Сладкий кошмар

— Серьезно? — брови Микеля поднялись вверх. — Более чем, — кивнул спокойный Давей. — И это ничего не поменяло в их отношениях? — Ну почему же не поменяло, они более уравновешеннее относятся друг к другу. — Как-то не видно, — Микель одернул тюль и тыкнулся носом в холодное окно. — Поверь мне на слово, они сейчас очень спокойны по сравнению с тем, что было до этого, — Давелион продолжал следить за действиями юноши. — А откуда ты знаешь, что они спят друг с другом? — парень округлил губы и дыхнул на стекло, оставляя на нем запотевшее пятнышко. — Подсматривал? — Так уж получилось, что пару раз я действительно был свидетелем их «развлечения», почему-то дверь всегда оказывалась не до конца закрытой, — уголок губы мужчины приподнялся, — и что-то мне подсказывает, что Доминик специально это делал. — В смысле? — Мицо отстранился от окна и удивленно посмотрел на мужчину. — Что значит, специально оставлял дверь открытой? — То и значит, — Давей положил локоть на кресло и оперся головой о ладонь, — подозреваю, что он попросту ревновал Миру ко мне и хотел показать кто в данном положении хозяин. Микеланджело фыркнул и снова повернулся к окну. — Видимо он не знал о твоих наклонностях. — Нет, не знал. — Брат тоже не знал? — Никто, кроме Миры. — Какая занятная история — Микель задумчиво провел рукой по оконной раме, — вот только, — парень резко толкнул окно и оно распахнулось, — мне это уже не интересно. Давей сорвался с места, но Микеланджело оказался быстрее и проворнее. Парень выпрыгнул в окно, приземлившись на пыльную улицу под испуганные охи и ахи жителей. Юноша бросился к первой попавшейся свободной лошади, он разорвал вожжи, которыми был привязан конь, и, вскочив на него, бросился прочь из города в лес. Микель слышал за спиной крики людей и ржанье коней, он слышал топот копыт, которые бежали ему в след, и все что оставалось парню — молиться, чтобы его конь оказался сильнее тех, что бегут за ним. Кровь в теле кипела, сердце билось как бешенное, а уши заложило от шума ветра. «Только бы успеть до гор добежать, мы недалеко ушли, только бы успеть добежать до них и перейти - и меня больше не посмеют тронуть» Мысли с бешеной скоростью носились в голове; в горле пересохло, губы потрескались, глаза слезились от сильно бьющего ветра, но он продолжал бить лошадь, подгоняя ее. Погоня не прекращалась, но Мицо даже не пытался обернуться, чтобы посмотреть, что происходит, а зря. Знакомый свист заставил парня вздрогнуть, а крик коня оглушил его, доли секунды понадобились на то, чтобы осознать, что произошло, однако именно эти секунды понадобились, чтобы конь на огромной скорости упал, а Мицо выпал из седла, пролетел несколько метров, пропахав телом землю. Юноша ударился об огромное толстое дерево, которое остановило его дальнейший полет по земле. Парень тихо застонал от нахлынувшей боли в теле и, прикрыв глаза, сжался, обнимая руками пострадавшие кости под сердцем. — С меня хватит! Где-то отдаленно, как казалось юноше, была слышна ругань мужчины, голос был знаком, но Микель пока не был в состоянии его разобрать. Его тело рывком подняли на ноги, голова закружилась, в глазах потемнело, а затем была резкая боль в скуле, затем в носу, после в виске. Его били, били куда придется, куда рука попадет, не щадя и не жалея, на него кричали и били, ругали и били, покрывали матом и били. Мицо не мог прийти в себя, голова не хотела трезветь, он не мог не только дать отпор, но даже не мог прикрыться от ударов, он был как тряпичная кукла, которая теперь валялась на земле и, сжавшись в комочек, получала пинки. — Немедленно прекрати, больной ублюдок! — Минерва бросилась на Доминика, который все это время беспощадно избивал юношу, и со всей силы ударила того ногой в живот, а после добавила кулаком по скуле. Мужчина отошел от своей жертвы, прожигая яростным взглядом и парня и девушку. — Мицо, — Минерва опустилась на колени перед парнем, пытаясь приподнять его тело и параллельно привести в чувство, — Мицо, ну же, скажи что-нибудь, малыш, — девушка прижала окровавленную голову парня к своей груди и продолжала говорить, — давай же, поговори со мной, не молчи, эй, Мицо. Парень не отвечал, а лишь безвольно лежал на руках девушки. Он потерял сознание. — Ненавижу тебя, — прохрипела Минерва, поднимая глаза на Доминика. — Это взаимно. — Ты хоть сам понимаешь, что натворил? Давей тебе этого не простит! — У меня в глотке сидят выходки этой дрянной шлюхи! Мы ему слишком многое спускаем с рук, а нужно было изначально показать его место! — выплюнул Доминик. Затем мужчина повернул голову в сторону и выпрямился, не сводя взгляда с надвигающегося на него Давелиона. Мужчина был в ярости, эмоции бушевали в нем, рискуя выплеснуться наружу и уничтожить все, что попадется под руки. — Доминик! — рев мужчины вынудил стаю птиц подняться в воздух. — Какого дьявола ты творишь?! Мужчина был в нескольких шагах от своей цели и начал замахиваться, чтобы устроить кровавую резню своему другу. Мира положила тело юноши обратно на землю и бросилась в гущу событий. Она выскочила перед королем и, обхватив его за талию, крепко прижалась, при этом упираясь ногами в землю, чтобы остановить его движение. — Давей, не нужно, остановись! — девушка пыталась вразумить мужчину. — Прошу тебя, ты потом пожалеешь об этом, Давей! Мужчина схватил леди за руки и попытался отпихнуть ее. — С дороги! — Давей! — девушка вскинула голову и попыталась поймать взгляд короля. — Посмотри на меня! Ну же! — мужчина опустил взгляд вниз, казалось, что он дышал огнем, настолько он был в ярости. — Тебя не Доминик должен волновать, ты нужен Микеланджело, он без сознания. Зрачки зеленых глаз расширились, Давелион дернулся и повернулся в сторону обездвиженного тела. — Я сама займусь Домиником, помоги мальчику, — Минерва почувствовала, что мужчина ослабил напор. Она его отпустила, и тот, как будто поникнув, пошел в сторону парня. — Какая прелесть, — фыркнул Дами, — ну и как же ты мною заняться собираешься? Резкое движение девушки застало герцога врасплох. Миледи с разворота ударила ногой мужчину в живот и завершила бой точным ударом кулаком в левый висок, не давая мужчине прийти в себя. Доминик пошатнулся, а после, закатив глаза, потерял сознание, с грохотом падая на траву. — Ты потом лично узнаешь, как я тобою займусь, — тихо прохрипела девушка, проверяя пульс мужчины в надежде, что не переборщила и тот еще жив. Давелион опустился на колени, протягивая дрожащие руки к юноше, переворачивая его к себе лицом и с трудом сдерживая голос от вида покрытого кровавыми пятнами и разводами тела. — Прости меня, — прошептал Давей, прижимаясь своим лбом ко лбу парня, — прости, за то, что не доглядел. Король аккуратно поднял на руки Микеля, приказал солдатам найти лекаря и направился пешком в сторону покинутой деревни. Он не мог позволить переносить парня на лошади: это могло повредить его телу и добавить новых травм.

***

Проснувшись, Микеланджело первым делом увидел лицо, мужское, спящее. Это, конечно, не то лицо, которое ему хотелось бы видеть, но все могло быть хуже, вместо этого лица мог быть Доминик, и тут бы было наааамного хуже. Медленно окинув глазами помещение, в котором они находились, парень понял, что они в карете, которая едет - их немного потрясывало. Микель помнил, что произошло, очень хорошо помнил, как стрела поразила коня, на котором он пытался сбежать, как его беспощадно избивал Доминик, доведенный до белого колени, а вот дальше не помнил, потому что потерял сознание. Правда голос этого мерзкого мужчины все еще гудит в голове. Микель устало прикрыл глаза, стараясь отвлечься, но неожиданно понял, что голос ему не мерещится и что он матюганится будь здоров. Парень недовольно нахмурил брови, стал неторопливо пытаться подняться с места и, приняв сидячее положение, попытался рассчитать свои возможности — может ли он дальше двигаться или лучше не напрягаться. Все тело болело, но его не тошнило, что было очень хорошим признаком. Мицо осторожно стал передвигаться в сторону дверцы с оконным проемом, которое было зашторено. Он отодвинул шторку, и яркие солнечные лучи на мгновение ослепили его - парень прищурился, давая глазам привыкнуть. Голос стал громче. Микеланджело покрутил головой в поисках источника и ошарашенно замер с широко распахнутыми глазами при виде открывшейся картины. За каретой, на лошадях расположились Минерва и Анабель, стража расположилась по бокам кареты. К седлу Миры был привязан плотный канат, который тянулся к земле и соединялся с чем-то напоминающий кусок плотной соломы на котором лежал Доминик. Мужчина был по пояс раздет, руки связаны и подняты над головой, он лежал ногами в сторону лошади, ноги так же были связаны, пояс мужчины был перевязан веревкой, которая связывала его с подстилкой, на котором его везли. «Обалдеть», — Микель пораженно смотрел, как одного из самых уважаемых людей королевства везут словно провинившегося пастуха. Доминик продолжал с перерывами кидаться бранными словами, пытаясь как можно сильнее оскорбить привязавшую его девушку, однако леди была глуха. — И ты просто так позволишь его и дальше волочить? — Микель повернул голову в сторону уже давно открывшего глаза короля. — Это пойдет ему на пользу, — ответил Давей, — лучше пусть так, чем он мне в руки попадется. — Вот это да, — Микель неторопливо опустился на кресло, напротив мужчины, — ради чего же ты так наказываешь своего самого близкого человека? Не боишься, что он от тебя отвернется? — Ты сам знаешь, почему я его наказываю, и он это понимает. О его позоре узнают только солдаты, ближе к деревне мы его отпустим. — Какое благородство, — фыркнул юноша, — было бы ради кого друга унижать. — Ты не менее важен для меня, — сдвинув брови, ответил Давелион, прожигая парня взглядом.  — Он другого мнения, для него я лишь назойливая муха, от которой его господин не может избавиться, — Мицо склонил голову набок и посмотрел мужчине прямо в глаза, - пришлепнуть жалко, а выгнать не может: привык к ней. — Не говори так, — голос мужчины охрип и он прислонил ладонь к губам, прикрывая их. — Скажешь, что я не прав, — Микель неотрывно смотрел на мужчину. — Да, не прав. — Что ты со мной собрался делать? Зачем я тебе? Почему ты не можешь просто отпустить меня? — парень продолжал говорить, не отводя пронзительных, карамельных глаз. — Куда ты хочешь, чтобы я тебя отпустил? — устало выдохнул Давей. — Обратно в твой дом, откуда ты бежал, вздрагивая от каждого шороха? Прямиком в лапы тем, кто хочет тебя растерзать на части? Мужчина наклонился к парню, сокращая расстояние. — Я прятал тебя не для этого, чтобы вот так просто отдать в руке смерти. Ты лучше меня знаешь это. — Мне нужно поговорить с матушкой, — упрямо заявил юноша, — и с братом. Он ложно обвинил меня в том, что я не совершал, я хочу разобраться в этом. — Нечего тебе с ними говорить, — Давей откинулся обратно на спинку, — тем более наедине. Одного я тебя не пущу. — Так поехали со мной, — Микель коварно хмыкнул, с вызовом смотря на господина. — Мы с тобой и так поедем в Ферданию, не переживай. — В смысле? — В прямом, пришло время навестить твою мачеху. — Что за бред ты несешь, — Микель дернулся, сердито сведя брови, — какая к черту мачеха? — Это не бред, это информация, которую ты, как планировалось, никогда не должен был узнать. Твоя родная матушка — погибшая при родах королева Глория, а Белинда — женщина, втиснувшаяся в доверие короля, окрутила его и стала королевой. Микель ошарашенно смотрел на Давея, не веря сказанному. — Что ты мелешь… — И скажу тебе еще больше. Давелион вновь склонился к юноше, расстояние его лица от лица парня считывалось в сантиметрах. Господин, неотрывно смотря на парня и на его растерянно бегающие глаза, выдохнул: — Ты — единственный сын короля и единственный наследник престола Фердании.