Федерация Чтения Фаулер Купер. Июль 2022 Основная тема: Five Quarters of Orange by Joanne Harris Дополнительные книги: Chocolat by Joanne Harris, The Gospel of Loki by Joanne Harris, Little Einstein Coloring Book by Jupiter Kids*
Было бы преувеличением назвать это моральной проблемой, поэтому Шелдон применил термин «философская», хотя это слово нравилось ему намного меньше. Для него моральная проблема казалась меньшей проблемой. У него почти никогда не было моральных проблем, он был уверен в своих мыслях и действиях. К тому же, его мать воспитала его правильно. Но ему пришлось признать, что именно эта сложность не была моральной, потому что не имела отношения к этике или рассуждениям о правильности/неправильности. Правильного ответа не было, именно поэтому затруднение и возникло. К счастью, Эми согласилась. Не то чтобы Шелдон рассказал ей про философскую проблему. Такие хипповские переживания лучше держать при себе. Но когда они обсуждали этот вопрос, тон был тяжелый, и он знал, что она согласна с ним. Затруднение было таково: Синтия Фаулер вышла на пенсию недавно, она больше не будет писать некрологи и редкие свадебные объявления в газете. У неё теперь будет намного больше свободного времени, и она предположила, что могла бы – «возможно, один день в неделю, дорогая» - проводить его с Адой. Синтия предложила приезжать к ним домой рано, до того как они уходят на работу, не отправлять Аду в садик, чтобы она могла сама с ней позаниматься. И Шелдон, и Эми считали, что Ада должна общаться с бабушками. Шелдон обожал свою Бабуленьку, Эми всегда не хватало её бабушки и дедушки, умерших, когда она была очень маленькой, потому что её мать была поздним ребенком у своих родителей. Тетя Флора, сестра её матери, была самым похожим на бабушку человеком для неё, и Эми её обожала также, как Шелдон Бабуленьку. Мэри Купер жила в другом штате, Ада общалась с ней только по видеозвонкам несколько раз в неделю и посещала бабушку два раза в год. Синтию она видела намного чаще. И, несмотря на – или, может, потому что – напряженные отношения с Эми в прошлом, Синтия оказалась очень любящей бабушкой. Ни Шелдон, ни Эми не могли отрицать этого. Очевидно было, что она очень старается. Она обязательно брала внучку несколько раз в месяц, на каждый праздник присылала внучке именную открытку (хотя Шелдон был уверен, что нет никакого Дня сладостей), и даже зарегистрировалась на Facebook (наверное, она была последним незарегистрированным человеком на планете), чтобы смотреть фотографии, публикуемые Эми. И самое главное, что Аде нравилось это общение. Шелдон заметил, что при визитах Мэри Ада с радостью обнимает её, но она также поняла, что Синтия более сдержанна. Один раз, вернувшись домой, Шелдон и Эми застали Синтию и Аду сидящими на противоположных концах диван, читающими в тишине. Шелдон подумал, когда Ада очнулась от своего забвения и подбежала к ним поприветствовать их, что она выглядит очень довольной. Эми, которая не боялась обсуждать чувства, предположила, что Аде хватает физического проявления любви от родителей, ей не нужно демонстративное утверждение любви от бабушки. К тому же, как правильно указала Эми, Ада часто проявляет спокойствие в ситуациях, когда другие начинают нервничать. - Если она и унаследовала это свойство от кого-то, то наверняка не от тебя, Шелдон, - сказала Эми. В этом, собственно, и была суть затруднения: похожа ли Ада на Синтию? Эта мысль так сильно стучала в его голове, что он пропустил небольшое оскорбление от Эми мимо ушей. Хорошо это или плохо? Если честно, его тёща была начитанной, у неё была успешная, хотя и странная карьера, она была очень умной, у неё были друзья, с которыми она виделась и играла в бридж, она была потрясающей хозяйкой, её манеры были безупречны, и нельзя было отрицать, что в её жизни была по крайней мере одна большая страсть. И в то же время… От неё веяло пассивной агрессией, она была бесстрастной, в её безупречной речи было что-то раздражающее, карьера её была не такой, что ей можно было похвастаться при посторонних (Шелдон отвечал всегда «она журналист», чтобы над его словами не могли посмеяться), и уж последствия своего страстного романа она не смогла преодолеть со спокойствием и достоинством. Ничего из этого он Эми не сказал; он не мог бы заставить себя произнести слова, которые могли обидеть её. Ведь его мать воспитала его хорошо. Поэтому они обсудили вместе, что их беспокоит. Дошкольное образование было не обязательным, хотя дошкольное заведение при Кал-Техе было очень престижным и нужным для дальнейшего образования. Стоит ли забирать Аду из образовательного учреждения только для того, чтобы она могла провести день с бабушкой? И вот этот философские вопрос всё ещё крутился в его голове в вечер Книжного клуба.***
Эми протянула руку, чтобы взять предлагаемую чашку чая, и улыбнулась: - Книжный клуб? - Конечно, - сказал Шелдон, садясь рядом с ней на диван. Приподняв чашку, чтобы сделать глоток, Эми неожиданно отвела руку назад: - Горячий шоколад? - Да, - ответил Шелдон, сделав глоток из своей чашки. Она нахмурилась и мягко спросила: - Почему ты расстроен? Что-то такое плохое, что и меня может расстроить? - Я. Ненавижу. Эту. Книгу, - сказал он, смотря перед собой. В его голосе была такая ярость, что Эми приподняла брови: - Тебе и раньше не все книги нравились, - начала она осторожно, - мы уже обсуждали, нет ничего плохого в разнообразии книг. То, что книга тебе не понравилась, меня не расстроит. - Я не сказал, что она мне не понравилась, я сказал, что ненавижу её, - он повернулся посмотреть на Эми. Эми подняла руку вверх: - Хорошо, ненавидишь. Прости, что неправильно процитировала тебя. Хочешь обсудить её? Эми отпила шоколада и ждала. Шелдон сам сказал, что сегодня Книжный клуб, он сам приготовил напитки и напомнил про клуб, значит, он явно что-то хочет сказать. Наконец, он вздохнул и тоже сделал глоток: - Я не смог понять, ненавижу я главную героиню или нет. Знаешь, я ненавижу её мать. И события в книге. И то, как все поступали, как они относились друг к другу. - Ну, история не самая приятная, тут я соглашусь. Мне тоже не приятным поступки персонажей. Может, в этом и смысл, - Эми пожала плечами, - я была разочарована тоже. Я выбрала эту книгу потому, что мне очень понравилась книга «Шоколад», и я захотела прочитать ещё какую-нибудь книгу Харрис. Но «Шоколад», хотя в ней есть похожие лейтмотивы, намного легче. Так что приношу извинения. Шелдон смотрел на неё, так что она продолжила: - Думаю, это также пример того, что есть несколько оттенков вины и невиновности на войне. Тебя беспокоит то, что там нет очевидного плохого и хорошего? Облизав губы, Шелдон заговорил: - Нет, не совсем. Хотя мне не нравятся книгу про войну, я знаю, что происходило во время Второй Мировой войны. Наклонив голову на бок, Эми спросила: - Можно поинтересоваться, почему ты не любишь читать про войну? Популярная тема в литературе. Темные времена, конечно, но нельзя забывать о тех событиях, чтобы не допустить повторения. Или это попытка объяснить, что же тогда происходило, - она сделала вдох, - всё дело в науке? Некоторые люди обвиняют в том, что наука предала нас, из-за того, что была изобретена атомная бомба и газовые камеры… - Нет, - резко ответил Шелдон, - не наука предала нас, а мы предали науку. Грустно кивнув, Эми сказала: - Да, наверное, так и было, - она сделала глоток и предположила, - дело в этом? - Может. Я не знаю, - сказал Шелдон, поёрзав на месте. - Слушай, Шелдон, мы не обязаны говорить о книге. Цель Книжного клуба не в том, чтобы мучить кого-то, - она положила ладонь на его руку. - Знаю. Но, честно, мне интересно, почему ты не расстроена этой книгой, - он повернулся ещё сильнее на своем месте, чтобы посмотреть прямо на неё. Сделав глубокий вдох, Эми стала подбирать слова для ответа: - Уточняю, ты имеешь в виду отношения между матерью и дочерью? – Шелдон кивнул, - да, я тоже думала над этим, - соглашусь, самые ужасные отношения матери и дочери, о которых я когда-либо читала. Ты прав насчет того, как они поступали по отношению друг к другу, но я … ты слышал выражение «трава всегда кажется зеленее по другую сторону забора»? - Конечно. - Иногда с облегчением можно отметить, что трава может казаться намного хуже по другую сторону от твоего забора, - выдохнула она и поднесла чашку ко рту. - Тебе понравилась книга? – спросил Шелдон, приподнимая брови. - Нет. Но я уважаю эту историю. Он закатил глаза: - Опять началось. - Да, опять. Раз эта книга смогла вызвать в тебе такие эмоции, и не важно, негативные они или позитивные, значит, цель написания книги достигнута. Не знаю, была ли у автора такая цель, но это теперь не важно. Лучше читать такую книгу, чем ту, которая не волнует меня или которую я полностью понимаю, потому что непонятные книги заставляют меня задуматься о чем-то в моей жизни. Я эту книгу никогда не забуду, и по мне, так лучше читать такие книги, чем те, которые после последнего прочитанного предложения тут же стираются из памяти, - Эми сделала вдох, - меньше всего мне нравятся проведение Книжного клуба при обсуждении посредственной книги. В которой нет рельефа, нет провалов и подъемов, плохого и хорошего, никаких оттенков значений. - Мне тоже, - мягко сказал Шелдон. Он отпил шоколада и спросил, - но книга разве не … заставила тебя нервничать? - Насчет чего? - Ады. То есть там девочка, ей девять лет и она такая… жестокая. - Да. Но Ада – не Фламбуаз. Фрамбуаз продукт своего времени. Это было очень сложное время и место для детства, и её мать… И ей всего девять, она самая младшая из детей. Она в рабстве и старших брата и сестры, она позволила себе оказаться в плену ошибок и страданий. Шелдон прикусил губу: - Девять. Всего четыре года осталось. И что если она… она… ну… - он поморщился, словно от боли. - Ты имеешь ввиду её чувства к Томасу? – Шелдон кивнул, - это меня тоже беспокоило. Очевидно, что она слишком зрелая для своего возраста. Даже сейчас начало менструаций в таком возрасте – редкость. Так что да, у неё не обычные сексуальные желания для девятилетней. Но не думаю, что её увлеченность Томасом была только сексуальной, - сказала Эми. - Но она же сама так сказала! - Помнишь, это рассказ от первого лица. Она рассказчик своей жизни. В детстве чувств много, и ты ещё не совсем способен определить и понять их. Я знаю, она думала, что влюблена в Томаса, но скорее всего это был самообман, она не могла верно понять, что чувствовала. Думаю, она была влюблена в идею его власти. Мы видим, что Фрамбуаз прельщала идея власти: власть, с помощью которой она насылала мигрени матери, власть, которую, как она верила, она обретала, когда ловила рыбу. Она часто говорила о том, какой он добрый и прощающий. Хотя очевидно, что ничего доброго в его доме не происходило. И помнишь, она говорила о том, что вернется с ним в Германию после войны? Значит, она хотела бы сбежать из своего текущего окружения, и она думает, что он ей в этом поможет. Вот, - Эми взяла Kindle и нашла выделенный участок, - она говорит сама: «Это все логичные причины. В сегодняшние дни нет барьеров между логикой, верой и реализмом. Мы видим, что видим и кто сказал, что именно правда?». - Возможно, ты права, - пробормотал Шелдон, - ты делала что-то такое в детстве, о чем жалеешь? - Конечно. Думаю, у тебя тоже было нечто подобное, - Эми наклонилась вперед и поставила пустую чашку на столик, - ты же знаешь, у нас с матерью не самые лучшие отношения. У нас было много споров и ругани. Что ж, столько ругани, сколько позволяла мать. Она редко кричит, ты же знаешь, она просто складывает руги на груди и смотрит как-то… - Эми покачала головой, - не важно, не обязательно вспоминать это опять. - Но разве не поэтому ты выбрала эту книгу? Я знаю, ты сказала про «Шоколад», но я думал, ты её выбрала из-за отношений матери и дочери, - сказал Шелдон, немного отвернувшись от неё. Возможно, он был напуган или нервничал, задавая этот вопрос, подумала Эми. Эми наклонила голову на бок. Нет, она не по этой причине выбрала книгу. Просто именно эта книга одна из самых известных книг Джоан Харрис. Хотя она написала много романов, так? Они могли бы прочитать про мифологию народов севера, эта тема была интересна Эми. «Евангелие от Локки», например, Шелдону бы эта книга тоже понравилась. Она вздохнула и потерла глаза под очками: - Прямо как в книге. Кое-чего избежать нельзя. - Прости, не надо было настаивать, - мягко сказал Шелдон. - Нет, - потом увереннее, - нет, - она посмотрела на него, - не за что извиняться. Я не знаю, почему я сказала это. Я же не бегу от неё, уже не бегу. У нас … все хорошо сейчас. Мы вместе разобрались со всем. Я не буду подавать плохой пример для Ады. Кроме того, - Эми пожала плечами, - Ада обожает её. - Да, так и есть, - Шелдон согласился. Он сделал вдох: - Хорошо, хватит про твою мать. А что насчет матери в романе? Ты объяснила действия Фрамбуаз, но что насчет действий её матери? Улыбаясь мужу, Эми подняла его руку и поцеловала ладонь: - Спасибо. Почему бы тебе не рассказать, что ты думаешь? Только я говорю. - Она была больна. Мне повезло никогда не мучатся от головной боли или какой-нибудь схожей болезни, но разумно предположить, что от постоянно боли человек становится раздражительным, - Эми улыбнулась и мягко кивнула, всё ещё держа его руку. - Она могла быть в шоке от смерти мужа. И переживать депрессию. Наверняка очень сложно управляться с такой огромной фирмой в одиночку, растить троих детей в условиях нацистской оккупации, жить в страхе всю жизнь, - он замолчал, - и она любила детей, по-своему, она спасла их в конце, она взяла вину на себя. - Да, - тихо сказала Эми, - знаешь, эта книга заставила меня одновременно чувствовать благодарность и вину. - Вину? – Шелдон приподнял брови, - благодарность за то, что тебе не приходится жить в подобных обстоятельствах, это я понимаю. Но вина? - Почему я не могу забыть об этом? – она услышала надлом в своем голосе и постаралась проглотить его, - что со мной? - Эми! – Шелдон взял обе её руки в свои, посмотрел в её глаза, - с тобой всё в порядке. Твоя мать долго лгала тебе, по крайней мере, позволила тебе верить в ложь. И вы отличаетесь от героев. Ты очень вдохновляющая и страстная и умная, и всё это я люблю в тебе. А твоя мать такая … раздражающе спокойная. - Разве это преступление? В жизни моей матери тоже были поступки, о которых она жалеет теперь. Она совсем не похожа на мать из книги, - Эми постучала пальцем по Kindle, чтобы подчеркнуть свои слова, - не делает ли это меня плохой? Шелдон удивленно отодвинулся: - Нет, Эми, нет! – потом он посмотрел вниз на свои колени, но не отпустил её рук. - Что, если Ада будет похожей на неё? – прошептал Шелдон. У Эми перехватило дыхание и быстро забилось сердце. Как давно Шелдон думает об этом, как давно он об этом волнуется? Не это ли было в подтексте его слов в их разговорах о её матери, особенно когда она предложила один день в неделю присматривать за Адой? У неё появилась боль в желудке, когда она всё поняла. И не только Шелдон думал об этом. Просто её подсознание не позволяло ей первой высказать это. - Не думаю, что можно заставить человека быть похожим на кого-то, - сказала Эми, хотя в её мыслях появлялись подтверждения, что это может быть правдой. Шелдон поднял глаза на неё. - Ведь на характер влияет окружение, особенно в детстве, и очень влияют трагические события, но часто наш характер формируется под воздействием генетики, - она помедлила, - даже в книге говорится, что Фрамбуаз очень похожа на мать, в самом начале. К тому же… я не как моя мать, потому что я похожа на отца. - Что? - Она сказала мне. Именно поэтому он понравился ей, его характер. Он сильно отличался от неё, был открытым, страстным. Конечно, может быть, слишком открытым и страстным для длительных отношений… но… - Эми не закончила предложение. - Противоположности притягиваются, - сказал Шелдон. Эми кивнула, - я так рад, что мы не противоположности. Ты мне понравилась с самого начала, потому что мы похожи. Каждый должен найти того, кто похож на него. Эми улыбнулась: - Я не думаю, что это всем подходит, - она сжала его руку, - вот что я ещё подумала про эту книгу: дело в искуплении. Мать Фрамбуаз не смогла искупить вину. Мы так и не узнали, что с ней произошло потом, она просто исчезла. Она решила, что она плохая, потому что все ей об этом говорили. Знаю, в книге много преступлений, не называемых преступлениями, но то, которое имело место быть, она его не совершала. Но взяла на себя вину за него и понесла наказание. - Чтобы спасти детей, - сказал Шелдон. - Да. То есть, она не была злой, видишь? Но, тем не менее, она не видится хорошей. Она ведь верила, что совершила преступление в забытьи. Она никогда не получила искупления от греха. До тех пор, пока Фрамбуаз уже в старости не освободила её от этого греха, рассказав всё общественности, - Эми вздохнула, - но было слишком поздно. Не для Фрамбуаз, она-то смогла примириться с прошлым, а для её матери, - Эми снова сжала руку Шелдона, - не знаю, что я хочу сказать. Только то, что книга мне тоже не понравилась. Очень не понравилась. Но я не могу избавиться от этого ощущения также, как от запаха апельсинов, пронизывающего их дом. Наверное, - она сделала глубокий вдох, - мне захотелось, чтобы в жизни была возможность передать кому-то прощение, после чего всё было бы забыто. Прошлое слишком сложно привлекать в настоящее. Именно поэтому и пишут до сих пор книги о Второй Мировой войне. И думают о родителях. Ой, не знаю! – Эми всплеснула руками, - я просто бормочу все подряд, наверное? Шелдон протянул к ней руки и она позволила привлечь себя в его тепло, его сферу, его орбиту, где она всегда чувствовала себя уверенно и в безопасности. Где она могла все понять. - Ш-ш-ш, - выдохнул он в её волосы, - мы в следующий раз возьмем простую книгу. Эми захихикала.***
Принять решение и принять то, что последует за принятием решения – разные вещи. Но Ада была так рада, когда ей сказали, что она проведет весь день с бабушкой, Синтия прибыла вовремя, Шелдон знал, что ей пришлось встать очень рано, чтобы не подвести их. Но вечером, открывая дверь, он смотрел на Эми немного беспокойно. Ему показалось, что Эми сделала вдох. Значит, она тоже нервничает. Он не знал, почему переживает; Ада и Синтия уже проводили время вместе, почти целый день вдвоем. Эми объяснила матери, что это пока пробный день, посмотреть, понравится ли Аде оставаться дома, а не ходить в детсад. И всё-таки оба чувствовали, что сегодня всё по-другому. Дверь открылась, он быстро осмотрел комнату. Ада сидела за обеденным столом, наклонилась над большим листом бумаги перед ней, мотала ногами. Синтия стояла рядом. Обе повернулись и улыбнулись, Ада шире, конечно же. - Мам! Пап! – позвала Ада, не поднимаясь. - Привет, дорогая. Здравствуй, мама, - ответила Эми. Синтия кивнула, Шелдон и Эми подошли ближе. - Как прошел день? Над чем ты работаешь? - Бабушка учит меня каллиграфии, - сказала Ада. - Каллиграфии? – переспросил Шелдон, Эми нагнулась, чтобы рассмотреть, что сделала Ада. Бесполезное занятие будет забивать голову его дочери! Еще хуже, чем он думал… - Я почувствовала ваши опасения по поводу того, что Ада не пойдет сегодня заниматься в садик. Я подумала, что смогу научить её чему-то, что совершенно напрасно считается устаревшим в современном образовании, - сказала Синтия. Шелдон проворчал еле слышно. Её стремления были искренними. - Она сказала, что мы можем и другим заниматься, например, учить историю, или то, что называют манерами, - сказала Ада, - пап, посмотри. - Манеры? – спросил Шелдон, но он наклонился, как его просили, чтобы посмотреть на работу Ады. Он удивился, когда увидел. Ада умела писать буквы, но он не ожидал такого красивого почерка. - Ну, это пока что основы, и я понимаю, что ей всего четыре, - сказала Синтия, - это всего лишь основы чистописания, начало работы над курсивом. - Мама, мы думаем, это замечательно. И очевидно, что Аде нравится, - быстро сказала Эми. Шелдон поднял белую карточку со стола и прочитал: - Ада, ты сама это сделала? - Бабушка помогла. Я сказала ей, что хочу, и она помогла мне составить слова, - объяснила Ада, пожав плечами и продолжив выводить идеальное «Х» на бумаге. - А что это? – спросила Эми, Шелдон почувствовал, что она заглядывает ему через плечо. Он протянул ей карточку: - Письмо моей матери. - Бабуленька не живет здесь, - объяснила Ада, - а бабушка сказала, что если отправить рукописное письмо, то ей будет особенно приятно получить его. Шелдон повернулся посмотреть на Эми, она широко улыбнулась: - Думаю, это замечательно, Ада. Бабуленька будет очень рада получить его, уверена. - Да, Бабуленька будет счастлива, - сказал Шелдон, - это очень продуманно, Ада. - Бабушка предложила, - сказала Ада отвлеченно, потом спрыгнула со стула и побежала к кухонной стойке, - посмотри, какую она принесла мне раскраску – со знаменитыми учеными, пап. И там Эйнштейн! Ты будешь раскрашивать со мной? Шелдон взял из её рук раскраску, но смотрел он на свою тещу. Она не выглядела смущенной, конечно. Она сказала: - Я знаю, что она любит слушать про ученых. Он смотрел на неё некоторое время. И чего он боится? Что Ада вырастет такой же спокойной, как она? Что Ада будет носить костюмы с юбками с жилетами и жемчуг каждый день? Что Ада будет подмечать, что нравится окружающим и не забывать о том, что они любят? Или что она будет посылать письма тем, кто живет далеко, чтобы они получали особенные подарки? Он отдал книгу Аде и отошел от неё к своему столу, открыл ящик и стал что-то искать. Он знал, что на него смотрят, и услышал, как Эми спрашивает «Шелдон?», но ему было всё равно. Он взял бумагу и принес её Синтии. - Это список тем, по которым её будут экзаменовать, прежде чем допустят до обучения по программе GATE в следующем году. Некоторые темы, например математика, нас не беспокоят. Но мы никогда не учили её правописанию. Или красивому почерку. Не то, чтобы мы сомневались в её способностях, но её надо обучать по программе и последовательно этим темам. Синтия посмотрела на список, читала некоторые пункты: - Фотосинтез в растениях. Строение земного шара. Тектоника, - она подняла глаза на него, - не самые твои любимые темы. - Шелдон, - начала Эми, но он остановил её, подняв руку. - Мои Бабуленька и Дедуля подготовили меня к школе. Просто тогда я не понимал, что они делают, - объяснил он Эми, продолжая смотреть на Синтию, - и Эми рассказала мне, что тетя Флора учила её читать и всему, чего не было в программе детского сада. Все притихли, даже Ада. Это было предложение: помочь Аде развиваться, помочь Шелдону и Эми, помочь Синтии искупить что-то, что она сделала в прошлом. Никто этих слов не произнес, но все поняли. - Это честь для меня, - сказала Синтия и кивнула, - если Эми согласна, конечно. Они повернулись к Эми, которая удивленно подняла брови на такое неожиданное проявление понимания перед ней. Она подняла руку и положила её на руку Шелдона, которая лежала на её плече. Эми повернулась к нему, он увидел, как блестят её глаза. Она ответила: - Да, я согласна.