Сладкий кошмар

Его разбудило прикосновение чужого тела. Юркие пальчики бродили по обнаженной спине, разминая ее, поглаживая и пощипывая. Мицо тихо и удовлетворенно замычал, наслаждаясь неожиданным массажем. Сверху послышался смешок, а после обнаженная грудь прижалась к спине парня, и владелец ловких пальчиков прошептал на ухо: — Доброе утро, соня. Микеланджело лениво приоткрыл веки, узнавая по голосу Эжена. Да, был грешок за Мицо, он действительно любит поспать, заняв все пространство на постели и спрятавшись в подушках. Парень выдохнул. «Как давно это было…» А ведь действительно. Прошло уже более двух месяцев с того момента, как Микель попал в гарем. И время, когда он жил вне его, у себя на родине, дома, кажутся такими далекими. — Вставай, скоро эти вредители нашего здоровья придут, — усмехнулся мальчишка, больно щипнув Мицо за бок и слезая с парня. Говоря о вредителях, Эжен имел ввиду евнухов. Трое мужчин в длинных платьях раз в неделю приходят в помещение, устраивая глобальную «чистку» их тела. Они сбривают всю лишнюю, как они считают, растительность с их тел: борода, подмышки, паховую зону. Иногда, по желанию мужчин, подстригают волосы на голове. И самая ужасная часть процедур — внутренняя чистка. Мицо до сих пор не может привыкнуть к этой унизительной процедуре вливания пахнущей благовониями воды в тело не через предназначенное для этого отверстие. Благо, они это делают по одному, а не загоняют всех в одну каморку, вставляя шланги в задницы. Ну, а после эти трое закидывают их в купальню и натирают кожу так, что она скрипит от губок и ослепляющее блестит от масел. — Утомляет, — устало выдохнул Витольд, падая на гору из подушек. — Иногда даже мне хочется переломать им руки, — прокряхтел Селиван, придерживая поясницу. — Почему же иногда? — усмехнулся Мицо. — Каждый раз, когда их вижу, хочу утопить в воде. Или еще лучше, — парень коварно усмехнулся, — засунуть эту трубу им же в задницу и влить всю воду из купальни. — Ооо, какие мы жестокие, — приподнял уголок губ Гелий, — но если дело примет такой оборот — возьми меня в помощники. — Договорились, — ответил Микель, отталкиваясь от стены. Луна уже поднялась на небо, и ее уголок был виден через стеклянный купол. Их действительно изрядно помучили, и теперь единственным желанием парня было уснуть. Он без особых приключений добрался до своей комнаты и выгрузил свое тело на чистую постель. На удивление, после ночи с Вилеем его больше не домогались, никто не лез к нему в постель с заявлением, что скучно спать одному, не зажимали​ в уголках да и, в принципе, почти не трогали. Почти. Пару раз Эжен умудрился таки залезть на него и попрыгать. Но Микель ему даже благодарен за это. Потому что после наказания господина он нуждался в разрядке, ему нужно было выпустить все то, что мужчина собрал в нем за четыре дня. И даже перепиха длинной в пол ночи ему было мало. Парень возбуждался чертовски быстро от любого подозрительного шороха, от тихих голосов — его голова сразу подбрасывала ему картинки сексуального характера, и парню приходилось прятаться в купальне и спускать стресс. Спускалось очень быстро, но также быстро все возвращалось. Однако он не позволял себе зажимать мальчишек где-то в углу или тащить в палатки. Гордость не позволяла. Он не мог признать себе, что уже и не думает о девушках, что их места с удивительной легкостью заменили хрупкие мальчишеские тела и широкая мужская грудь. Что не против натянуть аппетитную, маленькую попочку с членом и сам готов подставить себя крепким рукам. Не хотел, не мог, но осознавал, прекрасно осознавал, что все изменилось, что не будет все как прежде. А затишье его только пугало, предвещая бурю. Которая вскоре и случилась. Снова ощущение рук, много рук. Сначала Мицо подумал, что ему снится кошмар, но когда он стал открывать глаза, то понял, что руки очень даже реальны и принадлежат трем сорванцам. Когда сонная пелена сошла глаз, и перед ним предстала четкая​ картина, освещённая​ лунным светом, парень чуть не кончил от одного взгляда на это. С двух сторон от его ног расположились Гелий и Эжен. Мальчишки атаковали его плоть. С одной стороны Гелий тянул на себя головку, далеко уже не дремлющего органа, и смачно заглатывал его, активно двигая головой. А с другой стороны Эжен, всасывал яички и оттягивал мошонку, влажно причмокивая. Зрелище, сводящее с ума. Но был еще и третий, Корнил — как же без него, этот парень давно дал понять, чего хочет от Мицо и, судя по всему, добьется этого. Однако он не трогал его, а лишь водил замысловатые узоры пальцами по груди парня и так же внимательно наблюдал за занятием двоих мальчишек. Микеланджело зашипел, дернул бедрами и кончил в рот Гелия. Юноша не растерялся и быстренько проглотил белесо-прозрачную жидкость, однако он не успел выпить все, и из его губ вытекло семя, дорожкой скатываясь по стволу органа. Вытекающие капельки языком подловил Эжен. Он обхватил губами плоть сбоку и, помогая языком, медленно стал подниматься к головке. Гелий уступил ему, отстранившись от члена, и Эжен высосал все остатки со ствола и немного вытянул из головки последние капли. — С пробуждением, сладенький, — погладив по щеке парня, прощебетал Корни. Микель глубоко вздохнул, приводя дыхание в норму и приподнявшись, сел. — А вы неплохо сговорились, давно затевали это? — Секрет, — приложив палец к губам, подмигнул Корни. Мицо лишь закатил глаза. — Это не может подождать до утра? Я вымотан и хочу спать. — Нет, — Гелий оседлал бедра парня и, прогнувшись вперед, потерся своим возбужденным органом о живот Мицо, — не может. — юноша прижался своей грудью к парню и, приобняв за шею, стал шептать на ухо: — я хочу тебя, — поцелуй на шее, — сейчас, — всосал мягкую мочку уха, — в себе. Юноша активно двигал бедрами, потираясь плотью о Микеля, покрывая шею влажными поцелуями и тихонько поскуливая от накрывающего его возбуждения. — Зараза, — прохрипел Мицо, скидывая Гелия на постель и подминая его под себя. Но неожиданно Микеланджело остановился и, с подозрением прищурив глаза, повернулся к двум оставшимся. — Нет проблем, — примирительно поднял руки Корнил, — мы подождем, — и, схватив в охапку Эжена, заверил: — я о нем позабочусь. И тут все завертелось. Мицо проникал в податливое тело Гелия. Без тормозов, не давая юноше возможность даже отдышаться, вертел, как хотел, трахал, как хотел. Гелий не выдерживал, или так казалось парню. Юноша не стонал, а почти кряхтел, сипло выдыхая сорванным горлом, выгибался, дрожал и кончал, много и часто. Потом был Эжен — нежный и чувственный малыш. Потом был Корнил — любитель горячего и жесткого траха. А потом был одновременно и Корни и Эжен, после был Корни и Гелий, а потом они делали это вчетвером. Мицо трахал Корни, крепко прижав его к своей груди и придерживая за шею. Юноша в свою очередь был в Гелие, который лежал на спине, закинув ноги на бедра Корни, а на Гелие скакал Эжен, сладко постанывая, — единственный, кто еще мог стонать, потому что остальные только хрипели. Их фееричный секс закончился только на рассвете. Гелий вбивался в стоящего на четвереньках Корни, который, затрахав до потери сознания Эжена, даже не вытащил член из мальчишки, что распластался под ним. Гелий кончил и, опускаясь на постель, вырубился, не доходя головой до подушки. А Корни, тяжело дыша, высасывал остатки семени из органа Мицо и, в последний раз бросив томный, маслянистый взгляд своих голубых глаз на Микеля, выпустил уже вялый орган и, медленно опустившись на кровать возле Эжена, тоже отключился. Микеланджело глубоко вздохнул, потом выдохнул и, присев на кровать, окинул взглядом своих «жертв». Голова была абсолютно пуста, ни о чем не хотелось думать, но не могла не мелькнуть мысль: «И как я их всех осилил?» Но махнув рукой на все это, он тоже уснул, опустившись на постель. Благо, эта громадина могла себе позволить уместить их всех.

***

— Еба… Пораженный голос прошелся по комнате, вынуждая очнуться. На возглас собралось еще пара мужчин, чтобы с не меньшим удивлением уставиться на четыре обнаженных тела. — Ребята, а что это у вас за веселье было? И даже нас не позвали, — с легким смешком обратился к лежащим Родиго, с приподнятыми бровями смотря на тела. — Черта с два я бы выдержал еще и вас, — прохрипел Гелий, приподнимаясь с постели. Голос парня сел окончательно, и говорил он только с хрипотцой. — А как так получилось, что ты сорвал голос, но почему-то никто ночью его не услышал? — заинтригованно вздернул бровь Селиван. — Потому что я талант, — махнул рукой парень, медленно слезая с кровати и идя к выходу из комнаты. — А Эжен тоже в тебе побывал? — с веселой ухмылкой спросил Витольд, шлепнув ладонью по крепкой ягодице юноши. Гелий болезненно зашипел и бросил недовольный взгляд на мужчину. — Нет, — прохрипел он, продолжая уходить, слегка прихрамывая. Витольд покачал головой, а после поднял на руки юношу, закинул на плечо и унес из комнаты обнаженное тело, так и не прикрыв нижнюю часть тела. — Вит, я не могу, — выдохнул Гелий, но мужчина его не слушал, и они вышли из помещения. — Ну, я пожалуй этого заберу, — Селиван взял на руки все еще спящего Эжена и тоже вышел. — Сам справишься? — спросил Родиго, смотря на приоткрывшего глаза Корни. Парень покачал головой, лежа на животе, а затем перекатился на спину, вытянул руки, всем своим видом говоря: «несите меня семеро». Мужчина лишь тяжело выдохнул, но все равно поднял юношу, подхватив под попу, прижимая к груди, чтобы тот не упал, и вышел из палатки. Мицо неожиданно тоже захотелось, чтобы его также взяли на ручки, отнесли в купальню, вымыли, но парень лишь прикрыл глаза, снова засыпая.

***

— Это не честно! — воскликнул Гелий, вскакивая с места. — Ты жульничал! Мицо недовольно цокнул языком. — Не умеешь играть — не берись. — Но… но… но это невозможно! Ты выиграл пятый раз подряд! Юноша недовольно метался по залу, в то время как Микель лениво развалился на подушках, скребя в руке уголок игральной карты. Ну, да, ну выиграл, подумаешь, большое дело. Мицо помнит, как он в бараках с солдатами частенько играл в карты, и эти парни, которые любили отлынивать от дел, научили его всем азам данной «науки». В гареме было скучно, неожиданно начались дожди, которые лениво стучали по стеклу купола, небо заволокли серые тучи, и настроение делать что-либо улетучилось к чертям собачьим. Поэтому каждый развлекался, как мог: кто-то книги читал, которых здесь было на удивление полным полно, кто-то играл в манкалу*, кто-то в нарды, шахматы, сёги. Развлечений здесь было от души, на любой вкус и цвет. Правда, было забавно видеть, как Корнил что-то рисовал в своей огромной книжке с пустыми листами, а Отто и вовсе собирал мозаику из разноцветных камней разных размеров. Но все же в голове Микеланджело в очередной раз пронеслась мысль, которая не прекращала покидать его голову: «И как они тут не свихнулись за столько лет?» — Ты прятал карты под стол? Да? Признавайся, — все не унимался Гелий. Мицо лениво поднял на него глаза. Неожиданно потянуло в сон. Парень заметил, что слишком часто и много стал спать. Была ли причина в плохой погоде или в замкнутом пространстве, где ты ничем не можешь дельным заняться — он не знал, но факт оставался неизменным. Парень зевнул, прикрыв рот рукой, и попытался сфокусироваться на ворчащем мальчишке. — Ты опять спать хочешь? — неожиданно успокоившись, спросил Гелий, слегка ​сводя брови, отчего образовалась складка. Его слова услышал Алан, что сидел неподалеку от Микеля, и, повернувшись, бросил обеспокоенный взгляд на парня. — Немного, — не стал отрицать Мицо. Дверной грохот отвлек ребят от дальнейшего диалога. Каждый бросил то, чем занимался, и упал на колени, клюнув носом пол. Алан потянул Микеланджело, который даже и не думал о том, чтобы пошевелить своей задницей, и тоже заставил уткнуться в пол. Мицо недовольно цокнул языком, снова. — Как поживаете? — разнесся мужской голос по помещению. «Ну и чего он приперся?» — проскрипел зубами Микель. — Хорошо, господин, — ответил Вилей. — Ужасная погода, не правда ли? — мужчина прошел вглубь помещения. Дверь за ним захлопнулась, а сам Давей, пройдя мимо них, устроился на подушках, окидывая взглядом своих мужчин. — Расслабьтесь, — сказал хозяин, этим самым давая добро на то, чтобы его наложники могли передвигаться и разговаривать. Ребята стали медленно подниматься с места. Алан и Эжен опустились на пол с двух сторон от своего господина и, ласкаясь, положили головы ему на ноги, прижимаясь хрупкими телами. Давей ласково погладил их по волосам. Мужчина начал вести беседу со своими любовниками. Он у каждого спрашивал их самочувствие, чем они себя развлекали, что читали, как проводили время и так далее. Мужчина никуда не спешил, поэтому разговаривали они долго, углубляясь в детали, например, недавно прочитанной книги или с каким соусом вкуснее есть жаркое из ягненка. Гелий пожаловался, что Мицо обыграл его в карты, так и ни разу не поддавшись. Давей на это только рассмеялся, пообещав юноше, что он уж точно ему поддастся, когда они будут играть. — Кстати, — бегая глазами по лицам, начал мужчина, — а где Мицо? Неожиданная тишина наступила в помещении. Парня нигде не было. — Где он? — неожиданно посерьезнел мужчина. — О… он был здесь, — испуганно выдал Гелий, мотая головой по помещению в поисках парня. — Найти, — ледяным голосом отдал приказ мужчина. У некоторых холодок по спине пробежал. Четверо мужчин бросились на поиски их очередной головной боли. Он нашелся на удивление быстро. За пару минут. Мицо под шумок уткнулся носом в ворох подушек, накрыл себя парочкой и попросту уснул. Так его и нашли, лежащего за спиной Вилея и спящего. Черты лица господина смягчились, когда он увидел обнимающего подушку Микеланджело. — Ну что за неуважение, — без капли недовольства пробормотал мужчина, слегка приподнимая уголки губ. Вилей начал трясти парня за плечо, чтобы разбудить. Тот неторопливо открыл глаза, зевнул, уткнувшись в подушку, а затем, сладко причмокивая, окинул глазами присутствующих. Достаточно быстро понял, что все смотрят на него, и торопливо сел. — Иди-ка сюда, — господин поманил парня к себе рукой. Мицо недовольно засопел, но не мог не выполнить приказа. Парень медленно направился к мужчине, а после очень нагло опустился прямо рядом с ним, на одном уровне. Давей взял парня за подбородок и притянул к своему лицу поближе. — И что это за безобразие? — мужчина говорил спокойным голосом без тени злобы или недовольства. — Не понимаю, о чем вы, — абсолютно серьезно ответил парень. Глаза мужчины сузились. — Спать в моем присутствии, по-твоему, в порядке вещей? — Давей пронзительно смотрел на парня, не отрывая взгляда. — Нуу… — протянул парень, отводя взгляд, — я очень хотел спать, — бросил Мицо, необычайно мило улыбаясь. Давей вздернул бровь. — Спать? В середине дня? А чем ты ночью занимался? Или мне самому стоит догадаться? — мужчина все также смотрел на Мицо, не отрывая взгляда. — Вы ни за что не угадаете, чем я занимался ночью, — загадочным голосом прошептал Микель. — Удиви меня, — усмехнулся мужчина, отпуская подбородок парня. Мицо наклонился к мужчине еще ближе, опаляя дыханием чужую кожу. Провел влажным языком по уху и выдохнул, касаясь губами кожи: — Спал. Затем парень быстро соскочил с места, дабы избежать возможной оплеухи, и быстренько сел на пол, пристроившись возле Эдмунда. — Паршивец, — мужчина лишь выдохнул и покачал головой на выходку парня. Больше он не обращал внимания на Микеля, а продолжил дальше говорить с ребятами. Под их голоса Микеланджело не заметил, как снова уснул, прислонившись головой к плечу Эдмунда. Проснувшись, парень обнаружил себя в постели — это была маленькая, жесткая кровать, как в казармах, и в полной темноте, помещение ему было незнакомо. Сказать, что Мицо был удивлен, возможно, было бы слишком мягко. Парень поднялся с кровати, не заметив того, что был полностью одет в легкую рубашку и просторные штаны. Вокруг не было ни души, парень не слышал голосов. Привыкнув к темноте, он увидел проем, напоминающий очертания двери. Дверь оказалась закрыта, но возле нее парень смог разглядеть табличку «Лазарет».