Госпожа вампиров

Боль. Она встретила меня ещё до пробуждения, въедаясь в каждую клеточку. Мышцы ныли и отказывались работать. И в довесок к физическим страданиям перед глазами всплыл вчерашний вечер, залитый кровью. Чёрт, те двое – рыжий и светловолосый – погибли по моей вине. Не так, как в самолёте – я лично обрёк их на смерть. Но если бы не они умерли, то тогда я... И тот момент перед сном – меня, словно марионетку, чуть было не вытащили из клетки! Да если они пожелают, я в окно брошусь с превеликой радостью! Прыгну под машину! Вспорю вены! Кто я перед ними? Простая шавка, которую бросают в центр комнаты, чтобы повеселиться. И если не справлюсь с их сраным весельем, от меня сразу избавятся. Нет и быть не может никакого иного исхода – они убьют меня сразу же, как я стану не нужен! И продолжат жить как раньше, как будто никакого Леонида не было. Продолжать существовать в рабстве у этой Королевы – дорога в один бессчастный конец! И выход точно такой же – смерть. От их или своих рук. Бесполезно прятаться, бесполезно просить, умолять, бесполезно бежать от неё... Она найдёт меня где угодно! Если... если только... если только будет способна искать... А если нет, то станут ли искать меня другие? Зачем им ещё один какой-то там человек? Стану ли я свободным, если убью Мелиссу? Эта мысль прозвучала в голове как план. Превозмогая боль, заставляя мышцы ожить после вчерашних нагрузок, я медленно распахнул дверь клетки и вылез наружу. Тихо пересёк помещение и выбрался в коридор. Интересно, крепко ли они спят там – Мелисса и Ирше? И как их вообще убить? Осиновый кол в сердце? Или, может, серебро? Достаточно ли Госпожа тщеславна, чтобы хранить в доме серебряные столовые приборы? Или слишком осторожна для подобного? Я прокрался на кухню и залез в шкафчик возле раковины. Там были ложки, вилки, ножи самых разных размеров. Наверно, сервиз остался ещё с тех времён, когда под каждое блюдо полагался конкретный столовый прибор. Я взял оттуда нож подлиннее и подошёл с ним к занавешенному окну, придирчиво пытаясь изучить металл. Не то, чтобы сильно в них разбирался... но на сталь вроде не похоже. Не так отражает свет, как тот нож, что у меня дома. Да и тяжелее, чем должен быть, на вид. Перехватив оружие в кулаке, я сделал движение и представил, как воткну лезвие в живое тело... На мгновение в голове промелькнуло ощущение, по силам ли мне это? Смогу ли отнять чужую жизнь? Нет-нет, прочь, нельзя думать об этом! Нельзя сомневаться - эти твари заслужили! Они людей губят пачками, и я на очереди, если не справлюсь. В конце концов, а что мне терять? Если всё пойдёт прахом, меня просто убьют, и то же самое случится, если ничего не изменить. А значит, нужно действовать ва-банк. Стараясь издавать как можно меньше шума, изо всех сил надеясь, что оба вампира спят, я прокрался из кухни в спальню. Медленно потянул ручку вниз и отворил дверь, умоляя её не издать ни скрипа. Вон они. Оба спят на разных сторонах кровати. Ирше развалился на спине, а Мелисса повернулась на правый бок. Частично прикрыты одеялом, но грудь у обоих открыта. Дотянуться до сердца можно, если пожелать. Если добраться до них, не разбудив. Надеюсь, пол будет столь же тихим, как и дверь. Надеюсь, обойдётся без непреднамеренных скрипов. Вы же не можете сейчас читать мои мысли, верно? Я сделал шаг внутрь, сделал ещё один. Пока что вампиры не подавали признаков бодрости. Тогда ещё ближе. По телу начинал расходиться мандраж. Не только от вчерашней усталости, но и от страха. От леденящего душу страха их разбудить. Прочь сомнения! Или убью обоих, или умру сам – третьего не дано. Уже почти добрался до кровати. Оставалось решить – кого из них убивать первым: Мелиссу или Ирше? Кто из них более опасен? Хотя, какая разница? Они оба желают моей смерти. Тогда... кого из них Я сильнее ненавижу? Мелиссу, которая отняла у меня всю прежнюю жизнь и свободу? Или Ирше, который весь вчерашний вечер меня бесил своим пренебрежением, пытался от меня избавиться и стал главной причиной того дурацкого боя? Всё-таки, его я ненавидел больше. К нему и направился в первую очередь. Прочь сомнения, у меня всё получится. Главное, не проснитесь оба. Потерпите ещё хотя бы минуту. Я подошёл к вампиру и обхватил рукоять ножа обеими руками. Хоть бы это было серебро! Хоть бы он не успел среагировать! Хоть бы ударом в сердце их действительно можно было убить! Ладони потели, всё тело трясло от напряжения, а оружие отяжелело и едва не выскальзывало из рук. Никакого права на ошибку – нужно одно верное движение в грудь! Я не хирург, и мои знания ограничиваются тем, что сердце находится за рёбрами с левой стороны от солнечного сплетения. Чёрт, ещё же и в рёбра можно попасть! К чёрту, нельзя сомневаться! Всё должно пройти как по маслу! Так почему же я медлю? Почему не могу вонзить нож? Они... Они у меня всё отняли! На моих глазах убили множество людей! Они купались в крови, и если потребуется, в то же мгновение рассекут вены и мне! Они это заслужили! Ирше это заслужил! Удар!!! Нож вошёл в грудь по самую рукоять, вампир взвыл от боли и согнулся пополам. Кожа окрасилась в серые тона, сморщилась, провалилась, словно под ней исчезли мышцы, и повисла на костях. Глаза ввалились в череп, а изо рта, словно пар в стужу, потянулся пепел. Агония вампира длилась несколько секунд, и вот - передо мной остался почти разложившийся труп. Я убил его? Чёрт, я же убил его! Всё тело заледенело, проклятый нож стал невыносимо тяжёлым, но и выбросить его не получалось – не разжимались ладони. Я рассеянно разглядывал распластавшиеся по постели останки и не мог ничего сделать, пока из шока меня не вывел женский сладкий голос: - Меня-то будешь убивать или нет? Я с трудом перевёл взгляд на Мелиссу. Обнажённая вампирша, сбросив с себя одеяло, расположив руки за головой, максимально открывшись, изучала меня пугающе весёлым взглядом. Я с сомнением посмотрел на оружие в руках... И мысли об убийстве перестали быть чужеродными. В конце концов, на кону моя собственная жизнь. И теперь, когда тварь уже проснулась - мне нечего терять. Нужно бороться, чёрт подери! В отчаянии я прыгнул вперёд и замахнулся ножом, но разрезал лишь матрас. Мелисса без особого труда соскользнула с кровати и прижалась к стене, спрятав руки за спиной. Я слез на пол, оказавшись в полуметре от вампирши. Её оскал, улыбка, весёлые и непроницаемые глаза разжигали ярость во мне. Я всё равно уже труп, если не убью тебя! А дотянешься ли? - Прочь из моей головы! – крикнул я, ткнул ножом вперёд, но промазал и упёрся в стену. Тут же развернулся вслед за ускользнувшей вампиршей и взмахнул наотмашь, но Мелисса поймала моё запястье и произнесла: - Ладно, Лёня, хватит. Это уже становится скучно. Резким движением я перехватил нож в другую ладонь и попытался ударить, но Королева дёрнула меня за руку и швырнула к стене. Я не рухнул после этого на пол, но ударился весьма больно. - Хватит, Лёня. Думаешь, я тебе по зубам? – с издёвкой произнесла садистка. - А что мне терять? – выкрикнул я едва ли не в истерике. – Я всё равно умру рано или поздно! - Считаешь, в твоих силах это изменить? – спросила Госпожа и злобно засмеялась. Её слова резанули по ушам словно бритва. Как же она права! Эта тварь меня всецело контролирует! Я действительно ничего не способен изменить... Разве что только одно – я взял нож обеими руками и направил себе в горло. Не дотянулся всего немного, вдруг ощутив прилив сомнений. Сомнения сдавили меня, сжали разум до боли, а руки отяжелели и выпустили оружие. И только потом до меня дошло, что это повлияла Мелисса. Отчаяние навалилось с новой силой, я рухнул на пол и забился в угол, ненавидя весь мир и себя заодно. - А вот суицидов мне от тебя не нужно, - сказала Королева. Улыбка сошла с её губ, уступив место серьёзности. И тогда на истерический смех пробило меня. - Оставь меня в покое! Дай хоть сдохнуть так, как я того хочу!!! - Не разводи драму. Я хочу, чтобы ты оставался живым, да и наказывать тебя тоже не собираюсь. - И что это меняет? Я всё равно умру! Не сегодня, так завтра ты снова швырнёшь меня на бой, как собаку. И если не завтра, то послезавтра я проиграю, и меня просто пустят на фарш, как тех двух людей! - Что ты как маленький? – зацокала языком Мелисса и присела рядом со мной. – Именно вчера мне позарез нужно было доказать одному зарвавшемуся вампиру, насколько он неправ. И ты мне очень в этом помог. Я благодарна тебе, правда. А так, мы гладиаторские бои не каждый день проводим. И поверь, кроме тебя там достаточно претендентов, чтобы можно было не переживать так остро за свою голову. - Если не послезавтра, так умру через месяц, - буркнул я. – Не хочу этого больше. Избавься от меня уже, чёрт подери! - Ох, Лёня, Лёня, - вздохнула вампирша и подняла нож. – Давай поступим следующим образом. Я пойду готовить тебе завтрак, а ты тем временем разберёшься со своей драмой, после чего жду тебя на кухне, договорились? Не дожидаясь ответа, Мелисса удалилась, оставив меня наедине... с останками проклятого Ирше... Вновь она предоставила меня самому себе, расположив перед выбором между тем, чтобы покориться, и тем, чтобы бестолково сопротивляться. Жестокий и беспощадный выбор, который, можно считать, и вовсе отсутствовал. Я ещё некоторое время просидел в спальне, размышляя над своим будущим, но не увидел никакого иного исхода, кроме как встать и послушно пойти вслед за Королевой. Уже на кухне я присел на колени у стола, наблюдая за тем, как Госпожа ворожит над плитой. Она так ничего и не надела, не посчитала нужным. Мелисса подмигнула мне и перелила завтрак... или уже ужин? С этими ночными вампирами сбилось всё ощущение утра и вечера. Лучше называть это всё-таки завтраком. Вампирша поставила тарелку передо мной и расположилась на стуле рядом, с интересом наблюдая за моей усталой трапезой. Аппетита не было, но я всё равно прильнул к тарелке и даже почти с удовольствием стал поглощать пищу. Но расслабиться всё равно не мог – где-то в глубине души разрядами вибрировало желание взбунтоваться и потребовать свободы. Я сдержался. Вылакал с тарелки весь светлый суп, особо не вникая в его содержимое, после чего Королева потрепала меня по голове: - Хороший мальчик. Такой послушный стал. Будь добр вымыть посуду. - Да, Госпожа, - безразлично ответил я, встав с коленей и направившись к раковине. - Знаешь, я действительно оценила ту самоотдачу, с которой ты вчера одержал победу и с какой сегодня исполняешь мои приказы. И, учитывая твоё подавленное состояние, хочу предложить тебе кое-какую надежду. - Призрачную? – нервно усмехнулся я, промывая тарелку под напором воды. - Зависит от тебя, мой милый. Если будешь служить мне верой и правдой, то однажды я обращу тебя в вампира, а впоследствии, быть может, позволю занять высокое положение в нашем благородном кровожадном обществе. - Как будто я сам захочу его занять, - фыркнул я. - О, Лёня. Если ты останешься моим рабом навсегда, меня это ничуть не разочарует! Но если ты таки примешь моё великодушное предложение, всего один страстный укус в шею, и тебя ждёт превращение в одного из нас! - Вы меня уже кусали. Я этого не помню, но видел отметины на шее. Разве меня уже не должно превращать? - Не совсем, милый, это зависит от моего собственного желания. Дело в том, что... Видишь эти клыки? - Мелисса оскалилась и показала, как заточенные зубки по её желанию выдвинулись из десны. - У них очень интересное строение. По внешней стороне протянуты латеральные каналы. Во время питья по ним течёт кровь, благодаря чему можно наслаждаться ужином, не роняя ни капли. А в сердцевине зуба есть ещё один канал, по которому течёт уже яд. Когда мы кусаем жертву, то можем пустить яд по её кровеносным сосудам. В малых количествах он замедляет и загущает кровь и работает, как сильное обезболивающее. Матёрые вампиры способны прокусить кожу так аккуратно, что жертва ничего не почувствует. В чуть больших количествах он сильно ускоряет свёртывание крови, что полезно по окончании трапезы. Если, конечно, не хочешь, чтобы твоя жертва погибла от обильного кровотечения. В больших количествах яд вызывает онемение либо укушенной конечности, либо всего тела. Стоит немного превысить дозировку, и жертва погибнет и стремительно окоченеет. Однако если превысить дозировку очень сильно, то человек обратится в вампира. Не сразу - это долгий и мучительный процесс, начинающийся с комы и сильного онемения всего тела. Онемения до такого состояния, что любой врач, продиагностировав, сообщит о гибели пациента. Но затем жертва просыпается при ужасном самочувствии. Постепенно тело придёт в норму, а в душе пробудится инстинкт и жажда крови. И вот, всего несколько непростых дней, и в мире становится одним вампиром больше. - Наверняка вы байку про возможность стать вашим вампиром и занять место в обществе рассказываете каждому новоиспечённому рабу! – усмехнулся я, давно окончивший мыть посуду и опёршийся о шкаф спиной, сложив на груди руки. - Не каждому. У некоторых нет ни малейшего шанса выбраться из рабского положения. Но ты выглядишь перспективным, - похвалила Королева, но я не принял похвалу. - Красивая сказка. Да верится слабо. - Можешь не верить, однако я и сама начинала с колен. Хотя нет, начинала как и ты – свободной. Это было очень-очень давно и очень-очень далеко отсюда. Маленькая милая деревня на берегу неторопливой речки. Мне сейчас так непросто поверить, что моё детство прошло лёгко и беззаботно! И в то же время скучаю по тем временам, когда можно было самозабвенно скакать по траве, когда можно было прыгнуть в воду без всякой одежды, и никто не считал это вульгарным. Когда по осени взрослым приходилось поддевать сено вилами очень осторожно, ведь такие дети, как я, могли дремать в куче соломы, прячась от родительских глаз. Волшебное детство, в которое я бы с удовольствием окунулась снова! - А кто-то может запретить вновь окунуться? – спросил я. - Нет, не может. Просто ощущения будут не те. Я уже не способна получить былого удовольствия от того, что залезла в стог сена, и кто-то там меня ищет, зовёт по имени, а я злобно хихикаю и делаю вид, что меня нигде нет. Просто порой обидно, насколько резко всё закончилось. Обычный день, небо слегка затянуто облаками, ветер мягко шевелит листву, и вдруг из тени деревьев выходят страшные люди в доспехах и с оружием. Наши мужчины бросились на защиту, но куда там! Их всех перебили словно мух. Следом на тот свет отправили старух и совсем мелких детей. А остальных перевязали цепями и верёвками и потащили вереницей куда-то... куда-то прочь. Кормили скудно, отдыхать почти не давали, многие из нас погибли ещё по пути. А тех, кто смог добраться до некоего города, разделили на молодых и взрослых. Взрослых сразу отправили по рынок, а детей – сначала в специальные пансионы для обучения рабов. Ты сочувствуешь, что ли? – засмеялась Мелисса, заметив мой задумчивый вид. - Не знаю. Сочувствовал, если бы ты со мной не поступила приблизительно так же, - отмахнулся я. - Поосторожнее со словами, родной. Я к твоим родителям даже не прикасалась. А мой отец погиб, пытаясь сражаться. Бабушке и деду отрубили голову на поляне. Мать продали чёрт знает кому, и больше мы никогда не виделись. А сестра умерла в дороге. Её толкнули на терновник, и несколько шипов застряли под кожей. И хотя мы их потом, уже вечером, вытащили, рана всё равно загноилась. Началась лихорадка. Сестру даже казнить не стали – просто бросили посреди дороги. - Все равно тяжело тебе сочувствовать, будучи лишённым свободы. Однако мне всё ещё интересно, как ты стала вампиршей. - Интересно? – ухмыльнулась Мелисса, а затем откинулась на спинку стула и вытянула ножки перед собой. – На колени! Ты потерял право стоять из-за своей бесчувственности. - Хорошо, Госпожа, - поморщился я и опустился на пол. - Разминай мне ножки, если хочешь узнать, что происходило дальше. - Слушаюсь, Госпожа, - вздохнул я и принялся исполнять приказ. - Так вот, моя беззаботная жизнь резко превратилась в рабство и беспомощность. Лёгкая туника сменилась грубой мешковиной, плотные обеды – скудной похлёбкой, а весёлые игры – изморительным обучением. Нас заставляли учиться шить, стирать, убирать дом и готовить, и чтобы всё было быстро и качественно. А тех, кто прилагал недостаточно усилий к обучению, стегали плетьми, мучили голодом или просто отбраковывали. Я же довольно быстро поняла, что самое важное, в чём следует преуспеть – это готовка. Я вылезла из кожи вон, но добилась, чтобы меня поставили на кухню. И вот, готовя еду для всего пансиона, я уже могла не только питаться жалкими похлёбками, но и тайком таскать еду с барского стола. И пока прочие рабы и рабыни становились всё более и более тощими и уставшими, я расцвела и научилась любить жизнь даже такой, с колен, сквозь прутья клетки, в окружении тех, кто считает тебя вещью... Кстати, не простой, а ценной вещью – меня действительно ценили в том пансионе. И не только мужчины, но и женщины, - Мелисса ухмыльнулась, закатив глаза от воспоминаний и проведя ладонями по груди и вниз от живота. – Но ничто не могло длиться вечно. - Тебя продали на рынке, - догадался я. - Не просто продали, а выставили на весьма престижный аукцион. И ещё неделю перед этим готовили к торгам. В результате я выглядела безупречно, а мои навыки расхвалили так, что ни один Господин не остался равнодушным. О да, они боролись за меня! Я с наслаждением смотрела, как цена росла и росла. И уже представляла, как буду лучшей рабыней в новом доме, как мною будут гордиться все хозяева! Как они будут расхваливать перед всеми гостями! И вот, очередной голос затмил все остальные цены, и меня продали одному влиятельному Господину. Довольный как удав, он привёз меня в свой огромный дом и посадил на цепь в главном зале, не требуя никакой работы. - Он не смог оценить твои навыки? – удивился я. - Да, ему было плевать, что я там умею! – фыркнула Мелисса. – Даже на то, что я умею в постели. Ему было достаточно того, что как зверинка у кресла, я выгляжу отлично, и дело на этом с концом. Конечно, кормили меня не так скудно, как в учебном пансионе, но я подворовывала пищу явно получше, чем ту, что мне здесь давали. Здесь же воровать не получалось – с цепи меня снимали только на утреннюю и вечернюю прогулку, либо во время каких-нибудь игр. Время от времени к нам жаловали различные гости, а я была местной собачиной, которая и косточку принесёт, и ноги вылижет, и не только ноги вылижет. Гавкать умеет, не кусается, громко отзывается на имя и ещё громче – на удары плети. Не представляю, что ещё более унизительного могли сделать со мной, отлично умеющей готовить, шить, убирать... да много всего я умела! И ничего не могла. Разумеется, в таких условиях я теряла форму, красоту, блеск в глазах... в один день мне подыскали замену. Сняли цепь и поставили убирать помещения. Странно, что с таким отношением не выбросили на помойку! Это казалось ещё одним плевком мне в лицо – даже не знаю, рада ли была, что наконец-то не нужно валяться куском мяса посреди зала, или моя гордость оказалась слишком задета... Но вечером того же дня в дом пришли некие люди. Опасные люди. Они обвинили моего хозяина в том, что тот не выполнил какое-то соглашение. А затем убили его. Точнее, выпили кровь. Когда я это увидела, то сразу вспомнила деревню, в которой казнили всех, кто был бесполезен или мог оказать сопротивление. Я вышла перед вампирами так, чтобы они все обратили на меня внимание, и сказала им, чтобы взяли меня своей рабыней. Причём, знаешь, я не попросила их. Это не было и мольбой. Это звучало, скорее, как требование. «Сделайте меня своей рабыней!» - именно так я и сказала. И это было даже не из дерзости, не из гордости, будто мне негоже просить их о чём-либо. Но глубоко в душе вспыхнуло ощущение, что все, кто находился в этом доме, эту ночь не переживут. Меня охватила такая жажда жить, какой никогда раньше не было. Даже в тот день, когда вся деревня была уничтожена, я не боялась умереть и не желала сохранить жизнь так, как тогда перед вампирами. Ещё и кулаки стиснула от страха. А вампиры засмеялись. Один из них подошёл ко мне и спросил, что я умею. Я ответила: «Всё!», и они засмеялись снова. Но сохранили мне жизнь. Только мне и никому больше. Другие рабы и рабыни пытались просить, пытались умолять, пытались даже, как я, требовать, но из рук вон фальшиво. Никто не спасся. А затем я оказалась в новом доме, полном страха перед смертью. И сама изо дня в день боялась умереть, боялась стать пищей. Зато эти вампиры оценили по достоинству мои навыки. Чуть позже доверили мне кухню, где кухарка ввиду пожилого возраста уже не успевала справляться с обязанностями и кормить рабскую паству. Эта женщина многому научила меня, за что я ей очень благодарна. Но едва ей нечему стало меня учить, от неё избавились. Тогда кухня стала полностью моей. - Как жаль, что вампирам человеческая еда не по вкусу, их через желудок уже не подкупить, - иронично заметил я. Госпожа фыркнула: - Отнюдь! Так было даже лучше. Они куда менее пристально следили за тем, сколько я подворовываю, сколько ем за их спиной. Главное, что и рабам подавала приемлемую пищу, и гостей могла накормить так, что все оставались довольны. Да, наш дом поддерживал вид благородных и честных вельмож, а потому был вынужден принимать почтенных персон и угождать их вкусам. А ещё я однажды заметила, что человеческие и вампирские вкусы не так уж и сильно различаются! Как и вы, мы любим, чтобы еда выглядела аппетитно и привлекательно. А потому сшила прелестный наряд с удачно подобранными вырезами в области груди, бёдер, запястьев и шеи. А затем одела в него одну из тех девушек, что должна была пойти на ужин. И ещё связала её, расположив на столе так, чтобы гости могли, не вставая с места, не пуская её по очерёдному кругу, не требуя ходить от вампира к вампиру, наслаждаться кровью. Считай, рассервировала им потрясающий обед. И мои хозяева положительно оценили мои старания, после чего я стала сервировать не только пищу, но и людей. Я предалась глубоким и сложным фантазиям, пытаясь удивить хозяев и подать еду ещё более аппетитно, чем раньше. В ход могло пойти что угодно, любые методы. Первый – это передать жертве некую роль. И вот, перед Хозяевами представали то пленный солдат, то изнеженная княгиня, то арабская наложница, то египетская царица, то величественная русалка. Особенно им нравилось, когда я передавала жертве роль высокопоставленного человека, которого они опускали на колени и с особым удовольствием отправляли на тот свет, видимо, утоляя жажду не только крови, но и тщеславия, ласкали своё эго. Второй метод требовал не только менять одежду, но и использовать дополнительные предметы, помогающие воссоздавать целые картины! Это мог быть эшафот, бушприт корабля, жертвенный алтарь... Я игралась с воображением Хозяев и сама упивалась возможностью потонуть в фантазиях. Вскоре я придумала третий метод. Жертву можно было подготовить заранее, продержать на диете, которая снижала питательность крови и превращала сытный ужин в лёгкий перекус. Можно лишить на пару дней воды и заставить есть сухую пищу. От этого кровь сильно густеет. Либо наоборот, заставить пить много жидкости. - Ты ещё не стала вампиром, а уже вела себя так садистски? – удивился я, продолжая разминать пальцами стопы Мелиссы. - М-м-м, да! – с наслаждением ответила девушка, проведя ладонью по своей груди. – Именно так мне и сказал Господин... Астиус! Его звали Астиус. Он заметил, что я давно уже веду себя, как истинная вампирша, пусть ею и не являюсь. И сказал, что настало время исправить это упущение. Он обратил меня в вампира, и мир заиграл... другими красками. Во-первых, я стала лучше ощущать, как именно влияют мои эксперименты на вкус крови жертв, и разобралась, как сделать их ещё вкуснее. Однажды я даже подала на стол жертву, ментально запугав её до невероятного ужаса. Её сердце едва не разрывалось от того, с какой билось силой. Никакой вампирский яд не смог остановить тот фонтан, что брызгал из сонной артерии – жертва залила своей кровью и Господ, и всё помещение вокруг себя. Но им понравилась моя идея. Хотя я всё равно оставалась рабыней. Мне не позволяли пить кровь самых первоклассных жертв. Вместо этого дали в распоряжение одну девушку и двух мужчин и разрешили делать с ними что угодно. При этом запретив пить чью-либо кровь, кроме этих трёх. Знаешь, этого мало вампиру с учётом того, что эти трое должны ещё работать по дому и не умирать! - И тогда вы начали воровать кровь у тех жертв, что предназначались Хозяевам? – догадался я. Мелисса облизнулась, вспоминая те далёкие времена, и парировала: - Между прочим, это было намного сложнее, чем воровать человеческую еду! Украденный кусок хлеба никто не заметит, пока не начнёт пересчитывать запасы. Да и плевали вампиры на хлеб, если честно. А вот раны на голом теле найти не трудно. Поэтому мне приходилось пускать кровь там, где Господа точно не заметят. И уж точно никогда не кусать. Я оставляла осторожные порезы ножом в областях подмышек, под коленями, на стопах. Или там, где ещё до меня появились сильные ссадины или, что особенно любила, раны. Следы ножа я объяснить смогу, а вот две ровные точки – вряд ли. И, конечно же, выпивала совсем немного. Если бы жертва побледнела от недостатка крови, вампиры бы тоже заметили подвох. Так что я была осторожной и аккуратной. И продолжала играться с вампирской фантазией, пока Господин Астиус не влюбился в меня и не предложил стать его новой женой, вот уж не знаю, что случилось с прежней. Он никогда не рассказывал и избегал этой темы в разговорах. Я, разумеется, тут же согласилась... - А ты сама-то любила его? – спросил я, чем спровоцировал взрыв хохота Королевы. - Не говори глупостей – я с самого начала желала лишь выжить и выбраться с рабского положения, - сообщила она и провела ладонью у себя между ног. – А когда у меня получилось – делала всё возможное, чтобы сохранить приобретённый статус. - А он тебя любил? – заметил я хмуро. - Как минимум, отлично это демонстрировал. И я беззаветно верила. Конечно, мои обязанности по управлению домом никуда не делись, меня просто перестали стеснять в рабах и методах. И в еде. Ещё меня стали брать на встречи. Да и в целом, жизнь намазалась маслом на долгие-долгие годы. Я упивалась кровью, давала волю творчеству и получала от жизни столько удовольствия... М-м-м, - вампирша простонала, запуская пальчики промеж половых губ. - ... что воспоминания о тех временах меня жутко заводят! Может, воспользуешься озабоченной вампиршей? Тебе бы не помешало сбросить пар! - Опять пытаетесь подкупить меня пряником? – фыркнул я. - Дорогим! Дорогим и очень волнующим пряником! А впрочем, не хочешь трахаться – тогда лижи! – сказала она, схватив меня за волосы и придвинув к своему лону. Я устало выдохнул на её половые губы, осознавая, что от этого приказа отбрехаться уже не смогу. Да и чёрт с тобой! Не сам, так ментально заставишь, а это ещё противнее. Я лениво заскользил языком по складкам вагины, время от времени погружаясь глубже и вновь высовывая язык на поверхность. Придвинулся ближе и обхватил губами клитор, обсасывая его и легко задевая зубами, а затем снова заработал языком. Одновременно с этим я поглаживал пальцами бёдра Госпожи, спускался ладонями до колен и поднимался обратно. И по мере того, как я ублажал Мелиссу, моё собственное желание разгоралось всё сильнее и сильнее. В какой-то момент я выскользнул языком с её вагины и потянулся вверх. Женские руки прикоснулись к моей груди и направились ниже. Ловкие пальчики обхватили член, когда я добрался до нежных грудей, одну из которых сжал ладонью, а сосок другой обхватил губами и легко прикусил. - Ты всё-таки решил поддаться инстинктам, милый? – спросила Королева. - У меня всё равно не было выбора, Госпожа, - произнёс я, немного отстранившись. - Ох, что ж ты такой зануда! Но, как ни странно, трахаешься при этом вполне сносно. Я фыркнул, убрал её руки с моего члена, после чего грубым и сильным движением вошёл, выжав из Мелиссы сладкий вдох. Девушка закинула руки за голову и обхватила спинку стула, наслаждаясь тем, как я двигал тазом, с каким напором трахал её. Вампирша громко стонала, покорно отдаваясь ощущениям. В один момент она скрестила ноги у моих ягодиц и поймала мой ритм, усиливая напор движений и лишая возможности остановиться. Левой рукой она отпустила спинку сиденья и нежно обвила мою шею, придвинувшись к губам и страстно поцеловав. Я обхватил девушку под лопатки и поднял со стула, прижав к стене, неистово желая доказать, что сейчас власть не в её руках. Поддерживая ладонью под попой, я каждым движением вжимал её в стену и с жаром кусал её губы и играл с языком. Мелисса выгнулась назад, опёршись рукой о стену и оттолкнувшись. Вместе с этим она сжала своими ногами мне бёдра так, что я не мог переступить. Меня перевесило назад, и равновесие выскользнуло из под ног. За нас двоих приземлялась уже вампирша, присев в конце падения на корточки и подхватив меня за спину, чтобы не дать удариться головой. Её глаза горели голодом, а клыки выскользнули вперёд. Удостоверившись, что я удобно лёг, она принялась скакать на мне, показывая всю свою инициативу. Не дождёшься! Я поймал её за шею и притянул к себе, жадно слившись в поцелуе. И затем мы перевернулись. Её ноги тут же скрестились у моих ягодиц, а пальцы ногтями впились в кожу спины. Адреналин разжигал душу всё ярче, боль слилась с наслаждением, зазывая двигаться ещё быстрее, ещё сильнее. Оргазм накатил бурным валом и захлестнул меня, выгибая вперёд, проникая членом как можно глубже. Всего мгновением позже застонала от ярких ощущений и Мелисса, выгибаясь в ответ и впиваясь ногтями в кожу спины. Когда наслаждение отпустило, я расслабленно слез с Госпожи и лёг рядом. Мелисса засмеялась и спросила: - Это было не так плохо, как ты себе представлял, не так ли? - Я никогда не сомневался, что секс с тобой мне понравится. Мне просто было противно это позволить. - А говорят ещё, что это у женщин нет логики! Но, тем не менее, Лёня, если ты продолжишь в том же духе, однажды я сделаю тебя себе равным. Честно тебе говорю! - Если и так, это настолько далёкие перспективы, что нет никакой разницы, верю я тебе или нет, - парировал я её слова, закрывая глаза от усталости. После вчерашней драки тело и так жутко болело, а сегодняшняя физкультура только усилила нытьё в мышцах. От дремоты меня пробудил не сильный, но ощутимый удар в живот. Я озлобленно выдохнул и с удивлением перевёл взгляд на Мелиссу. Та нависла надо мной, неторопливо передвигая кулак с живота к паху. - Твой дружок пока может отдыхать, а вот тебе ещё рано – вся ночь впереди. И дел у тебя по горло – в моей спальне ты развёл жуткий бардак. - Извините, Госпожа, - выдохнул я, ощутив жёсткие пальцы на яйцах. - Так вот, чем мы сейчас с тобой займёмся – ты найдёшь в гараже лопату и выроешь на заднем дворе неглубокую яму. Затем соберёшь останки Ирше и закопаешь. На улице тепло, глубокой ночью за высоким забором никто не обратит на тебя внимания, так что и одежда тебе не понадобится. Как разберёшься с Ирше – выстираешь бельё и вымоешь комнату. И не забудь заново застелить постель. Если управишься быстро, - Госпожа вдруг сменила грубую хватку на мягкую и нежную. – Я вас с вашим дружком снова отблагодарю. А утром нужно будет заказать новый матрац, а то этот ты тоже немного испортил. Надеюсь, тебе всё ясно? - Да, Госпожа, - ответил я, понимая, что вся эта сцена с угрозами была ни чем иным, как игривым возмездием за то, что позволил себе демонстрировать превосходство пять минут назад.