Другой выбор

Для Генриха эта ночь была достаточно долгой. Он пару раз просыпался по среди ночи и в течение минимум пяти минут лежал на кровати и бездумно смотрел на лёгкую синюю ткань. Он не понимал, зачем она нужна, ведь Айзен никогда не задёргивал балдахин. В третий раз Гарри не выдержал, сел на постели и стал отвязывать ткань от тонких деревянных столбиков, к которым лёгкий шифон был привязан шёлковыми синими лентами. Он быстро справился с этим и задёрнул тонкие занавески, погружаясь в мир синего цвета и абсолютную тишину. Это было странно. Нет, в комнате всегда было тихо, но, когда он закрылся от мира таким странным способом, все звуки исчезли, а на душе стало немного спокойнее. Подумаешь, станцевал с директором медленный вальс. Подумаешь, вёл в танце того, кто в этом тонком искусстве понимает гораздо больше. Подумаешь, это произошло у всех на глазах. Это всё такая мелочь, не имеющая никакого значения. Да, куда важнее сейчас сон, очень долгий сон. Утро следующего дня наступило внезапно, со звоном будильника, и брюнет почувствовал себя не выспавшимся и в какой-то мере раздражённым. Так не хотелось вставать, но он не имеет права не прийти на уроки. — О, великая Гарата! — воскликнул он, резко сев на постели и вцепившись руками в отросшие непослушные волосы. — Два урока Зельеварения! Поттер всерьёз задумался над тем, стоит ли ему появляться сегодня на уроках или нет. Да, один прогул будет стоить ему пяти очков. Но как он будет смотреть в глаза директору, которого поставил в столь неловкое положение? А что скажут остальные профессора, ученики и студенты на такой глупый поступок? — Соберись. Сбегать и прятаться — это не самый лучший вариант. — раздражённо прошептал мальчик и наконец встал с кровати. Будильник замолк, однако всё это время Гарри словно находился в другом мире и попросту не слышал его. Первокурсник вернул балдахин на место и привязал его лентами к столбикам, после чего быстро оделся в школьную форму, схватил сумку и вышел из комнаты. В коридоре было тихо. Ученики в комнатах тихо шуршали и проклинали эти будильники. Похоже, он не один был сегодня не в лучшем расположении духа. В холле было тихо. Никто не спешил выходить из своих номеров. Генрих в который раз удивился тому, что после подъёма у них есть целых два часа до уроков. Почему бы не сделать этот самый подъём, например, без десяти восемь? Как раз в самый раз с небольшим запасом времени. Или это чтобы никто не расслаблялся? Айзен вошёл в пустую гостиную и сел в кресло, борясь с усталостью и желанием заснуть в таком неудобном положении. Перед глазами всё плыло, челюсть сводило, но Гарри не мог позволить себе зевнуть. — Рих, ты тоже, как вижу, не в лучшем состоянии? — сонный голос сестры вывел Генриха из туманного состояния. — Да, я плохо спал, но это не повод пропускать уроки… — Которые будет вести профессор Флимринг. — закончила за брата девочка и хмыкнула. — Как ты так умудрился, а? — Эй, я не виноват. — возмутился брюнет. -Я даже не понял, как так получилось. Я ничего не помню, совсем. Зачем я всё это сделал? Не знаю. О чёрт, я не представляю, что мне делать. — Ну, ты уже извинился, и он простил тебя, но такое не скоро забудут. Я не знаю, чего тебе ждать. — вздохнула Кларрен. — Ведь, кажется, профессор был совсем не против, раз сразу не одёрнул тебя. — она нахмурилась. — Пойдём на завтрак, Рих. Айзен медленно кивнул. Если честно, он даже представить не мог, почему его так потянуло на балу, почему сознание как будто отключилось, однако ему было стыдно за такой необдуманный поступок. Директору было так неловко! Да даже если он сто раз извинится, это ничего не изменит. Сколько окружающие будут помнить об этом инциденте? Начало дня было на редкость отвратительным, поэтому Гарри искренне надеялся, что во второй половине дня всё наладится. Он вошёл в Главный зал, который уже был возвращён в прежний вид и осторожно осмотрелся. Ученики зевали и пытались прийти в себя после праздника, а студенты старались собрать мысли в кучу. Некоторые из них хватались за голову, поэтому первокурсник задался вопросом, не было ли в меню чего-нибудь алкогольного. Он сел на одно из свободных мест и посмотрел на преподавательский стол. Не было только директора, хотя вполне возможно, что он просто не хочет его видеть после вчерашнего. — Не делай такое лицо. Ты меня пугаешь. — усмехнулась Самия, усаживаясь напротив него. — Подумаешь, станцевал с директором, все быстро об этом забудут. Но Генриха это совсем не успокоило. Для него уроки прошли, как в тумане. На Трансфигурации всё было просто отлично, но дальше… Он изо всех сил старался не смотреть на профессора Флимринга, который тоже радушием сегодня не отличался. Впрочем, директор не стремился смотреть ему в глаза, поэтому он смог дожить до конца уроков без всяких проблем, однако такое внимание со стороны окружающих было непривычным, поэтому он старался не выходить из своей комнаты. ***** Генрих быстро понял, что ученики не собираются дёргать его после Осеннего бала. Он окончательно убедился в том, что здесь все друг друга уважают. Он понял, что Гритари и Рамрут покидать мир котов не собираются, поэтому не слишком их донимал. Мальчика беспокоила эльфийская троица, вернее, их отсутствие. Они просто в один момент куда-то исчезли, однако Поттер надеялся, что с ними ничего не случилось. До первого октября он жил вполне спокойно. Мальчик сидел в комнате и дописывал домашнее задание по Заклинаниям. Внезапно дверь открылась, и Поттер вздрогнул, бросив взгляд на профессора Карда. Он с интересом осмотрел комнату и устремил внимательный взгляд на ученика. — Генрих, можно пройти? — спросил он таким голосом, что мальчик сразу понял: отказ не принимается. — Конечно, профессор Кард. — незамедлительно ответил Гарри, нервно сжимая руки в кулаки. — Почему вы здесь? — Я хотел бы узнать, не хочешь ты обучиться какому-нибудь боевому искусству. — спустя несколько секунд ответил оборотень, и в его руках появился белый плотный лист бумаги. Поттер резко вскинул голову, и мужчина увидел азартный блеск в глазах первокурсника. — Правда? — он вскочил на ноги. — Тогда я бы хотел обучиться каратэ. — Я рад, что у тебя есть такое желание. — мужчина выглядел очень довольным. — Но, разумеется, всё стоит денег. Это двенадцать долларов за урок. Ты будешь посещать уроки с этого дня от пяти до семи раз в неделю, как решит твой учитель. Это твой договор. Ты должен его подписать. Генрих взял в руки лист бумаги и стал заполнять его. Из контракта он узнал, что его учителя зовут Мацуда Канто и он японец. Собственно, брюнет был не против обучаться у иностранца, ведь ему всегда было интересно, как живут в других странах. Айзен подписал контракт и быстро отдал его профессору. Тот, не сказав ни слова, вручил ученику медную цепочку с листком бумаги и вышел из комнаты, потому что у Поттера оставалось всего пятнадцать минут до начала первого урока. Генрих попытался взять свои эмоции под контроль, но у него ничего не получалось. Его распирало от счастья, мечтательная улыбка появилась на лице. Он так давно мечтал об этом, но именно здесь, в Кенведэме, ему дали возможность обрести силу, научиться тому, к чему он тянулся всей своей душой с тех пор, как увидел соревнования по каратэ по телевизору в десять лет. Тогда он захотел получить почётный чёрный пояс, стать уважаемым мастером и, конечно, наконец хорошенько врезать кузену за все те погони, которые он организовывал со своими дружками. Одежду для тренировок им выдаст учитель, а затем и белый пояс, который Айзен, впрочем, надеялся сменить на жёлтый в начале следующего учебного года. Конечно, для этого нужно очень много стараться, но Гарри решил упрямо идти к своей цели. Генрих наконец взял свои чувства под контроль и бросил взгляд на часы. До начала осталось пять минут. Первокурсник надел цепочку на правую руку и произнёс пароль, после чего его вновь охватило странное чувство, и он оказался прямо перед дверью в большое трёхэтажное белое здание с плоской крышей и небольшими окнами. Он толкнул дверь и медленно вошёл внутрь. Было пусто, но недолго. К нему из первого зала вышел невысокий черноволосый мужчина с тёмными узкими глазами. На его лице только только начали появляться морщины. На нём было белое кэйкоги с чёрным поясом, который мгновенно заставил первокурсника уважать своего учителя. — Меня зовут Мацуда Канто, мне сорок лет. Я буду твоим учителем. Сегодня я отвечу на все твои вопросы, а завтра ты познакомишься с другими учениками. — произнёс он хриплым приятным голосом. — Я надеюсь, у тебя есть выносливость и сила, но это нужно проверить. Сейчас давай пройдём в зал и поговорим. ****** После первого урока по каратэ Генрих понял, что вляпался конкретно, но это ему и нравилось больше всего. Он уже не отступит назад и будет идти до конца. Насчёт уроков тоже быстро договорились. Шесть раз в неделю, исключая только Бриварин, было более чем достаточно. После душа Поттер ощутил себя намного лучше и отправился к профессору Лорару, который несколько дней назад подошёл к нему и пообещал выявить его предрасположенность к стихиям. Стихии изучать ему очень сильно хотелось, но, видимо, далеко не все он сможет собрать, хотя если сильно постараться… — Мистер Айзен, можете зайти. — произнёс профессор, подойдя к нему. — Результат довольно-таки ожидаемый, я вам скажу. Сейчас всё объясню. Лорар вошёл в кабинет и сел на своё место. Мальчик с нетерпением воззрился на него и получил в ответ беззлобную усмешку. — Огонь, кость, железо. Это твои стихии. — начал эльф и вздохнул. — Твой отец — это стихия огня, мать — элемент железа. Впрочем, нет ничего удивительного, ведь ваша фамилия с немецкого переводится как «железный». У всех некромантов есть стихия кости. Она позволяет управлять костями, но я бы посоветовал вам начать со стихии огня, так как она самая простая для вашего организма. Я вижу, что вы жаждете всему научиться. Не волнуйтесь, скоро у вас будет предостаточно времени для этого. А нам, профессорам, прибавится головной боли. — мужчина усмехнулся. — Что вы имеете в виду? — нахмурился мальчик. — О, всего лишь то, что вампиры, оборотни и ангелы смерти со временем немного теряют необходимость в сне. Они могут спать по пять-шесть часов в день, и им этого будет вполне достаточно. Конечно, эта способность приходит со временем, и она не означает, что они не могут спать больше названного времени. Просто по желанию они могут проспать хоть десять часов. — пояснил профессор, наблюдая как ученик с недоверием смотрит на него. — Поэтому у вас будет больше времени для уроков, а у нас больше проблем. Генрих усмехнулся. Теперь остаётся только подождать какое-то время, прежде чем попытаться выполнить теорию на практике. — Пойдёмте, я познакомлю вас с вашей наставницей. — Лорар нагнулся и стал искать что-то в шкафу. — Вот эта вещь перенесёт нас прямо к ней. — он показал ученику красивый кулон с большим рубином в золотой оправе на тонкой красивой золотой цепочке. — Хотя нет, стоит вызвать её сюда. В её обители пока слишком уж жарко для нас, но стоит создать все условия. О Лорфин, почему она настолько придирчива! Мужчина раздражённо сжал кулон в руке, нетерпеливо убрал его обратно и поманил мальчика из кабинета. Генрих послушно шёл за ним на пятый этаж, где было так пусто и тихо. Мужчина открыл одну из дверей, пропуская мальчика внутрь. В кабинете было темно и сухо. Здесь стояли парты, но класс, видимо долго не использовался, потому что столы были покрыты лёгким слоем пыли. Лорар взмахнул рукой и парты куда-то исчезли. Вместо них появились красивые большие мягкие подушки огненной расцветки с золотым рисунком. Пара взмахов рукой, и в кабинете стало очень светло. Температура в помещении медленно повышалась. Генрих ощутил духоту, но не сдвинулся с места, рассматривая изменения. Мужчина ещё раз взмахнул рукой, и в его руке появился термометр. Он внимательно смотрел на него, сгибая пальцы в странной последовательности. От жара у Айзена начала кружиться голова. — Отлично, тридцать восемь градусов. — термометр исчез. — Вам придётся потерпеть, Мистер Айзен. Скоро вы привыкнете к температуре. — мальчик медленно кивнул. — Это вам, на всякий случай. — в руках эльфа появилась литровая бутылка с водой, которую он вручил ученику. — Сколько времени я буду здесь находиться? — встревоженно спросил он, облизав пересохшие губы. — Столько, сколько длится обычный урок — семьдесят минут. — Лорар вздохнул и трижды щёлкнул пальцами. — Эрия, я желаю тебя видеть. В кабинете всё поплыло, а потом перед ними появилась нимфа огня. Она была на три дюйма ниже Генриха, но её это ничуть не смутило. У неё была красивая фигура, молочно-белая кожа, огненно-рыжие густые волосы, собранные в объёмную косу, которая доходила до талии, и большие янтарные глаза. На ней было очень интересное платье всех оттенков красного и оранжевого, состоящее из лепестков разных размеров. Рукава и блузка платья были выполнены из множества мелких лепестков, которые размером были не больше сантиметра в длину. Юбка же была сделана из шести больших лепестков, которые были сшиты между собой. — Лорар, этот мальчишка и есть мой ученик? — с вежливым интересом спросила она. — Да, Эрия, это Генрих Айзен, он первокурсник, но у него уже сейчас предостаточно магии для обучения стихиям. — эльф хмыкнул и развернулся к двери. — Прошу меня простить, но я должен вас оставить. — и он быстро покинул душный кабинет. — Что ж, Генрих, меня зовут Эрия, и я одна из нимф огня. — должным образом представилась девушка. — Ты должен понять, что магия огня опасна и непредсказуема, что если ты не можешь управлять своими эмоциями, то об этой стихии тебе лучше забыть. Огонь несёт и жизнь, и смерть. В руках настоящего мастера огня данная стихия будет верным оружием. — нимфа нахмурилась. — Однако овладеть любым элементом непросто. Для начала ты должен хотя бы его почувствовать, ощутить не так, как окружающие. Ты должен впустить огонь в своё сердце. — Что для этого нужно сделать? — дрогнувшим голосом спросил мальчик, нервно сжимая руки в кулаки. — Ты должен пройти очищение огнём. — увидев испуганный взгляд своего нового ученика, она усмехнулась. — Это безопасно, не переживай за свою шкурку. Тем более, чтобы начать изучать тот или иной элемент, ты должен сначала пройти очищение стихией, которую собираешься изучать. Это обязательный пункт своеобразного договора со стихией. Каждая стихия имеет свои разум, душу и волю. Она имеет право отсрочить столкновение с потенциальным носителем своего дара, а может даже отказать, поэтому маги-стихийники обычно проходят обучение управления элементами только после третьего магического совершеннолетия, когда рост их магических сил заметно снизился. Каков твой уровень магии, мой новоявленный ученик? — Профессор Флимринг вначале учебного года говорил, что ровно четыре тысячи сактов. — незамедлительно отозвался он. Эрия вздрогнула, распахнула глаза и неверяще уставилась на мальчика, а потом закрыла глаза и глубоко вдохнула носом горячий воздух. — Ты пахнешь Высшим Эльфом и Ангелом Смерти. — наконец промолвила она и сглотнула. — Просто невероятное сочетание. — От чего же? — недоумённо спросил Гарри. — Разве разные существа не могут встретиться в одном человеке? — Существа одной полярности — да, разных — нет. — нимфа сощурилась, вглядываясь в мальчика. — Ты уже должен знать о том, что существует белая и чёрная магия. Это я и называю полярностями. К белым мифическим существам относят Светлых Эльфов, а к тёмным — Ангелов Смерти. — быстро пояснила она. — Так, а теперь перейдём к делу. Вот что ты должен будешь сказать. Сам поймёшь, когда это нужно сделать. — девушка протянула Айзену отчего-то горячий лист бумаги, на котором было написано всего два предложения. — Сейчас мы перенесёмся в мир огня, а потом вернёмся сюда. Она взяла его за руку, и Генрих почувствовал жар, который стал медленно распространяться по телу, даря покой и веру. Однако ему потребовалось немало усилий, чтобы не вырваться из крепкой хватки своей наставницы, потому что её рука была уже настолько горячей, что мальчик не сомневался: там останутся ожоги. Резкая вспышка жара внутри скрутила внутренности чуть ли не до боли, а затем яркий свет ударил в глаза, и мальчик оказался совершенно в другом месте. Гарри поражённо замер на месте и широко раскрыл глаза, пытаясь понять, где он находится. Видимо, он попал под землю, в какую-то пещеру, потому что высоко над головой располагались камни. Но здесь было не так светло, как в классе, хотя всё ещё также жарко. Стены пещеры иногда отливали странными незнакомыми металлами алого, золотого и рыжего оттенка, от которых, скорее всего, и шло это тепло. Эрия бесшумно появилась рядом с ним и положила руку ему на плечо. Мальчик снова ощутил нарастающий жар внутри. — Это самая прохладная часть этого мира. — тихо сказала она и подтолкнула его вперёд. — Давай, подойти к тому пустому бассейну, спустись вниз по лестнице и скажи формулу. Генрих сделал пару неуверенных шагов вперёд, затем ещё и ещё пока не понял, что стоит на краю глубокого огромного каменного бассейна, который был размером со стадион для занятий по Спецподготовке, а глубиной примерно футов тридцать. Айзен осторожно спустился вниз, ощущая, как сильно и быстро колотится сердце в груди, а потом прошёл в середину странной конструкции, где был вырезан маленький круг. Поттер старался не думать о том, что сейчас будет, однако получалось плохо. Мальчик скрестил руки на груди и громко произнёс. — Ego, infantem ignis, paratus test. Munda me, ignis (1)! Эти слова эхом отразились от каменных сводов, а потом он почувствовал сильный жар. Вокруг него вспыхнуло яркое пламя, резко взметнулось до потолка, заревело и стало быстро заполнять бассейн, безжалостно отрезая путь к выходу. Сердце пропустило удар, а затем застучало как сумасшедшее. Страх резко накатил на мальчика. Длинные языки пламени всё ближе подбирались к нему, и Генрих чувствовал, как температура резко подскочила градусов на двадцать, а то и на все тридцать. Дышать было невозможно. Раскалённый воздух обжигал не только кожу, но и лёгкие. Во рту стремительно пересохло, он не мог сглотнуть, чтобы как-то улучшить своё состояние. Гарри понял, что ещё чуть-чуть и он просто задохнётся. Пламя не собиралось успокаиваться. Оно сомкнулось над головой мальчика, окутало со всех сторон и стало медленно, осторожно прикасаться к смуглой коже нежданного гостя. Поттер сжал зубы и старался подавить крик, рвущийся наружу. Ну уж нет, он должен как можно быстрее выбраться отсюда, если хочет жить. Неважно как, главное выбраться. Итаранец услышал тихий хриплый смех и вздрогнул, пытаясь хоть что-то понять. — Смелый детёныш. — раздался вдруг низкий мужской голос. — Что ж, думаешь ты достоин моей силы? — Да, достоин. Я желаю стать магом огня. — не растерялся первокурсник, хотя и был очень напуган. — Тогда тебе придётся это доказать. — прорычал незнакомец. Огонь закружился вокруг Генриха, заставив его замереть на месте, а потом накрыл его мощной волной. Айзен беззвучно закричал от боли, пытаясь не потерять сознание. Он не мог дышать, не мог издать ни звука, а любое движение приносило острую резкую боль. Кожа пылала, но оставалась целой. Это было невыносимо, хотя чем больше времени проходило, тем меньше ощущалась боль. Внезапно огонь стал быстро отступать от него, но угасать не собирался. Айзен тихо вдохнул и ощутил, как по телу прошлась волна тепла. — Хорошо, я дам тебе шанс. — нехотя произнёс огонь. — Но я надеюсь, что через три с половиной года ты придёшь сюда вновь, чтобы доказать, что достоин называться магом огня. Генрих медленно поклонился, и пламя резко исчезло. Мальчик поёжился и обхватил себя руками. Что ж, он постарается. Ему придётся постараться, иначе произойти может всё что угодно. Он вдохнул горячий, но уже не такой обжигающий, воздух и наконец пошёл обратно. Ноги не слушались, постоянно подгибались, и Поттер понял, что на сегодня эта жуткая тренировка окончена. Он был просто не готов встретиться с этой беспощадной стихией снова, а вот завтра вполне можно было попробовать. Он поднялся наверх по ступеням и увидел Эрию, которая явно была чему-то очень рада. Она усмехнулась и положила руку на плечо. Генрих почувствовал жар, но он был уже не таким невыносимым, хотя терпеть его тоже не представлялось возможным. — Мы встретимся завтра, учиться начнёшь через неделю, а за это время ты должен будешь привыкнуть к огню. — пояснила нимфа. — Отправляйся домой. Гарри снова ощутил знакомое чувство перемещения и оказался в своей комнате. Честное слово, лучше бы его первой стихией было что-нибудь более безобидное. Он лёг на кровать и почувствовал настоящее облегчение. На сегодня его потрясения, к счастью, закончились. ***** Бриварин Генрих ждал с нетерпением. Он подскочил на кровати рано, часов в семь, и стал снова убирать балдахин, привязывая его к кровати. Мальчик наконец по достоинству оценил эту, казалось бы, бесполезную вещь. Стоило ученику задёрнуть тонкую ткань, оградиться от мира, и на него обрушивалось странное спокойствие и чувство защиты. А ещё это была очень прикольная вещь. Каждый раз когда он закрывался от мира на своём небольшом ложе и задёргивал тонкие занавески, он вспоминал сериалы, которые так любила смотреть его крикливая тётка. В них тоже были такие кровати. Кровати, на которых обычно спали султаны, короли и всякие невероятно важные и богатые люди. В такие моменты он чувствовал себя очень значимым человеком для этого мира. Айзен сразу оделся в спортивный костюм и сел за стол. Уроки он сделал ещё вчера, хотя это казалось невозможным достижением, учитывая первую серьёзную тренировку по каратэ и близкое общение с огнём. Не такое близкое, как позавчера, но этого тоже было вполне достаточно. Поттер достал учебник по французскому и задумался над тем, какие он хотел бы ещё изучать языки, но на ум ничего не шло. Стоило спросить Катрин, а пока ему хватало французского и редких уроков немецкого. В девять часов желудок дал о себе знать, и первокурсник заказал яичницу с беконом. Генрих бросил быстрый взгляд на часы и подскочил от ужаса, а затем перевёл быстрый взгляд на лист с расписанием, чтобы убедиться. 9:30-10:30 — Спецподготовка 10:45–11:55 — Окклюменция 12:05–13:15 — Фехтование 13:45–14:55 — Верховая езда Всё верно. О Лорфин, до урока осталось всего двенадцать минут, хотя Генриху бы этого хватило. Он вылетел из комнаты и бросился к стадиону, на котором должен был проходить урок. Холодный ветер заставил Гарри очнуться и уже дальше не поддаваться эмоциям. Надо же было ему забыть, что расписание на "выходные" наконец-таки утряслось. Он мог опоздать! За две минуты до начала урока он уже стоял рядом с учениками. Он быстро восстановил дыхание и оказался в объятьях сестры, которая была явно обеспокоена. Генрих усмехнулся: она ещё не знала о магии огня. Если бы узнала, точно прибила бы на месте, без возможности оправдаться. — Итак, первокурсники. Я счастлив наконец видеть вас на своём уроке. — насмешливо произнёс профессор Кард, заставив всех вздрогнуть. — Начнём урок со стандартного теста. Не волнуйтесь, он не настолько ужасен, как вы думаете. — Генрих поёжился. — Пятнадцать прыжков, десять подъёмов. — перед учениками появилась длинная широкая деревянная скамья без спинки в фут высотой. — Пять отжиманий, десять упражнений на пресс, планка полминуты. Без перерывов. Увижу халтурщиков, всё начнётся сначала. — Айзен оскалился, пытаясь сдержать усмешку. — Начали! Профессор Кард показал им первое упражнение, но оно было достаточно лёгким, хоть и выполнять его было непривычно. Мальчик старался не сбиться со счёта, а затем подскочил к скамье и поставил на неё правую ногу, оттолкнулся от земли и встал на дерево обеими ногами. Это действие повторилось снова и снова, однако Поттер не чувствовал усталости. Затем он резко принял упор лёжа и отсчитал до пяти, почувствовав лёгкую усталость. Ещё чего, он дойдёт до конца раньше всех. Пресс выбил из брюнета ещё некоторое количество сил, а дыхание начало прерываться. Осталась только планка. Он принял упор лёжа, опёрся на локти и пальцы ног, после чего, закусив губу стал отсчитывать секунды. Тело только начинало неприятно ныть, но эта лёгкая боль была терпима. Гарри наконец встал, разогнулся и посмотрел на остальных учеников. Кто-то заканчивал упражнения на пресс, кто-то уже стоял в планке, но он был первым, пусть и не совсем честно. Через минуту с заданием справились все и пытались прийти в себя, пока профессор не сказал им сделать ещё что-нибудь. — Хорошо, с заданием справились все. Мистер Айзен, вам один балл, поздравляю. — Кард усмехнулся. — Я хочу проверить вашу гибкость. Для начала прекрасно подойдёт поза солнца. Повторяйте за мной. В каждой позе стойте по полминуты. Генрих внимательно смотрел на мужчину, а потом стал выполнять странное упражнение. Он поднял руки вверх ладонями вперёд, затем медленно и плавно прогнулся назад как можно сильнее и замер. Где-то на двадцатой секунде Айзен понял, что гибкость всё-таки у него хромает на обе ноги. Всё тело начинало болеть, держаться в таком положении было почти невозможно, поэтому когда время истекло, он резко разогнулся и почувствовал боль в спине. Следом за ним разогнулись и все остальные. — Хорошо. Пошли дальше. — как ни в чём не бывало произнёс оборотень. — Поза: Наклон вперёд. Спустя пятнадцать минут Гарри искренне желал просто лечь и успокоиться. «Лёгкие позы» как их весело окрестил мужчина, были вовсе не лёгкими. А если всё-таки так оно и было, мальчик совершенно не желал знакомиться со сложными позами, и, кажется, все сокурсники были с ним солидарны. Поттер был счастлив, когда услышал о пробежке, поэтому забыл обо всём. Под конец урока первокурсника шатало из стороны в сторону, как дохлое деревце, но следующий урок обещал быть очень спокойным. Генрих снова следовал указаниям замка, и вместе с Катрин за десять минут добрался до кабинета. Айзен осторожно заглянул внутрь и никого не увидел. Он медленно проскользнул в полутёмное помещение. Вместо парт он увидел большие мягкие подушки соответствующих цветов. Поттер быстро скинул с себя кроссовки и занял синюю подушку в первом ряду, а сестра спустя минуту медленно опустилась на соседнюю подушку. К началу урока все сидели в кабинете. Прозвенел звонок, и в кабинет вошла молодая бледнокожая женщина лет тридцати. Она была невысокой, на пару дюймов ниже Генриха, и стройной. Длинные, почти до середины спины, прямые белые волосы были завязаны в конский хвост чёрной лентой. Большие светло-голубые глаза сверкнули, и мальчик увидел кошачий зрачок. — Меня зовут Сатрона, я из клана Демива. — Гарри увидел острые загнутые клыки. — Я бакенеко. Окклюменция наука крайне нудная, но она защитит ваш разум от Легилеменции. В Окклюменции есть четыре уровня защиты: первый (начальный), второй (средний), третий (высший). Есть блоки уловок, ловушек, иллюзий. Есть возможность скрыть самые жуткие воспоминания. Несколько эффективных заклинаний для этого. Есть возможность пойти дальше. Всё только в ваших руках. Чтобы сделать основу для начального уровня, необходимо каждый вечер полностью очищать сознание от мыслей. Стены, ограждающие сознание, для каждого уровня бесконечны. Одна стена первого уровня возводится сорок часов. Для тех, у кого Окклюменция это дар, есть хорошая новость: количество времени сокращается в два раза. Стены могут возводиться автоматически, пока вы спите, но важно установить блок, чтобы не потратить весь резерв, иначе как вы будете заниматься. С этого мы и начнём. И ещё кое-что. Чтобы не попасть под прицел легилемента, нельзя смотреть ему в глаза, хотя иногда и это не помогает. Как только вы возведёте восемь стен первого уровня, то сможете ощутить вторжение в ваш разум и вовремя среагировать. Я искренне надеюсь, что к концу года увижу эти заветные стены, а теперь начнём проверять, что вы можете. Сейчас закройте глаза и постарайтесь ни о чём не думать. Это очень трудно, однако необходимо. Затем вы окажетесь в своём подсознании и сможете оценить свои возможности. Генрих закрыл глаза и начал глубоко дышать. Сначала он сконцентрировался на тьме, но только спустя пять минут смог изгнать её из своего сознания. После этого он наконец оказался в своём подсознании и почувствовал какое-то разочарование. Там было серо, тускло и уныло, поэтому он не удержался и вернулся в реальный мир. Спустя десять минут это получилось у всех, и Сатрона наконец объяснила, что своё подсознание они будут создавать сами, что это очень кропотливый процесс. Гарри понял, что Окклюменция обязательна для каждого человека, что без неё он никто, что если он не начнёт ею заниматься, станет уязвимым для своих врагов. «Ну уж нет, я не настолько слаб. Я смогу всё и наконец сумею жить без страха, что меня найдут эти тупые англичане. Мне не нужна помощь, я не собираюсь прятаться за стенами этого замка. Я обрету силу, и никто не сможет меня остановить». — Генрих сжал руку в кулак и приложил его к груди в том месте, где было сердце, почувствовав лёгкое прикосновение Госпожи Магии к своему плечу.