Боги Эквестрии

Глава 19 Вторая Селестия

      Пятеро пони отчаянно пытались увернуться от лап, крыльев и хвостов мантикор. Только вспышки молний высвечивали хаотично мелькающие фигуры среди заливаемого дождём ночного леса, в то время как пара алкающих мяса чудовищ, пыталась это самое мясо получить.       Вот очередная вспышка высветила мантикору, нависшую над пегасом, который явно не успевает увернуться от удара лапой. Тяжёлый удар проламывает лёгкую броню летуна и вспаривает спину, почти отрывая одно крыло и перебивая хребет сразу в трёх местах. Испытывая сильную боль, пегас падает к земле, не способный спасти себя, и только дико кричит, но за шумом дождя и раскатами молний его больше никто не слышит. Запоздалая попытка единственного единорога спасти товарища, ни к чему не приводит. Телекинетический захват ловит пегаса почти над самой землёй, но, увы, ненадолго. Использовать магию в такую погоду очень глупая идея. Особенно, если не соблюдать правила безопасности, за что единорог сразу и поплатился своей жизнью, схлопотав удар молнии с небес. Ведь если вовремя не сбрасывать магическое напряжение вокруг тела, маг немедленно превращается в ходячий громоотвод и лишь от времени зависит, когда произойдёт непоправимое. В горячке боя, когда счёт шёл на секунды, единорог забыл об этом, за что и поплатился.       Синхронно обе мантикоры спикировали на парочку земных пони, которые встали на дыбы и приняли животных на копыта, вкладывая в удар всю свою внутреннюю магию. Вот только, мантикоры существа большие и тяжёлые, отчего даже столь сильный удар лишь сломал одной мантикоре лапу, а второй ободрал кожу на морде, скользнув по скуле. Ещё мгновение, и мантикоры просто сминают пони своим весом, буквально вбивая в размокшую землю. Броня спасает жизни гвардейцев, но ломает кости, делая пони почти беспомощными. Мантикоры не упускают своего шанса, тут же начиная разрывать их плоть когтями и зубами. Медленно, но уверенно полутонные зверюги выковыривают жеребцов из сияющей скорлупы тяжёлых доспехов.       Последний оставшийся в живых пегас-гвардеец пикирует на голову одной из мантикор, разгоняясь почти до предела и вкладывая всю свою массу и скорость в один единственный удар. Передние копыта с размаху входят в затылок зверя, проламывая череп словно гнилую деревяшку и погружаясь в мозг, но пегас не успевает порадоваться своему успеху, когда инерция ломает его ноги о нижнюю часть головы зверюги, а сам он напарывается грудью на раздробленный череп, ломая себе рёбра и выбивая из суставов передние конечности.       Увы, слишком поздно. Земные пони уже почти мертвы и скоро погибнут от потери крови, не способные никак сопротивляться своими ошмётками тел. Единорог, который мог спасти ситуацию, тоже мёртв, по своей же собственной глупости, а последний боец пятёрки разменял свою жизнь на жизнь одного чудовища и теперь вновь кое-как поднимается в небо, совершенно не способный сражаться, а в это время, последняя мантикора уже пожирает его ещё живого товарища.       А ведь бой так хорошо начинался. Сразу расправившись с одной мантикорой, гвардейцы почти поймали вторую, пока первый из пары пегасов отвлекал третью, но, увы, этот летун заигрался, поймав удар в спину и потянув за собой мага, после чего весь бой посыпался... Грустно видеть их гибель, но я ничего не могу с этим поделать.       Поняв бесполезность продолжения боя, последний пегас решил улететь. Плохо соображая от боли в поломанных ногах и вспоротой груди, он явно не желал быть убитым ещё раз. Вот только, за такое полагается наказание. Поэтому, повинуясь моей воле, внезапный порыв ветра бросил его на острые шипы кустарника, которые протыкают его не закрытые бронёй живот и пах. Проникая на смертельно опасную глубину, они прокалывают внутренние органы. Агония бедолаги растягивается ещё на две с лишним минуты, пока захлебывающейся криком пегас пытается подняться на поломанных ногах, и только ещё больше раздирает их о колючки. Наконец, он испускает дух, отмучившись в последний раз за эту долгую ночь.       Итак. Мантикоры восемьдесят три победы, гвардейцы восемнадцать. Печальный результат, но что поделать, такие уж у меня вояки. Можно завершать симуляцию и возвращать всех участников на исходные позиции. Непогода исчезла, и в небесах вновь засияло солнце, освещая своими лучами огромную очищенную от леса арену и позволяя бывшим участникам, сейчас сидящим на трибуне, увидеть весь полигон целиком. Одновременно с этим, раны погибавших в последней симуляции растворяются в лёгкой дымке и вот, уже разорванные в лапах «монстров» пони оживают и с шальными глазами пытаются подняться на ноги. Смерть во сне, конечно, не такая шокирующая, как на яву, особенно, если она далеко не первая, но для них это всё ещё слишком непривычно. Отчего бедолаги потеряли ориентацию в пространстве и сейчас зигзагами идут к остальным страдальцам.       Ладно. Пора заканчивать вводное занятие, с полным погружением в симулированную реальность. Я удаляю полигон, изменяя декорации на лекторский зал, после чего рассаживаю пони за парты, а сам возникаю возле доски.       — Я не доволен вами, воины. Вы совершенно не умеете умирать! - с лёгким раздражением в голосе, я начинаю разбор полётов, но пони лишь понуро смотрят на меня в ответ, всё ещё ошалевшие от недавних схваток. Вот же послала Селестия учеников! Я стучу указкой по доске, привлекая внимание парочки гвардейцев в заднем ряду, и продолжаю. - Но ничего, мои маленькие пони, я научу вас этому. Можете быть полностью уверены, через пару месяцев смерть будет для вас привычна и обыденна, а жизнь сладка, как никогда раньше. После чего те из вас, кто останутся, смогут перейти к настоящим тренировкам, а не к этим безобидными разминкам в тепличных условиях. – по аудитории прокатился не то всхлип, не то стон умирающего зверя. — На этом наш ознакомительный урок закончен. — подвёл я итог. — По возвращении у вас будут те ещё мигрени и общее недомогание, так что я даю вам два дня и одну ночь, чтобы принять окончательное решение. Учить кого-то против его воли у меня нет никакого желания, и все, кто не хочет, может отказаться от моих уроков в любой момент. Те же, кто готов положить свою жизнь на алтарь служения Эквестрии до конца, приходите послезавтра ночью в этот же зал, где мы и продолжим наши занятия. У кого-нибудь есть вопросы?       — Что будет, если мы не придём? – потрёпанный единорог, задавший вопрос, никак не мог оторвать передних ног от своего рога, который ему отрывали за эту ночь, наверное, раз десять.       — Ничего. Вы продолжите свою службу в Теневой гвардии принцессы, словно ничего и не было. Моя сестра понимает, что такие методы обучения подходят далеко не всем нашим подданным, а потому с пониманием отнесётся к вашему малодушию в случае отказа. Хоть вы и в её армии, но вы дети мира и гармонии, для которых всё это лишь отголоски давно ушедших эпох. Когда под напором рождённых Дискордом химер, само существование нашего вида стояло под вопросом, а сейчас я даже не могу сказать, нужны ли Эквестрии подобные воины в ближайшем будущем или нет.       — Тогда зачем всё это? - Поднял копыто мускулистый жеребец-земнопони из заднего ряда. Тот самый, который всего минуту назад так горячо обсуждал свои впечатления со своим приятелем-пегасом.       — Перестраховка. Эксперимент. — с охотой пояснил я. — Проверка возможностей. Называйте, как хотите. Подобное обучение сделает вас воинами, сравнимыми по уровню с ветеранами прошедших эпох. Возможно, даже лучше, или хуже, как пойдёт. Тем не менее, те из вас, кто найдёт в себе силы продолжить обучение, отточат своё умение убивать монстров до предела. Они станут самыми острыми клинками во всей Эквестрии, а, возможно, и во всём мире. Это великая жертва, которая может быть принесена только добровольно. Ведь вы станете настоящими машинами убийства в глазах наших милых и наивных подданных, которых на протяжении тысячи лет моя любимая сестра ограждала от всех ужасов этого мира. Вы станете самой прочной частью бастиона, что охраняют их покой. На этом у меня всё. Прошу за мной. – Мой голос пронёсся по аудитории, подобно раскату грома, и я вижу, что глаза всех пони сосредоточенны на мне. Даже приятели с заднего ряда, что только что так горячо обсуждали последний бой, сейчас уставились на меня с отвиснувшими челюстями. Не давая слушателям опомниться, я открываю проход в материальный мир, приглашая пятьдесят жеребцов-гвардейцев покинуть реальность мира снов. Я молча наблюдаю, как они, словно не веря во всё услышанное, спешат назад, в привычную обстановку своей казармы.       Итак. Чистое время тренировок перевалило уже за шесть суток по Эквестрийским меркам, и всё это время они сражались, отдыхали, снова сражались и снова отдыхали, пока не дошли до предела своих возможностей и не переступили его. В следующий раз будет легче, а через год подобных тренировок их будет просто не узнать. Ведь этот год для них будет равен нескольким обычным. Главное, самому удерживать нужный темп и упрямо тащить их за собой, тренируя каждую ночь. Увы, это приведёт к тому, что у меня будет меньше времени на истребление кошмаров. Вот только, делать нечего. Сам захотел попробовать на зуб лучших вояк Эквестрии, вот и придётся тянуть. А всё сестрёнка! Подбила, таки, хитрюга, на эту работёнку. Хотя, и сам хорош — раз согласился. Напоследок я выдохнул из себя целый шлейф целительских чар, накрыв им гвардейцев. Магия лёгкими фиолетовыми облачками оплела их тела, внедряясь под кожу и проникая во все органы. Она подарит им скорейшее восстановление, как физического, так и морального состояния, а заодно, и подарит приятные сновидения. Возможно, это последний мой подарок для некоторых из них, кто решил не приходить на следующее занятие, так что, часика через четыре, они все должны уже полностью восстановиться от таких нагрузок. Вот только, что-то пошло не так. Все гвардейцы сестры уже строем покинули мир снов, но один единорог, с грязно-зелёного цвета шерстью, бурыми пятнами на боках и голубой гривой, остался. Он не уверенно перетаптывался возле прохода, явно не желая уходить вслед за остальными. Я машинально отметил про себя, что этот странный единорог единственный, кто моментально адаптировался к этому миру, показывая один из лучших результатов и, одновременно с тем, лучшую динамику роста мастерства.       — Это было круто! Можно ещё? – Едва сдерживая эмоции, тут же попросил он. Понятно всё с ним.       — Приходи через ночь со всеми. — я состроил притворно строгое выражение лица, словно отчитываю нашкодившего жеребёнка, раз он мои эмоции не может почувствовать.       — Нет, сейчас… — однако, замолкнув на пару секунд, он не уверенно продолжил. — Пожалуйста.       — Шести суток было мало?       — Да это же невероятно! — он аж взвился на задние ноги от восторга. — Можно мне отсюда не уходить! Ну, это уже ни в какие рамки не лезет! — мысленно возмутился я про себя. — Делать мне нечего, как этому пони реальности создавать! И так надоело эти шесть дней им полигоны придумывать, да монстров контролировать, не говоря уж о работе с их разумами и прочими важными деталями тестирования в вопросе подготовки будущих солдат. Хочу нормально отдохнуть от этой непривычной работы. Будь их хотя-бы десяток, ещё ничего, а вот пол сотни, это уже реально за гранью моих возможностей. Всё-таки, работать со всеми параллельно довольно муторно даже для меня.       — Эта реальность поддерживается моей магией. — принялся я разъяснять жеребцу-гвардейцу суть проблемы. — Без меня она схлопнется, и тебя просто выкинет в мир обычных снов.       — Жаль. – единорог печально понурился, опустив ушки, и мне вдруг стало до трепетности грустно от его вида. Ладно. Раз он так хочет, то можно и помочь.       — Возможно, дополнительные тренировки во время общего обучения за счёт перерывов, но не более. — проговорил я, с трудом сдерживая улыбку. — Хотя, лови! – создаю два иллюзорных клинка. — У меня есть немного времени. Защищайся.       — С удовольствием! — схватив свой меч в поле телекинеза, единорог запрыгал на месте, словно жеребёнок, получивший любимую игрушку. А вот это он зря. В бою нельзя отвлекаться. Простой колющий удар, и лезвие моего клинка входит прямо между глаз гвардейца. Благо, оружие всего лишь иллюзия и не способна причинить вреда телу.       — Не отвлекайся. Я ограничиваю свою скорость и силы твоими возможностями, поэтому у тебя есть возможность защищаться и атаковать в ответ. — я продолжаю урок, и лёгким финтом обвожу свой клинок мимо его защиты, перерубая шею под самым подбородком. — Смотри внимательно и запоминай, как это делается. — новый колющий удар, который он, вроде как, сумел блокировать, разворачивает мой клинок на сто восемьдесят градусов и заостренная рукоять входит прямо под рог.       Минуту я играю с ним, безостановочно нанося смертельные удары, и сам не получив ни царапинки, показываю ему небольшую часть потенциала настоящего единорога-мечника средней силы и скорости. Одновременно игнорируя его попытки блокировать мои атаки, которые слишком легко обходить десятками разных способов.       — Пусть сейчас искусство фехтования телекинезом забыто, но в прошлом именно единороги были самыми страшными воинами ближнего боя. — с этими словами, я с лёгкостью ухожу с линии очередного неуклюжего выпада. — Земной пони может смять кого угодно своей силой и массой, соперничать в скорости и реакции с пегасом глупая затея, но только единороги обладают такой гибкостью клинкового боя. Они способны адаптироваться к любым условиям и к любым противникам, помогая себе магией в нужный момент. Демонстративно пропуская удар по своему телу, я в последний момент создаю энергетический щит и тут же контратакую замешкавшегося единорога. – Либо беря несколько клинков. — Продолжая урок, я разделяю один меч на пять точных его копий и атакую гвардейца, не способного противостоять даже одному клинку. В итоге, пять лезвий буквально шинкуют беспомощного ученика.       — Впечатляет, ваше Высочество. — отступаясь, простонал запыхавшийся жеребец, впечатлённый таким мастерством.       — Это даже не разминка. На самом деле, потенциал любого пони почти безграничен и пять клинков далеко не предел возможностей, но об этом мы, возможно, поговорим на следующем занятии. А пока же попробуй повторить то, что я тебе показал.       — Благодарю, принц. — не смотря на всю усталость, глаза единорога буквально сияли азартом и жаждой новых знаний.       — Тогда увидимся через один вечер.       Подмигнув напоследок, я сворачиваю эту реальность, не давая гвардейцу вновь открыть рот, и вытаскиваю нас из сна возле остальных пони, прошедших через тестирование. Не дожидаясь тучи новых вопросов, я сразу же растворяюсь в тенях дворца и покидаю казармы стражи.       Осталось только решить, чем заняться этим днём, который уже совсем скоро должен начаться. Но это потом, а пока нужно отчитаться за эту ночь перед непосредственным командиром этих жеребцов, а заодно, снова поглядеть, как сестрица поднимает своё светило.       Я как раз успел подняться к ней, перекусив полусотней вкуснейших пирожков с ягодной начинкой, и заодно заев их десятком тортов. В общем, смёл подчистую все запасы со стола Селестии, пока она завершала свой утренний ритуал. Сладости буквально таяли во рту, исчезая раньше, чем удавалось их как следует распробовать, но я просто не мог остановиться! Всё-таки, придворные кондитеры создают настоящие шедевры кулинарии, и это позволяет Кантерлоту по праву считаться кулинарной столицей мира — работать в которой честь для любого таланта в этой области. Ведь из-за дикой конкуренции, получить разрешение на работу здесь могут только самые умелые повара, отчего сам факт работы в Кантерлоте, служит высшим признанием мастера кондитера, открывая перед ним любые кухни мира. А уж трудиться в самом дворце! Такое могут себе позволить только настоящие уникумы! Таланты, любовно собранные по всему миру и отшлифованные в одном из девяти Кантерлотских кулинарных университетов. Что, в принципе, не удивительно, при такой-то принцессе-сладкоежке! Ведь именно она и проводит личную проверку качества всех изделий.       Хотя, по правде, это относится вообще к большинству профессий. Просто в остальных, это не столь ярко выражено, как в кондитерском искусстве. Из-за такой концентрации мастеров разных профессий, и их высокой конкуренции между собой, столица также является лучшим местом для развития профессиональных качеств. Здесь можно учиться у лучших мастеров мира, как подрастающему поколению, так и признанным мастерам, которым тоже не зазорно перенять опыт коллег. Все они постоянно учатся друг у друга, в попытке стать лучшими и заслужить всеобщее признание.       Правда, из-за этого Кантерлот всегда был и очень дорогим городом. Поскольку его жители зарабатывали своим мастерством огромные деньги и могли позволить себе жить, не считая битсы, и из-за чего в столице давно уже не было простых домов, а только настоящие произведения зодческого искусства разных эпох. В магазинах продавали самые лучшие вещи. В ресторанах подавали, минимум, очень хорошие блюда. И даже работа уборщика считалась очень почётной и ответственной, отчего улицы всегда сверкали чистотой, а гулять по ним можно было бесконечно, постоянно открывая для себя всё новые грани блистательной столицы Эквестрии. Ведь здесь живет настоящая живая богиня, которую каждое утро может увидеть любой пони и гость столицы. Если только не поленится встать пораньше и посмотреть на один из балконов огромного дворца, сияющего золотой лепниной и белоснежным мрамором. Не удивительно, что жители так гордятся своим городом, считая его лучшим местом в мире. Возможно, это не так, и каждому свой дом милее всего, но... никто не может отрицать, что Кантерлот действительно великолепный город. Жить в котором мечта многих пони, и не только.       — Как прошла ночь? — Селестия, наконец, закончила с выравниванием движения светила над горизонтом, и подошла ко мне.       — На удивление, хорошо. Да уж... Не ждал от них такого, пусть ты и хвалила их.       — Чем же они тебя так зацепили? Я задумался на секунду, размышляя, с чего бы начать.       — Ну. Для начала, своим упорством и готовностью сражаться, не смотря даже на постоянные смерти. Поначалу мне казалось, что обломать их будет просто, стоит только разок-другой убить. Вот только, они выдержали первый удар, после чего я начал наращивать давление, отслеживая их состоянии и ища предел. Под конец мои иллюзии жрали их живьем, но даже при этом ни один из них не отказался сражаться на аренах, а остальное, сама знаешь — вторично. Опыт, физические показатели и мастерство магии, всё это можно натренировать или искусственно нарастить, а вот дать им настоящую волю идти даже через смерть. — я на секунду задумался. — Такого даже я дать им не могу, не поломав их личности в самом основании.       — Сколько из них продолжат занятия, по твоему мнению? — Проговорила сестра, усаживаясь за столик рядом со мной и с тоской оглядывая пустые тарелки от сладостей. Эх, надо было хоть парочку Селестии оставить... Ну, да ладно. И я продолжил свой доклад:       — Знаешь, не удивлюсь, если придут все. Я проводил разные тесты этой ночью и много что про них узнал. Уникальный материал, с которым будет приятно поработать. Опробовал на них даже некоторые новые задумки и приёмы. Думаю, у меня выйдет создать новую базу данных на основе их опыта.       — Хочешь возродить технологию прямой передачи чужого опыта новичкам? — Селестия недоверчиво нахмурила брови.       — Нет. Только подготовить базы. Так, на всякий случай. Если не произойдёт ничего экстраординарного, то внедрение такой программы не стоит форсировать. Пони и так не плохо справляются без этой магии. Селестия какое-то время обдумывала мои слова и, наконец, ответила:       — Рада это слышать. — Но тут её мысли явно перешли в другую плоскость. Рог принцессы солнца осветила лёгкая дымка заклинания и на пустой тарелке тут же появился свежий шоколадный торт, прямиком с кухни. Богиня отправила кусочек в рот, и тут же поинтересовалась, как бы между прочим: — Кстати, ты не забыл, что сегодня праздник в твою честь?       — Уже? — я в задумчивости поскрёб подбородок. — Хм... Значит, придётся менять планы.       — Собираешься посетить его?       — Да. — ответил я после небольшой паузы. — Думаю, побуду в Понивилле этой ночью. Попугаю местных. Пусть увидят настоящую Найтмер Мун во плоти. Заодно и конфетами разживусь. А сама чем заниматься планируешь?       — Как обычно, государственными делами. Этой ночью во дворце намечен очередной бал маскарад, в честь Ночи Кошмаров. Жаль, что тебя там не будет.       — Сама создала таких подданных, сама с ними и возись. Это же тоска смертная, общаться с ними не по делу. Лучше замени их на более адекватных. Но, похоже, Селестия не обратила внимания на издёвку в моём голосе.       — Они — лицо Эквестрии в мире. Ты ведь знаешь, что это обязывает к особенному поведению в обществе.       — Как же. — я вздохнул. — Помню я тех оленей, что решили завоевать весь мир с помощью своей особенной природной магии. Сколько было переговоров, и чем они все закончились? Какая уж тут дипломатия. Пока за тобой нет реальной силы, она просто не работает. Особенно против агрессоров, не настроенных на диалог.       — Не напоминай... — Сестре явно не хотелось вспоминать этот эпизод своей жизни. А придётся, а то размякла она, за эту тысячу лет в одиночестве.       — Тем более, что Луне пришлось лично общаться с предводителем этих упёртых рогатиков. — Селестия подняла на меня лукавый взгляд, и в её глазах блеснула пара явных смешинок. — Хе-хе. Как сейчас помню её лицо, когда король оленей потребовал от неё повернуться задом и задрать хвост. Я лишь мысленно вздохнул. Да уж. Луна тогда была просто в шоке, от подобного пассажа этого оленя. У него, похоже, мозги совсем перестали работать, на почве предыдущих успехов. Когда их армия покоряла одну страну за другой, не встречая особенного сопротивления. – Как он там сказал? Ах, да, точно! Для покрытия новой кобылки в своём табуне. Этот момент навсегда останется в моём сердце, согревая меня твоим пылким пламенем, сестрёнка.       — Да ну тебя. — Отмахнулась Селестия, отправляя в рот очередной кусочек торта, а в моей памяти словно живой встал этот рогатый глупец, шерсть которого вся светилась от защитной магии. Эта волшба могла уберечь от почти любого заклинания, делая армию оленей мало уязвимой. В сочетании с хорошей бронёй и большим количеством воинов, они легко захватили север нашего континента и начали спускаться на юг, где, в конце-концов, и столкнулись с нашей страной. Это случилось уже после исчезновения Кристальной империи, которая, собственно, и сдерживала их экспансию. И как только её не стало, олени подняли головы, после чего за одно столетие стали владыками всего севера, заключив союз с грифонами и поделив сферы влияния.       — Интересно, что бы сказала Твайлайт, узнай она, как ты ответила ему на такое предложение? — в свою очередь, не сдержал улыбку я. — Когда твоё величество полыхнуло во всю мощь, испепеляя всё живое вокруг.       Перед глазами встал образ сестры, наливающейся светом настолько ярким, что через него невозможно было смотреть даже через защиту. Вырвавшийся из неё поток ревущего пламени полноводной рекой потёк во все стороны, захлестывая самоуверенного оленя, обтекая его защиту и катясь дальше. Чувство полного превосходства сохранялось в нём до того момента, когда он попробовал втянуть воздух. Ведь защита действительно была хороша, и пламя сестры не причиняло ему вреда. Вот только, оно раскалило воздух до такой степени, что дышать им стало просто невозможно. Горло короля моментально обгорело, шерсть распадалась от нагрева изнутри, плоть облазила вместе с защитной магией обугливающимися кусками, а сами защитные чары постепенно распадались на части, не выдерживая такого напора божественного огня.       Смешно, но сестра от ярости использовала самую обычную зажигалку. По сути, выброс магии огня в чистом виде. Заклинание, против которого элементарно защитится любой маг. Вот только, Селестия вбухала в него целые моря силы, отчего оно стало невероятно мощным. Банально выжгло все на километры вокруг. Спасся только я, а вот остальные члены нашей делегации разделили участь оленей. Только армия, стоявшая в полу километре позади, успела сбежать. Командиры сразу поняли, что начало твориться, и сделали ноги так быстро, как только могли. Благо, уже знали, как сестра может полыхнуть и что в таком случае надо делать всем желающим жить.       Нужный опыт был, когда сестра, лет за сорок до этой войны, испугалась обычного звёздного паучка в своей ванной — посчитав его крайне опасным монстром. Я аж едва не расхохотался, вспомнив этот эпизод из нашего прошлого. (https://www.youtube.com/watch?v=6VhZp6sJsCQ)       Тогда сестрёнка вжарила лучами света от души, прямо в нашем новом свежеотстроенном дворце. В таком уютном, белоснежном, с золочеными символами солнца на высоких крышах. Эх... Красивый был домик... Жаль, простоял не долго. После того неравного боя с паучком, от дворца остались одни руины. Благо, никто из пони серьёзно не пострадал, все успели вовремя разбежаться. Только меня немного зацепило, да сестре прилетело по буйной головушке рухнувшим куском потолочной балки. Вот мороки то было, столько расходов. А тот злосчастный паук разрушение дворца всё же пережил, и ещё долгие годы потом жил у меня в качестве любимого домашнего зверька, заодно напоминая сестре об этому курьёзе. Да уж... Всё-таки, к тому времени мы перестали срываться по пустякам и научились держать всё в себе.       — В итоге, переговоры вести стало просто не с кем. — подвёл я итоги своих воспоминаний в слух. — Только расплавленные до скального основания поля на пару километров вокруг и кучка оленей, забившаяся по щелям и боявшаяся вздохнуть без твоего разрешения. Замечательный способ вести переговоры. Помнишь, сколько десятилетий потом ни один правитель не смел даже подумать требовать у тебя что-то? Только крайне вежливо и аккуратно просить, чтобы, не дай хаос, не развеяться пеплом.       — Это путь в никуда. — заметила Селестия, и явно погрустнела. — Разные тираны пытались так править, и где они сейчас? Хорошо, если гибли до того, как гробили свои собственные страны, а ведь частенько утаскивали и их в забвение в след за собой.       — Теоретически, я это понимаю, но править как ты, я просто не смогу. Слишком быстро сорвусь, и стану тем самым тираном на троне. Так что всё, что я могу, это помочь тебе нести эту ношу, но не более. Ну, и ещё немного расчистить твой путь от части проблем.       — Ты даже не представляешь, как я тебе за это благодарна, брат.       — Особенно за то, что я не пытаюсь забрать у тебя власть? — попытался я было подколоть сестру, но неудачно.       — Ты просто не хочешь взваливать на себя дополнительное бремя, хотя вполне можешь править.       — Это тоже, но с меня хватило недели соправления, чтобы понять, заменить тебя у меня не выйдет. Просто сорвусь, и поубиваю их к демонам. Не... Лучше я буду целыми днями развлекаться, отдыхая от сражений ночи. Всяко лучше, чем ещё и днём заниматься делами. Кстати, ты обещала мне настоящий поединок.       — Не сейчас. Сам видишь, сколько у меня дел.       — Так оставь за себя обманку на денёк. — не сдавался я.       — О чём ты говоришь?       — Да ладно. Ни за что не поверю, что у тебя нет доверенного пони, который может сыграть твою роль хотя бы пару часиков. Тем более, ты строишь своё расписание так, что любой смертный справится. Особенно с таким помощником, как Кибиц. И после этого ты хочешь мне сказать, что не имеешь подмены, способной заниматься этой тупой рутиной каждый день?       — Это тайна, так что не проболтайся.       — Само собой, сестрёнка. У нас этих тайн горы и ещё пара океанов. Одной больше, одной меньше. Зачем мне портить твою репутацию? Тем более, что пробить твои хилые иллюзии для меня не сложно. Ну, так кто она?       В ответ сестра молча встала из-за стола и отправилась на балкон. Вспорхнув крыльями, она элегантно спланировала в расположенный под стенами замка сад.       Я последовал за ней, наслаждаясь красотой этого зелёного уголка в каменном мире дворца. Тут были собраны уникальнейшие растения со всего мира и свободно жили разнообразные мелкие зверушки, оживляя собой это зелёное царство, затерянное среди белокаменных шедевров архитектуры. Даже выложенные резным камнем дорожки, затейливо петляющие среди буйной растительности, были изукрашены сложным орнаментом копытной работы и отполированы до блеска миллионами туристов, прошедших по ним за последние столетия. Однако, эта обстановка создавала вокруг и сотни укромных уголков, где, среди этого растительного царства, вполне можно было уединиться. Пройдя немного в глубь парка, мы оказались возле белоснежной беседки, где мирно спала белая пегасочка лет двадцати восьми, с розовой аккуратно уложенной гривой. Пока что пони находилась в тени резного бортика, но скоро лучи восходящего солнца попадут на её глаза и она наверняка проснётся. Сестра встала так, чтобы создать дополнительную тень и не дать светилу потревожить сон молодой матери.       — Эта кобылка обладает уникальным талантом. — тихонько произнесла Селестия, с любовью смотря на одну из своих маленьких пони.       — Она не только мила, но ещё и талантлива?       — Её кьютимарка это зеркало, отражающее солнце. — подтвердила сестра и слегка подвинула крыло малышки, открывая её бок.       — Любопытная структура таланта. — Отметил я про себя. Магия иллюзий, заточенная под… Сестру?       — То-есть, её талант изображать тебя? — Чуть удивлённо переспросил я, и говоря также тихо, чтобы не разбудить пегаску.       — Да. Как интересно. Первый раз вижу такое!       — Расскажешь о ней?       — Ты действительно хочешь знать?       — Конечно. В первый раз с таким сталкиваюсь. Талант подражать кому-то. Ладно, если бы он был внедрён извне, но что бы он родился сам? Для этого должно случиться нечто невероятное.       — Как оказалось, всё куда проще. — начала свой рассказ Селестия. — Ещё ребёнком, она восхищалась мною. Почитала меня, как своего кумира, и старалась подражать во всём, из-за чего жизнь её была довольно сложной и не слишком приятной.       — Да уж. Представляю... — согласился я с сестрой. — Подражать тебе, это даже для современных пони слишком.       — Тем не менее, она не сломалась и продолжала гнуть свою линию. Как только она стала взрослой, то покинула дом и прилетела в Кантерлот.       — А смысл в чём?       — В том, что ещё ребенком она играла меня на сцене, и именно тогда получила свою метку, после чего решила связать свою судьбу с театром. И не просто играть в нём, а изображать именно меня. Сестра на некоторое время замолчала, наблюдая за мирно посапывающей во сне пони.       — Вот так сразу? И на самую главную роль? — прервал я, наконец, затянувшееся молчание. — Да, она очень амбициозная и вряд-ли представляла, во что вляпается по своей глупости.       — Увы, ты прав. Придя в королевский театр, она с порога заявила, что хочет играть меня и знает все тексты и изучила все движения. В общем, готова прямо сейчас занять место примы. Я только присвистнул:       — Девочка приезжает в столицу без посторонней помощи, а потом, вот так с ходу, заявляется в королевский театр и позиционирует себя там, как его приму? То есть, хочет занять самую важную роль среди актёров? — Что тут можно сказать? — Наивный ребёнок.       — Она об это очень мечтала и не хотела ничего слышать. Естественно, ей показали на дверь, но она не сдалась и взяла в осаду театр на целую неделю.       — Всего то?       — Да. И крепость пала под её натиском. — Селестия улыбнулась. — Пусть её взяли на должность принеси подай и, скорее, из жалости, но тем не менее, она стала жить в театре. Наблюдала, училась, помогала, чем могла и постепенно завоевала уважение других артистов. В основном, своим упорством и непоколебимостью на пути к мечте. Она бралась за любую работу, только бы не свернуть со своего пути. Наблюдая и учась как одержимая, она незаметно для всех шлифовала свой талант. Всё-таки, она могла видеть репетиции, да и за представлениями порой наблюдала из-за кулис.       — В этом гадючнике? — Я мысленно поморщился, от возникших перед глазами воспоминаний Луны.       — Но-но! Это тысячу лет назад театр был гадючником! Современные актёры пусть довольно специфичны, но даже близко не столь подлы, как тогда. Времена сейчас другие.       — Ты не перестаёшь меня поражать, сестрица. Даже их перевоспитала! Так, что дальше было?       — Ей повезло. Однажды все три актрисы, умеющие играть меня, не смогли выйти на сцену.       — Она, часом, своих копыт к этому не приложила? — мгновенно насторожился я.       — Нет, я проверяла. — успокоила меня сестра. — Одна отправилась с гастролями по стране, вторая готовилась принести в этот мир новую жизнь, а третья просто заболела накануне. В итоге, постановка, которая должна была пройти в честь делегации зебр при моём личном присутствии, могла сорваться, а просить чужую актрису директор театра не рискнул, дабы не потерять лицо.       — Хоть что-то не меняется. — отметил я про себя.       — И вот, когда начали искать замену из остальных актрис, выяснилось, что она не только знает все слова наизусть, но и довольно неплохо изображает меня. Так что, после недолгих колебаний, в администрации все-таки решили рискнуть. Её загримировали, прикрепили рог, покрасили гриву и выпустили на сцену.       — Ну, и как она сыграла?       — Неподражаемо. — при этих словах Селестия не сумела сдержать улыбки, и вновь с нежностью поглядела на спящую пегаску. — У меня создавалось впечатление, что я смотрю в зеркало. Да, у неё была крашеная грива, бутафорский рог и размеры совсем не те, но слова, интонации, жесты, мимика... Всё было до ужаса похоже. Даже её аура преобразилась, став похожей на мою. Никогда до этого я не видела ничего подобного. Она не просто играла. Она полностью перевоплотилась, став по настоящему мною. Я просто не могла упустить такое сокровище. От волнения я совершила непростительную ошибку. Покинула постановку до её окончания.       — Ты что!? Они же решили..! – Я изумлённо уставился на сестру, хлопая глазами. О чём она только думала в этот момент!?       — Именно так. Они все подумали, что я в ярости от её игры. Ещё не успев собраться с мыслями, я послала за ней на следующий день. Каково же было моё удивление, когда я узнала, что её выкинули из театра и она, вся в слезах, сидела на станции, ожидая поезда домой. Только тогда я поняла, что натворила, вспомнив, что любой мой неосторожный жест может поломать судьбы других пони, просто потому, что его не верно истолковали. Я же прошлась по её мечте своими копытами, даже не поняв сразу, что натворила.       — Как же вы помирились?       — К счастью, это было просто. Я пригласила её на приём к себе и лично принесла извинения, объяснив произошедшее, после чего предложила ей работать во дворце.       — А она?       — Когда она узнала, что может быть рядом со мной и помогать мне, то пришла в полный восторг. Можно сказать, я отобрала у неё одну мечту, подарив взамен другую, о которой раньше она не смела даже думать. Ей просто в голову не приходило, что настолько талантливая актриса может подменять меня на троне. Играть меня на приёмах, а не в театре. Теперь она живёт в Кантерлоте, со своим жеребцом, и уже родила двух замечательных кобылок.       — Повезло тебе с такой помощницей. — я принялся куда более пристально разглядывать пегаску, слегка касаясь её разума и в пол глаза поглядывая за её безмятежным сном. — Может, осуществишь её мечту?       — Дать ей сыграть меня для публики? — удивилась Селестия. — Но тогда весь мир узнает, что у меня есть двойник. Ей ни к чему такая слава. Особенно, если они узнают её имя.       — Да, последствия могут быть непредсказуемые. Банальный шантаж или попытка подкупа это меньшее зло, которое её ждёт. Согласен, не стоит создавать такой риск. Разве что…       — Придумал что-то?       — Что, если она сыграет это представление только для нас?       — А остальные актеры?       — Иллюзии, не отличимые от реальных. — подсказал я. — Могу хоть весь зал ими забить. Будут её личными зрителями.       — Не думаю, что это хорошая мысль. Это может ей только навредить, напомнив о старой мечте. Я в ответ лишь пожал плечами.       — Моё дело предложить. Решать тебе. Но мне надо её увидеть в деле, да и познакомиться стоит.       — Хочешь её проверить?       — Да. На ней слишком большая ответственность. Я обязан быть полностью уверен в её лояльности.       — Не говори глупостей. Она не предаст меня. — Селестия попыталась было возмутиться, но я поспешил успокоить её.       — Без внешнего воздействия наверняка, но её могут банально похитить или взять в заложники семью. Ты ведь понимаешь, что я прав. Мы должны быть готовы к наихудшему развитию ситуации.       — Ты сделаешь то, что должен, чуть позже. Пока же, давай просто насладимся этим тихим утром, подсластив его свежими тортиками. Селестия ловко перевела разговор в другое русло, и я не стал ей в этом препятствовать.       — Мысль интересная. Только хватит ли тортиков?       — Конечно. Мои стратегические запасы кондитерских изделий почти неисчерпаемы.       — Да ну!?       — Смотри и поражайся. — на лике Селестии на секунду возникло выражение торжества абсолютного победителя, после чего она жестом поманила меня за собой. Мы отошли от беседки подальше, и сестра открыла портал в огромную кристальную пещеру под городом, которая до потолка была забита стеллажами. На них то и покоились рядами торты, упакованные в специальные магические контейнеры, поддерживающие их в состоянии стазиса. И пусть многие сладости были не целыми, а у некоторых отсутствовало от двенадцатой части до трети, но даже приблизительный подсчёт количества этих кондитерских изделий заставлял меня облизываться в предвкушении. Тут же миллионы тортов!       — Откуда такое сокровище?! — я в восхищении озирался по сторонам, расхаживая среди уходящих под потолок рядов полок.       — Это результат бережливого отношения к кондитерскому мастерству. — заявила с гордостью сестра, явно довольная достигнутым эффектом. — Всё, что я хотела сохранить для будущих дегустаций, помещалось на один из подобных складов, ожидая своего часа. Это позволяет мне дегустировать сладости, созданные уже ушедшими мастерами. Вспоминать те приятные моменты моей жизни и испытывать их снова и снова. Также, эти склады были созданы и для тебя.       — Для меня?       — Ага. Дабы ты, брат мой, также мог насладиться этими шедеврами прошлых столетий. Испытать тоже наслаждение вкусом, что было у меня. Выбирай, что хочешь. Только не бери большие порции от каждого торта, дабы они не закончились раньше времени, ведь мастера, создавшие эти шедевры, давно ушли на перерождение.       — Ага. — У меня аж глаза разбегались от такого количества кондитерских шедевров. На каждом из которых были метки с датой изготовления, именем мастера и краткое описание продукта. Это всё только ещё больше распаляло желание попробовать их все и сразу, отчего я никак не мог выбрать хоть что-то.       — Сестра, я не могу выбрать. — наконец, с жалобным стоном протянул я. Это было почти больно! Видеть великое сокровище нашего мира, и не иметь возможности попробовать его. По крайней мере, в обозримом будущем и не затратив годы на непрерывную дегустацию. Хотелось всего и сразу, но это было просто невозможно. Даже для меня!       — Тогда, позволь мне подобрать подходящие этому случаю тортики.       — Да. Так будет лучше. — мгновенно согласился я. Ведь какая разница, с чего начинать? Рано или поздно, я попробую все эти вкусняшки, и не по одному разу. Главное, не спешить и растянуть удовольствие хотя бы на столетие-другое!       Наблюдать, как сестра выбирает мне угощение, было крайне не удобно, от осознания простого факта: Я не могу предложить ей ничего сопоставимого! Ведь единственную «еду», которую я могу создавать, даже и едой-то назвать нельзя. Так, напиток для расслабления разума и погружения в забвение, отдалённо схожий с алкоголем, но воздействующий непосредственно на разум и не имеющий побочных последствий, кроме лёгких провалов в памяти во время его употребления. Созданный мною на луне для собственных потребностей, он состоял из смеси материализованной лунной магии и моей крови, и предназначался для самых тяжелых моментов жизни, когда забвение было единственным выходом.       Решено! Создам немного лунного нектара по такому случаю. Главное, не напиваться до невменяемого состояния, а только немного расслабиться под воздействием его магии. Под удивлённым взглядом сестры, я открываю широкую рану на своей собственной груди и выцеживаю немного серебристой крови. Потом наполняю её светом и магической энергией луны, и начинаю сложную процедуру преобразования. Это требует предельной концентрации и безошибочного исполнения, иначе, вместо качественного продукта получится бесполезная бурда, которая никогда не сможет оказать дурманящее воздействие на разум бога. Однако, прошло всего пять минут работы, и вот, два литра лунного нектара готовы к употреблению. Потом я создаю четыре особым образом зачарованных бутылки, в которых можно хранить сей нектар вечно, и два тончайших фужера из небьющегося стекла. Они выглядят настолько эфемерными, что заметить их даже мне не просто. И, при всём при этом, они почти неразрушимы для бытовых нагрузок.       — Прости. У меня больше ничего нет для дегустации. — произнёс я с сожалением в голосе, протягивая бутылки с напитком Селестии.       — Ты всё ещё помнишь, как создавать его? — улыбнулась в ответ сестра, принимая сосуды из облачка моей магии, и окутывая их своим золотистым полем телекинеза.       — Скорее, я воссоздал и переработал изначальный процесс. Я изменился, и больше не могу создать то, что создавала Луна. Ведь главный ингредиент это моя кровь, которая тоже слишком сильно изменилась, отчего эффект забвения стал сильнее. Так что будь с ним поаккуратней, сестричка. Он хорошо даёт в голову, если перебрать.       — Замечательно. — Вскрыв одну из бутылок, Селестия аккуратно разлила тягучую серебристую жидкость по фужерами, отчего создавалось впечатление, что жидкое серебро парит над столом, медленно перемешиваясь под воздействием внутренней конвекции. Потом сестра подняла свой фужер, а я с опозданием поднял свой, одновременно примериваясь к двум десяткам порций тортиков. — За наше великое будущее, брат.       — За будущее. – и наши фужеры столкнулись в ритуальном касании, породив чистейший хрустальный перезвон.