Другой выбор

Генрих громко застонал, почувствовав как тело прошивает внезапная вспышка резкой боли. Какое-то время он прислушивался к себе, стараясь понять, почему он чувствует боль, которой вроде как не должно было быть. Рядом жалобно застонала Катрин, поэтому Гарри, собрав волю в кулак, медленно открыл глаза. Мраморный пол был усыпан осколками алмазных кубков, но в остальном всё было нормально кроме одного. Похоже, ему придётся привыкать к новой внешности Катрин и ещё одному её имени. Взглянув на сестру, он понял, что Катрин достаточно мало изменилась. Только разрез глаз стал немного другим и лицо стало более вытянутыми, но это её совсем не портило, а сами глаза сменили свой цвет на травянисто-зелёный. Очень красиво. — Тебе идёт, лучше, чем было. — голос был хриплым и тихим. — Да, я чувствую себя немного странно. — прошептала она и попыталась встать, но ничего не получилось. Я посмотрел на близнецов, которые были всё также похожи друг на друга. Черты лица едва уловимо изменились, и дети стали ещё меньше походить на японцев, чем до этого. Каштановые волосы стали угольно-чёрными, как у него самого. Гарри вздохнул и попытался встать, что далось ему сравнительно легко. Видимо потому, что изменения его не коснулись. Он помог встать Катрин, которая пыталась удержаться на ногах и мелко дрожала от напряжения. Генрих прижал её к себе, после чего они оказались в гостиной дома. — Рих, отпусти, я хочу посмотреть на себя. — Айзен нехотя разомкнул объятия и сел на диван. Он очень хотел знать, что же помимо внешности изменилось, но необходимо было набраться терпения. В банк он попадёт нескоро. ***** К концу дня мальчик всё-таки смог добраться туда и сейчас держал в руках длинный лист бумаги. Имя: Гарри-Генрих-Кинтэй (1) Джеймс Поттер-Певерелл-Айзен, принятые Кларрен-Саккацуки (2), чистокровный в 40 поколении. Отец: Джеймс Карлус Поттер, чистокровный в 30 поколении, жив, 2 900 сактов. Мать: Лилиан Лэйси Поттер (Айзен), чистокровная в 35 поколении, жива, 3 200 сактов. Брат: Раньше: Лерон Жуан Клеман, полукровка, 200 сактов. Теперь: Гантрам-Широ Джеймс Поттер-Айзен (Саккацуки), чистокровный в 31 поколении, 240 сактов. Сёстры: Раньше: Катрин Вельвет Кларрен, чистокровная в 17 поколении, 1 400 сактов. Теперь: Саманта-Катрин Лилиан Поттер-Айзен (Кларрен), чистокровная в 31 поколении, 1 430 сактов. Раньше: Жевона Инахо Клеман, полукровка, 200 сактов. Теперь: Кирса-Хана Лилиан Поттер-Айзен (Саккацуки), чистокровная в 31 поколении, 240 сактов. Крёстный отец: Северус Тобиас Снейп (Принц), полукровка до 21 года, чистокровный в 24 поколении с 21 года, жив. Крёстная мать: Индира Кисмет Джаммел, чистокровная в 22 поколении, жива. Опекуны: Нет. Статус: Наследник рода Айзен: плоть, кровь, магия. Наследник рода Поттер: плоть, кровь, магия. Наследник рода Певерелл: кровь, магия. Наследник рода Кларрен: плоть, кровь, магия. Наследник рода Саккацуки: плоть, кровь, магия. Наследование: Поттер-мэнор (Англия), Айзен-мэнор (Германия), Певерелл-гард (Шотландия), вилла во Франции, вилла в Германии, коттедж и дом в Америке, особняк в Испании, коттедж в Болгарии. Саккацуки-хаус (Япония), вилла (Япония), вилла (Болгария), коттедж (Италия), коттедж (Швеция). Родовые дары: Трансфигурация (активна с 11 лет). Заклинания (активна с 12 лет). Боевая магия (активна с 12 лет). Артефакторика (активна с 13 лет). Анимагия (активна с 11 лет). Некромантия и Некромагия (частично активна с 13 лет, полностью активна с 14 лет). Маг теней (активна с 13 лет). Окклюменция (активна с 10 лет). Целительство (активна с 13 лет). Алхимия (активна с 14 лет). Зельеварение (активно с 11 лет). Магия пространства и времени (активна с 12 лет). Магия Разума (частично активна с 14 лет). Магия Снов (частично активна с 12 лет). Магия Иллюзий (активна с 13 лет). Стихии: Родство со стихией огня: 60%. Родство со стихией железа: 50%. Родство со стихией кости: 35%. Родство со стихией льда: 10%. Пробуждённые способности: Парселтанг Биаланг Сиаланг (3) Хоаланг (4) Вид: Куроко Кицуне 80%. Эльф (Высший, Сумеречный, Авариэль, Дроу) 62,5%. Ангел Смерти 62,5%. Кровь: 50% Свет, 50% Тьма. Общая сумма денежных средств: Род Певерелл: 51 471 000 галеонов, 1 395 920 сиклей, 7 596 300 кнатов. Род Поттер: 43 597 090 галеонов, 239 570 сиклей, 3 078 595 кнатов. Род Айзен: 55 000 000 галеонов. Род Саккацуки: 13 033 000 галеонов, 920 365 сиклей, 1 576 000 кнатов. Род Кларрен: 18 660 300 галеонов, 837 728 сиклей, 1 842 957 кнатов. Профессор Флимринг, узнав о проведении этого ритуала, навестил семью, которая теперь стала гораздо больше, чтобы ответить на некоторые вопросы, а то, что они будут, он не сомневался. Директор и его ученик сидели на кухне за большим столом напротив друг друга. Плотный лист бумаги лежал перед ними. — Почему раньше всё это выглядело по-другому? — взволнованно спросил Генрих, всё ещё не веря собственным глазам. — Твой дар магического чтеца стал сильнее, потому что ты взял под контроль свою магию, но я немного озадачен, хотя, вместе с тем, этого следовало ожидать. — Суллис нахмурился и продолжил. — Ты уже знаешь, что можешь объединить в себе эльфа и ангела смерти, но, если бы ты не владел магическим чтением, то узнал бы об этом только в тринадцать лет. — Но почему вдруг это всё? Что это значит? — тихо спросил мальчик. — Почему вдруг не одна раса эльфов, а сразу четыре? — Из очередной проверки стало ясно, что ты будешь и Белым магом, и Чёрным. Светлые или высшие эльфы олицетворяют светлую магию. Дроу или тёмные эльфы представляют тьму. Свет, скрещенный с тьмой, это серые или сумеречные эльфы. Авариэль — это крылатые эльфы, но это тоже понятно, ведь у ангелов смерти есть крылья. — Суллис вздохнул. — Вообще, я метался между светлыми и лесными эльфами, когда встретил Лили, но светлые эльфы… Понимаешь, она не вела себя так как они, хотя никогда не жила в их обществе. Кровь должна была взять верх. Светлые эльфы высокомерны, всегда смотрят на других сверху вниз. Я тоже светлый эльф, но мне пришлось изменить свой характер, и это было непросто. Высшие не признают кровосмешения с людьми и другими существами, и почти никогда не делают исключений. Среди них больше всего могущественных магов и мастеров. Серые эльфы более общительны и терпимы к остальным расам, им присуще некоторое безразличие. Тёмные эльфы жаждут силы, власти и свободы. Они изучают любую магию, которая позволит им обрести это. Они очень воинственны и любят битвы. Авариэль любят свободу и простор. Если исходить из того, что сначала ты был половина на половину, то через полтора года станешь полноценным эльфом и ангелом смерти. С Кицуне немного по-другому. Так как это приобретённое наследие, а не врождённое, то процесс будет идти медленнее, но через год и четыре месяца тоже обретёшь полную форму. Примерно в то же время Такара и Масато полностью станут кицуне. Далее, твоя сестра Катрин. Здесь всё зависит от твоего и её желания. Либо вы просто не хотите так скоро расставаться, либо всё дело в желании обрести другой облик. — Хм, Катрин хотела стать эльфом, но, полагаю, со мной она тоже расставаться не хочет. — задумчиво ответил Гарри. — Но это займёт достаточно времени, так? — Всё зависит от обстоятельств, желания Ландариэль и её планов. — Суллис нахмурился. — Катрин стала эльфом только на двадцать процентов, но, если учитывать всякие сюрпризы, то через четыре года и два месяца она сможет стать высшим светлым эльфом полностью. Если ей важно лишь преображение, то через два года и чуть больше двух месяцев она сможет полностью превращаться и, конечно, станет бессмертной. Вообще преображаться можно и будучи наполовину магическим существом, но лучше подстраховаться, если родство с мифическим существом растёт. — То есть я могу уже принять облик? — Айзен чуть ли не подпрыгивал от нетерпения. — Полный пока не стоит, ведь ты можешь не справиться. Через сто дней можешь попробовать превратиться в кого-нибудь, а сейчас частично, да, можешь. Ты же уже непроизвольно выпустил наружу частицу ангела смерти. — Флимринг задумчиво провёл пальцем по листу бумаги. — Что такое плоть, кровь и магия? Почему по роду Певерелл только кровь и магия? — на самом деле Генрих подозревал, что с родом Певерелл связь у него не настолько крепкая, но ещё разобраться бы в этом. — Это несколько трудно понять, но я постараюсь это объяснить. — Плоть — самая крепкая связь с родом. Эта степень родства связывает родителей и их детей, а также их детей между собой раз они друг другу братья и сёстры. Кровь — имеет более свободное значение. Ей уже связаны все бабушки и дедушки со своими внуками и так дальше. В конце концов, много магов приходятся родственниками друг другу, они связаны кровью в большей или меньшей степени, но не у каждого появляется связь кровь-магия, иначе бы это ничем хорошим не закончилось. Если у рода, с которым у человека или существа есть такая связь, нет наследника, то Ландариэль берёт либо того, в ком крови этого рода больше, либо того, кого считает достойным. Магия — самая хрупкая и одновременно достаточно крепкая связь. Магией связываются обычно крёстные со своими крестниками, вассалы с сюзеренами. Если имеет место быть магическая дуэль, причиной которой является тяжёлое оскорбление, месть или что-то в этом роде, то победитель может забрать род проигравшего себе. В остальных случаях это почти невозможно. Ты носил в себе часть души этого чёртового Тёмного Лорда, а он мог претендовать на род Слизерин, однако ты отказался от всего кроме парселтанга и всё же процесс запущен, нужен лишь толчок. — Вы имеете в виду, что я получу ещё что-то? — Гарри ощущал, как тяжесть становится всё более неподъёмной. — Вполне возможно. Среди ёкаев есть не только лисы, но и другие животные. Змеи тоже есть среди них, но здесь всё не настолько ужасно. Хэби, так называют змей-ёкаев, сильно отличаются от нагов, коим является Волдеморт. Если ты всё-таки им станешь, то единственное, что ты получишь, скорее, облегчит тебе изучение Целительства, чем принесёт проблемы. Вообще, большинство ёкаев старается найти пути к наибольшему числу языков животных, чтобы потом иметь не одну, а две, три или четыре формы. Самое большое число форм, пять, у моего знакомого Семады Микио, ворон, пёс, барсук, енот и кот. — А деньги? Вам удалось узнать что-то о маме и обо мне? — с волнением спросил мальчик. Суллис тяжело вздохнул и отвёл взгляд в сторону, смутившись. Он правда пытался это сделать, но теперь всё стало ещё сложнее. Он полностью уверился в том, что Лили не лесной эльф, однако Ландариэль любит преподносить сюрпризы и не всегда приятные. Суллис действительно метался между лесным и высшим эльфом. Лили никогда не была характером похожа на светлых! У девяносто пяти процентов эльфов этой расы были глаза всех оттенков голубого, синего и серого. К тому же, она никогда не была достаточно высокой для них. А вот у лесных эльфов почти всегда были глаза всех оттенков зелёного, по росту она тоже подходила, и всё же сомнения никак не отпускали его. Он оказался почти прав, но теперь нужно было метаться между светлым и тёмным. В конце концов, дроу были единственными, кто в облике людей были совсем не похожи на себя. Серых эльфов и Авариэль можно было смело отодвинуть в сторону. — Я ничего об этом не знаю, но пятьдесят пять миллионов это вполне достойная сумма для эльфийских семей, хотя далеко не самая высокая. Деньги можешь не возвращать, они не то чтобы мои, но… Не думаю, что кто-то обратит внимание на исчезновение столь небольшой суммы. — спокойно объяснил он. — Ты можешь не пользоваться этими деньгами, но пусть будут. Вернёшь, если я всё-таки разберусь со всем этим. — Ладно, я понял. Что ещё мне нужно знать? — Гарри старался не думать об этом. — Полное родство включает в себя обмен дарами. У Катрин это Трансфигурация, Ритуалистика и Целительство, хотя последнее было моим даром тебе. У Ханы и Широ это Боевая Магия. У обоих есть склонность к Биалангу. Может быть, они смогут стать бакенэко. Тогда у близнецов повысится склонность к пиромагии, а у Катрин появится. — Суллис усмехнулся. — Хорошо, что Катрин не станет Кицуне. Этого она не выдержит. — В смысле? — насторожился Генрих. — Видишь ли, совершенно немногие рискуют связаться, например, с демонами, кицуне, ангелами смерти, эльфами крови. У них слишком много даров. Если у человека уже есть два дара, то ещё три или четыре он не потянет. Не хватит сил. — Айзен удивлённо взглянул на мужчину. — Видимо, ты уже в курсе, что у Ангелов Смерти есть дар к Некромантии и Некромагии, но есть и Магия Теней. Она как бы и стихия, и нет. Видимо, всё-таки дар. — Хм, в любом случае пока рано говорить об этом. Мне нужно выбрать из того, что есть. — устало вздохнул Поттер. — И ещё кое-что. — Флимринг выглядел не менее уставшим. — Вы обменялись памятью, вернее, только той её частью, которая включает в себя иностранные языки, поэтому ничему не удивляйся. Генрих кивнул и наконец остался один. Профессор Флимринг бесшумно исчез, у него прибавилось дел в Министерстве. Новая информация обрушилась на него безумным мощным потоком. Он узнал столько, что голова начала раскалываться. Хорошо хоть на его голову не свалились рода крёстных. У Индиры есть сын, а Северус ещё не настолько стар, чтобы о чём-то говорить. В конце концов, средняя продолжительность жизни у магов составляет девяносто три года. Но всё же ему было необходимо определиться хоть с чем-нибудь. Гарри прекрасно понимал, что столько даров ему за несколько лет не осилить, поэтому он решил выбрать и то, что ему понадобится, и то, что шокирует английских магов. Ну, Некромантию и Некромагию он, конечно, постарается изучить, к тому же, дар полностью откроется только к четырнадцати годам, а до этого ещё далековато. — Как же все сложно. — протянул Айзен и уставился на лист бумаги. — Шикаши кёмибукай (5). — Генрих тихо вздохнул. — Кажется, я пока не могу это контролировать. ****** Все каникулы Генрих занимался танцами и в этот раз выбрал венский вальс, хоть он и был достаточно сложным, и повторял медленный вальс. Этот танец был лёгким, изящным и не требовал огромных усилий. Тренировок по каратэ за две недели было всего пять, поэтому у него было больше времени на то, чтобы изучить две большие книги. Зелье помогало, но за какой-то час, пока оно действовало, Гарри успевал прочитать не больше тридцати пяти страниц. Однако это было лучше, чем ничего, ведь около сотни страниц было чётко заложено в голову. Генрих вернулся в Кенведэм и наконец понял, что скучал по этому замку. Такара и Масато остались с родителями, которые, наконец, закончили подготовку к небольшой шумихе, а также заключили множество контрактов на общую сумму в три миллиона галеонов. Да, магов в этой дыре легко обвести вокруг пальца. До бала оставалась неделя, но Айзен был готов к нему. Фрак для Зимнего бала он выбрал, и ему он очень нравился. Ультрамариновый цвет был намного темнее обычного синего и был приятен и элегантнен, а в сочетании с белой рубашкой, белыми короткими перчатками, платиновыми пуговицами и запонками выглядел совсем не так, как простой чёрный фрак. Конечно, за него было отдано почти пять сотен галеонов, но оно того стоило. Дары для Ландариэль он тоже выбрал заранее. В конце концов, возможно, через неделю на него свалится куда больше обязанностей, чем он предполагал. Катрин старалась лишний раз не поднимать эту тему, за что Поттер был ей бесконечно благодарен. Девочка понимала, что двадцать первого декабря её снова заденет очередной ритуал, но на этот раз он не изменит её внешность, а просто сделает её сильнее и, возможно, приблизит мечту превратиться в эльфа. На самом деле, она просто хотела всегда находиться рядом с братом, а вот магическая мощь всегда была больным для неё местом. Когда она подходила к профессору Флимрингу, то уже знала, что её магический уровень несколько ниже, чем должно было быть, хотя она была чистокровной. Отречение от рода не прошло бесследно. После него её магический уровень упал на пару сотен сактов, а теперь у неё есть шанс вернуть свою магию. Гарри же беспокоился совсем о другом. Ритуальный зал для такого необычного по всем параметрам ритуала должен содержать огромное количество магии, и в определённый момент должен произойти своеобразный взрыв силы, который было выдержать совсем не просто. Вся территория вокруг Кенведэма, да и сам замок, была засыпана кристально-чистым снегом, слой которого пусть и не был пока большим, но от того не менее красивым. Последние листья исчезли с деревьев, и длинные чёрные ветки теперь были покрыты снегом. Небо затянуло тёмно-серыми тяжёлыми тучами, но снег не спешил срываться вниз. Гарри ничего красивее не видел и с нетерпением и волнением ждал Зимнего бала. О нём говорили не слишком много. Видимо, все успели за каникулы подготовиться и успокоиться. Пятнадцатого декабря он спокойно натянул на себя школьную форму, надел серое шерстяное пальто с большими чёрными пуговицами и лёгкие сапоги и вышел из комнаты. Он чувствовал холод, но не такой сильный. Всё-таки в Оттаве было намного холоднее, чем в Кенведэме. Снег хрустел под ногами, но следов было уже достаточно, значит, он придёт на завтрак не в числе первых. Через десять минут он зашёл в Главный зал, снял пальто, и домовики тут же забрали его, чтобы отнести в гардероб, который был наверняка очень большим. В замке была всё та же температура, что было просто удивительно, хотя, возможно, это он просто не чувствовал разницы. Так или иначе, но учёба продолжилась в том же самом безумном темпе, и Айзен наконец понял, что именно этого ему так не хватало. Уроки были всё такими же интересными, как и раньше, а в теплицах было всё также тепло, что не могло не радовать. Профессоров безмерно радовало, что ученики и студенты не были настолько сильно одержимы предстоящим балом, и они смогли нормально вести уроки и не отвлекаться на шёпот. Гарри стихия огня начала подчиняться гораздо быстрее, и мальчик уже мог без всяких проблем проводить жар сквозь ножи, кинжалы и другие предметы, а его касание для обычного человека было достаточно болезненным, только Камела слегка морщилась, но не была против. Айзен согревал Катрин своим телом пока они шли от общежития до замка и обратно, обычно крепко стискивая её хрупкую ладонь в своей и посылая в её тело уверенные волны приятного тепла. Он сам предпочитал обходиться без этого, да ему было и не настолько холодно, чтобы прибегать к помощи магии. Резерв можно было потратить и более разумно, например, на создание защиты разума, которая его так волновала. Кстати, о ней… Блейзу удалось найти способ по-другому защитить свой разум. Крёстный нанёс на его тело небольшую руну защиты разума второго уровня, которая должна была продержаться всего лишь год. Такая руна не могла отражать слишком сильные атаки, но это было не нужно. Мастер Рун, которому заплатил крёстный, сможет поставить более крепкую защиту. После этого можно будет не беспокоиться за сохранность тайны. ***** — Сегодня я научу тебя самому первому заклинанию огня. — спокойным голосом начала объяснять Эрия. — Оно очень простое, Поток огня. Пора выпустить твой огонь на волю, и сейчас ты готов это сделать. Огонь не устойчив, поэтому эта стихия становится сильнее под давлением чувств. Начинай, а я смогу остановить огонь, если он выйдет из-под контроля. Гарри вздохнул и опустился на одну из подушек, приняв привычную позу лотоса и положив руки на колени ладонями вверх. Он закрыл глаза и сосредоточился. Магия внезапно вспыхнула ярким костром внутри, почти обжигая, и начала стремительно распространяться по каналам. Генрих часто прерывисто задышал. На лбу выступила испарина. Он резко распахнул глаза, в которых были чётко видны огненные всполохи. Огонь постепенно заполнил всю радужку, сделав её ярко-оранжевой с алыми всполохами. — Отлично, действуй. — Эрия застыла напротив Генриха каменным извоянием. Айзен ничего не ответил. Он не должен был сбиться. Сейчас ему трудно, но неделю назад всё было ещё хуже. Хотя он всего лишь первокурсник, Эрия ждала от него не меньшей отдачи чем от совершеннолетних магов. Просить, умолять уменьшить нагрузку было бесполезно. Ему дали столько времени, что это вполне можно было устроить. Можно было бы, но ему в наставницы досталась именно Эрия. Поттер изо всех сил старался, но теперь они вышли на новый уровень. Стихийные заклинания были сложными. Огонь потёк по каналам, и Генриху снова показалось, что кровь вскипела. Это ощущение скоро должно было исчезнуть. Маленькие яркие всполохи появились на ладонях, а затем стали набирать силу. Гарри завороженно уставился на два небольших костра, и краем сознания заметил, что Эрия улыбается, едва заметно, но всё-таки улыбается. — Ты справился. — в её тихом голосе проскользнула тень удивления. — Твой контроль стал лучше, я рада. Значит, можно приступать. Айзен моргнул, и огонь растворился в воздухе. — Да, теперь мне даётся это немного легче. — голос стал хриплым и тихим. — Что дальше? — Это хорошо, что ты занимаешься каратэ. Боевые искусства всегда помогают в изучении стихийных заклинаний. Значит, тебе будет проще овладеть Ignis: amnis (6). Данное заклинание является всего лишь потоком пламени, который может быть совершенно разных размеров в зависимости от того, сколько магии ты в него вложишь. Он может представлять собой как как тонкий луч, так и широкий поток. Эрия вздохнула и без колебаний замахнулась в сторону Генриха. На замахе руку, сжатую в кулак, объяло пламенем, а потом мощный поток вырвался вперёд. Приятное тепло окутало Поттера, но огонь не причинил ему никакого вреда, поэтому он даже не возмутился. — Сегодня у тебя вряд ли получится. Слишком мало времени. — Эрия даже не извинилась за внезапное нападение. — Вперёд. Генрих тяжело вздохнул. Это было не так просто, как он думал. ***** Ландариэль появилась перед ним так же внезапно, как и всегда. Она снова села напротив него, взмахом руки убрала дары и едва заметно улыбнулась. — Я согласен стать графом Магии, Ландариэль. — взволнованно произнёс Айзен, пытаясь прийти в себя от той мощи, что накрыла его с головой. — Я знаю, но, думаю, что ты всё-таки справишься с титулом маркиза. — медленно сказала Третья Сестра. — Суллис стал им месяц назад. У них почти нет никаких дополнительных обязанностей. Пожалуй, они выносят окончательное решение на собраниях и конференциях, а так же иногда выступают в качестве судей. — Но раньше этого не было? — Когда-то… Давно было, да. — вздохнула Ландариэль. — Но стран слишком много, в каждой из них есть маги. Представь себе больше сотни графов. Мне кажется это не слишком удобным. — Но я ребёнок! — воскликнул Гарри. — Я знаю, я всё знаю. Если ты не будешь справляться, Суллис поможет тебе. К своим обязанностям ты приступишь через полгода. — голос Третьей Сестры отражался от стен ритуального зала. — Не сейчас, хотя ты вполне можешь присутствовать на конференциях, которые будут проводиться в эти полгода. Но ты не можешь сидеть на месте Англии и принимать решения. — Она встала и упёрлась руками на стол. — Тебе нужно время. Успокойся и отправляйся домой. Генрих сглотнул и быстро кивнул, вскакивая со стула. Он не знал что и думать, но был не готов к такому повороту событий. Как ей могла прийти в голову мысль сделать его маркизом, если он ничего в этом не понимает? — Удачи. — она улыбнулась и медленно растаяла. Мальчик почувствовал свободу. Магия снова полностью подчинялась ему, и он понял, что теперь изучение стихии огня будет проходить эффективнее. Кажется, ему стоит проводить эти ритуалы немного чаще. — Она передумала? — каким-то странным голосом спросил профессор Флимринг. — Нет, через полгода. — вздохнул Айзен. Мужчина быстро кивнул нахмурившись, и Гарри сорвался с места. Нужно было подготовиться, а на это уйдёт какое-то время. ***** Главный зал был великолепен. Он снова стал гораздо больше, колонны превратились в тонкие изящные ледяные деревья, чьи голые ветви подпирали потолок, с которого падали снежинки. Сами они светились мягким белым светом. Блюд было так много, что только глаза разбегались. Хотелось попробовать всего и сразу, но это было невозможно. Чего в меню только не было, пожалуй, этот ужин будет лучшим в его жизни, а что будет на Рождество он боялся даже представить. Здесь были великолепные говяжьи стейки, куриные крылышки с аппетитной золотистой корочкой, мясные рулеты, с десяток разнообразных салатов, жареный картофель, несколько индийских соусов, брауни и множество разнообразных маффинов. Про количество напитков можно и не заикаться. — Рих, прекрати такими влюблёнными глазами смотреть на список блюд. — Ну, извини, Мел, я не виноват, что настолько сильно хочу есть. — отозвался Айзен и наконец пришёл в себя. — Эти ритуалы забрали слишком много сил. Гарри почти не врал, но девочка пока не догадывалась, что совсем скоро он станет маркизом Магии, что его сильно беспокоило. Резерв магии увеличился слишком быстро, но использовать дополнительное количество он сможет только через пять дней. Слишком стремительный приток силы непременно вызовет вопросы и придётся раскрыть свой статус. Конечно, маркизом Магии он был пока лишь на словах, и Ландариэль сама решила перенести ритуал. Сейчас она не требовала от него немедленного исполнения своих обязанностей в обмен на силу, и Поттер мог спокойно жить ещё полгода. — Сегодня ты снова будешь танцевать с профессором Флимрингом? — Камела усмехнулась. Генрих прекрасно знал, что за этим последует. Всё равно всё повернётся так, что это произойдёт снова, поэтому он решил, что будет всё контролировать с самого начала. Ему было немного страшно. Слишком решительными и наглыми казались ему такие решения. Он же всего лишь ученик! Но сегодня определённо совесть задвинута так далеко, как это только возможно. — Кто знает. — Гарри едва сдержал улыбку, увидев смятение подруги. Пока он медленно уничтожал выбранные блюда, решительность стремительно таяла. Он не мог так поступить, не мог, но танцевать с Камелой не хотелось. Она была красивой, спокойной, умной, и всё же что-то было не так. Почему-то его тянуло именно потанцевать с директором. Это странное желание можно было побороть и задавить внутри себя, однако Генрих решил пойти у него на поводу. Заиграла привычная спокойная мелодия, которая всегда успокаивала Айзена. Мальчик уверенно поднялся из-за стола и направился в сторону профессора Флимринга. Он был одет в тёмно-синий камзол с платиновыми пуговицами и запонками. Красивые золотистые волосы были собраны в свободную косу и перевязаны почти чёрной лентой, на которой были изображены странные символы. Он перевёл внимательный взгляд на Генриха, будто бы ставя тем самым прочную стену между ними. Поттер с огромным усилием выдержал этот взгляд. Он знал, что такое поведение недопустимо, но никто и ничто не помешает ему, а потом будь что будет. Он встал напротив мужчины и, едва заметно улыбнувшись, спросил мягким голосом. — Вы позволите вас пригласить? После этих слов настала гробовая тишина, и все замерли на месте, не веря своим глазам. Поттер почувствовал на себе сотни взглядов и заставил себя успокоиться. Мужчина замер и понял, что должен отказать. Это было неправильно и слишком внезапно. Суллис совершенно этого не ожидал. Кто бы мог подумать, что Генрих так поступит? Он и правда считает это нормальным? Ему же девятьсот шестьдесят два года, и пусть он выглядит достаточно молодо, цифры… Сердце было совсем другого мнения. Оно требовало согласиться и наконец побыть немного рядом с будущим мужем. Суллис едва успел удержать на лице маску абсолютного безразличия и остаться спокойным. Его рука легла поверх руки Генриха, и Суллис почувствовал, как её слегка сжали, словно собираясь удержать. — Позволяю. — мужчина тихо вздохнул, понимая, что пути назад уже нет. Сердце выиграло, и теперь он должен это выдержать. — Премного благодарен. — тем же тоном ответил Айзен. Генрих едва заметно улыбнулся. Бледная кожа оказалась мягкой и шелковистой, а пальцы длинными и изящными, но мальчик чувствовал, что это лишь обман зрения. Гарри вывел его в центр зала и наконец отпустил себя. Музыка окутала его со всех сторон, и Генрих перестал обращать взгляд на окружающих. Он смотрел только на мужчину, возможно, самого красивого мужчину, которого он когда-либо видел. Его движения были плавными и невероятно точными. Казалось, они оба забыли, где находятся. Для них сейчас не существовало времени и пространства. Они кружили в танце по всему залу и не замечали прикованных к ним взглядов. Генрих видел отблески белого света в глазах мужчины и смотрел на них, точно завороженный. Ноги сами двигались, он отчётливо это понимал, но не контролировал их. Единственное, что сейчас имело значение — их танец. Внезапно музыка стихла, и Гарри мгновенно остановился. Нехотя убрал руку с гибкой талии и взглянул в тёмно-синие глаза, в которых отражалось волнение. Вдруг их окружил мягкий серебристый свет, и спустя несколько минут они оказались в другом невероятно красивом месте. Гарри и не представлял, что бывает нечто подобное. Они стояли рядом с большим фонтаном, по средине которого на небольшом мраморном пьедестале на дыбы встали лицом к лицу два огромных коня, золотой и серебряный. Глаза и подковы золотого были сделаны из чистейших тёмно-зелёных изумрудов, а серебряного — из тёмно-синих сапфиров. Аккуратные дорожки шириной не больше трёх футов были сделаны изо льда, который испускал слабый холодный свет. Изящные деревья, сделанные из тёмного холодного льда, были настоящим произведением искусства. Но ещё более тонкой работой казались клумбы с разнообразными цветами. Лёд был самых разнообразных цветов, но все они были блёклыми и светлыми. По бокам дорожек расположились красивые лавочки с тонкими резными ножками. Тёмное ясное ночное небо с многочисленными звёздами хотелось рассматривать часами. Профессор Флимринг выглядел предельно спокойным, поэтому Генрих с интересом взглянул на фонтан. Брызги, попавшие ему на лицо, были ледяными. — Что это за место? — тихо спросил он. — Часть придуманного мной мира. — мужчина улыбнулся. — Это место изменяется с временами года. Я создал его около сотни лет назад, но никак не могу перенести в мир Кенведэма. Обычно вход в этот мир открывается только в эти четыре дня. — он нахмурился. — Сейчас здесь никого нет кроме нас. — Как вы создаёте эти миры? Что это за магия? — мгновенно заинтересовался Гарри. — В основном это магия пространства и времени, связанная с реальным миром. Всё это было сделано не сразу, конечно же. — Флимринг запрокинул голову и взглянул на звёзды. — Это достаточно большой сад. Раз уж мы здесь, не хочешь ли прогуляться? — А нас не будут искать? — Генрих сомневался и не мог просто так принять приглашение директора. Суллис прикрыл глаза. Что заставило его предложить нечто подобное? Лорфин великий! Но предложение уже было сделано. — Нет, не будут. — эльф потёр переносицу. — Прости за это внезапно приглашение. Я не… — Я согласен. — внезапно остановил его Айзен. — Вы не должны отказываться только потому, что считаете это неправильным. Здесь есть место, которое вам больше всего нравится? — Да, мне многие места нравятся. — Генрих с удивлением заметил, что щёки профессора покрываются лёгким румянцем. — Это сложный выбор. — он не надолго замолчал. — Скажи… Почему ты пригласил меня? — Простите меня. — Поттер отвёл взгляд. — Это было слишком странно даже для меня. К тому же, я имел наглость вести вас в танце, хотя вы на девять с половиной веков меня старше. Суллис вздохнул. Стоило Генриху напомнить о его возрасте, как настроение сразу испортилось. Почему Ландариэль с ним так поступила? Но мужчина не хотел портить настроение ещё и своему ученику, который вскоре станет его мужем. Это было просто невыносимо. Он видел, как время медленно текло вокруг него, эпоха сменялась эпохой. Он прожил слишком долго и, пожалуй, был одним из самых старых эльфов на данный момент. Эльфы не горели желанием жить вечно, и уходили из жизни на четвёртом или пятом веку. — Это ничего. — Флимринг вздохнул. — Всё хорошо, не думай об этом слишком много. Они дошли до широкой спокойной реки. Вода в ней была прозрачной — дно было видно просто идеально, — и казалась всегда спокойной. Ледяной мост с красивыми изящными перилами, которые были увиты хрупкими лозами из тёмно-синего льда. — Мы сможем перебраться на ту сторону? — с сомнением спросил Гарри. — Мы, да. — Суллис усмехнулся. — Лишь те, в ком есть родство со стихией льда, смогут свободно ходить по льду и не бояться упасть. Мальчик коснулся гладких перил. Руку обожгло ледяным колким пламенем, которое пробралось в каждую клетку организма. Пальцы начали медленно неметь от холода, поэтому Генрих одёрнул руку. — Пока ты не начал изучать эту стихию, так что она очень плохо подчиняется тебе. Лучше не пытайся воспользоваться стихией огня. — спокойно пояснил мужчина. Гарри кивнул и быстро взбежал на середину моста, а затем осторожно спустился и подождал, пока директор тоже перейдёт на другую сторону. — Мы почти пришли. — Суллис едва заметно улыбнулся. Они прошли ещё некоторое расстояние, и остановились только перед огромной пещерой, вход в которую был загорожен волной тонких красивых ледяных лоз, спускающихся до земли. Гарри вдруг ясно понял, что это место было секретным. О нём никто не знал кроме профессора. Теперь Генрих тоже знал, и от этого стало как-то неловко. Мужчина отодвинул их в сторону и прошёл внутрь. Айзен, чуть поколебавшись, вошёл следом и замер, приоткрыв рот от удивления. Это была не пещера, а просто широкая каменная арка. Это место было окружено высокими скалами. Его взгляду предстал небольшой красивый сад с высокими деревьями и красивыми кустами роз, тюльпанов и других цветов. Напротив был широкий водопад. Вода мощным потоком падала в небольшое озеро, а рядом ним красивая большая круглая беседка, сделанная из белого льда. Рядом стояла длинная ледяная изящная лавочка. Флимринг подошёл к ней и сел, мгновенно расслабившись. Гарри нерешительно подошёл к нему. Суллис вздрогнул, но в следующую секунду вывел в воздухе замысловатую фигуру. Рядом с ним на лавочке появился тёплый синий плед, на который Генрих тут же сел. Дрожь прошлась по телу. Почему-то в этом месте он чувствовал холод только после того, как прикасался ко льду. — Профессор Флимринг… — начал было мальчик. — Меня зовут Суллис, Генрих. — неожиданно поправил Айзена мужчина. Гарри удивлённо взглянул на директора и даже прищурился, пытаясь понять причину, по которой профессор разрешил ему называть себя по имени. Это было невозможно. Видимо, он сам от себя подобного не ожидал, потому что поражённо застыл. Суллис понял, что ему нужно как можно быстрее завершить эту прогулку, которую наверняка подстроила Ландариэль. Но он уже дал разрешение, а забирать их Флимринг не привык. — Хорошо, Суллис. — несколько сконфуженно произнёс Генрих. — - Как так вышло, что ритуал передал больше способностей, чем предполагалось? — Айзен нахмурился. — Разве ты этому не рад? — обеспокоенно спросил эльф и посмотрел на ученика. — Рад, но… — он поджал губы. — Это слишком много для меня. Почему вы вообще выделяете меня из первокурсников? Я не могу этого понять. — Я и сам не до конца понимаю. — мужчина отвёл взгляд. — Но я знаю, у тебя всё получится, иначе быть не может, а если будет совсем плохо, я помогу. — Спасибо… — мальчик улыбнулся. — Суллис. — Генрих осторожно провёл пальцами по тыльной стороне ладони профессора, а затем уверенно сжал её, ощущая приятное тепло его тела. — Спасибо.