Однажды в Чикаго

Тина медленно шла по вымощенной аккуратными кирпичиками дорожке огромного парка, ступая босыми ногами по тёплым камням. Солнце уже окончательно скрылось за деревьями, оставив после себя мягкий вечерний бриз, изредка игриво ворошащий волосы Тины. Воздух в парке пах жасмином и июнем, в кронах раскидистых деревьев весело щебетали птицы, и, если бы не идущий в полуметре слева от неё соперник её матери, Тина бы, пожалуй, наслаждалась этой прогулкой. Сразу после неудачной попытки побега Грейвс предложил ей немного пройтись, добавив, впрочем, что вариант с отрицательным ответом отсутствует. Тина хмыкнула: само собой. Непокорность удалось проявить, только отказавшись от новых балеток, которые принёс молчаливый подручный Грейвса. Грейвс в свою очередь тоже хмыкнул, но ничего не сказал, открыв дверь комнаты и галантно пропустив Тину вперёд. Теперь они степенно шли по круговой дорожке великолепно разбитого парка, будто и не было никакого похищения; просто прогулка двух знакомых. — Вы хоть представляете, что вы начали? — Тина, не выдержав, резко остановилась, упрямо поджав губы. — Это фактическое объявление войны, вы в курсе? — она переступила с ноги на ногу, жалея, что рядом нет её туфель на каблуках: Тина ненавидела смотреть снизу вверх. Тем более — на своего похитителя. Грейвс сделал ещё один шаг вперёд, потом развернулся к ней, убирая руки за спину. — И что? — спокойно поинтересовался он с явной насмешкой в голосе. — Вы ведь не думаете, что я холерично действую по обстоятельствам? Если так, то это даже слегка оскорбительно, — Грейвс покачал головой, не отрывая взгляда от Тины. — Хотя, будь мы в эпохе Средневековья, я бы точно поддался импульсу и украл вас просто так, — теперь он откровенно смеялся над ней, а в его глазах так и читалось превосходство. Тина вспыхнула, машинально сжимая кулаки. — Вы невероятно самонадеянный, — со злостью процедила она. — У моей матери огромные ресурсы, в том числе и спутники, и полиция, и… — Ваши туфли полиция найдёт в одной из машин, принадлежащих Гнарлаку, — Грейвс перевёл взгляд на позолоченные закатом облака. — Как думаете, кто-нибудь ему поверит, что он не причастен к вашему похищению? Тина невольно залюбовалась правильным профилем, но через секунду незаметно ущипнула себя за руку, мысленно обругав последними словами. — Поверят, когда не найдут меня у него в особняке, — резко отозвалась она, снова щипая себя за руку: седина в волосах Грейвса казалась тонкими нитями серебра. Грейвс молчал, глядя на вечернее небо. — Хотите выиграть время, да? — подумав, предположила Тина, тоже переведя взгляд на облака. Чуть расплывчатые, мягкие, будто художник-импрессионист искусной рукой несколькими штрихами добавил их на небосвод. Розовато-золотой цвет снизу сменялся фиолетовым к верхушке, делая облака ещё более объемными, как клочки сладкой ваты, которую Тина так любила в детстве. Невольно залюбовавшись, Тина не сразу обратила внимание на то, что Грейвс уже давно смотрит не на небо, а на неё. — А если и так? — негромко спросил он, наблюдая, как вспыхивают её щёки. Тина замешкалась. — Что вам нужно от моей матери? Деньги? — она вопросительно вскинула брови, пряча внезапный страх за уверенным тоном. Грейвс усмехнулся, отрицательно качнув головой. Тина подавила желание скрестить руки на груди, холодея под пристальным взглядом тёмных глаз. — В этой жизни есть и другие важные вещи, — Грейвс чуть прищурился. — Чаю? Тина недоуменно моргнула. Резкая смена темы сбила её с продумывания оскорбительной реплики. — Я не возражаю, — наконец выдавила Тина. — И против ужина тоже, — спешно добавила она, вспомнив, что в последний раз ела только ранним утром. Грейвс вдруг по-настоящему улыбнулся, глядя куда-то в сторону особняка. Тина в который раз щипнула себя за руку: улыбка ему невероятно шла. — Я был уверен, что вы объявите голодовку, — признался он, переводя взгляд насмешливых тёмных глаз обратно на неё. Тина пожала плечами. Что за глупость — отказываться от еды? От этого будет хуже ей самой, но никак не этому самонадеянному саркастичному преступнику. Которому очень шли тоненькие морщинки вокруг глаз. — Если вы ещё и не предпримите попытки сбежать до завершения нашей прогулки, то, пожалуй, я окончательно удостоверюсь в том, что вы способны меня удивить, — в глазах Грейвса прыгали огоньки веселья, и Тина, усилием воли сдержав ответную улыбку, фыркнула. — Судя по всему, вас удивить не так уж и сложно, — надменно произнесла она, спешно подбирая слова. — Интересно, вас изумляют все, ведущие себя как нормальные люди? Грейвс покачал головой, заменив улыбку раздражающей Тину ухмылкой. — Вам вот удалось, — он совершенно точно не испытывал таких же умственных усилий, чтобы придумать ответ. — Нам в ту сторону, — он жестом показал на одну из увитых плющом беседок. Тина, не глядя на него, быстрым шагом направилась по дорожке. То, как Грейвс менял темы, сбивало её с толку, и ей это очень не нравилось. — Мисс Голдштейн! — окликнул Тину виновник её крайне неудовлетворительного настроения. Тина остановилась, чуть повернув голову, так, чтобы он тоже полюбовался её профилем. — Если захотите сбежать, дорога к озеру — вон та, — Грейвс указывал рукой на широкую дорожку в правой части парка и явно не собирался уделять внимание чертам лица Тины. И ещё он явно снова над ней насмехался. — Уж я запомню, — пробормотала Тина, глядя, как Грейвс неспешно идёт в её направлении. — Ещё посмотрим, кто будет смеяться последним.