда шансов отыскать дорогу станет чуть больше… если, конечно, допустить, что она не забрела в противоположную сторону. И тогда ее раньше найдут местные бандиты. А обойма только одна.       Силы кончались. По мышцам шла дрожь, так что пришлось дать себе час на передышку. Но стоило закрыть глаза, как душу охватил страх. В звуках ночного леса начали мерещится приближающиеся шаги Ангела. Эльза вскидывалась, выхватывала оружие, ничего вокруг не видела и пробовала снова расслабиться — только тщетно. В конце концов майор заставила себя встать и продолжить мучительный путь в неизвестность.       Ветки цеплялись за китель, царапали руки и лицо, порой даже казалось, что они норовят вырвать пистолет из пальцев. Жажда терзала все сильнее, заставляя раз за разом облизывать пересохшие губы и судорожно сглатывать. Голова начала кружиться. То и дело приходилось опираться на дерево и давать себе короткую передышку. На часы Эльза больше не смотрела. Когда воздух вокруг начал постепенно сереть и светлеть, она даже не сразу поняла, что наступает утро. Но идти стало легче.       И вот впереди показалась просека. Уже не сомневаясь, что там — дорога, Эльза усилием воли подавила порыв броситься на открытое место. Как знать, не этого ли ждет Ангел? Она глубоко вздохнула. Нельзя позволить себе панику. Ангел — не вездесущ. Он не может знать, где она. В конце концов, он ведь такой же человек из плоти и крови, как и она. Но страх никуда не девался, так что некоторое время Эльза кралась вдоль дороги, не отступая от края леса. И только когда стало еще светлее, и дорога стала лучше просматриваться в обе стороны, она рискнула выйти из-под сводов леса.       А еще спустя неизвестно сколько времени — на часы Эльза больше не смотрела, пребывая уже где-то на грани яви и обморока, на дороге показалось несколько фигур. Шесть человек шли, рассредоточившись, с оружием в руках. И несколько мгновений Эльза пыталась понять, нужно ли ей спрятаться или открыть огонь. Потом разум наконец распознал в приближающихся бойцах имперских солдат. Эльза остановилась посреди дороги, не поднимая пистолета. Ее окликнули — она назвалась.       Командир патруля окинул ее взглядом, в котором угадывалось сочувствие, но вслух ничего не сказал. За это Эльза была ему почти благодарна. А за флягу воды, протянутую ей без всяких вопросов, она оказалась готова простить даже невысказанную жалость. Вода, полившаяся в горло, казалась слаще меда, она словно возвращала силы с каждым глотком. Никогда ни один напиток не ощущался таким вкусным и желанным. Огромным усилием воли Эльза не позволила себе опустошить флягу до дна.       Шагая между патрульными, впервые за последние несколько часов майор позволила себе не вслушиваться в звуки леса и не выискивать признаки погони. Она и шла-то уже как робот, на автомате переставляя ноги и лишь усилием воли не позволяя себе упасть. Вот доберутся до базы — там она отыщет медика и сделает все, как положено. А потом заснет… Сон казался высшим доступным благом.       Впрочем, уже ступив на огороженную, охраняемую территорию, Эльза признала для себя, что время отдыха еще не наступило. Дежурный офицер рассматривал ее удостоверение с отлично скрытой тревогой, видимо, гадая, чем ему лично может грозить появление майора СБ в столь плачевном состоянии. Вопросов задавать никто не осмелился, сама докладывать о своих злоключениях Эльза тем более не собиралась.       Когда формальности были улажены, ее быстро проводили в медслужбу, где насквозь пропитавшийся кровью бинт срезали, рану обработали и наложили шов. Пока продолжалось лечение, майор успела выпить еще полбутылки воды, от чего в мыслях прояснилось окончательно. И наконец, слегка прихрамывая от постепенно проходящей анестезии, Эльза направилась к офицерской палатке. По пути ей попался рядовой, который подтвердил, что майор Росс находится там. Не такой должна была быть их сегодняшняя встреча. Совсем не такой. Но стоило радоваться, что она вообще сумела сюда добраться. Шанс-то был очень невелик.       Росс при ее приближении поднял голову и несколько мгновений молча рассматривал ее плачевный внешний вид, заляпанную кровью и грязью форму, исцарапанное лицо, серое от усталости. Эльза дала ему это время.       — Ну что же, вы не опоздали, — наконец изрек Росс. — Конвой еще не прибыл. Где второй пассажир?       — Я поеду одна, — Эльза, не дожидаясь приглашения, села на складной стул и тяжело оперлась локтями на столешницу. — Мой помощник мертв, я избежала смерти по счастливой случайности.       Она заметила мелькнувшую по лицу Росса тень разочарования, но не стала акцентировать на ней внимание. Между ними все еще оставалось шаткое заключенное накануне перемирие. И сегодня ей этот мир был нужен как никогда.       — За мной пришел Ангел. Он перебил весь отряд и едва не прикончил меня.       Губы Росса сжались в тонкую линию, как будто сейчас ему даже пропала охота язвить про ордер или конвой. Кажется, до него постепенно доходил масштаб беды.       — Запомните, Росс, он крайне опасен. Если встретитесь — стреляйте.       — Будь проклят тот день, когда я согласился вас выслушать, — выдохнул Росс. — Забирайте запись и проваливайте куда подальше!       — Если бы все было так просто, — Эльза только покачала головой. Жест отдался внезапным головокружением.       — Диск я заберу и уеду — в этом наши желания, поверьте, совпадают. Но не думайте, что после этого сможете навсегда забыть об этой истории. Не выйдет. У вас найдется пустой носитель? Вам нужно оставить у себя копию материала. Все то, о чем я просила вчера, остается в силе. Я еду в Майнхорн, вы храните запись, и если что-то со мной все-таки произойдет — отдаете моему отцу, — накануне эти слова казались перестраховкой. Сегодня, после безумной ночи, она понимала, что — нет, не перестраховка, а объективная реальность.       Пока компьютер на столе оживал, пока индикатор записи медленно полз по экрану, показывая проценты скопированной информации, они оба молчали. Эльза из последних сил боролась с желанием вырубиться, уронив голову прямо на скрещенные руки. Что творилось в голове Росса — угадывалось по мрачному выражению лица и сжатым губам. Он ненавидел ее. За все и сразу. Но — терпеливо наблюдал, как она проверяет оба видео, убеждается, что записи совпадают по длительности и ничего не потерялось, как затем она кладет оригинал в нагрудный карман грязного кителя, а копию записи подталкивает к его стиснутому кулаку.       — Конвой будет через полтора часа, — не глядя больше на майора, Росс спрятал носитель и направился к выходу. Ну вот и славно. У нее есть хотя бы час, чтобы прийти в себя. Дежурный солдат проводил ее в свободную палатку, там Эльза почти рухнула прямо на расстеленный в углу спальный коврик, и провалилась в темноту без сновидений.       Часа оказалось мало, тело требовало еще, но привычка к самодисциплине позволила побороть этот порыв. Глаза открылись, хотя и через силу. Голова прояснилась — сон все-таки пошел на пользу. Оставшегося времени хватило, чтобы поесть, освежиться, проверить карман с записью и отыскать на всякий случай еще магазин к пистолету. О вымазанном в грязи кителе и пятнах крови и травы на камуфляже не стоило вспоминать. Вот выберется — приведет себя в порядок…       Над площадкой около ворот базы оседала пыль, в воздухе висел низкий гул моторов. Конвой уже готовился к выезду — впереди и сзади массивные желтовато-коричневые в камуфляжных пятнах БТР, между ними должны были двигаться пять грузовиков с крытыми брезентом кузовами. На Эльзу если и оглядывались, то украдкой. Сама она тратить время на рассматривание невольных спутников и подавно не собиралась. Мысли были уже там, далеко впереди, мозг уже составлял отчет и просчитывал, к кому в первую очередь стоит пойти с записью, сколько копий сделать и где их поместить для надежности. Светловолосый лейтенант с правильными чертами лица жителя внутренних территорий, заметив ее, козырнул и указал на замыкающий БТР. Ну что же, не джип, ставший жертвой в попытке спастись от Ангела, и уж тем более не ее столичный автомобиль. Но сейчас не время, чтобы думать о комфорте.       В десантном отсеке было душно, жарко и тесно. На скамейках сидели друг напротив друга четверо солдат, которые зашептались было, стоило ей показаться в проеме, но тут же стихли, едва на них шикнул лейтенант. Устроившись на жестком сидении так, чтобы не слишком тревожить простреленную ногу, Эльза прислонилась затылком к шершавой стенке и из-под прикрытых век огляделась. Личный состав в плане внешнего вида оставлял желать лучшего. Не дикари с того аванпоста, конечно, но в столице получили бы выговоры и наряд вне очереди. Форма без опознавательных знаков, потертая, а вот оружие в отличном состоянии. Пожалуй, эти ребята знают своё дело и цену своей жизни.       Корпус БТР качнулся и сдвинулся. Рация лейтенанта щелкала, время от времени выплевывая короткие реплики. Эльза не вслушивалась. С наибольшим удовольствием она бы сейчас снова вздремнула, но машину слишком сильно потряхивало на ухабах и колеях.       — Я лейтенант Шнайдер, — в полудрёму сквозь гул мотора ворвался голос сидящего напротив. — Не думал, что сотрудников вашего ведомства можно тут встретить.       — Думаете, здесь можно спрятаться от правосудия? — медленно приподняла бровь Эльза, но сейчас настоящего желания пустить кровь не было. Скорее, просто многолетняя привычка к суровости и профессиональная придирчивость.       Лейтенант чуть покраснел, но нашел в себе силы ответить:       — Нет-нет, я не это имел в виду, госпожа майор. Просто удивился, зачем такой женщине, как вы, понадобилось ехать в такую глушь, как у нас.       — Как всегда, государственная безопасность, — машину тряхнуло на особенно высоком ухабе, и Эльзе показалось, что ее зубы клацнули.       Солдаты слева снова стали перешептываться, полагая, что в шуме двигателя начальство не услышит. Эльза и не пыталась вслушаться, прекрасно догадываясь, о чем могут говорить мужчины из зоны боевых действий, увидев рядом с собой женщину, похожую на женщину. Затем затрещала рация, и сквозь помехи прорезались голоса каких-то вояк из других машин.       — Кляйн, на связи?       — Чего тебе?       — Видал, кто с нами едет? Я таких баб только в журналах видел.       — Хороша… Я б с ней...       — Заткнулись, оба! — рявкнул Шнайдер. — Тишина в эфире!       Эльза криво усмехнулась, когда лейтенант глянул на нее и четко проговорил:       — Простите, госпожа майор. Эти двое будут наказаны.       Она не успела решить, велеть ли быть с дураками построже или проявить доброту, отмахнувшись от глупостей. Мысли прервал грохот взрыва и последовавший сразу за ним многоголосый шум из рации.       — Черт! Твою мать! На выход! — Шнайдер мгновенно распахнул люк и спрыгнул на землю еще буквально на ходу, пока БТР замедлялся. — Выходим! Майор, от меня ни на шаг!       Эльза, на мгновение замешкавшись, рванула следом, выскочила под открытое небо — и вовремя. В машину врезались одна за другой две гранаты, не оставляя шанса сидевшим чуть в глубине бойцам.       Конвой полыхал. В то мгновение, которое Эльза смотрела вокруг расширенными от ужаса глазами, она рассмотрела головной БТР, превратившийся в огромный костер, грузовик со снесенным взрывом тентом, другой — которому раскурочило кабину. Дорогу, вившуюся по просеке, усеивали обломки, между ними корчились раненые. Низко стелился дым от горящего топлива. Затем с ушей спала глухота, и майор расслышала автоматные очереди. Инстинкт бросил ее на землю. В груди снова всколыхнулось отчаяние. Бежать, спрятаться, спастись… ей казалось, она успела натерпеться страху за прошлую ночь на всю жизнь вперед. Ей казалось, теперь самым жутким ее кошмаром будет черная фигура Ангела на фоне горящего дома, с отсветами пламени в линзах маски. Но она ошибалась. Здесь, под ярким солнцем, среди горящих машин конвоя, под ливнем пуль и гранат, продолжавших лететь откуда-то со всех стороны в скопление техники, застывшее посреди дороги, было сто крат страшнее.       — Майор! — крик Шнайдера заставил встряхнуться и завертеть головой, высматривая лейтенанта, только что спасшего ей жизнь.       Он и еще несколько человек успели отползти к кювету, где попытались ответить на шквальный огонь противника. Эльза махнула рукой, приподнялась, показывая, что жива, и поползла к ним, чувствуя, как от каждого нового близкого взрыва сердце опять и опять пропускает удар, а живот липнет к позвоночнику от отчаянного дикого страха смерти. Безотчетного и бесконтрольного. Она всегда знала, что в бою стреляют, убивают и умирают. Она убивала сама, стреляла, по мишеням и людям… А паника клубилась в душе всё гуще.       Шнайдер швырнул дымовую гранату, над дорогой быстро расползлось белёсое облако, смешиваясь с черным дымом горящей резины, и под этим прикрытием Эльза отчаянным рывком добралась до канавы.       — Вот это попали мы… — шипел лейтенант сквозь зубы, выкладывая перед собой один за другим три магазина.       В другой раз она подумала бы о том, кто мог спланировать эту атаку. Теперь значение имел только пистолет, который майор судорожно сжала обеими руками.       — Возьмите лучше это, если умеете обращаться, — Шнайдер толкнул к ней винтовку. — Стрелять одиночными, патроны экономить. Надо продержаться, пока помощь не пришлют.       Штербенлос подчинилась молча. Винтовка оказалась теплой — кажется, ее владелец только что со стоном повалился в глубину кювета. А может, послышалось. Показалось…       Врага не было видно, и оставалось стрелять в сторону леса, откуда летели гранаты. Потом Шнайдер велел переместиться в сторону, и крохотный отряд из пяти человек пополз по канаве. Вовремя — на прежнее место угодили несколько гранат. Взрывной волной снова заложило уши, осколки поцарапали руки. Истошный крик раненого дал понять, что кому-то повезло еще меньше, чем ей. Эльза не оглядывалась и продолжала ползти, бездумно и методично стреляя в неизвестность. Пальцы сводило судорогой.       Спусковой крючок щелкнул впустую. Эльза нажала его еще дважды, прежде чем осознала, что последний магазин попросту опустел. Отшвырнув бесполезное оружие, отчаянно желая оказаться где угодно, только не здесь, Эльза вытащила из кобуры пистолет и продолжала стрелять куда-то сквозь дым, чад и гарь, уже плохо осознавая, что делает.