Федерация Чтения Фаулер Купер. Март 2018 Основная тема: Goodnight Moon by Margaret Wise Brown*
- Всё, мисс Купер, пора спать, - Эми поцеловала свою дочь в щёчку и уложила её в кроватку, всё время наблюдая за маленькой пухленькой версией мужа. – Я знаю, послеобеденный сон должен длиться два часа, но у мамы были очень тяжёлые выходные, она сама спала всего три часа. Ш-ш-ш-ш, мы не скажем папе об отклонении от графика. Договорились? Ада взмахнула руками, что Эми приняла в качестве согласия. Эми включила мобильный и направилась в собственную спальню. Она поставила телефон на прикроватную тумбочку, поручила Сири поставить режим «Не беспокоить» и легла в постель с тяжёлым вздохом. Она устало потёрла лицо. Это был ужасный уик-энд. Последней каплей был звонок от Пенни, что Эми посчитала их первой настоящей ссорой. - Ты знаешь, что у меня сегодня овуляция? У нас были другие планы, кроме как сидеть с твоим ребёнком – Затем Пенни закричала, прежде, чем бросить трубку, - Ты вечно потакаешь ему, Шелдон никогда не повзрослеет, если ты не заставишь его! У Эми даже не было возможности сказать своей лучшей подруге, что она не потакала ему, просто у неё оставалось ещё двенадцать часов, прежде, чем она начнёт сердиться на себя. Но если Шелдон не придёт домой к тому времени, как она проснётся… ад не знает жалости. Также Эми не собиралась говорить Пенни, что у Эми нет права сердиться. Перемена Шелдона наступила позднее, чем ожидалось. И прошла она гораздо спокойнее. То, что Эми пришлось первой впасть в депрессию из них двоих – было её унизительным секретом. И в этом не было ничего спокойного.***
Она даже не помнила дату, потому что даже не знала, какой день сегодня. Целая неделя дома, с её любимой, но вечно голодной дочкой, её волнующимся мужем и её свекровью. Эми была очень измотана своей жизнью, что-то, не поддающееся описанию, чувствовалось сильнее всего. Она бы отдала всё, правда всё, за два часа непрерывного сна. Её дни превратились в бесконечный цикл памперсов, шёпота, отрыжки и плача, и она уже не понимала, когда заканчивается ночь и начинается утро. Время, когда она мечтала держать в руках свою спящую малышку, прошло намного раньше, чем она надеялась. Ела ли она? Должно быть, она помнила, как пахла еда Мэри, но она не могла вспомнить, какой она была на вкус. Принимала ли она душ? Конечно, но она чувствовала себя такой грязной всё время. Она чувствовала себя такой забитой, у неё болели места, о которых она даже не подозревала, и хотя у неё в памяти осталось чувство гордости за себя, она навсегда запомнит, что грудное вскармливание оставляет трещины на сосках и, что хуже всего, это навсегда. Она поражалась, что надевает футболку со штанами, потому что у неё больше не осталось времени одеваться, как прежде. Ей показалось, что она просто закрыла глаза после утренней кормёжки, она слишком устала, чтобы просто встать с кровати. Шелдон качал Аду на руках в углу, она начала плакать, что снова разбудило Эми. Она даже не задавалась вопросом, сколько прошло времени. Она зажмурилась ещё сильнее, чувствуя, как слёзы подступают к её глазам; она думала, что если проигнорировать эти ужасные звуки, они прекратятся. - Эми? – спросил Шелдон, сидя в кресле. - Что? – она резко открыла глаза, чтобы взглянуть на него. - Ты думаешь, она голодная? Эми заставила себя сесть прямо. - Думаю ли я, голодная ли она? Думаю ли я, голодная ли она! Шелдон замер в ужасе. - Конечно, она голодная! Когда она не бывает голодной? Разве ты не достаточно умён, чтобы понять это? Ой, прости, я совсем забыла, что на тебе остаётся вся эта забава, типа раскачивания её кроватки, чтения историй и напевании «Пушистого котёнка»! Ты не превращался в дойную корову с единственной целью в жизни! Ты всё ещё используешь свои мозги по предназначению! Ты спишь! Я имею в виду настоящий сон, а не лежание в полудрёме, постоянно ожидая новые крики от голода! – Она продолжала кричать, не в силах остановиться. Язвительные слова вырывались из её губ бесконечным потоком. Большинство даже не было правдой, и она это понимала, но они всё равно формировались в её горле. Шелдон всегда вставал вместе с ней, когда Ада начинала плакать, но она обвиняла его во сне и днём, и ночью. Шелдон менял подгузники даже чаще, чем она, но, по её словам, он даже не знал, где они находятся в их доме. Вещи, о которых она не думала или не заботилась, всё равно вырывались на поверхность. День рождения тёти Флоры? День, когда он сравнил её руку с медвежьей лапой? Его детская одержимость поездами? Она не помнила, сколько ещё времени она продолжала кричать, как долго Шелдон сидел там и продолжал принимать её оскорбления, несмотря на то, что в его руках лежала Ада, всё ещё плача. Наконец, Шелдон, ничего не говоря, встал и вышел из комнаты с ребёнком в руках, и Эми крикнула ему в спину: - Правильно, уходи! Я всегда знала, что ты всегда убегаешь от проблем! Просто убегаешь, словно мой отец, поэтому я с лёгкостью могу начинать обижаться на свою дочь тоже! По крайней мере, у тебя хватило совести сначала жениться на мне! И потом она упала на подушку лицом вниз, рыдая. Она рыдала, пока у неё не заложило нос, в голове не зашумело, её глаза болели, и грудь болела. Она рыдала так, как она никогда не рыдала прежде. Время бежало незаметно, она понятия не имела, как долго она продолжала плакать, прежде, чем она услышала, как Мэри зашла в спальню, поставила что-то на прикроватную тумбочку и села рядом с ней на кровать. Эми отказывалась поднимать голову. Последний человек, которому она хотела бы показаться в таком состоянии, была её свекровь. Неважно, насколько она помогала им, она всё ещё оставалась свекровью. Рука гладила её грязные волосы, рука, которую она так хорошо знала, рука, которая не принадлежала Мэри. Она подняла голову, чтобы посмотреть на Шелдона, одетого в свою ветровку. Она никогда прежде не замечала, что у него такая же походка, как и у его матери. - Я принёс тебе и чай, и какао. Я не знаю, расстроена ты или возмущена. Хочешь тиленола от боли в голове? Или стакан воды? – спросил он. - Я…думала…ты…ушёл, - шепнула она в ответ, заикаясь, пряча взгляд от стыда. - Я ушёл до входной двери. Но я не открыл её, - он пожал плечами. - Ада? – она невольно резко и прерывисто вздохнула, содрогаясь от рыданий. - Она с мамой. Она больше не плачет. Видимо, мы оба были неправы. - Шелдон…прости… я… - Ш-ш-ш-ш, - он заставил её замолчать, наклонившись и поцеловав в висок. – Я знаю. Ты слишком устала. Эми ничего не ответила. Она не знала, что сказать. Шелдон был более щедрым, любящим и всепрощающим, чем она заслуживала. Он продолжал перебирать пальцами её волосы, и они просто лежали рядом, пока дыхание Эми не нормализовалось. Он глубоко вздохнул, нарушая тишину. - Эми, я хочу кое-что предложить. Я знаю, что у тебя сильные чувства по этому поводу, поэтому я не буду больше поднимать эту тему. Но я думаю, что нужно рассмотреть график. Я беспокоюсь, что то, что мы делаем сейчас, убивает тебя. Они горячо обсуждали это много раз до рождения Ады. Шелдон, конечно, предполагал наличия графика, и, незаметно для Эми, он исследовал расписания для каждого месяца из первых двенадцати жизни дочери. Он положил каждый график в файл и спрятал в папку, и вручил её Эми с гордостью, будто они были сделаны из золота. Но она также много чего читала, и Американская Академия Педиатрии строго рекомендовала не создавать расписание, позволяя ребёнку устанавливать сроки мероприятий на каждый день. Кроме того, они рекомендовали кормить ребёнка прежде, чем он успеет проголодаться. И каждый раз, когда Ада произносила странные звуки, Эми кормила её. Потому что откуда она узнает, проголодалась ли её дочь или нет? Глядя на Шелдона Купера, на самого структурированного и запланированного человека, которого она знала, Эми понимала, что он не мог воздержаться от повторного предложения. Этот образ жизни убивал и его тоже. Она подумала о своей дочери, которая тоже, кстати говоря, была Купер. Она кивнула в подушку: - Давай попробуем.***
Генетика – это безумие. В течение следующей недели Ада жила по расписанию, как рыба в воде. Прямо как её отец и бабушка. Когда слабость стала потихоньку проходить (хотя она поняла, что полностью от неё избавиться невозможно), Эми заметила, что у Мэри тоже был график, пусть она и не использовала это слово, но она всё делала, словно смазанная машина, на фоне всего происходящего её двигатель нежно шумел, когда она занималась стиркой или готовила ужин; она всегда смотрела за ребёнком, но никогда напрямую не помогала родителям, потому что только так Шелдон и Эми смогут научатся семейной жизни – она лишь является надёжной подстраховкой. Боже, благослови Мэри Купер. Эми прежде не знала этих слов, но она правда хотела подобрать прекрасные слова, которые бы идеально подошли её свекрови. Она никогда не упоминала о недавнем внезапном всплеске эмоций Эми, хотя, несомненно, она всё слышала. Она ни разу не жаловалась на отсутствие графика и никогда не насмехалась над ним. Именно Мэри тактично, но решительно контролировала мать Эми во время её визита, когда Эми расхаживала по дому в трениках, и прогнала её раньше, чем та успела засидеться. Когда спустя три недели Шелдон вернулся на работу, как они договаривались, Мэри начала всё чаще выходить из дома и делать меньше работы, и уже на третий день Эми поняла, что так она готовит её к самостоятельной жизни с ребёнком. Затем, на следующий день, она будто мимоходом попросила Эми пойти в продуктовый магазин, когда она будет прогуливаться по студии, где снимается Пенни. Эми приняла это больше как руководство к действию. И хотя ей показалось, что Шеклтон собирался в свой поход в Антарктику гораздо меньше, ей удалось всё сделать хорошо. На следующий день Мэри сказала, что всем девушкам стоит собраться вместе и пойти на обед. За день до того, как она ушла, она сообщила Шелдону и Эми, что им пора вернуть вечер свиданий. И хотя Эми показалось, что она умрёт вдали от своей дочки, она поняла, что это ещё один урок и подарок от Мэри. Спустя месяц после того, как ушла Мэри, случилось чудо. То есть, ничего не случилось. Шелдон пошёл на работу, Эми сидела дома и следовала графику, она брала с собой дочку на обед с Пенни или по дороге в Target, а иногда она оставляла Аду на попечение Говарда и Бернадетт, пока у неё с Шелдоном был вечер свиданий. Единственный раз Эми проснулась в ужасе. Потому что, ещё одно чудо, Ада спала в тишине шесть часов подряд! О, были времена, когда Эми чувствовала себя неуверенной или испуганной, или неудачницей, но уже таких моментов было меньше; у Шелдона пропал этот испуганный взгляд оленёнка, о котором так беспокоилась Эми, будто это выражение останется на его лице остаток жизни. Она по-прежнему не была фанатом грудного вскармливания, но теперь боль не была такой постоянной. И то, что сказала ей свекровь, было правдой: она научилась различать плачи Ады. Но лучше всего – теперь она могла спокойно сидеть и держать в руках это милое и чудесное создание, что она сделала с Шелдоном, она могла целовать её, гладить её тёмные волосы, позволять её хватиться за палец. Ещё одно чудо произошло в последнее утро пятницы: как только Эми сложила одну из футболок Шелдона, она оглянулась и поняла, что стирка была полностью завершена. Наконец-то! Прошло минимум два часа! Ада спала, поэтому у Эми оставалось время подумать и осознать, как она соскучилась по работе. У меня iQ больше 180-ти, и я только что обрадовалась стирке. Это неправильно. Также она поняла, что соскучилась по Шелдону. Он был с ней, да, и он как-то справлялся с отцовством, насчёт чего так сомневалась Эми. Но она скучала по настоящему Шелдону, Шелдону, в которого она была влюблена, а не в Шелдона, вечно обсуждающего с ней памперсы и пустышки. Возможно, сегодня, когда Ада заснёт, мы сможем поиграть в шахматы. Или разгадать кроссворд. Хоть что-то, не связанное с ребёнком. Она была даже удивлена, обнаружив, что при мысли о Шелдона, у неё возникло щекочущее чувство желания. Да, возможно…. Крик отозвал Эми от её мыслей, ледяная дрожь пробежала по всему её телу. Это был крик, которого она не знала. Она пришла в комнату Ады, взяла на руки её маленькую малышку и прижала её тёплое тело к себе. Её красивая, слишком покрасневшая девочка. Её слишком тёплое тело. Борясь с паникой, Эми как-то удалось подтвердить свои опасения. У Ады была температура 37,7. Она и не поняла, как ему удалось это сделать, как он смог понять её по телефону, как он пришёл домой так быстро, как он быстро взял на себя контроль над ситуацией. Шелдон даже проигнорировал его проверку автомобиля перед отъездом, и он не подал намёка на собственные страхи, когда сидел рядом с ними, похрустывая пальцами, ожидая врача. Эми-учёная согласилась бы со всем, что сказал ей доктор. Температура у новорожденных всегда колеблется, поэтому то, что меньше 38 можно считать нормальным. Хотя, возможно, у неё была небольшая ушная инфекция, и это невозможно было подтвердить; даже если это и было правдой, нельзя было лечить ребёнка антибиотиками. И, помни, лихорадка – твой друг! Но Эми-мама была напугана и зла, ей не нравилось, что она не могла контролировать ситуацию, и ей хотелось, чтобы кто-то за неё смог ей же посочувствовать. И каждое рассерженное слово Шелдона из его диатрибы было для неё словно бальзам на душу. Лихорадка – твой друг: что за набор ерунды! Эми и Шелдон быстро поняли, что расписание было бессмысленным для больного ребёнка. Ада хотела только, чтобы её всё время держали на руках, она не хотела спать, она была безутешна; она кричала так, будто её пытали, поэтому каждый час они проверяли её температуру, опасаясь, что у неё температура выше 38. В то утро, задолго до того, как взошло солнце, к Шелдону вернулось выражение испуганного оленёнка. - Я говорил тебе, что это случится, если ты позволишь Джейкобу прикоснуться к ней. Ясли КалТеха – это просто набор микробов! Тифозный Джейкоб принёс с собой их всех! - Ты такого никогда не говорил! Не могу поверить, что ты лжёшь! – ответила Эми, стараясь утешить свою плачущую дочь, - Ушные инфекции не заразны, и ты это знаешь! И если это такие ужасные ясли, почему мы отдадим туда Аду? Разве это не твоя работа – выбирать лучшие ясли? Ноздри Шелдона вздулись, он взмахнул руками и ушёл, не сказав и слова. Он видимо пошёл звонить Леонарду и Пенни, чтобы разбудить их; он был настоящим гостем из ада. Таким образом, где-то зазвонил телефон Пенни. Эми снова вздохнула в полудрёме, думая, что потом сказать Пенни.***
Она услышала несколько вещей одновременно, прежде, чем открыть глаза. У неё болело в груди, было темно, и она могла услышать Шелдона, что-то тихо бормочущего. Она наклонилась с придыханием, хватаясь за грудь. В тусклом свете из коридора она увидела, как Шелдон сидит в кресле-качалке и держит Аду в руках и шепчет ей предложения из книги. Она протянула руку и включила лампу на тумбочке, озаряя всё тёплым светом. Он взглянул на неё, закрывая книгу и положив её рядом. - Шелдон. Темно. - Прости, что разбудил. Я не читаю, а вспоминаю. Может, нам стоит переместить кресло-качалку в комнату Ады, она там спит теперь всё время. - Как давно ты дома? - С трёх часов. Не беспокойся, всё уже сделано. Она поела, и я развивал её разговорные навыки, объясняя, как работает варп-двигатель в «Первом контакте». Она поела раза два и приняла ванну. Я прочитал ей книгу, и она была уже одета для сна. Кажется, ей лучше, - Он наклонил голову, чтобы взглянуть на Аду, которая, как заметила Эми, была одета в пижаму с Чудо-женщиной. Любимая пижама Шелдона. Она также заметила, что носочки на пятке Ады стали заметно уже, и что-то кольнуло в сердце Эми, когда она поняла, что Ада скоро перерастёт своё первый комплект одежды. - У неё целый день температура 36,6, и она уже гораздо спокойнее. Сколько времени? И ты дал ей бутылочку? – Эми прижалась спиной к изголовью. - Почти восемь. И зачем нам эти специальные бутылочки, если мы их не используем? - Мне нужно было покормить её. Тебе нужно было меня разбудить. Он покачал головой: - Нет, тебе нужно спать, - Он посмотрел на неё своими красивыми голубыми глазами, - Эми, прости. - Извинения приняты. Хотя, у тебя могут возникнуть трудности с Пенни. Эми ждала его обычные остроты об астматичной сперме Леонарда, но вместо этого он просто кивнул. Он и правда раскаивался. - Ты знаешь, какой сегодня вечер? – спросил он. - Воскресенье? - Вечер Книжного клуба. - О! Я даже не вспомнила о нём. - Я знаю. Я тоже, на самом деле. Мы были немного заняты. - Правда? Я не заметила, - Эми пожала плечами, - Возможно, мы можем назвать это проигрышем. Было весело, но, может, он не может длиться вечно. - Но мы читали книги этим месяцем. - Правда? - Да. «Баю-баюшки, Луна». – сказал он, проводя пальцем по корешку книги, что он читал ранее. Эми засмеялась, хотя смех заставил её грудь разболеться ещё больше. Она снова схватилась за неё. - Ты в порядке? - Мне нужен молокоотсос. Но «Баю-баюшки, Луна». Это мило. - Мне показалось, в этой книге не хватило структурированности. Нет никакого конфликта, кульминации, разрешения проблемы. - Да, ты прав. И персонажи очень однотипны. Предзнаменование было немного тяжеловатым для восприятия, по моему мнению. Оно должно было быть хитроумным, но очевидным, - сказала Эми. Их взгляды встретились, и они улыбнулись друг другу. Книжный клуб. Нет, они никогда в этом не проиграют. Шелдон встал, осторожно неся на руках свою маленькую дочь. - Пойду, положу её в кроватку и подогрею немного еды для тебя, пока ты будешь пользоваться молокоотсосом. Эми перекинула ноги через край кровати, когда Шелдон остановился и повернулся в дверях. - И, Эми? Я люблю тебя.