Федерация Чтения Фаулер Купер. Сентябрь 2017 Основная тема: The Secret Garden by Frances Hodgson Burnett*
Они ушли в маленькую странную комнатку, которая есть в каждом старом доме: там нельзя сделать спальню, потому что в этой комнате несколько дверных проемов (но нет дверей) и нет встроенного шкафа, поэтому эта комната была частично кабинетом (тут стоял стол Леонарда), частично кладовкой для ненужных вещей (потому что тут был выход к гаражу) и самой освещенной комнатой в доме (большие окна, обращенные на восток). Тут также стоял старый голубой диван Пенни, и Эми открыла для себя, что на нем очень приятно читать книги по утрам. Поэтому она решила, что здесь можно провести книжный клуб. - Серьёзно, Эми? В комнате столько хлама, - проворчал Шелдон. - Здесь мы наедине. Ведь это главное? Или ты хочешь и Леонарда с Пенни пригласить в книжный клуб? – спросила Эми, занимая место. Шелдон глубоко вздохнул и сел рядом. - Мне нравятся окна, - продолжала она, - я рада, что в нашем новом доме их будет много. Шелдон улыбнулся: - Уже недолго осталось. Я думаю, ты уже выбрала цвета для покраски? - Конечно, - Эми улыбнулась в ответ. Они смотрели друг на друга, улыбаясь, без необходимости объяснять, зачем они это делают. - «Таинственный сад»? – спросил, наконец, Шелдон, - я рад, что ты выбрала короткую книгу, потому что ты так долго тянула с выбором в этом месяце. - Дело не в том, что я не могла решить. Я хотела подождать, пока мы не узнаем про ребёнка, - Эми бессознательно положила руку на живот, она обнаружила что делает так, когда речь заходит о ребёнке. Это уже почти рефлекс, с тех пор, как она почувствовала движения ребёнка несколько недель назад. Это было очень странное ощущение, но оно не только радовало её, но и успокаивало. - Дай мне руку. Шелдон поднял руку, и положил на живот, куда указала Эми. Она смотрела на его лицо, нахмуренное и сосредоточенное, и она старалась дышать потише, чтобы не напугать его. После нескольких секунд его лицо расслабилось, он поднял глаза на неё: - В этот раз сильнее, - прошептал он. - Конечно, она сильная. Она же наша дочь.***
За две недели до этого они были в своей спальне, обсуждали встречу с доктором, запланированную на завтра. Шелдон, как обычно, сидел с ноутбуком, задавал вопросы, составляя список, что нужно уточнить у врача. - Ты уверена, что чувствуешь движения плода, верно? - Да, Шелдон. Не надо спрашивать, ты же знаешь. Я же сказала, что если почувствую что-то необычное, то тут же сообщу. Я была не уверена только первые несколько раз. И завтра мы уже сможем узнать пол ребёнка. - Самое главное, мы узнаем про частоту сердцебиения, объем головы, определить положение плаценты, узнать, нет ли патологий. Пол ребёнка – это всего лишь бонус. Ненужный бонус, но всё равно приятный. - Интересно, как это, не узнавать про пол заранее, - пожала Эми плечами. - Что? - Шелдон резко развернулся на своём кресле, которое стояло перед небольшим столиком, они сделали что-то вроде мини-кабинета. - Я говорю, было бы интересно … - Я услышал, что ты сказала! – Шелдон сложил руки на груди, - почему ты не хочешь знать? Почему ты не хочешь приготовится, как надо? Я не понимаю, что забавного в том, чтобы не знать! - Шелдон, успокойся. Ты не дал мне договорить. Я просто думала вслух … - её обеспокоил его тон. - Ты что, хочешь сказать, что если бы решала уравнение с переменной, ты могла бы оставить его нерешённым на полпути? И ты называешь себя учёным! – он встал и выбежал из комнаты, хлопнув дверью. Через несколько секунд она услышала, как он хлопнул и дверью с заднего входа. Это была их первая ссора за долгое время, Эми даже не поняла, с чего вообще она произошла. И была ли эта вообще ссора, ведь только Шелдон кричал? Она почувствовала себя ещё хуже, потому что Леонард и Пенни были в комнате; она не сомневалась, что они слышали всё, тем более что Шелдон прошел мимо них, хотя они тактично притворились слепыми и глухими. Эми сделала то, что она всегда делала, когда была обижена, или не понимала, в чём дело, или просто было тяжело на душе, - она попыталась читать. Но она не могла сконцентрироваться, обида и непонимание не отпускали её. Она легла на кровать, чтобы переждать немного, просто смотрела в потолок, прежде чем встать. Она смотрела на него сквозь окно в той кладовке/кабинете/солнечной комнате несколько минут. Когда солнце уже опускалось за горизонт, она подошла к нему с Yoo-Hoo в руке, села рядом с ним, некоторое время они сидели молча. - Решать тебе, это ведь ты носишь ребёнка, - наконец, сказал Шелдон. - Нет, решение наше, потому что ребёнок наш. Мы узнаем. Я просто хотела предположить, каково это – когда не знаешь, - ответила она. Она глубоко вздохнула, - наша работа как родителей, подавать хороший пример. Не думаю, что надо подавать пример перебивать говорящего и не давать ему закончить мысль. Шелдон вздохнул: - Я приношу извинения. Но не потому, что поспешил с выводами … - Эми приподняла брови, - … а потому, что я отнесся неуважительно к тебе. - Попробуй ещё раз. Шелдон повернулся к ней, приподнимая брови. Эми посмотрела на него. Он сглотнул и снова заговорил: - Я приношу извинения, потому что я поступил грубо, неуважительно, прервал тебя, когда ты рассказывала что-то важное, и поспешил с выводами. - Извинения приняты, - кивнула Эми и вновь стал смотреть вперед. - Имеет ценность в другой, сумасшедшей вселенной, - пробормотал Шелдон. Эми прикусила язык, чтобы не улыбнуться. Они ещё посидели в темноте, пока не стемнело окончательно. На эту тему они больше не разговаривали до тех пор, пока не увидели ребёнка на экране (конечно же, картинка могла служить примером идеально развитого плода для учебника), и пока врач с улыбкой не сказал им, что у них будет девочка. Эми была так рада, что тут же начала плакать. Она даже не понимала, как сильно хочет девочку, пока не узнала об этом. От этого Шелдон испугался, он занервничал, они даже устроили сцену при враче, но быстро успокоились. Эми была уверена, что в таблице есть даже специальное слово, обозначающее такие пары. Позже, когда она связалась с Пенни и Бернадетт по телефону, они тоже радостно кричали, узнав новости, и немедленно решили отправиться за покупками. - Зачем покупать одежду сейчас? Ещё 20 недель. И нам негде разместить вещи, - спросил Шелдон. Она поцеловала его в щеку, прежде чем уйти: - Это такой женский ритуал, который мне очень нравится. И пара детских вещичек не заполнят комнату до краев. Поздним вечером, когда она вернулась в комнату из ванной, она резко остановилась. Он стоял в центре комнаты, уставившись на пару носков, лежащих на его ладони. Она подошла и улыбнулась: - Трудно поверить, какие они маленькие, правда? Шелдон кивнул, ничего не сказав. - О, - Эми обеспокоенно положила свою руку на его, - в чём дело? - Они такие розовые. Она облегченно выдохнула. А, это он из-за цвета. - Знаю. Почти невозможно найти ничего нетипичного для ребёнка. Ты же помнишь, я тебе всё показала, когда пришла домой. Есть кое-что и другого цвета. И распашонка с Чудо-Женщиной, я думала, она тебе понравилась. - Нет, дело в том… - Шелдон вздохнул, - это не логично, но я предполагал, что ребенок будет мальчиком. Я думал, что мы будем вместе читать комиксы и проводить эксперименты вместе. Или играть с мечами и стоить замки из Лего. Это фраза кольнула её. - Всё это ты можешь делать и с девочкой, ты же знаешь. - Знаю. Я не разочарован, не думай. Просто это странно. Я … боюсь, - он посмотрел на неё, и его взгляд заставил её пожалеть о выборе слов, - я ничего не знаю про девочек. Они меня всегда озадачивали. Эми провела рукой по его щеке: - Ну ты же разобрался во мне. - Но у меня есть только 20 недель! Тебя я знаю годы, и всё ещё не понимаю, когда ты говоришь с сарказмом в 25 процентах случаев! - Шелдон, ребёнок не сразу начнет устраивать чайные вечеринки или что бы там ни пугало тебя в девочках. И уж точно она не будет мастером сарказма сразу же после рождения. - Всё возможно. Она же твоя родственница.***
- Она остановилась, - сказал Шелдон, нахмурившись, убирая руку. Он сел прямо и спросил: - Почему ты решила прочитать эту книгу, когда узнала, что у нас будет девочка? - Потому что это была одной из моих любимых книг, когда я сама была маленькой девочкой. Я была влюблена в Колина почему-то, - Шелдон поднял брови, и Эми немного покраснела, - я знаю, это глупо, но что-то в нём … - Но он дерзкий эгоист! Ну, по крайней мере был таким, пока Мэри не появилась. Эми пожала плечами и постаралась сменить тему: - А твоей сестре эта книга нравилась в детстве? Шелдон фыркнул: - Сомневаюсь. Мисси до сих пор не прочитала ничего кроме журнала People. - О… может, ты и прав, - сказала Эми, немного нахмурившись. - Да, я прав. Надеюсь, что наша дочь такой не будет, - он вздохнул, - книга такая же хорошая, какой она тебе и запомнилась? - Да и нет. Я была удивлена, она совсем не такая, как я себе её помню. Но это не в плохом смысле. Сюжет тот же самый, конечно. Но мне казалось, там было больше действия. - Было бы неплохо, если б там было больше действия. - Да, иногда сюжет медленно развивается, поэтому я и не поняла, почему дети любят эту книгу. И я помню, что Дикон любил животных, и когда я читала про лиса и про ворона, мне это показалось смутно знакомым, но я не вспомнила, потому что он буквально утопал в животных в то время. Такая странная доверчивость, правда? - Меня это раздражало, и я бы не доверял, учитывая все эти бактерии, которые переносят животные, - сказал Шелдон, заметно дёрнувшись. Эми улыбнулась. - Но кое-что мне запомнилось. Я не помнила, как хорошо она написана. Ведь это детская книга, но там большой словарный запас и язык очень хороший, - она взяла Kindle и нашла параграф, который искала, - «Одной из странностей жизни в этом мире является то, что только здесь и сейчас человек уверен в том, что будет жить всегда и вечно». И красивое предложение про закат и про восход, оба предложения длинные, и вот это: «Иногда бесконечная тишина темно-синей ночи с миллионом звезд ожидающих и наблюдающих придает уверенности; иногда звук далекой музыки в ночи придает точности; иногда это всё в чьём-то взгляде». Шелдон мягко вздохнул: - Когда ты читаешь, звучит лучше. - То есть, могу предположить, что тебе книга не понравилась? Он пожал плечами: - Не то что бы. Я не люблю садоводство. Мне показалось, что её тяжело читать, и иногда она слишком прямолинейна. Мэри была плохо воспитанной, но потом она увидела, как Колин ведет себя плохо, и она тут же поняла, как ужасно её поведение, и они оба стали послушными. Думаю, не надо это столько раз повторять, мы бы и так поняли. - Взрослый человек поймет, но это же детская книга. Иногда детям надо говорить прямо. Помни, их фронтальная кора ещё недостаточно развита. - А тебя не беспокоило, что они так плохо себя вели? Может, это из-за того, что сказала Марта? «Мама говорит, что самое худшее, что может случится в ребенком, это если к нему никогда не будут прислушиваться, - или наоборот, всегда будут делать только как он сказал». Но она не рассказала про необходимый уровень надзора. Если никогда не потакать ребенку – это сто, а всегда делать, как он скажет – ноль, то можно было бы предположить, какой уровень надзора оптимален. Например, пятьдесят. Или шестьдесят? Или сорок? Или пятьдесят два? Эми поняла по его голосу, по дрожи, что он говорит не о Мэри и Колине из «Таинственного сада». - Шелдон, я думаю… - она помедлила, делая вдох, стараясь собраться с мыслями. Она подумала о чем-то, о чем уже давно не думала, о том, что стало таким естественным, как дыхание для них. - Ты помнишь, перед тем, как переехать к тебе, мы составили схему для наших отношений? - Конечно. - Мы можем применить тоже самое и к методам воспитания. Он смотрел на неё внимательно: - Продолжай. - Очевидно, что у нас обоих нет такого опыта. Весь разговор об этом не имеет смысла. Думаю, мы оба узнаем много нового и про детей, и про себя. Думаю, мы сделаем много ошибок, которые поклялись никогда не делать, - она снова помедлила, - но ту схему, по которой мы строили наши отношения, мы ведь с тех пор ни разу её не обсуждали, так ведь? Шелдон покачал головой. - Есть вещи, которые думаю сразу устроят нас обоих в качестве основ воспитания: любовь, разумеется, уважение, разрешение самовыражения, важность умения приносить извинения, важность искренне принимать извинения, важность умения обсуждать, важность того, что не надо собирать страхи и сожаления внутри себя… Я к тому, что мы могли бы использовать ту же схему для построения схемы воспитания. Ну, или все родители мира будут смеяться надо мной, над моей наивностью. Шелдон медленно кивнул: - Думаю, ты права. Иногда я волнуюсь о том, что мои друзья считают, что я слишком долго размышляю над чем-то. Люди рожают и растят детей многие тысячелетия, в основном успешно. И очень мало было таких умных людей, как ты и я. Но я никогда не делал ничего, что могло бы приготовить меня к этому. И поэтому я нервничаю. - О, Шелдон, - она подвинулась ближе к нему, - я тоже нервничаю. И ты сделал много такого, что позволит тебе подготовится: ты так рано поступил в колледж, ты учился в Германии, ты переехал в Калифорнию, ты жил с Леонардом. Он провел рукой по её щеке: - Я влюбился в тебя. Эми улыбнулась и наклонилась к нему, чтобы поцеловать, когда услышала смех Пенни. Она тут же отодвинулась, недовольная, что момент испорчен. Она бы хотела, чтобы Пенни и Леонарда не было дома. От взгляда Шелдона ей хотелось затащить его в спальню и сделать много чего грязного с ним. Прежде чем она заговорила, Шелдона спросил: - А что это за «волшебство» про которое говорил Колин? Поначалу я был рад, что он собирается делать эксперименты. Но потом он начал говорить какую-то ерунду про то, что заставит растения расти и солнце подниматься. Он говорил про Природу или про что-то такое? - Думаю, там отсылка к силе позитивного мышления. Там где-то даже сказано об этом? Колин поверил, что сможет стать лучше, и таким образом уже наполовину выполнил эту задачу? - Да, там так сказано, но это не объясняет то «волшебство», что произошло с цветами. Цветы не могут мыслить позитивно и верить в собственный рост. - Возможно, это специально изложено так размыто, чтобы читатель сам смог прийти к своему мнению, - Эми пожала плечами. - Но зачем? Мне не нравится неопределенность. Это обман, говорить про научные эксперименты, а потом обрушивать на читателя псевдофилософскую ерунду. - Ты не прав. - Что? В чем? - Потому что через 8 лет будет ребёнок, который сможет сам во всем этом разобраться. Шелдон смотрел на неё все тем же взглядом, хотя и продолжал сидеть неподвижно. Она продолжила: - Думаю, там отсылка к верованиям научного христианства. Фрэнсис Элиза Бёрнетт интересовалась их концепцией. Они верили, что все живые существа наделены силой самоисцеления … - Эй, ребята, - сказала Пенни, она с Леонардом подошли к двери, - простите, что вмешиваюсь, но мы с Леонардом собираемся прогуляться до магазина и купить мороженого. С каким вкусом вам купить? - Когда вы приносите мороженое, оно уже наполовину растаявшее всегда, - проворчал Шелдон. - Значит, тебе не покупать? – уточнила Пенни. - Я такого не говорил! – запротестовал Шелдон, - сливочное с крошками печенья, как обычно. Уже могла бы запомнить. Пенни улыбнулась ему, а Леонард закатил глаза. - Сегодня я бы хотела с солёной карамелью, если вы найдете такое, - сказала Эми. - Одно сливочное с печеньем и одно с солёной карамелью, - сказал Леонард, - не увлекайтесь дискуссией о книге! – выкрикнул он, уходя вместе с Пенни. Шелдон закатил глаза и посмотрел на Эми: - Эми, зачем ты заказала солёную карамель? Это из-за причуд беременности? Нам же обоим больше всего нравилось сливочное с кусочками печенья. А если это у тебя из-за беременности, то общественные традиции требуют, чтобы я приносил тебе мороженое, а не Леонард. - Потому, доктор Купер, что солёная карамель очень редкий вкус и найти его будет непросто. Давай, поторопись, нам надо успеть, - она приподняла брови несколько раз, взяла его за руку и потащила к спальне.***
Они едва успели вернуться на диван. Как только Эми села и схватила Kindle, вошли Пенни с Леонардом. - Хорошие новости, Эми! Наш любимый магазин теперь продает джелато с соленой карамелью! – сказала Пенни. - Отлично! Спасибо, - Эми отложила книгу, но заметила, что Шелдон всё ещё претворяется читающим свою. Потом она заметила глупую улыбку на лице Леонарда: - Ух ты, Шелдон, - засмеялся он, - а ты ещё умнее, чем я думал. - Конечно, умнее, - ответил Шелдона, не поднимая глаз, - а почему? - Потому что ты читаешь вверх ногами.