Сладкий кошмар

— Госпожа! Подождите! — Эван окликнул свою начальницу, которая быстрым шагом поднималась по лестнице замка. Девушка обернулась. — Новости, миледи, очень срочные, — рыжеволосый немного выпучив глаза, выдохнул, слегка согнувшись — ему пришлось изрядно побегать по замку, чтобы найти леди. — В чем дело? — слегка склонив голову, спокойно спросила Мира. — Сир Доминик вернулся, — мужчина выпрямился, смотря на побледневшее лицо леди, — у него срочные новости, он разыскивает господина. — Проклятье! — прикрикнула девушка, сбегая с лестницы и несясь в сторону кабинета Давея. — Как давно он прибыл? — не сбавляя бега, спросила девушка у своего помощника. — Пару часов назад, — отставая от леди всего на несколько шагов, ответил Эван. Девушка с грохотом распахнула массивную дверь, тяжело дыша и беглым взглядом осматривая помещение. Он был здесь. Сидел на диване для переговоров, сосредоточенно читая стопку бумаг и отчетов, что лежали на столе перед ним. Мужчина медленно и лениво оторвал свой взгляд от листов и посмотрел на девушку нечитаемым взглядом. Все в нем кричало о его аристократичном происхождении: светло-русые волосы, голубые глаза, гордый профиль, высокое, сильное тело, манеры, поведение и даже то, как он сидел на диване: не прислоняясь к спинке, а поддерживая осанку, ровно — все это бесило девушку. — Какого черта ты здесь делаешь? — прошипела девушка, проходя вглубь помещения. — Это очень странный вопрос, — опустив глаза на бумаги, что были в его руках, ответил мужчина, — я здесь живу, если ты не забыла. — Ты живешь в другом доме, — перебила его девушка. — Допустим, но живу я в Аксии, и дом, в котором я нахожусь — мое рабочее место, — продолжил Доминик. — Так почему бы тебе не уехать к себе домой и не отдохнуть пару недель, — шумно опустившись на кресло напротив мужчины, сказала Минерва. Доминик немного поморщился из-за неаккуратности леди. — Я должен отчитаться перед моим господином о прошедшей поездке, — перевернув лист, ответил мужчина на предложение. — Давея сейчас нет в замке, так что катись отсюда. — девушка закинула ногу на ногу. — Если его нет в замке, то, что ты здесь делаешь? — Доминик исподлобья посмотрел на леди, пытаясь понять, что происходит. — Ты всегда сопровождаешь его в любых поездках. Миледи прикусила язык, стараясь сделать это так, чтобы ее собеседник не заметил. Хитрый лис! Ничего не пропустит, в каждой щели найдет обрыв. — Вообще-то, мы не просто так организовали службу Личной Охраны, чтобы было кому его сопровождать в незначительные поездки, не оставлять же замок незащищенным, раз нет хозяина. — И почему же защитой замка не могут заниматься остальные члены вашей службы, миледи? — мужчина откинулся на спинку дивана, но при этом не забывая об осанке. — Я вот понять не могу, — девушка слегка склонила голову и гаденько усмехнулась, — ты не рад меня видеть? — Знаете, миледи, что-то мне подсказывает, что это взаимно. Особенно если учитывать то, кого вы прислали мне в сопровождающую охрану, — Доминик сверкнул голубыми глазами. Лицо девушки исказила мерзкая ухмылка, от которой мужчину бросило в дрожь, но он не подал виду. — Заметил-таки. — Когда меня все время сверлят взглядом, а по ночам чуть ли не проклятье над ухом бубнят — это, знаете ли, сложно не заметить. — мужчина вздернул бровь. — Где этот паршивец сейчас? — с равнодушным лицом спросила девушка. — У меня дома, в подвале, отдам только лично вам в руки. — Хочешь заманить меня к себе домой? Нет, Доминик, я так не играю, — девушка покачала головой, оперевшись о подлокотник кресла, — я пришлю Эвана, ему и выдашь. Мужчина отстранился от спинки дивана и, подавшись вперед, сказал: — Только вам в руки, миледи, иначе, он так и будет гнить в подземелье с крысами и без еды. Девушка смотрела на мужчину прищурив глаза, осмысливая сказанное и ища удобные ходы. — Ты уж будь любезен, покорми его, я после оплачу твои расходы, так уж и быть, раз наш уважаемый Герцог не может себе этого позволить, — девушка с удовольствием заметила, как дернулся глаз ее собеседника от этого маленького оскорбления. — Когда господин вернется? — Доминик решил перевести тему, иначе это не могло закончиться чем-то хорошим. — Я же сказала, приходи через пару недель, он к этому времени точно будет, — поняв, что дальше побесить мужчину не получится, девушка лениво подперла рукой подбородок. — А сейчас где он? — не унимался Доминик. — Это секретная информация. — девушка косо посмотрела на герцога. — Насколько секретная? — Настолько, что тебя в нее велели не посвящать. — Уверены? Или это вы так решили? — Доминик! — не выдержала девушка. — Да? — неожиданно довольно откликнулся мужчина, прищурив глаза и приподняв уголок губ. — Иди. Домой, — отчеканила каждое слово леди. Мужчина прикрыл глаза, глубоко вздохнул и поднялся с места. — Будь по-твоему.

***

Жар медленно, но стремительно разливался по телу. Сначала он завладел поясницей, после низом живота, перетекал вверх по животу, груди, заставлял трепетать и биться сердце в бешеном ритме. Чувствовалось легкое неудобство, но не более. Микеланджело открыл глаза. Он чувствовал, как его тело ласкают, как горячие губы терзают шею и плечи, руки поглаживают упругие бедра и живот, и то, как внутри него трется чужой, сильный и жадный орган. — Больной придурок, — прохрипел парень, хватая мужчину за волосы и поворачивая голову назад, — трахать спящего человека, извращенец. Давей лишь улыбнулся на замечание юноши и нисколько не обиделся на небольшие оскорбления. — Ты был таким прекрасным, когда лежал на животе и когда из тебя вытекало мое семя, — мужчина всосал мочку уха, продолжая медленно и лениво двигать бедрами, — а еще твоя попочка с таким удовольствием меня приняла в себя. — Прекрати. — Ты с таким аппетитом обхватил меня, в тебе так скользко, — Давей продолжал поддразнивать Мицо, при этом не прекращая двигаться. — Остановись. — парень отвернулся. — Слышишь? — мужчина горячо выдохнул в ухо. — Слышишь, как ты хлюпаешь, как твой голос скулит, как твое тело просит еще? — Хватит. Парень заскулил, выгибаясь и невольно оттопыривая попочку, из-за чего господин мог еще глубже проникнуть в дрожащее тело. — Хватит? — переспросил мужчина, оттягивая мочку ушка. — Мне остановиться? — Хватит разговаривать. — парень повернул покрасневшее лицо к мужчине, вцепился ему в губы грубым, кусающим поцелуем и, оттянув нижнюю губу, выдохнул: — двигайся, а то совсем как старик. — Это я-то старик? Господин подхватил парня под колено, задрал ногу вверх, открывая себе более широкий доступ, и стал сильнее толкаться в чавкающую дырочку. Мицо хрипло вскрикнул от столь резкого изменения положения тела и ускорившихся толчков. Они делали это долго, мучительно долго. Давей то ускорялся, то неожиданно замедлялся, начиная медленно оттягивать удовольствие, двигаясь неторопливо, поддразнивая разгоряченное тело столь медленным темпом. Юноша то стонал, то хныкал, извивался, крутился, иногда мог просто откинуться на широкую грудь безвольной тряпкой и отдать себя всего на растерзание. А терзали его долго, смачно и со вкусом. Мицо казалось, что на его шее и плечах не осталось живого места: они были обкусаны и покрыты красными засосами, коих господин не жалел и оставлял везде, где только прикасались его губы. — Кончаю, — одними губами выдохнул парень, но мужчина его услышал и помог ему излиться, ведя рукой по напряженному органу, а после расслабился и тоже спустил глубоко в тело любовника.

***

Мицо понял, почему парни из гарема называли это время «Отпуском для господина». Потому что мужчина был ненасытен и выплескивал все накопившееся в нем за время работы напряжение. Он брал Микеля везде, где только можно и нельзя. Он мог просто так, ни с того ни с сего прижать парня к стене, поднять на руки и ворваться в него, трахая до звездочек в глазах. Делал это на кровати, на обеденном столе, в купальне, мог прижать к краю постели, нагнуть и отыметь так, что ноги юноши еще долго не переставали дрожать. Но с какой же нежностью он покрывал тело парня поцелуями, как заботливо придерживал его, не позволяя пораниться, с какой страстью целовал его губы. Иногда Микель забывал, в чьих именно он руках, забывал, какие чувства испытывает к этому мужчине, которого недолюбливал, побаивался, но буквально таял от нежности и заботы, которой никогда в жизни не испытывал. Он отдавался без сопротивления, без ссор, драк, иногда и сам, неосознанно льнул за его чужим теплом, ища ласку и заботу, которую с лихвой получал. Давей иногда кормил обессиленного Микеля, используя столовые приборы, но когда ему становилось скучно, он отправлял свои пальцы в пухлый ротик, которые юноша с задорным блеском в глазах облизывал, причмокивал и заводил мужчину на новый секс.

***

Это было утро пятого дня. Микель проснулся раньше Давея и лежал на постели, смотря, как в огромном окне поднимается яркое солнце, которому не позволяли полностью появиться темные утренние тучи. Парень медленно вылез из кровати, отцепляя крепкое кольцо рук, и направился в купальню. У него так часто происходило. Он то мог еще долго лежать грязным и потным после долгого секса, то его разрывало изнутри желанием смыть с себя все. Иногда и кожу хотелось стереть или вообще оказаться в теле столетнего старика, которого точно никто не стал бы домогаться. В купальне юноша с отвращением осмотрел свое тело, покрытое синяками и укусами, и быстро отвернулся, не желая более всего этого видеть. Он медленно окунулся в горячую воду, и прикрыл глаза — после дикой ночи все тело ныло. Его до чертового безумия раздражало собственное поведение. Его разрывало на куски от собственных мыслей. Либо он сходил с ума от прекрасного мужчины, что сейчас лежал на постели за стеной, либо ему хотелось просто взять и перерезать ему глотку. И эта неопределенность была невыносима. Еще вчера он думал, что, возможно, никогда в жизни не был так счастлив как в последние дни, а сейчас его тошнило от самого себя, хотелось разбить голову об стену, чтобы не мучиться. Мицо вылез из воды, обернув бедра полотенцем и пару раз тяжело вздохнув, вернулся в комнату. Давей все еще спал лежа на животе, отвернув голову от окна. Мицо лишь мельком бросил на него взгляд и подошел к окну, рассматривая природу. Ничего, кроме огромных деревьев и слегка блестящей реки, он не увидел, но и этого хватило для того, чтобы его сердце успокоилось, а взгляд смягчился. Он невольно подумал о том, что листва напоминает глаза Давея и, поймав себя на этой мысли, резко встряхнул головой, отгоняя глупости. Повернув голову влево, юноша увидел дверь, ту самую, через которую господин приходил и уходил из комнаты. Сердце бешено забилось, неужели шанс? Микеланджело облизнул пересохшие губы, бросил беглый взгляд на господина, убеждаясь, что мужчина спит, и стал медленно и тихо красться к двери. Парень боялся даже дышать, он двигался бесшумно, не отрывая взгляда от чертовой двери и с каждым шагом приближаясь к своей цели. Микеланджело обхватил пальцами позолоченную ручку двери и стал медленно опускать ее, боясь малейшего скрипа механизма. Сердце стучало как бешеное, парню казалось, что он в ушах слышит шум крови, а кожа груди дергается от ударов сердца. — Далеко собрался? Микель замер. Сердце перестало биться, и он почувствовал, как начал падать в пропасть. Мицо постарался не делать резких движений, дабы не выдать себя окончательно. Он неторопливо повернул голову в сторону господина. Мужчина сидел на краю постели, где до этого спал сам Микель, слегка прикрывшись простыней и смотрел на Мицо в упор. — А это разве не платейная? — парень постарался придать своему голосу силу и легкую растерянность. — Зачем она тебе? — мужчина вздернул бровь и Микелю казалось, что господин даже не мигает. — Не всегда же ходить в одном полотенце да голым. — парень отпустил ручку понимая, что это был полный провал. — И хоть мне не положена одежда, я рассчитывал хотя бы на повязку. Микель подошел к мужчине и положил руки ему на плечи. — Чего так рано проснулся? Микель стал наклоняться к Давею, чтобы поцеловать, но мужчина схватил парня за подбородок и ощутимо сжал, смотря глубоко в глаза. — Ты чего? — Мицо удивленно захлопал глазами, прекрасно зная причину такого поведения. — Сбежать хотел? — тихо спросил господин, но его голос эхом ударил по вискам. — Все не уймешься? — Я похож на идиота? Разумеется, нет, у тебя паранойя. — Хватит. Мне. Лгать, — сквозь сжатые зубы прошипел каждое слово мужчина. Микелю кровь ударила в голову. Он отодрал руку Давея от своего лица, схватил мужчину за плечи, толкнул на кровать и навис сверху, крепко сдавливая кожу. — Да как мне, черт возьми, с тобой говорить?! — юноша практически кричал господину в лицо. — То ты требуешь, чтобы я был с тобой честен, то кричишь, что лучше бы я солгал, теперь снова требуешь правды! Определись, чего ты от меня хочешь! Я и так стараюсь под тебя подстроиться, но тебя это не устраивает! Я не железный! — Я хочу, чтобы ты был моим! — в ответ прикрикнул мужчина. — Хочу, чтобы ты был со мной без принуждения, хочу ночью спать спокойно, не думая о том, куда ты уходишь, зачем и когда ждать ножа в спину! Они оба шумно дышали, сверля друг друга взглядами, пытаясь понять сказанное друг другу и что дальше делать. Мицо отпустил мужчину, выпрямляясь, садясь ему на бедра и смотря сверху вниз. — Ты слишком многого просишь, — выдохнул Микель, прикрывая глаза и проводя рукой по волосам. — Не так уж и много, — господин смотрел на парня одиноким взглядом, изучая его при свете солнечных лучей, как будто впервые видел. Микеланджело вновь бросил взгляд на крепкое тело под ним, он долго думал, неотрывно смотря на мужчину, как будто что-то обсуждал сам с собой, мысленно взвешивая и решаясь. Парень снова склонился к Давею, практически касаясь своим носом чужого носа, всматривался в потемневшие зеленые глаза и тихо спросил: — Отдашься мне? Мужчина недолго думал. — Бери.