***
— Спасибо, что согласились, мистер Тревор, — поблагодарила Стейси водителя, когда тот плавно нажал на педаль газа. — Я надеюсь, я не слишком серьезно оторвала вас от выходного? — Не переживайте, мисс Фэйн, всё в порядке, — отозвался, он, пригладив волосы, зачесанные назад. — Я всё равно не знал, чем заняться. Холмс велел Стейси сказать Тревору, если тот начнет интересоваться, что она должна забрать кое-какие вещи, а потом невзначай добавить, что вернуть её надо в то же место, потому что она напортачила с каким-то договором, и его необходимо суметь исправить сегодня же. Разумеется, всё это делалось только для того, чтобы среди сотрудников не поползли никакие слухи. Майкрофт не мог этого допустить, а возвращение Фэйн с вещами в его дом точно могло бы вызвать логичные вопросы. По пути Стейси наконец позвонила Антее, выяснив всё, начиная от её самочувствия и заканчивая ростом и весом родившегося мальчика. Они обе были несказанно рады друг друга услышать. Напоследок Фэйн пообещала постараться приехать, как только появится возможность. Из-за пробок в городе до нужного района Лондона пришлось добираться целый час. Дом Стейси, который теперь целиком принадлежал только ей, находился в одном из пригородов столицы. По сравнению с тем местом, где жил Холмс, едва ли можно было говорить о том же уровне роскоши. Это был обыкновенный одноэтажный дом, аккуратно выглядящий снаружи стараниями отца, с тремя небольшими комнатами и кухней. Стейси заверила Тревора, что не задержится внутри надолго, когда машина остановилась на парковке перед входом. Ей все еще не было комфортно находится в пустующем доме, поэтому ездила сюда она крайне редко. После смерти родителей ей и вовсе не хотелось находиться там, где всё о них напоминало. По сути, из-за этого Фэйн и переехала тогда к Ричи. Элисия, напротив, решила остаться. Сейчас этот факт давил еще сильнее. Достав из сумки ключи, Стейси знакомым движением отперла замки, распахнув дверь. Внутри было пыльно из-за длительного отсутствия уборки, в воздухе пахло чем-то затхлым. Царил полный беспорядок — вещи валялись на полу. Но Стейси не обратила на это внимания. Она сразу же пошла в их с сестрой бывшую общую комнату. Там обстановка была не лучше. Вытащив из шкафа спортивную сумку, Фэйн стала складывать в нее все, что более или менее можно было носить, что могло пригодиться. В том числе и кое-что из вещей Элисии. Конечно, этого было мало, но на первое время вполне можно ограничиться тем, что имелось. Судорожными движениями укладывая одежду, Стейси старалась отвлечься. Но получалось плохо. Она не смотрела по сторонам, надеясь поскорее закончить с этим делом, но ловила себя на мысли, что рано или поздно придется перестать сбегать и разобраться со всем. Поправив одеяло на переворошенной кровати, Стейси присела на самый краешек, тяжело вздохнув. Больше ей нечего было забирать с собой. Все это заняло у нее не больше пятнадцати минут, однако к дому Майкрофта водитель привез ее уже затемно. Путь назад прошел куда быстрее, но сказывалось расстояние. Во всем Лондоне продолжала бурлить жизнь: такси, пешеходы, яркие вывески… Ближе к окраинам все это стихало. Вернувшись, Стейси первым делом отнесла вещи в свою временную комнату. Холмса она нашла на кухне. Дворецкий вежливо оповестил её об этом, стоило ей переступить порог. Майкрофт, как оказалось, ужинал, попутно смотря по телевизору мировые новости. Иногда, следуя привычке, он хмыкал, поражаясь тому, как однобоко там все освещалось. Обо всех важных событиях он узнавал куда раньше. — Как съездили? — спросил он, стоило Фэйн только появиться в дверном проеме, хоть и сидел к ней спиной. Она неопределённо пожала плечами, обойдя стол, и заняла место напротив после того, как положила себе на тарелку порцию пасты. Стейси безумно устала за день, а из-за раннего пробуждения и вовсе хотелось спать. Майкрофт тем временем поставил кипятиться чайник. Он бы не отказался от чашечки чая с молоком. — Мне надо с вами поговорить, мистер Холмс, — мягко заметила она, когда закончила с ужином, а Холмс поставил кружку с дымящимся напитком и перед ней. — Я вас слушаю, — он поднял на неё глаза, но Стейси поспешила отвести взгляд в сторону. — Я хочу извиниться. Вчера я залезла в ваш шкаф. — Я вас прощаю. Вашему поступку есть объяснение. Банальное любопытство. А я просто не привык к тому, что в этом доме кроме меня может находиться кто-то ещё, чтобы убирать подобные вещи подальше. — Не думала, что вы рисуете, — обхватив ладонями горячую кружку, произнесла Фэйн, наконец посмотрев на него. Майкрофт пожал плечами и слегка приподнял одну бровь. Взгляд его был несколько настороженным, но Холмс не злился, и это поражало. Стейси была уверена, что, стоит ей завести этот разговор, как всё его деланное спокойствие растворится в недовольстве. И она боялась этого. — Кто та женщина на картинах? — всё же решилась спросить она, опасаясь, что, как и во сне, его ответ ещё больше всё запутает. Но Майкрофт был прав — её мучило любопытство. И она ещё очень долго винила бы себя в трусости, если бы не задала этот вопрос. — Родственница. Эвр, — коротко бросил он, поднимаясь со стула. — Кроме этого ничего не могу вам ответить. Возможно, позднее вы узнаете чуть больше. Стейси разочарованно кивнула, но все же неловко улыбнулась и поблагодарила Холмса. За что? За всё, наверное. За доверие, за защиту, за крышу над головой, за возможность с кем-нибудь поговорить. С ним ей было спокойно, а это дорогого стоило. Фэйн тоже вышла из-за стола и, подойдя к Майкрофту, неуверенно протянула ему руку. Он с удивлением посмотрел на ее небольшую ладонь, но все же принял рукопожатие, поражаясь тому, что даже после тёплого чая её пальцы остались холодными. Холмс лишь помотал головой, когда Стейси, пожелав ему доброй ночи и посетовав на усталость, ушла в комнату. Вот опять она оказалась у него под боком, а он, кажется, мучился всё то недолгое время отпуска из-за того, что её не было рядом и он не мог нормально спать. Привычка? Майкрофт не осмелился сказать себе, что научился привязываться к людям.XIX
30 апреля 2020 г. в 09:00
Она пролежала в кровати еще около часа, сначала пытаясь успокоиться, а потом уже проанализировать то, что случилось. Стейси прекрасно понимала, что это всё последствия чтения О’Генри перед сном, разглядывания рисунков Холмса и всего произошедшего вчерашним вечером. Но теперь у неё было столько вопросов, что она сама бы отказалась на них отвечать, что уж говорить о Майкрофте.
Уже отдохнувший от вынужденной поездки до Шотландии, он, скорее всего, снова закатил бы глаза и повторил свое любимое правило о невмешательстве в его жизнь. Прозвучало бы забавно, учитывая, что Холмс сам принял решение о необходимости временного проживания Стейси в его доме.
Мысли буквально гудели в голове, отдавая звоном в ушах. Было очень тихо, а за окном не ездили привычные автомобили, срывающиеся с места даже в ночное время. Постепенно светлеющее небо напоминало о приближении утра, но стрелки настенных часов почему-то не спешили к цифре пять, замерев между ней и четверкой. Они никуда не торопились, отмеряя минуту за минутой. Фэйн же не могла дождаться начала нового дня.
В комнате скопилась духота из-за того, что дверь и окна были плотно закрыты. А под теплым одеялом стало жарко, учитывая, что спала Стейси в своем летнем платье. Лишь подумав об этом, она вспомнила, как заснула рядом с камином в комнате напротив. Ситуация в ее глазах стала еще хуже. Её явно перенесли сюда, и со стопроцентной вероятностью это сделал Холмс, а значит он уже знал о ее вторжении в личное пространство его шкафа с рисунками.
Неизвестно, как он это воспринял.
Стейси сбросила одеяло и села в постели, оглядываясь вокруг. Вчера у неё не хватило на это времени, а сейчас она могла осмотреть хотя бы силуэты комнаты. Больше всего ей понравилось, что у окна стоял довольно большой стол, и можно было просто заниматься своими делами и одновременно разглядывать открывающийся пейзаж.
Собственно, Фэйн так и сделала. Она спустила ноги на холодный пол, зябко поежившись от того, как мурашки побежали по чуть влажной от пота спине. Спутанные волосы липли ко лбу. Подойдя к столу, Стейси потянулась к оконной ручке, чтобы впустить свежий воздух в помещение. На нее сразу же дунуло утренней прохладой и чудесным запахом травы и тумана. Стрекот цикад мгновенно разрушил тишину, создавая ощущение умиротворения.
Вдохнув полной грудью, Стейси, чуть подумав, села за стол, положив голову на согнутые в локтях руки. Говорят, если вы не спите в четыре утра, вы или влюблены, или одиноки. Фэйн не знала, что хуже.
Через какое-то время она увидела растекающийся по земле туман, столь привычный для лондонского лета, вечно все охлаждающий, забирающий тепло, но дарящий свежесть новому дню. Жаль, что это касалось только природы. Та умела самоочищаться, избавляться от грязи. В отличие от людей. Им же приходилось перебарывать себя, ломать все, чтобы начать жить с чистого листа.
Стейси хотелось бы тоже начать всё сначала, исправить ошибки, чтобы сейчас не было так больно. Но она прекрасно понимала, что это невозможно.
Ещё раз глубоко вздохнув, Фэйн опустила голову на стол, вытянув руки перед собой. Сейчас было неподходящее время, чтобы думать о таком. Не нужно накручивать себя с утра пораньше подобными мыслями. Она прикрыла глаза, наслаждаясь теплым ветерком, дующим с улицы. У неё будет еще очень много времени, чтобы хорошенько помучиться самокопаниями.
Из комнаты Стейси вышла лишь через несколько часов, когда убедилась, что в этом доме все стало постепенно пробуждаться. В частности, она заметила садовника, проходящего под окнами.
Это почему-то послужило своеобразным сигналом, и Фэйн направилась в ванную комнату, о которой еще вчера ей рассказал Холмс. Благо, там она нашла не распакованную зубную щетку, которую решила нагло присвоить, и пасту. Кое-что из средств гигиены у нее было и с собой. После того, как она устроилась работать на Майкрофта, у нее вошло в привычку иметь в сумке вещи на все случаи жизни. И вчера перед прогулкой она не сделала никаких исключений. Так что у нее остались в сохранности все важные документы, на восстановление которых обычным путем ушло бы довольно много времени, ключи от дома, деньги и карточки, маленькая складная расческа и даже ежедневник с записанными делами Майкрофта.
Закончив со всеми утренними процедурами, Стейси распахнула дверь, вздрогнув, когда увидела стоящего прямо напротив неё Майкрофта, сложившего руки на груди и подпиравшего стенку. Выглядел он довольно по-домашнему, хотя и не без привычного лоска. Чего уж не скажешь о самой Фэйн.
— Доброе утро, — хрипло поздоровалась она, чуть напряжённо подняв плечи. Воспоминания о сне ярким пятном вспыхнули в мыслях, невольно заставляя почувствовать неловкость.
— Доброе, — Холмс кивнул, делая шаг ей навстречу. Стейси сдержалась, чтобы не отступить. — Будете завтракать?
— Чай, если можно.
— Можно, — хмыкнул Майкрофт. — А потом надо будет заняться делами. Надеюсь, вы в состоянии?
— Ехать в офис? — взволнованно уточнила Фэйн, обхватив себя руками. Ей не хотелось, особенно после того, что приснилось.
Холмс нахмурился. От него явно не укрылась её нервозность, но он списал всё на непрекращающийся стресс.
— Не сегодня. Я взял документы на дом, нужно закончить с отчетами.
Стейси облегчённо вздохнула, согласно покачав головой. Это несколько меняло дело. По крайней мере, она могла хотя бы немного освоиться на новом месте, да и работать особо не хотелось, конечно. Но просто заполнять формы — куда проще, чем разбирать папки и искать в бумажной документации необходимую информацию.
Майкрофт, проследив за ее реакцией, развернулся на пятках, направившись на кухню. Его завтрак, приготовленный на скорую руку, давно уже остывал на тарелке. Хотя, вряд ли чуть пережаренные тосты с маслом и яичницу можно было назвать полноценным приемом пищи. Он совсем забыл вызвать повара.
Фэйн поспешила следом за Холмсом, вызвав у того очередную усмешку. У нее снова появилась возможность ходить за ним по пятам, всегда немного отставая. У него — контролировать шаги и делать их размереннее.
Завтрак не занял много времени. Стейси хватило выпитого чая, Холмс же, кажется, пересолил яичницу и раздосадовано морщился, проглатывая ее кусками. После они занялись делами в кабинете Майкрофта. Прежде всего Фэйн созвонилась с секретарём, выяснив информацию обо всех новых мероприятиях в расписании начальства и записав в ежедневник, немало удивив Майкрофта тем, что смогла быстро сосредоточиться на делах после довольно длительного перерыва.
Холмс пару раз бросал на неё взгляд, но в остальном был целиком сосредоточен на тех докладах, которые были ему предоставлены. Невнимательность грозила ошибками, ошибки — проблемами. Халатность была недопустима. И всё же его волновало что-то в поведении Фэйн, из-за чего полностью отдаться работе не получалось. Стейси же, кажется, наоборот отложила все посторонние мысли в долгий ящик, не позволяя себе отвлекаться.
«Бумажная работа», о которой она раньше всегда отзывалась с пренебрежением, оказывается, была способна не только доставлять боль в шее и спине, но и успокаивать. Стейси старалась забыть обо всем, что ей приснилось. И пусть выходило из рук вон плохо, дела успешно меняли ход ее мыслей на деловой.
Она систематизировала документы, передавая их Холмсу, вносила данные в компьютерную программу и, если это требовалось, отправляла электронные письма в головной офис. Словом, делала всё то, что и раньше.
Пока они работали, вызванный Майкрофтом персонал успел приготовить обед, плавно перетёкший в полдник. Ни Фэйн, ни Холмс не следили за временем, а потому для обоих было неожиданно узнать, что день постепенно начал сменяться вечером.
Стейси не отрывалась от бумаг. Майкрофт же устало откинулся на спинку рабочего кресла, расправляя плечи и чувствуя, как хрустнули позвонки. Он позволил себе минутный перерыв, чтобы глаза отдохнули от черных полос текста. Взгляд его против воли скользнул по Фэйн, по её рукам, кое-где испачканным в чернилах от ручки, по волосам, не собранным в привычный хвост, по чуть приоткрытым губам. Холмс видел, что она тоже устала, и решил, что на сегодня с них обоих хватит. Однако вместо того, чтобы сообщить об этом Стейси, он лишь неловко расстегнул верхние пуговицы на рубашке, продолжая свое наблюдение.
Она хмурилась, иногда щурила глаза, бормотала себе под нос названия документов. Холмса эта атмосфера почему-то успокаивала. Он был не один и от этого становилось легче. Сколько бы он не кичился сам перед собой своей самостоятельностью и самодостаточностью, оказалось, что ему не было чуждо желание находиться в компании.
Задумавшись, Майкрофт прижал левую руку к губам, уставившись теперь куда-то в пространство. Сколько он так просидел было загадкой, потому что от странного оцепенения он очнулся лишь после того, как услышал голос Фэйн.
— Мистер Холмс? Всё в порядке?
Перед ней уже не было стопки с бумагами, а рабочий ноутбук оказался выключен и закрыт. Явно намек на то, что они заработались.
— Да.
Холмс поднялся из кресла, подавив в себе желание потянуться. От долгого сидения у него болела спина. Стейси последовала его примеру, встав на ноги, и замерла, словно хотела еще о чем-то спросить. Майкрофт выжидающе приподнял брови и прежде, чем она успела произнести хоть слово, сделал небольшой шаг навстречу.
— Вас что-то волнует, — констатировал он, скрестив руки на груди.
— Вещи.
— Простите? — не понял Холмс.
— У меня совсем нет вещей, — она коротко вздохнула, чтобы еще и уточнить. — Даже переодеться не во что.
— И что вы предлагаете? — Майкрофт насторожился, хотя и понимал справедливость данного замечания.
— Не думаю, что сейчас подходящее время, чтобы ходить по магазинам…
— Нельзя не согласиться.
— …поэтому я подумала, может мне съездить домой? — заламывая пальцы, выражая тем самым неподдельную тревогу, спросила Фэйн, словно спрашивая разрешения. — В дом родителей.
Майкрофт на миг замер, а потом просто пожал плечами, отвернувшись, чтобы прибрать документы. Конечно, он мог возмутиться, заявить, что и это небезопасно, но решать за Стейси не имел права. Она должна была сама определять свои поступки, Холмс же, выступая лицом сторонним — выражать мнение относительно них, но никак не препятствовать. Это была простая истина, но Майкрофт все равно колебался.
Он оперся ладонями на стол, опустив голову, и шумно втянул носом воздух. Голос, вопреки обыкновению, не был столь уверен, когда он на её вопрос просто предложил вызвать водителя. Насколько Майкрофту было известно, дом, о котором говорила Фэйн, располагался где-то в сорока минутах езды от его.