modern fairytale

"Это могли бы быть мы", - думает Мун, громко всхлипывает, когда подходит к заведению, что находится в пяти минутах ходьбы от её дома. Она ёжится от холода, сутулится, приподнимая плечи, отчего её шарф начинает щекотать нос. На голове уже не видно ярко оранжевую резинку из-за крупных снежинок. Эва откровенно пялится заплаканными глазами на парочку, что выходит из заведения. Парень в расстёгнутой куртке, заливисто смеясь, придерживает дверь для девушки. Она натягивает огромную розовую шапку, что явно ей не по размеру, на голову. А потом резво кидается к сугробу, что образовался возле лавочки, и набирает снег в руки, формируя небольшой снежок. Как и Эва всего лишь неделю назад глубокой ночью на заднем дворе дома Шистадов. Это могли бы быть мы. Мун вновь думает об этом, когда усаживается за столик. И сейчас, когда она занимает лишь один стул, а рядом еще три свободных, ей не кажется, что она одинока. Она даже не пытается флиртовать с официантом назло Шистаду, который уж очень мило улыбается ей. И даже задает несколько лишних и очень лишних вопросов. Была бы здесь Нура, она обязательно бы написала жалобу на этого парнишку в белом фартуке. Но не Эва. Русоволосая просто пропускает все это миом ушей, покачивая иногда невпопад головой. - Бокал вина, - все, что ей нужно этим вечером. Официант пытается еще что-то спросить у Мун, но одергивает себя. А ведь помимо этого, если бы она была с Шистадом, заказала еще и десерт. Девушка тут же поворачивает голову в сторону, откуда раздается громкий смех. Парень кормит с ложечки девушку, явно дурачась, тем самым десертом, что так любит Мун. Это явно могли бы быть мы. И Эва Квиг Мун наконец-то чувствует себя одинокой. Она старается не пялиться на окружающих, но её, будто как назло, окружают влюбленные парочки. Ей так и хочется кричать: "Алло, сегодня не четырнадцатое февраля!". К счастью, на неё косо никто не смотрит. Когда ты влюблен, какое тебе дело до какой-то левой одинокой девицы? Только вот Эве есть дело до всех. Ей хочется кричать, хочется плакать, хочется разнести этот ресторан к чертям. И это только после третьего бокала вина. И когда наконец-то сбегает одинокая слеза по её щеке, Эва понимает, что она достигла финиша. Где-то позади себя слышит радостный визг девушек и немедленно оборачивается, еда не задев рукавом ту батарею из бокалов, что выстроилась на её столе. - Мне Оскар написал! Зовет на свидание! Ох, как же Мун её понимает. Ведь когда-то и она визжала на весь дом, когда впервые увидела машину Шистада под окном. Это могли бы быть мы. А это становится самым настоящим апогеем для Мун. Пара средних лет, что садится недалеко от неё. И сколько бы Эва пыталась не пялится, она просто не может. Хочет встать и, пошатываясь, подойти. Пожать руку обоим и сказать, как счастлива за них. Как завидует им. Как хочет быть ими. Женщина средних лет в кирпичном кардигане поправляет свои некогда былые рыжие волосы, что уже затронула седина. Она улыбается так тепло своему спутнику, что тут без всяких лишних слов видно, что это самая настоящая любовь. В самом настоящем её проявлении. Мун чуть ли не воет, сидя на своем месте. А мужчина, на котором прекрасно смотрятся темный джемпер и классические брюки, делает заказ официанту, все время держа ладонь своей спутницы в руках. И стоит ему только закончить, как он целует её руку, одаряя женщину самым теплым и влюбленным взглядом во всем мире. Это могли бы быть мы. Эва хочет, чтобы когда-то у неё было так же. Но на шестом бокале реальность ударяет Эву под дых. Это же Кристофер Шистад. Она плачет по чертову Кристоферу Шистаду, который даже её секущегося волоса не стоит. «Что за нахрен?» - спрашивает она наконец-то саму себя. И только сейчас Мун понимает, что у неё это все впереди. И восторг от первого свидания, и романтические ужины, и сладкая семейная жизнь. Но не с долбанным Кристофером Шистадом.