Федерация Чтения Фаулер Купер. Январь 2018 Основная тема: The Murder of Roger Ackroyd by Agatha Christie. Дополнительно упоминаемые книги: Who killed Roger Ackroyd? The Mystery behind the Agatha Christie Mystery by Pierre Bayard, Oedipus Rex by Sophocles*
Эми потерла пальцами по своему огромному животу, прежде чем упереться руками в стол и оттолкнуться от него, вставая. Стало ещё труднее. Я такая толстая. Даже мои лодыжки. Но Шелдон не заметил этого. Он опять ходил туда-сюда между кофейным столиком и телевизором, что-то бормоча, перебирая карточки в руках. Он был погружен в них весь день, с того момента, как проснулся. У него, наверное, и для душа есть заламинированный набор. - Шелдон, что ты делаешь? – спросила она, подходя вразвалку, словно утка, к нему. Хотя она и так знала. - Проверяю себя, как хорошо я усвоил уроки из класса подготовки к родам. Подготовка очень важна. Ведь дата – сегодня, - он не остановился, когда Эми прошла (протиснулась) мимо него. - Это точно не сегодня, - она села, и ей это далось нелегко, на диван. - Возможно, сегодня. Почему ты так уверена? - Во-первых, сейчас уже больше 20 часов … - 20:17, - прервал её Шелдон. - Да, 20:17, значит, день почти закончен… - Прошло только 83 процента дня. Осталось 17 процентов, - опять вмешался он. - Хорошо, прошло только 83 процента дня. Во-вторых, сегодня – срок, но только 5 процентов детей рождается точно в срок. В-третьих, даже если схватки начнутся прямо сейчас, вероятность рождения в оставшиеся 17 процентов очень мала. В-четвертых, если помнишь, сегодня вечер книжного клуба. Все самые значимые события нашей жизни не могут происходить всё время во время книжного клуба. Шансы на это слишком малы. Хотя количество важных событий, случившихся во время книжного клуба и так очень велико. Нас скорее ударит молнией – если брать во внимание статистические расчеты. Так что, у меня не будет сегодня схваток. Шелдон остановился и подошел к белой доске. Эми была удивлена внезапной переменой, но скорее довольна тем, что он перестал расхаживать перед ней, поэтому не стала спрашивать. Она взяла свой Kindle. - Эми? - Да? - А какие события считаются важными в жизни? И как их можно расставить по важности? 10 будет означать самое важное событие в этой шкале? – он что-то писал на доске. Эми отложила Kindle, тяжело вздохнув: - А теперь ты что делаешь? – недовольно проныла она. - Я высчитывая статистическую вероятность рождения ребенка сегодня, основываясь на тех факторах, что ты мне указала. И заодно проверяю верность предположения, что в нас скорее молния попадет. - Шелдон! – выкрикнула она. - Что? – повернулся он, с широко раскрытыми глазами. - Какое это имеет значение? - Потому что я всегда пунктуален, а это мой ребенок. Хотя моя сестра очень не пунктуальна. В зависимости от того, родится она сегодня или нет, можно определить судьбу нашей дочери. - Нельзя определить судьбу человека по дате рождения. Уже пытались. Это называется гороскоп, и я уверена, что ты в эту чушь не веришь. - Это математическая формула, а не гороскоп, - запротестовал Шелдон. - И по математической формуле нельзя предсказать судьбу. Он наклонил голову набок: - Я не уверен, что это точное выражение. Я продумаю это в следующем уравнении. - Прошу, прекрати, или я выкину твой маркер в окно! – прокричала она. Шелдон дернулся и приподнял брови очень тревожно высоко. Эми глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. - Прошу прощения. Мне не удобно и я устала, и уродливая и огромная и, если честно, очень недовольна. Мои руки распухли, а живот чешется ужасно. А от этих твоих расчетов я нервничаю, и от беготни тоже. Ты можешь сесть и поговорить со мной? Чтобы ты при этом был моим мужем, а не таким, каким был в 2010-м году. Он немного поразмыслил, потом надел колпачок на маркер и сел рядом с ней на диване, на своем месте. - Прости, Эми. Я нервничаю. Он потер ладонями колени, Эми знала, что это проявление беспокойства. Она положила свою руку поверх его: - Всё в порядке. Я знаю. Прости, мне не надо было кричать. Не удобно, уродливая и очень недовольна, помнишь? Он повернулся и посмотрел на неё: - Не уродливая. Никогда. Она улыбнулась ему: - Давай поговорим о книге? Ты весь вечер был занят с карточками. Разговор нас успокоит. - Да, может быть, ты права, - Шелдон кивнул, - я должен сказать, что я не понял, почему ты выбрала эту книгу сейчас. Странный выбор. - Ты думал, я выберу что-то про детей или младенцев? - Да. Но «Убийство Роджера Экройда»? Я не вижу в этом выборе смысла. - Но мы же договорились выбирать то, что хочется? Я знаю, что ты удивлен, но мне не хотелось читать про детей. - Правда? – глаза Шелдона удивленно распахнулись. Эми пожала плечами: - Мне кажется, моя жизнь и так полностью подвластна ребенку. Нет, полностью подчинена ребенку. В последнее время. Мы готовили комнату, посещали занятия и даже подготовили вечеринку по случаю скорого рождения ребенка. Я просто хотела отвлечься. Ты разочарован? - Не разочарован, хотя удивлен. И ты выбрала две книги, не так ли? - Да, верно. Прости, что удивила тебя, сообщив об этом по электронной почте, - сказала Эми, разуваясь и поднимая ноги на кофейный столик. Шелдон смотрел неодобрительно, но ничего не сказал, потому что на него уже накричали за такое раньше. - Нет, книги хорошие. Думаю, они и правда помогли… отвлечься, - он посмотрел на неё, - тебе понравились? - Мне всегда нравится Агата Кристи. Интересно в конце узнавать, кто убийца. - Я уверен, что ты всегда угадываешь задолго до конца. А что ты делаешь? Эми перестала двигать рукой, поняв, что она нажимала на живот ладонью. - Ничего. - Это очевидно что-то! – голос Шелдона опять поднялся. - Ничего. Просто какое-то другое … ощущение, и всё. Натяжение какое-то. Шелдон словно проснулся: - Другое! Насколько другое? Как схватки? - Прошу, успокойся. Это не схватки. И не больно. Просто что-то похожее на… когда потягиваешься, например, тянешь руку над головой, и мышцы на плече кажутся натянутыми. И всё. Обещаю. Было только пару раз сейчас, - Шелдон смотрел на неё, у него опять были удивленно раскрыты глаза, - Шелдон, обещаю, я расскажу тебе, если будет что-то, о чем надо волноваться. Может, сделаешь чая? Какого-нибудь успокаивающего, например, ромашкового? Он нахмурился, но сказал: - Хорошо. Эми опустила голову на спинку дивана и расслабилась, слушая, как Шелдон готовит чай. Она любила их новый дом – и она полюбила его сильнее, чем думала, - она была разочарована, что не может видеть его на кухне, сидя на диване. Она любила наблюдать, как он готовит чай, какими ловкими и аккуратными были его руки. У него были такие красивые руки. Но она так много раз видела, как он готовит чай, что могла закрыть глаза и представить весь процесс. Предложение сделать чай было попыткой отвлечь его, занять чем-то, но и звук от его действий успокаивал и её тоже. - Чай. Ромашковый. Горячий, - услышала Эми голос Шелдона. Эми открыла глаза и, улыбнувшись, взяла предложенную чашку. Он опять сел рядом с ней. - Так, - сказала Эми, отпивая, - «Убийство Роджера Экройда». Я вообще-то не угадала, кто убийца. А ты? Шелдон прикусил губу: - Нет, - он помедлил, - но ничего! Во второй книге говорится, что это не важно! - Я не знаю, насколько верны те доказательства, но там приводятся другие возможные обстоятельства преступления. Так тебе и вторая книга понравилась? - Частично. Мне понравилось, что там разбирается каждая улика логически. Но мне показалось, там часто уходят в сторону от сути, как глава про царя Эдипа, - он сделал глубокий вдох, - а тебя не беспокоит то, что Эркюль Пуаро мог ошибиться? Книга от этого не стала хуже для тебя? И все другие истории с Пуаро? Тебе не было стыдно за него? – он уткнулся в чашку. - А, - произнесла Эми. Она не вспоминала о той ошибке Шелдона уже давно. Она поставила чашку на живот сверху. - Если я скажу, что мне не стыдно за него, что то, как он раскрыл преступление, так же верно, как и способ, описываемый во второй книге, если я скажу, что считаю его решение верным, вне зависимости от того, что думают другие и даже сама Агата Кристи, потому что это единственное логичное решение… что ты при этом почувствуешь? - Кто говорил о чувствах? – спросил Шелдон. Эми улыбнулась: - Мы все люди. Даже Эркюль Пуаро, - она отпила ещё немного, ожидая, когда заговорит Шелдон. Но, удивительно, он не говорил, хотя прошло уже много времени. Она приняла это за согласие с ней и закрыла тему: - Как фанат Шерлока Холмса, что ты думаешь про Пуаро? Я не могу понять, понравится он тебе больше Шерлока или нет. - Мне он просто понравился, таким, какой есть. Шерлок лентяй. Но у них много общего. - Например? - У обоих отличная память, возможно даже эйдетическая. Оба очень наблюдательны. Оба выделяются. Хотя Пуаро вежлив, он понимает социальные обычаи лучше, чем Шерлок. Помнишь, что Пуаро сказал про женщин? «Женщины подсознательно замечают тысячи маленьких деталей, сами того не замечая». Как думаешь, это правда? - Да. Без сомнения, - Эми сделала ещё глоток чая, - хотя я не думала, что ты выберешь именно это предложение из всех в книге. Шелдон улыбнулся еле заметно: - Скоро я буду окружен женщинами. Все, что поможет общению, может быть полезным мне, - Эми улыбнулась, он продолжил, - а ты думала, какое предложение мне понравится? Эми кивнула: - То, когда Пуаро встречает доктора Шепарда в саду и рассказывает о том, как ему нравится тяжелая работа и как он скучает по ней. Напомнил мне тебя. - Я бы не сказал, что мне работа кажется мне тяжелой, но вообще я с этим утверждением согласен. Но я скучаю по работе меньше, когда ты перестала работать, - Эми провела по его руке, он немного улыбнулся, - как думаешь, Пуаро и Шерлок похожи или всё-таки разные? Она наклонила голову немного: - Пуаро спокойнее, это точно. И он элегантный. - То есть тебе больше нравится Пуаро? - Не-е-ет, - Эми нахмурила бровь, - хотя, по моим словам, может так показаться. Но что-то в Шерлоке и его энергичности мне кажется притягательным. Думаю, мне больше всего понравился бы ребенок Шерлока Холмса и Экрюля Пуаро. Шелдон приподнял брови: - Ты понимаешь, что это биологически невозможно? Или это снова мышление беременной? Эми хихикнула и сделала ещё глоток чая. - Эми? - Да? Он наклонился вперед и поставил чашку на столик: - Как думаешь, почему термин «дитя любви» применяется для детей, рожденных вне брака? - Думаю, потому что этот термин звучит лучше, чем ублюдок, - Эми пожала плечами. - Мне это не нравится. - Потому что ты не одобряешь рождение детей вне брака? - Нет… не думаю, что я думал когда-либо об этом, - он наклонился и положил руку ей на живот, - мне не нравится думать, что этот термин противопоставляется детям, рожденным в браке, словно они рождены без любви. - О, Шелдон, - Эми немного похлопала веками, пытаясь справится со слезами. Боже, эти гормоны как будто бы бесконечны. - Прости, не хотел портить Книжный клуб, - сказал Шелдон. - Ты ничего не испортил. Мы сказали всё то, что и было в книгах. Там была тайна, её разгадали, но иногда кажется, что это не вся тайна. Это как мысленный эксперимент: кот Шрёдингера; Эркюль Пуаро либо прав, либо нет, но мы не можем об этом точно узнать, - она пожала плечами, - хочешь, посмотрим что-нибудь? Вышла новая серия «Агента Картера». - Точно не хочешь поговорить о книге ещё? Как-то мало для книжного клуба… Эми придвинулась ближе к Шелдону, положила голову на его плечо: - Вообще-то, я хотела провести тихий вечер дома, с тобой. А сегодня мы можем так и сделать. Никаких лишних волнений.***
Вернувшись из ванной, Эми забралась в постель и постаралась улечься поудобнее. Она сама не осознавала, как много двигалась, пока Шелдон не спросил: - Хочешь, положим подушку под ноги? Ты её туда уже и так отпинала. - Нет, не надо, - ещё немного поёрзав, она почувствовала себя лучше. Хорошо, вот так немного лучше, может, я смогу заснуть. Когда Шелдон обнял её, она расслабилась. Веки были очень тяжелыми, но сон избегал её в последние дни. Как только она уже почти заснула, что-то изменилось. Она двинула одну ногу немного, чтобы не беспокоить Шелдона, который улегся хорошо. Что это? Она немного двинулась, Шелдон что-то пробормотал. О, нет! Да что ж такое, опять? Она отбросила одеяло и начала неловко выбираться из кровати. Рука Шелдона упала на кровать с глухим стуком. - Что случилось? - Ничего, мне надо в туалет. Спи, - прошипела она, довольная, что темно и не видно, что она покраснела. - Опять? Но ты только что там была. - Я на девятом месяце, Шелдон. Я и туалет – ближайшие друзья, - сказала она, проходя как можно скорее в туалет. - Не обязательно грубить, - донеслось до неё. Эми хлопнула дверью. Это случилось как только она села. Поток жидкости, и Эми сразу поняла. Черт, Шелдон Купер, тебе обязательно надо быть правым всегда! И именно в таком месте. Это были её первые мысли. Она сидела, пытаясь собраться с мыслями и успокоить сердце в груди. Надо успокоиться, чтобы Шелдон был спокоен. Надо успокоиться, чтобы Шелдон был спокоен. Её живот снова напрягся и – она не была уверена, что не вообразила это, - в этот раз сильнее, чем раньше. Она знала, что она не может сидеть на унитазе всю ночь, думая, как подготовиться и как подготовить Шелдона. Шелдон либо готов, либо нет. У неё сейчас есть заботы поважнее, чем его готовность. Он не спал, конечно же, когда она вернулась. Она подошла к кровати, и он сел резко. - Что не так? – спросил Шелдон. Глубокий вдох. - Всё в порядке, правда, - глубокий вдох, - ты прав, в конце концов, - глубокий вдох, - у меня отошли воды. - ЧТО! – он подпрыгнул как Флэш, - были только 14 процентов возможности этого! – он провел руками по волосам, - или даже меньше для первой беременности? Кажется, да. Почему я не помню? Я изучал этот вопрос! Со мной что-то не так? 14 процентов вероятность, что воды отойдут при первых схватках, но я … Эми успокоила его, положив руку на лицо: - Шелдон, спокойно. Слушай меня. Помни, мы репетировали. Я позвоню врачу, а ты Леонарду и твоей матери. Как мы и готовились. Хорошо? Он кивнул, она заметила, что он тяжело дышит. - Слушай меня, Шелдон. Надо, чтобы ты сделал кое-что очень важное. Я люблю тебя, я знаю, что ты можешь. Если ты не можешь для себя, сделай для меня. И для ребёнка. Он глубоко вздохнул, кивнул, но в этот раз увереннее.***
Четырнадцать часов спустя Шелдон был ещё увереннее в том, что он в огне Мордора. Или в чем-то похуже. Начиналось всё не так плохо. Они проехали по маршруту, как и тренировались много раз, потом они были заняты, заполняли бумаги, выполняли требования медсестер. Он постоянно напоминал, что у Эми аллергия на пенициллин, хотя Эми уже злилась от этого. Но у него для этого напоминания была отдельная карта! Эми сказала, что боли не сильные, как при менструации. Потом стало хуже, как при очень, очень болезненной менструации. Потом заболела спина, у Шелдон мог кое-что сделать. Давление! Это было на его карточке! Потом стало ещё хуже. Он не знал, что хуже, то что она стонет, или то, что ругается (Эми! Что за слова!) или то, что она умоляет, просто умоляет разрешить тужиться, хотя сама знала, что пока не может. Он не знал, сколько времени, только заметил, что солнце взошло, и Пенни настояла, чтобы он отдохнул, а Леонард настоял, чтобы он позавтракал, съел хоть что-нибудь. Он умирал от голода, ненавидел себя за то, что ел, вспоминая об Эми и о том, что она кричала на него, прося оставить её в покое. Он был вымотан, хотя и не сделал ничего полезного. Наконец, роды. Вот, Эми, чего ты и хотела. Скоро всё будет кончено. Только не скоро, не так уж скоро. Ещё 3 часа и он стал ненавидеть научное любопытство Эми. Зачем, ну зачем она не захотела принимать лекарства и отказалась от эпидуральной анестезии? Просто чтобы почувствовать все на нейрохимическом уровне? Почему, ну почему её красивые бедра, предназначенные для деторождения подводили её сейчас, когда нужны были больше всего? И сейчас Эми, моя прекрасная, сильная Эми не была ни красивой, ни сильной. Она покрылась потом, она побледнела, её лицо и руки опухли, на лице была гримаса, под глазами темные круги, она была едва в сознании. У неё даже не хватило сил упасть на подушку, она словно увядшее растение опустилась на неё. - Я не могу, - очень тихо, едва различимые слова. - Эми, у тебя нет выбора, - твердо сказал доктор, - показалась головка. Я знаю, что ты вымотана, но выбора нет. Почти всё уже, осталось немного, - Шелдон услышал ещё какие-то предупреждения, и, самое страшное, зловещий взгляд, которым он обменялся с медсестрой, которая тут же выбежала. Он даже не стал выяснять, про что доктор говорил. Он отпустил руку Эми, которую он держал, хотя она и промокла от пота, и положил руки ей на лицо: - Эми, посмотри на меня, - она приоткрыла глаза, - надо сделать. Ты самая сильная из всех, кого я знаю. Ты настоящий супергерой в этом мире, - он вспомнил слова, которые она сказала вчера ночью (всего лишь вчера ночью? Кажется, прошло уже тысячелетие), - слушай меня, Эми, Надо, чтобы ты сделал кое-что очень важное. Я люблю тебя, я знаю, что ты можешь. Если ты не можешь для себя, сделай для меня. И для ребёнка. Она кивнула. Несмотря на предыдущие намерения не касаться её ниже пояса и смотреть только в лицо, он подхватил её согнутой в локте рукой под колено, а другую руку положил на спину. Она наклонилась вперед. - Хорошо, Эми, тужься, - сказал доктор. Шелдон держал её крепко за ногу, он видел, как Эми стиснула зубы. Он придвинулся ближе к её голове, коснувшись лбом волос, закрыл глаза и прошептал: - Я люблю тебя. Сделай это для меня, - он услышал новый, глубокий стон, долгий и сильный, потом она расслабила дыхание. - Отлично! Так, Эми, ещё раз! Они повторили вдвоем, крепкий хват, стиснуть зубы, шепот, животный стон. Вместе они перевели дыхание, когда, казалось, прошла вечность, хотя, скорее всего, секунда. Неосознанно Шелдон открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть чудо. Кто-то (доктор? медсестра? он?) прокричал: - Она здесь! – и так и было. Она кричала, была посиневшая, но быстро розовела, и у неё было так много волос (Эми была права!), она была покрыта чем-то отвратительным, но наконец-то была здесь, и её положили Эми на грудь. Это было не похоже ни на что другое в его жизни. Вокруг него было много движения, а он застыл на месте, попав в центр бури. Он даже не понимал, что происходит, почему он не может оторвать взгляда от ребёнка, хотя хотел посмотреть на Эми, почему Эми что-то говорит, но он её не понимает, почему он чувствует, что плачет, но не хочет прятать слезы, почему то, что должно казаться отвратительным, кажется таким красивым, и почему он сразу же полюбил человека, который буквально только что появился в комнате. - Так, папочка, можете потрогать её, - он услышал прорвавшийся к нему голос медсестры. Он посмотрел на Эми, она притягивала дочь ближе, хотя какие-то другие руки пытались вытереть её. Кому это она говорит? Ах, папочка! Это ж я! Эми посмотрела на него, её улыбка затмила солнце, несмотря на то, что она улыбнулась сквозь слезы, и он понял, что ошибался. Эми была самой красивой и сильной из всех, кого он знает. Он нагнулся и поцеловал её блестящий от пота лоб, потом наклонился ещё и провел пальцем по щеке их дочери, едва касаясь её. Она перестала плакать и открыла глаза, он чуть не отпрыгнул, удивленный. Но он остался на месте, смог, и смог посмотреть в её глаза в ответ. - Ада Фаулер Купер, я твой отец.