Взломщица

        Яснотка быстро убедилась, что эльфийские чертоги – действительно не шутки. Как минимум, они очень большие. Пытаясь спрятаться от каждого попадающегося навстречу эльфа, она отстала от пленников и конвоя и найти их уже не смогла. Осталась одна, прямо как в гоблинских подземельях. Несомненным отличием в лучшую сторону было то, что здесь имелось освещение, хотя местами весьма неяркое. И, конечно, то, что — она очень надеялась — эльфы, если поймают её, не убьют, а в худшем случае посадят в темницу.         Это ж до чего надо довести добропорядочную ширскую домохозяйку, чтобы темницу она считала неплохим вариантом…         Хотя неплохим — только на фоне «убить» и «съесть», что пыталось с ней проделать уже немалое количество существ (никакого понятия о манерах!). Как ни крути, из всего отряда она сейчас единственная была не в плену, а значит, если тоже попадёт в застенки — всё станет совсем плохо. Как именно помочь гномам, Яснотка пока не придумала, но это явно было возможно, только если она останется на свободе. И неплохо бы для начала отыскать товарищей. Желательно всех.         Но, если честно, начала она с поисков кухни. Потому что есть хотелось очень-очень сильно. И кухню найти было проще: с некоторого момента стало достаточно просто идти на запах еды. Правда, в результате Яснотка заблудилась в том смысле, что теперь не знала, как вернуться к воротам, но стащенный кусок сыра и пара яблок того стоили. По крайней мере, ей казалось, что если бы она не поела в ближайшие часы, то просто сошла бы с ума.         А потом началось ориентирование на местности. Найти ворота, найти укромное местечко, где можно отдохнуть, не боясь быть обнаруженной, найти гномов — в похожих на лабиринт чертогах это всё грозило изрядно затянуться. Находилось что угодно, только не то, что нужно.         Один раз она видела местного правителя, имя которого не отложилось у неё в памяти (а возможно, Гэндальф его вообще не упоминал). Он выезжал во главе своих подданных и выглядел бы впечатляюще даже сам по себе, без своего ездового… оленя? Тут Яснотка окончательно решила, что лесные эльфы — странный народ. Гораздо страннее, чем их соплеменники из Ривенделла.         Но, пожалуй, величественный эльфийский король произвёл бы на неё большее впечатление, если бы она не беспокоилась о судьбе другого короля, который сгинул незнамо где.         Первое, что Яснотка сделала после того, как сориентировалась хотя бы на уровне «где выход» — дождалась, пока ворота откроются, и выскользнула наружу вслед за дозорными. Или охотниками, или, может, они просто погулять пошли — кто тут разберёт? Она собиралась всё-таки сделать то, от чего её отвлекли: искать Торина. Только вот незадача, оказалось, что найти дорогу к месту, где отряд захватили в плен, она не может. Больше была озабочена тем, чтобы её не заметили, чем запоминанием пути… При попытке вернуться туда хоббитянка только чуть не заблудилась окончательно. То, что она всё-таки смогла потом прийти к дворцу, было большой удачей.         После этого на дальние вылазки Яснотка не решалась, тем более что найти в лесу хоть что-то съедобное не могла. Еду приходилось — вот кошмар! — воровать из эльфийских кладовок и на кухне. И это было не так уж просто, потому что там постоянно кто-то находился. К тому же она опасалась, что постоянную пропажу продуктов могут заметить, так что не решалась брать много. Рацион получался скудный и однообразный, и вообще, зачем эльфы едят столько травы? Хотя мясо тоже было, но не сырым ведь его утаскивать!         Выйти наружу хоббитянка после того неудачного «похода» собралась только раз, по предельно бытовой причине: после всех этих приключений (чтобы не сказать грубее) она была грязной. То есть, правда грязной. Просто ужасно грязной. А помыться можно только в речке.         Место она выбирала тщательно: подальше от входа и от тропинок, чтобы никто случайно не пришёл, пока она будет купаться и стирать одежду. Не в стеснении дело: снимать кольцо она не собиралась. Но висящие посреди леса панталоны наверняка вызовут у эльфов лишние вопросы.         Хоббитянка пробралась через кусты к берегу небольшой заводи и остановилась у самой воды. Уголок был достаточно укромным и даже в какой-то мере симпатичным: на воде покачивались широкие листья и белые звёздочки кувшинок. Прямо как в запруде у старой мельницы в Хоббитоне…         Юбка болталась прискорбным образом, а штаны, когда она развязала поддерживающую их верёвку, просто сползли! Ужас и кошмар, иначе не скажешь. Яснотка, вздохнув, заключила:          — Я отощала, как неделю не жравший варг!.. — тут она осеклась и печально добавила: — И разговариваю, как гном. Что бы сказала моя почтенная матушка?         Чуть подумав, она решила:         — Хотя как раз матушка, наверное, сказала бы «ну, наконец-то!».         Белладонна Бэггинс, в девичестве — Тук, любила иногда вставить в речь крепкое словцо и считала, что её дочка растёт чересчур уж… тихой. Знала бы она, куда эту дочку занесёт судьба. Или не судьба, а идеи одного Волшебника, невелика разница. В любом случае проблем выше крыши.         Яснотка ещё раз вздохнула и, не приподнимая юбку, вошла в воду по колено. Всё равно стирать, так что намочить не страшно. Куртка, свитер, нижняя рубашка… Одежда, надо заметить, была в прискорбном состоянии. На свитере дыра, кое-как заштопанная в доме Беорна, расползлась, причём так, что зачинить её снова выглядело невозможным. А пока Яснотка снимала его, один рукав чуть не оторвался. Она задумчиво рассмотрела грязь, копоть, смолу и какую-то гадость неизвестного происхождения, болтающийся на нескольких нитках рукав, дырищу, которую не могла закрыть даже обеими ладошками, а также пару дырок поменьше — и решительно сунула свитер под куст. Подарок тетушки Петунии пал жертвой путевых трудностей. Увы.         Остальную одежду стоило попытаться привести в порядок. Хоть чуть-чуть. Пусть смола так просто не отстирывается, но грязь-то должна!         Возилась Яснотка долго. Отскребала каждое пятнышко, будто от этого была какая-то реальная польза. Нет никакой разницы, как она выглядит… чистая, грязная, всё равно её никто не видит. И не увидит: казалось, что она будет до конца своих дней шнырять по эльфийским чертогам и питаться краденой едой. Эти мысли Яснотка гнала всеми силами, но получалось плохо, потому что когда всё время бродишь один и не с кем поговорить, только и остаётся, что думать.         Монотонная стирка напоминала что-то давнее и привычное, ещё из Хоббитона, который со всеми его зелёными холмами, болтливыми кумушками и запахом выпечки был недосягаемо далеко. Но по крайней мере где-то был, и это немного утешало. В мире должны быть места, где самой большой заботой кажется град, побивший розы, или не поднявшееся тесто. Должно быть место, куда можно — куда лично она может — вернуться. Когда-нибудь.         Конечно, это будет не скоро. Но ведь будет, правда?         На то, чтобы отыскать сперва темницы, а потом — конкретно гномов, ушло почти две недели. Понастроили, что тут скажешь. Казалось, что эльфы расширяли пределы дворца — по размерам скорее города — исключительно подчиняясь вдохновению, но никак не по чёткому плану. Встречались там изумительно красивые места вроде небольшого зала с озерцом в окружении кустов жасмина (цветущих вопреки тому, что было уже начало августа), которое в лучах лунного света, иногда проникающего через отверстие в потолке, вспыхивало волшебным мерцанием. Вот только скажите на милость, зачем такое место нужно позади винных погребов? Вино, судя по всему, лесные эльфы любили и ценили, потому что погреба были обширные.         В том, что постичь логику местных обитателей ей не дано, Яснотка убедилась ещё тогда, когда увидела владыку Трандуила — его имя она выяснила из подслушанных разговоров — на олене. Так что темницы искала исключительно по наитию. И ведь нашла!         Темницы тоже были отстроены с размахом и по большей части пустовали. Так долго она их отыскивала потому, что некое представление о мерах безопасности у лесных эльфов всё-таки обнаружилось: эту часть дворца от прочих отделяла дверь, временами даже запертая, и поначалу Яснотке просто не пришло в голову, что за ней может скрываться что-то масштабное. А внутри рядом с входом даже имелась караулка для стражи. Та, впрочем, была не слишком бдительна, так что проскользнуть мимо большого труда не составило.         Как понять, кто за дверью камеры, если оттуда доносится только тихое шебуршание? А если в застенках сидят не только её товарищи по отряду? Чужой заключённый может поднять шум, привлечь внимание охранников. Может, король сюда эльфов сажает: на пару дней, поостыть и подумать о своём плохом поведении. Как привлечь внимание и при этом не выдать себя, если в камере всё-таки кто-то посторонний?         Для начала Яснотка тихо поскреблась в дверь. Единственным итогом стало то, что шуршание внутри заглохло. «Мог бы хоть «кто здесь?» спросить», — обругала она про себя неизвестного пленника. Тоже, что ли, чего-то опасается?         Хоббитянка, сев на пол, ждала то ли хоть каких-нибудь звуков, то ли того, чтобы её осенила удачная идея. Идея в итоге появилась раньше. Удачная ли? Это как сказать.         «За синие горы, за белый туман…» — шёпотом выдохнула Яснотка, наклонившись к двери. Интересно, насколько у гномов хороший слух? Если там кто-то из них, если услышит — то узнает. А если чужак, то пусть себе гадает, что это значило и не показалось ли.         «…в пещеры и норы уйдёт караван», — напевно ответили ей из-за двери.         Радостно пищать «сработало!» она не стала. Хоть и опознала голос.         Дальше дела пошли быстрее. Ори, которого она обнаружила первым, смог вспомнить, в каком направлении увели остальных. Так что искать стало проще, хотя Яснотка всё равно не уставала про себя ругать эльфов, которые зачем-то рассовали пленников по разным закоулкам. Видимо, чтобы не сговаривались между собой. А может, у них просто было слишком много свободного места и времени. Хотя она бы на их месте поленилась носить заключённым еду в разные углы темниц. Но эльфийская логика не поддаётся пониманию — это никакая не новость.         Чтобы гномы не впадали в уныние в одиночестве — некоторые уже успели дойти до этого состояния, и с её появлением только чуть взбодрились — она моталась от камеры к камере, передавая приветы и послания, иногда поддерживая целые диалоги. А заодно запоминала, как куда пройти, чтобы в случае необходимости проделать путь хоть в полной темноте.         «Нет, Двалин, если ты хочешь, чтобы я это пересказала, замени второе и седьмое слова цензурными аналогами…»         «Нори, извини, но не мог бы ты сказать то же самое на всеобщем? Я не смогу это правильно произнести».         «Откуда я знаю, который час? Да и какая разница?»         «Кили, не хочу тебя огорчать, но «Трандуил» и «козёл» — не рифма. Вот совсем. И вообще зря я тебе рассказала, как его зовут… Нет, даже не думай исполнять это при эльфах!»         Кили и Фили даже сидя в застенках умудрялись учудить что-нибудь неподобающее. Особенно младший. Его не останавливала ни решётка (некоторым пленникам почему-то достались камеры с решётками вместо дверей...), ни время суток, ни то, что доводить стражу может быть чревато проблемами. Впрочем, надо быть честным: не так уж он доводил. Просто эльфы и гномский юмор плохо совместимы. И не юмор иногда тоже.         Яснотка брела по коридору, периодически зевая. Захламлённую кладовку, где она до сих пор пряталась, чтобы отдохнуть без опасности быть обнаруженной (хлам там был хорошо понятного хоббитам вида «выбросить жалко, а применить негде»), внезапно расчистили и завалили ранними яблоками… Мало того, что она не выспалась, перенервничала, что её заметят, и её чуть не придавили дверью, так ещё и место для отдыха теперь нужно было новое. В одну из пустых камер, что ли, забраться? Хотя это не выглядело хорошей идей.         Для начала она собиралась навестить товарищей. Если она не появится, когда обещала, они будут волноваться. А кто-нибудь может и глупость сделать. С них станется. Так что сперва нужно пройтись по уже наизусть известному маршруту, а потом искать новое укрытие. Винный погреб выглядел в некоторой мере перспективно: может, заползти куда-нибудь под полки…         Из-за поворота донеслось бодрое:         — Хочешь, докажу?         Она сразу опознала голос Кили и замерла на месте. Что-то это ей, определённо, напоминало, но на сонную голову было не сообразить, что именно. Но, раз он с кем-то разговаривает, не стоит пока туда соваться. У эльфов чуткий слух, так что чем дальше она от них — тем лучше.         Ответа собеседника Кили она не различила, зато молодой гном продолжил так же громко:         — Что, струсила? — а потом, после паузы, в которую, видимо, уложилась ещё одна тихая реплика, продолжил: — Да ладно, тебе даже решётку открывать не понадобится, между прутьев пролезет. Не бойся, не обижу.         Яснотка подумала, что Кили сейчас улыбается так же, как тогда, когда что-нибудь выпрашивал у неё: например, зашить очередную дырень на рубашке. На неё, правда, не действовало (а рубашки она штопала в рамках общественно полезной деятельности, вот!). На эльфа… эльфийку, как оказалось, тоже:         — Чтобы я дала… — что-то грохнуло об пол (надо полагать, миска с едой), заглушая часть слов, по крайней мере, для прячущейся за углом хоббитянки, — …какому-то гному?! Да не бывать этому! — в мелодичном голосе, теперь достаточно громком, звучала крайняя степень возмущения. А через несколько секунд мимо Яснотки пронеслась рыжеволосая эльфийская дева, сердито бормочущая: — Чтобы я ещё раз согласилась кого-то подменить…         — Кили, что это было? — спросила Яснотка, подойдя к камере и убедившись, что посторонних рядом не осталось.         — Да кто её знает… — молодой гном вздохнул, изображая глубокую печаль от непонимания женско-эльфийской психологии. — Нормально поговорили про звёзды, про музыку — и что она взбесилась, будто я ей что неприличное предложил?         — А что ты предложил? — Яснотка не рискнула на основании подслушанных фраз выдвигать предположения. Лучше даже не задумываться об этом. А то мало ли…         — Доказать, что умею играть на лютне!         Вспомнив, как Кили издевался над лютней в гостях у Беорна, она решила не комментировать это заявление.         — Может, у них не принято давать кому-то свои инструменты, — предположила она. — Ну, как у вас — оружие, то, которое личное.         — Может, — махнул рукой Кили, почти мгновенно теряя интерес к теме. Неудача его нисколько не огорчила. Эльфийкой больше, эльфийкой меньше... И без её лютни он вполне обойдётся! — Давай, рассказывай, чего нового?         Новым был только чуточку неприличный лимерик, сочинённый Фили — его Яснотка после некоторых сомнений решила процитировать. Всё-таки плохих слов там не было, а что стишок получился сильно неуважительным по отношению к одной коронованной особе… это она, пожалуй, могла пережить.         — Благородный король Трандуил, — начала она, и Кили тут же расплылся в широкой ухмылке. Яснотка запнулась, вспомнив, что там дальше, и замолчала. Потом напомнила себе, что это отнюдь не худший образчик гномского «творчества», а если она сейчас не продолжит, то с Кили станется продолжить за неё, и не факт, что это будет что-то безобидное.         Благородный король Трандуил         Вдруг внезапно жениться решил.         «Так давно повелось:         Где владыка — там лось» -         В ночь супруге сказал Трандиул.         Яснотка выпалила все пять строчек на одном дыхании и полушёпотом, по привычке понижая голос. Был бы толк! Кили тут же громко расхохотался, так что, окажись поблизости кто-нибудь из стражников, посчитал бы, что пленник сошёл с ума. Как ещё объяснить громкий беспричинный смех? Самой Яснотке лимерик не казался столь забавным, тем более что она помнила, что у эльфийского владыки уже есть взрослый сын (чего только не услышишь на кухне). Об этом она сообщила Кили… похоже, зря. Он замолк на полминуты, наморщив лоб в раздумьях, а потом продекламировал:         Благородный король Трандуил         От кого-то ребёнка прижил.         На вопросы о маме         Пожимал он плечами.         Но глазами на лося косил.         На взгляд Яснотки, это было ещё менее смешно. Ладно хоть рифма имелась, а то иногда Кили в порыве вдохновения молол такую чушь! И это тоже была чушь; вообще Трандуил ездит не на лосе, а на олене, но олень, надо полагать, у младших гномов не рифмовался. Однако пришлось пообещать передать это безобразие Фили. Чем бы дитя ни тешилось…         На самом деле, была ещё одна новость, но делиться ею Яснотка не хотела, пока не выяснит всё наверняка и до конца. Незачем зря обнадёживать товарищей.         Но, судя по паре подслушанных фраз, у эльфов имелся ещё один пленник. Ещё один гном.