Боги Эквестрии

Глава 10 Воля души

      В открывшиеся двери моего временного кабинета в посольстве вошёл довольно необычный единорог. Породистый старик серой масти, с более тёмной гривой и жёлтыми глазами, на лице которого застыл отпечаток власти и могущества. И только множество веснушек на лице, и редкие пятна более тёмной шерсти на теле, выбивались из его царственного облика. Они образовывали уникальный, похожий на звёзды, узор, который смотрелся бы довольно миленько на какой-нибудь кобылке, но никак не на шкуре этого сурового правителя-мага. Но несмотря на этакую экстравагантность расцветки, мало кто из смертных мог себе позволить с улыбкой пялиться в обветренное временем и магией лицо этого почтенного единорога. И это, даже если вынести за скобки ауру силы и власти, что как покрывало окутывала этого представителя рогатого племени.       — Маунтин Вульф. — представился бывший глава городского совета Цуриха, а также действующий архимаг столетней выдержки. Он склонился в церемониальном поклоне. — К Вашим услугам, принц.       — Тень Кошмарной Луны. — поднимаясь из кресла, я также обозначил поклон, но куда более слабый, в соответствии со своим статусом правителя Эквестрии. — Рад нашей встрече.       Сделав пару шагов и нависая над единорогом, я протягиваю копыто для касания в знак наших доверительных отношений, но одновременно, немного разворачиваю свою ауру силы, заставляя магию единорога уйти в глухую оборону. Этим жестом, я заставляю старого интригана на секунду замешкаться от ощущения моего магического превосходства и ситуации. Ведь для таких магов, как он, касание могло очень многое сказать о собеседнике и, в то же время, раскрыть себя куда сильнее, чем того хотелось. Эдакое, обоюдоострое оружие в отношениях.       Но отказать в касании, когда я первым протянул копыто для приветствия, он не мог. Так как, это значило бы очень сильно оскорбить протягивающего копыто дружбы, а он не мог допустить подобного, в силу множества причин, и потому безропотно протянул своё для касания.       Лёгкий стук наших хуфоф, и его глаза чуть вспыхнули, резонируя с моей магией дружбы. Десятки незримых связей соединили наши духовные тела узами зарождающейся симпатии, сделав нас почти хорошими знакомыми. В то же время я позволил Вульфу считать своё нейтральное любопытство и заинтересованность в новом знакомом. И не только, как в экскурсоводе. Сам же я вежливо не лезу в его глубинные слои магических тел, потому что и так видел его. Если не насквозь, то близко к этому. Наконец, я сворачиваю поток ментальной магии, дабы другие пони неподалёку не ощущали давления моей силы.       — Для меня большая честь приветствовать Вас в нашем древнем городе. — архимаг внял моему намёку и тоже пригасил свою магию, втянув её в тело.       Всё-таки, старик тоже был могущественным волшебником, пусть и смертным, но куда важнее было его мастерство и опыт, помноженные на природный талант. Не Шайнинг Армор, конечно, но с Кристаллом вполне мог бы потягаться в силе и мастерстве. Пусть он, скорее всего, и проиграл бы, но бой точно сумел бы дать.       — Благодарю Вас, уважаемый Маунтин Вульф. Я был бы рад прогуляться в вашем обществе. Ведь в вашем городе, наверняка множество интересных достопримечательностей.       — Безусловно. Желаете увидеть их все? — собеседник обозначил намёк на улыбку, делая ударение на слово ВСЕ и как бы намекая, что этих самых достопримечательностей здесь слишком много и явно не все будут показаны гостю.       — Только те, что успеем осмотреть за пару часов до саммита. — уточнил я с улыбкой, не желая ставить мага в неудобное положение. — Остальное как-нибудь потом.       — Как Вам будет угодно, принц. Прошу следовать за мной. — вновь обозначив лёгкий поклон, необычный единорог направился к выходу из нашего посольства в негласной столице Северного Союза.       Я же двинулся за ним, предвкушая познание нового. Надеюсь, это хоть немного развеет мои мысли и даст возможность более трезво оценить слова сестры о грядущем вторжении. Уж слишком шокирующей была эта новость. И что, как не экскурсия, может отвлечь меня от тяжелых дум?       До начала саммита было ещё два с половиной часа времени, и делать было совершенно нечего. Это сестре хорошо. Как раз успевала провести кулуарные переговоры и в последний раз прозондировать почву. Мне же было совершенно не интересно следовать за ней. Тем более, что я и так видел всё, что видела она, и слышал не меньше. Так что я, вроде как, отсутствовал на этих переговорах, но в то же время знал обо всём, что происходит возле Селестии.       Поэтому моя невинная просьба, найти экскурсовода для знакомства с городом, обернулась появлением этого почтенного архимага из местных жителей. Единорога, уже разменявшего первую сотню лет, но всё ещё выглядевшего довольно моложаво, благодаря немаленькой магической силе и регулярным упражнениям. Вот только, специализация у него была напрочь мирная. Старик числился почётным строителем и скульптором в добром десятке крупнейших городов Союза, достигшим невероятных высот в работе с камнем, но и другие аспекты магического искусства тоже не забывал.       Выйдя на улицу, мы не спеша направились вдоль одного из центральных проспектов.       — Как Вы, наверное, знаете, наш город был основан более полутора тысяч лет назад, великим магом и камнетёсом Пионером (первопроходец). — начал свою явно заготовленную лекцию волшебник. — Именно он вытесал первый дом из дикого камня в этих краях. Дом оказался таким прочным и качественным, что он до сих пор стоит в сердце города. При этом, он использовал только собственную магию и особенную кристальную кирку, которую любой так же может увидеть в доме-музее основателя.       От этих его слов мою память пронзило, словно молнией!       — Так вот, кого вы мне напоминаете! У него были точно такие же веснушки, как у Вас! Только он был помоложе, да и ростом поменьше. А так, один в один!       В памяти всплыл почти такой же жеребец, как и этот маг, когда-то решившийся помочь Луне совладать с непослушной киркой и показать ей, как надо правильно работать. Моё прежнее «Я» тогда пыталась освоить искусство камнетёса и достала специальную кирку из монокристалла времён Империи. Но затея не выгорела, а после того как Луна увидела мастерство Пионера, то подарила ему инструмент вместе с имперскими учебниками по горному делу. Всё равно, толку мне с них было чуть, да маленько, а он с первого взгляда запал на те невзрачные книжки по основам копытной скульптуры — на пару с прикладными знаниями и наставлениями для чайников. И пусть магия Империи уже давно не работала, убитая изменёнными Дискордом константами мироздания, но общие принципы сохранились и давали много пищи для размышлений пытливому уму Пионера. А ведь, мы были знакомы всего лишь несколько дней, после чего другие дела закрутили Луну и во второй раз встретиться нам было не суждено. Только через столетия после его смерти, Я(Луна) побывала на его могиле.       — Вы знали Пионера? — ошарашенно уставился на меня экскурсовод. — Но как это возможно?!       Эх. Всё-таки смертные, порой, не перестают меня поражать. За свою долгую жизнь, мы с сестрой с кем только не были знакомы. Порой, даже более, чем плотно. Вон, сестра знает всех значимых жителей нашего мира и это никого не удивляет, так почему некоторые думают, что в прошлом было по-другому?       — А что такого? Я тогда путешествовал по миру, встречал разных пони, вот и с ним пересёкся. Ещё помнится, подарил ему кирку из зелёного монокристалла и учебники по скульптуре. Правда, тогда он ещё был молод и явно не помышлял об основании города. Хотя, уже тогда с камнем обращался великолепно. Помнится, он ещё свою метку словил, когда пытался создать мою статую в знак благодарности… — я почесал затылок, пытаясь подробней вспомнить всё, связанное с ним, а единорог по-прежнему не сводил с меня округлившихся глаз. — Вроде, его меткой была нефритовая статуэтка аликорна, не так ли?       — Ам… При всём уважении принц, но Вы ошибаетесь. Меткой моего предка был нефритовый единорог, а не аликорн. — с каким-то странным облегчением проговорил Вульф, с опаской косясь на меня.       — Возможно, и так. — не стал я спорить. — Но у моего знакомого единорога был именно нефритовый аликорн со сложенными крыльями, отчего он казался единорогом с небольшими горбами на боках. Если не присматриваться, то можно легко спутать или забыть эту деталь. Всё-таки, времени много прошло, а память смертных несовершенна. — не давая собеседнику возразить, я закончил свою мысль для его спокойствия. — Хотя, это и не важно, ведь одна мимолетная встреча ничего не могла изменить.       — Именно. — обретя опору, Вульф постарался как можно жёстче отгородиться от подобных мыслей. — Единственная встреча никак не могла повлиять на великого основателя, даже если и произошла. В чём я очень сильно сомневаюсь, иначе, подобный факт обязательно бы нашёл отражение в двенадцати скрижалях основателя.       От этих слов меня передёрнуло. Нет, это точно не была ошибка! Я помню те тринадцать скрижалей, которые прочла Луна намного позже, уже после смерти своего друга. Уже обретя чувства и способностью полноценно жить, она лично распылила тринадцатую скрижаль, в которой он признавался в любви своей музе, подвигнувшей его на такие свершения. Всю жизнь Пионер старался стать достойным меня(Луны) и совершить нечто столь же грандиозное, как то, что сделали мы с сестрой, когда уничтожили логово каменных демонов, и, кажется, у него получилось.       Наконец, я вырвался из омута внезапно нахлынувших воспоминаний и вновь повернулся к застывшему в ожидании архимагу.       — Конечно, уважаемый Вульф. Он бы обязательно упомянул меня, будь это он. А раз нет упоминания в его скрижалях, значит, это был другой пони. — мне не хотелось доказывать этому единорогу что-либо. Зачем рушить старику его представления о мире?       — Именно! Рад, что Вы понимаете столь очевидные вещи! — даже такой прожжённый дипломат, как он, не смог скрыть облегчения на своём лице.       Шутка ли, узнать, что идущее рядом с тобой существо так кардинально повлияло на столь важную личность, как основатель столицы и твоего рода. По сути, не встреть его предок меня на этих живописных горных склонах, и кто знает, каким путём могла бы пойти его судьба. Вот только, наше знакомство началось с того, что Луна, пролетая над горами, заметила одинокого пони, которого как раз загоняли каменные отродья Дискорда. С таким количеством химер единорогу было никак не совладать, так что Я(Луна), не размышляя спасла его от смерти. Возможно, он и сам бы спасся, но на это у него было мало шансов, и именно это спасение дало нам некоторое время побыть вместе, пусть и очень не долго. Пока у меня не случился очередной срыв ментального самоконтроля, и вспышка вырвавшегося из меня спонтанного заклинания чуть не поджарила бедолагу. В итоге, Луна сбежала в страхе, боясь своими копытами погубить ещё и его жизнь. Напоследок, я только успела сказать жеребцу, где искать эту долину, обладающую защитой от порождений хаоса и дикой магии, после чего, мой звёздный хвост скрылся в небесной вышине.       Вновь окинув каменное безмолвие города, я по-новому увидел его красоту, осознавая, что всё это было построено благодаря тому странному единорогу — что мечтал спасти чужие жизни так же, как спасла его Луна. Ну, что же. Он воплотил свою мечту в этом городе. Создал нечто по-настоящему великое и вечное, что пережило его на более чем полтора тысячелетия. По-настоящему выдающийся подвиг для смертного, увековеченный в камне.       Продолжая вполуха слушать лекцию мага, мы продолжили экскурсию, звонко цокая копытами по брусчатке старого квартала.       — А теперь, как насчёт более позднего архитектурного периода? — наконец, предложил мой сопровождающий.       — Отличная идея. — тут же согласился я.       — Тогда, если Вы желаете, то полетели. — и с этими словами, он создал под нашими ногами левитационную плоскость и своей магией поднял нас над крышами домов. — Вы ведь не боитесь высоты, Ваше Высочество?       В полушутку заданный вопрос, выбил меня из процесса рассматривания причудливых узоров на стенах домов. Что-то они мне напоминали, но я всё никак не мог разобрать, что именно. Вроде бы, бессмыслица из линий, кружочков и треугольников, но при этом нечто столь близкое, знакомое и родное. Словно это были не рисунки, а… А!? Что он сказал?!       Стукнув серебристым накопытником по прозрачной плоскости, я заставил его заклинание пойти световыми волнами, проявляя всю структуру магического плетения левитации, и отчего Вульф буквально подавился заготовленной репликой.       — Что вы сделали?! — магист магии даже не пытался скрыть своего удивления.       А я только хмыкнул про себя. Так то! А то ещё придумал, интересоваться у меня страхом высоты. Поплавал бы ты в мире снов с моё и я бы посмотрел, как тебе мозги вывернуло бы наизнанку. Умник. Вот там по-настоящему страшно. Когда пространство, время и материя смешиваются в кашу и понятие высоты принимает совершенно особый абстрактный смысл.       — Всего лишь влил каплю своей подсвеченной силы в один из узлов Вашего заклинания. — как ни в чём не бывало пояснил я свой фокус. — При взаимодействии с Вашей магией, произошло проявление заклинания в видимом спектре. Так, мелкий трюк, не более.       — Но ведь это невозможно! То есть, только в теории! — маг никак не мог поверить в увиденное. — При подобном использовании магии иллюзий происходит конфликт энергий, приводящий к разрушению любых, сколько бы то ни было сложных, конструкций чар! Во всяком случае, вот так. На ходу... Не в лабораторных условиях? И это, не считая внедрения маны посредством копыта, что вообще невозможно с такой точностью. Как у Вас это получилось?!       Странные они, эти смертные маги. Не понимают настолько простых вещей.       — Просто практика, уважаемый. Очень много практики. — я вновь касаюсь накопытником нужной точки плетения, равномерно вкладывая поток своей маны и заставляя заклинание снова равномерно засветиться радужными узорами, проявляя всю его структуру и заставляя её быть видимой для обычного глаза. — Кстати, Ваша магия на семьдесят три процента работает в холостую, теряя энергию в протечках. Структура элементов плохо оптимизирована, половину элементов можно смело выкинуть за ненадобностью. Общий КПД Вашего заклинания находится в районе четырёх процентов. И это, не считая стремительного саморазрушения. Если это протянет час без сбоев, значит, нам повезёт. А то, не хотелось бы пугать добрых жителей Цуриха, если наши крупы проломят черепицу и свалятся на кого-нибудь пони прямо в его гостиной.       Поймав взгляд ошарашенного единорога, которого я только что усадил этим самым крупом в лужу, я улыбнулся ему самой доброй улыбкой из арсенала сестры. А то, слишком уж наглые мысли у него в голове мелькали. Такие, что я просто не смог удержаться от демонстративной порки. Ну, не уважаю я таких умников, воображающих, что они обладают силой или властью и просто неспособных осознать той бездны разницы, что лежит между нами.       — Хотя должен признать, Вы меня изрядно порадовали. Особенно, на фоне полных бездарей, не способных даже процент своей магии использовать с толком и только перекачивающих через себя потоки силы. Они словно тупые насосы, в попытке добиться хоть какого-то результата. — я с усмешкой подмигиваю единорогу, совсем недавно считавшему себя мастером магии. — Итак. Что Вы собрались мне показать интересненького?       — А..? Ну да, конечно. — единорог попытался сделать вид, словно ничего и не было. — После основания, город быстро рос и аккумулировал в себе самых талантливых единорогов, способных работать с камнем…       Пролетая над домами, мой добровольный гид рассказывал историю своего города, одновременно показывая самые интересные достопримечательности. И они действительно поражали своей древностью и богатейшей историей, которую я буквально видел в камне, помимо пояснений гида различая окалину от дыхания драконов, структурные изменения от использования разнообразных заклинаний, отпечатки аур живших в домах пони и множество других микро следов, оставленных временем. Увы, но это было слишком далёкое прошлое, дабы можно было просмотреть его на прямую, но и следов мне более чем хватало, дабы составить для себя куда более подробные исторические хроники, чем рассказывал мне Вульф. Заодно, я загрузил свой мозг работой, дабы страх вторжения не долбил по голове и отошёл на второй план.       Мы продолжали медленно плыть над городом, а памятники архитектуры вновь сменились жилыми домами, а те общественными зданиями. Указывая на ничем не примечательную мостовую, Вульф рассказывал довольно любопытную информацию о методах набора, чётко датируя время строительства улиц по их структуре. В принципе, схожим методом можно было датировать здесь всё, но у меня были куда как более совершенные инструменты для анализа, чем глаза и лекции смертных.       Сканируя материю, я накапливал колоссальный багаж информации о прошлом этого города. О его жителях, их быте, опасностях и событиях, прошедших давно-давно, но намертво впечатавшихся в камни на тонком уровне. Эх. Если бы только я мог поделиться с ними их собственной историей, позволив узнать всё о своих предках, но увы, эти знания не стоит открывать потомкам — дабы они никогда не познали ужасы прошлого и даже не подозревали, как тяжело жили когда-то их предки.       — Это знаменитая колонна единства, которая была вырезана и установлена в честь образования Северного Союз. — единорог с гордостью указал на очередную небольшую колонну на нашем пути.       На этот раз, всего двухсотметровой высоты, вырезанная из монолитного камня и поставленная на небольшой гранитный пьедестал. Ну, как небольшой. Всего-то двадцати метровая ступенчатая пирамида со срезанной верхушкой. И каких только каменных украшений на ней не было. От тривиальных обережных рун, до великолепных барельефов всех разумных существ, которые проживали в Северном Союзе. А стены пьедестала,вообще были сплошной каменной картиной дивной красоты. Верхушка колонны была выполнена в форме копыт, рук и лап, лежащих друг на друге и образующих единое копытокасание — символизирующее единство столь разных народов. При этом качество, даже самых мелких деталей, заставляло меня проникнуться уважением к создателям этого шедевра. Ведь в камне были видны даже отдельные волоски и проработана структура перьев, не говоря уж о более крупных деталях.       — Сколько же лет понадобилось, дабы создать эту красоту? — изобразил я вздох восхищения, дабы польстить старому магу.       — Нисколько. — с гордостью ответил мой гид, словно лично принимал участие в создании этой колонны, что уж было бы просто невозможно, в силу его возраста. — После завершения согласований, колонна была построена за три месяца со всей отделкой. Тогда здесь собрались все мастера Союза и вместе создали это чудо мира. Заложенные в те времени принципы единства и взаимопомощи привели к тому, что именно Жанева стала неофициальной столицей мира и центром политической жизни планеты!       Я едва сдержал улыбку, наблюдая за пафосным выражением этого неглупого жеребца, но который столь много ещё не знает. Увы, он был слегка увлекающейся натурой, отчего не был посвящён в истинное положение дел, а его завышенное самомнение не позволяло ему самому разглядеть важные нюансы в политической жизни мира.       — Действительно, выдающееся достижение Ваших предков. — поддакнул я, указывая на нашу с сестрой наскальную живопись. — А это что за… Круги?       — Это? — Маунтин Вульф на секунду сбился с мысли, не понимая, как можно интересоваться другими вещами, пока он рассказывает о самой большой достопримечательности города! — Это следы давней магической катастрофы, которые считали оберегами в прошлом, но современная магическая наука с успехом доказала, что в них нет никакой магии. Просто кривые борозды на склоне горы, оставленные... хм, чем-то. Если что и защищало город, так это залежи мейлиновой руды, которые за эти столетия были полностью исчерпаны. К сожалению, найти её сейчас почти невозможно. Хотя, если судить по каменным летописям — наша долина была буквально ею усеяна. В некоторых районах Эльп до сих пор ведутся её поиски, но, увы, безрезультатно.       — Жаль. — улыбнувшись, я только хмыкнул про себя на подобное заблуждение официальной науки. Надо же, перепутать плоть каменных химер с рудой. — Чем ещё удивите?       — Домом совета…       Ну... В общем то, кое в чём они правы. Именно кости порождений Дискорда защищали долину по началу, а потом, артефакты из этих останков стали оберегать ещё лучше. Но времена шли, и магия мёртвых костей просто сгорела в пламени света, заполнившего наш мир, уничтожив все их волшебные свойства.       Под конец экскурсии мы влетели в уютный дворик, заставленный каменными столами и скамьями, отполированными целыми поколениями посетителей до зеркального блеск и прикрытыми подушечками, дабы кое-что не отморозить. На скамейках сидели почти только одни единороги и занимались своими делами. Только за крайним столом устроилось трое оленей, да поодаль сидела пара массивных фигур минотавров, налегающих на ароматное сено.       Наше появление заметила только работница этого древнего ресторана, которой оказалась милая серенькая единорожка с веснушками, бывшая дальней родственницей моего гида. Молодая кобылка подскочила к нашему столу и тут же заворожёно уставилась на меня. Ну да. Наверное, в первый раз аликорна в своём заведении увидела.       — Чего желаете? — произнесла она искренне ласковым тоном, и я на секунду задумался, просматривая ассортимент блюд из её разума.       — Мне тройную порцию грибов в молочном соусе с зеленью и кисть золотого винограда. — я сделал выбор в пользу местных блюд, которыми по праву славился этот край.       Пусть виноград произрастал немного южнее, но тоже близко, а грибы испокон веков были местной едой, наравне с цветами и люцерной, что в изобилии произрастали на склонах Эльпийских долин. Но что интересно, грибы здесь выращивали в подземных садах. Прямо, как у чейнджлингов. Наследие давно ушедших эпох, когда на этих проклятых камнях не росло ничего другого. Ну и, конечно, молоко тут никогда не было проблемой. Как, в общем-то, везде.       Проведя передней ногой по столу, я увидел прошлое этого места, которое меня заинтересовало, пока официантка старательно записывала заказ. Высунув от усердия язычок, единорожка усердно строчила довольно витиеватый заказ Вульфа. Да и в её голове мелькали интересные образы, связанные с ним.       — Это всё? — поинтересовалась официантка, наконец, справившись со всеми записями.       — Нет. Принесите нам ТЕ шахматы. — от моей просьбы, серенькая единорожка на секунду замерла в нерешительности, потом, замявшись, оглянулась, но получив кивок от моего проводника, во вспышке телепортации метнулась в здание ресторана.       Откинувшись на сотворенную магией спинку, я с наслаждением потянулся и вдруг хлопнул накопытниками, привлекая внимание всех присутствующих. Но никто даже не обратил на меня внимание, отчего на лице Вульфа застыло недоумение. Похоже, до него только что дошло, что это особенность всей нашей экскурсии. Он так сосредоточился на мне, что напрочь забыл об окружающем мире, который всю его жизнь был его домом.       — Не люблю излишнее внимание. — пояснил я, и с этими словами, потыкал в купол магии, всё это время окружавший нас, и заставляя его на секунду проявиться. — Поразительно, на что способна невинная иллюзия пустоты. Мы, вроде как, есть, но для остального мира нас не существует.       — Да, тонкая работа. — поддакнул с восхищением старик, а я только хмыкнул на замечание этого, с позволения сказать, архимага. — Принц, вы никогда не думали заняться преподаванием магии? Так сказать, передать свой колоссальный опыт потомкам?       — Которые умрут раньше меня? — я фыркнул в ответ. — Нет, благодарю вас. Я как-нибудь без этого обойдусь. Тем более, у меня и так слишком много дел.       — Но Вы могли бы прочитать небольшой курс лекций. — мой собеседник не сдавался и закинул ещё один крючок. — Наверняка, от слушателей отбоя бы не было. Вы бы прославились на весь мир!       Меня от такой перспективы аж передёрнуло!       — Я, вроде как, бессмертный аликорн, управляющий движением луны, и соправитель огромной страны. Зачем мне ещё больше известности? — улыбнувшись, я самым наглым образом приготовился врать, безмятежно смотря в пытливые глаза волшебника, что ловил каждое движение моих лицевых мышц. — На самом деле, я мало что могу дать подрастающим поколениям. Современная магическая наука шагнула так «далеко» за эту тысячу лет, что я только начинаю осознавать всю грандиозность Ваших Великих открытий. Да мне ещё не один год потребуется, дабы вникнуть во все эти невероятные достижения. Ну, в самом деле, что я буду преподавать? Архаичные заклинания тысячелетней давности? Право, это просто смешно.       — Конечно, это так. — согласился с моими доводами единорог. — Но Ваше мастерство создания заклинаний... Да ещё такая тонкая работа... Я ещё ни разу не видел ничего подобного. Вы могли бы помочь овладеть подобным искусством не только молодым ученикам, но и заслуженным магистрам.       — Вроде Вас? — хмыкнул я, на что получил обезоруживающую улыбку. — Но проблема в том, что я не владею какими-то там тайными знаниями. Просто долгая практика, что заточила мой рог до нужной остроты. Это позволяет мне творить очень тонкую магию и оперировать большими энергиями. Никакого чуда. Просто тысяча лет практики. На луне, кроме как заниматься магией, делать было вообще нечего.       — Неужели, всё было так плохо? — явно опечалился мой визави.       — Хуже, чем Вы можете даже вообразить. Сплошной серый камень, да космическая пустота. Только над головой висит Эквестрия, освещённая серебристым светом луны. И так год за годом, десятилетие за десятилетием, столетие за столетием. Самое поразительное то, что я с ума не сошёл за эту бездну времени в одиночестве.       — Действительно, удивительно! Как Вам это удалось?       — Не знаю. — я пожал плечами. — Но очень быстро я заметил, что мой разум начал деградировать. Мысли становились вялыми, и даже простые дела давались со всё большим трудом. Вот тогда я и занялся магией, просто потому, что больше нечем было заняться. Ежедневно оттачивал своё мастерство контроля и доводил до совершенства известные мне заклинания, а потом, это стало моей привычкой, переросшей в образ жизни. Век за веком я, подобно восточным монахам, оттачивал своё мастерство самоконтроля и владения магией, и в итоге, имею то, что имею.       Улыбнувшись, я наблюдал за лихорадочным потоком мыслей своего собеседника. Тот обдумывал мои слова, пытаясь на ходу переварить полученную информацию и сделать соответствующие выводы для дальнейшего разговора.       — Шахматы. — наконец, наш разговор прервала юная единорожка. Она аккуратно пролевитировала на наш стол игральную доску, внутри которой лежали вытесанные из гранита фигурки, и с поклоном удалилась.       Перед нами было настоящее древнее произведение скульптурного искусства, выточенное из серебристого и чёрного камня и до сих пор не утратившее своей красоты. Эбонитово-чёрный соседствовал с серебристо-белым, разделённый идеально прямыми линиями клеток, а искусно выполненные серебристым камнем иероглифы, ободком опоясывали окантовку доски и складывались в текст на имперском языке. Пусть метод записи был довольно специфический, но расшифровать его было в моих силах.       «Луна, если ты читаешь эти строки, значит, я уже умер, так и не сумев отблагодарить тебя за всё, что ты для нас сделала. Эти шахматы мой подарок тебе. Надеюсь, когда-нибудь они попадут в твои копыта. Твой друг, Пионер».       Я почувствовал, как у меня что-то сжалось в груди, а на глазах пытаются выступить слёзы, но постарался не выдать захлестнувших эмоций. Я, всё-таки, нашёл их спустя тысячу лет, и теперь могу выполнить последнюю волю усопшего. Надо будет спросить сестру, может всё же выйдет найти его душу и отблагодарить за его вклад в становление нашего мира? Всё-таки, он так много сделал для нас всех.       — Знаете, — отвлёк меня от размышлений мой экскурсовод, — По легенде, эти шахматы создал сам Пионер, в дар своей возлюбленной пони.       — Да неужели? — хотя ситуация меня и забавляла, но я не верил в такие совпадения. — И почему же они находятся здесь?       — Эта таверна была построена ещё при его жизни и перед смертью он просил живущих здесь единорогов передать свой подарок ей, сколько бы времени на это не потребовалось.       — Но он же, вроде, умер своей смертью, в старости?       — Да. Во всяком случае, в скрижалях записано именно так.       — Тогда, как они могли передать подарок ей? Она же должна была тоже состариться.       — Ну, конечно же, она давно мертва. — кивнул единорог, бережно доставая фигурки из доски. — Это просто красивая легенда, не более. Но уверяю Вас, это подлинная реликвия того времени, сыграть которой непередаваемое удовольствие!       Сами фигурки были под стать доске. Выполненные с величайшим мастерством, они были словно живые. Пешки-земнопони, закованные в броню и вооружённые разным древковым оружием. Слоны и кони в виде пегасов с расправленными крыльями, ладьи и ферзь были единорогами, готовыми кинуть во врага заклинание. Ну, а королями были, соответственно, аликорны. Один чёрный, другой серебристый. Причём, в те времена, из-за влияния лунной магии, я был именно серебристым аликорном. Эта фигурка была сделана настолько искусно, что, по сути, являлась моей маленькой копией. При том, что чёрный аликорн был подозрительно похож на Найтмер Мун. Неужели, его гений предвидел и это, или просто так совпало?       — И что, любой может попросить их для игры?       — Не совсем. — улыбнулся мой собеседник, заканчивая расставлять искусно вырезанные фигурки на доске. — Только один раз за жизнь можно попросить вынести эти шахматы на одну партию. Таковы священные обычаи. И само собой, кому попало их не вынесут.       — Но, я так понимаю... Вы можете сыграть больше одного раза? — в ответ, только хитрая улыбка. — Вы ведь специально привели меня сюда ради этой игры?       — Сдаюсь-сдаюсь. Вы меня раскусили! — хохотнул единорог, шутливо поднимая передние ноги. — Если хотите, можете сыграть с кем угодно, но здесь и сейчас. Одна игра, один выбранный Вами соперник. Таковы незыблемые правила этой доски.       — И сколько же раз Вы уже играли?       — Трижды. Дважды по молодости и глупости с другом. — в голосе мага звучала печаль. — Целых две игры за полчаса. Игры, которые для нас тогда не значили толком ничего, кроме, разве что, возможности коснуться реликвии. Мы были молоды и глупы и считали, что сможем увековечить наши имена красивой игрой, но увы, сыграли как посредственности, и упустили свой шанс обрести бессмертие в камне.       — А теперь? Вы считаете себя достаточно хорошим игроком для запоминающейся партии? Любопытно будет сыграть с сильным соперником.       — Смею надеяться, что не разочарую Вас, принц. Если, конечно, Вы сами умеете играть. — хотя он и старался, но часть истинных чувств прошла сквозь маску его самоконтроля.       Бедолага думал, что сможет не только дать мне бой, но и победить. Крайне наивно и самонадеянно с его стороны. Но, с другой стороны, он действительно был отличным игроком. С ним будет сложно играть, если я дам ему фору в несколько фигур. Достаточно сильную, дабы нивелировать разницу в наших уровнях. Заодно, закрою ему разум, дабы даже случайно не услышать ход его мыслей, и тем, сделаю игру максимально честной.       Я утвердительно кивнул на предложение старого архимага.       — Немного балуюсь на досуге, так что, давайте сыграем партию. Это поможет скоротать время до саммита и размять мозги.       — Замечательно! Итак. Вы согласны сыграть со мной?       — Да. Давайте начнём.       — Вы, как хозяин игры, выбираете стороны.       — Всегда играю за чёрных. — захваченная полем телекинеза доска взмыла в воздух и, совершив разворот, опустилась на стол соответствующей стороной.       Давать фору, так давать.       — Даже так? — хотя выражение лица у мага и было непроницаемо, как и мысли, я уловил лёгкое сомнение в его чувствах. — Ну, что же. Тогда, приступим.       Первая фигура пришла в движение и в следующую секунду душа Вульфа вспыхнула маленькой звездой, разгоняя магию его духа до предела и наделяя его частичкой своих знаний. Я удивлённо воззрился на всё происходящее. Вот это да! Воля души сделала единорога уже не совсем смертным, а, скорее, полубогом, пусть и не надолго. Но если сила того пришельца из иных миров разрушала его самого и опустошала его высшую сущность, то сейчас всё было по-другому. Я видел в тонком астральном плане, как душа архимага аккуратно стимулировала духовное тело своего воплощения, выводя его на пик интеллектуальной мощи и, одновременно, делилась идеями, позволяя отчасти использовать свой колоссальный опыт прошлых жизней. Я даже не знал, как реагировать в подобной ситуации. Неужели, эта игра так важна для его души? Не понимаю...       Но раз так, то какие тут поддавки? Ещё не факт, что у меня выйдет победить его в таком состоянии духовного просветления. Во всяком случае, эта партия обещает быть очень сложной, а от того, и в разы интересней!       — Пешка е2 на е4. — первый ход сделан, и игра началась.       Делаю ответные ходы без всяких скидок и моделирую развитие ситуации с максимально сильным противником. Противником, способным по-настоящему удивить даже бога.       «Тень, в чём дело? Почему возле тебя так ярко светится душа?» — взволнованный голос Селестии на секунду отвлёк меня от игры.       Проклятье! В самый неподходящий момент! Ну, конечно, она не могла не заметить подобного и сразу решила проконтролировать этот момент.       «Пока не знаю. Мы просто сели играть в шахматы с главой местной гильдии магов и его высшая сущность вдруг решила помочь своему духу. Да и вообще, у меня такое чувство, что она вела его к этому финалу. Словно для неё очень важна игра... именно со МНОЙ.»       «Будь аккуратным. Она пока ещё не встала на путь саморазрушения, но уже близко подобралась к нему. Даже для его достаточно развитой души, это уже не безопасный предел и дикая перегрузка возможностей. Если они шагнут дальше, разрывай контакт. Они не должны пострадать.»       «Может, тогда ты сама поговоришь с его высшей сущностью?»       «В таком состоянии она глуха к посторонним, а вот ты, брат, вполне можешь войти с ней в контакт и получить ответы. Если только, для неё ты желанный собеседник, а не враг, которого надо жаждет победить любой ценой.»       «Понял. Постараюсь не навредить.»       «Я подстрахую, если что.»       Дебют партии прошёл нестандартно, вынуждая меня искать всё новые и новые варианты развития ситуации. Моделируя игровые ходы наперёд, я всё больше убеждался, что играю против Настоящего Гения шахмат, который, к тому же, вышел за грань возможностей смертных и сейчас мало чем уступал мне в мастерстве или возможностях прогнозирования ситуации. Единорог ловко уходил из десятков моих ловушек, где один не идеальный ход вполне способен стать приговором, и, одновременно, он сам расставлял многоходовые капканы на меня, вынуждая крайне ответственно относиться к любому перемещению фигуры на игровой доске.       Это была игра, в которой мы не имели права давать даже минимальное преимущество друг другу, иначе, исход партии был бы предрешён мгновенно. Мне же просто не хватало ресурсов, дабы продавить его защиту хоть где-то. Все мои атаки были идеально парированы и могли в любой момент обернуться смертоносной контратакой.       Это было по своему прекрасное сражение. Игра умов и душ, в которой фигурки были всего лишь отражением нашей воли. Танцуя на доске, они постепенно перемещались на стол, освобождая всё больше пространства для манёвра, но это так и не давало ни одному из нас хоть малейшей капли преимущества, оставляя обе стороны зеркально равными по силе. Слишком мы хорошо прогнозировали действия друг друга и никак не могли довести дело до победы. И чем дальше заходила партия, тем отчётливей я понимал, что мне не победить этого смертного. Да, конечно, и он не сможет победить меня, и партия сведётся к ничьей, что станет его подлинным триумфом как шахматиста. Однако мне казалось, что завершать такую партию ничьей — это просто кощунство. Ну, что же. Он заслужил победу и я капитулирую перед его искусством. Ведь, будь мы равны в возможностях, у меня не было бы и тени шанса на ничью.       Я делаю одну очень малозаметную ошибку, перемещая слона вместо ладьи, а потом с хитрецой смотрю в его глаза и улыбаюсь. О, да, дружище! Я поддался самую капельку, но ты заслужил эту ошибку своей игрой. Если, конечно, ты вообще заметишь её и сможешь воспользоваться моей «оплошностью».       Что же. Он меня не разочаровал. Пара секунд и его конь взмывает в воздух, дабы стать вестником моего поражения. А он быстро нашёл путь к победе, и теперь каждый мой ход будет только ухудшать ситуацию. Не важно, как я теперь буду играть, любые действия уже бесполезны. Если он не совершит ошибки, то партия завершится через двенадцать ходов моим безоговорочным поражением. Но эти двенадцать ходов — ему ещё надо найти. И если он допустит хоть одну ошибку в эндгейме, то я воспользуюсь ею без колебаний.       Партия резко ускорилась, и теперь фигуры летали в облачках нашей магии одна за другой, почти без зазоров во времени. Всё понятно. Он нашёл эти ходы и теперь просто додавливал меня, быстро, чётко и безошибочно выигрывая эту партию. В конце концов, Вульф заставил меня уронить аликорна на доску — за три хода до неизбежного мата.       — Сдаюсь. Это была великолепная игра. — я протягиваю копыто для дружеского касания.       — Для меня было честью сыграть с Вами, принц. — его копыто тянется к моему и я уже знаю, что будет дальше.       Вспышка магии его души, и между нами устанавливается ментальный канал-связь. Я немного корректирую восприятие этой связи, помещая наши разумы в залитую лунным светом пустоту, где мы оказываемся втроём Я, Вульф и очень похожая на него проекция его души. Пусть это только иллюзия происходящих процессов, но иначе, волшебник рискует сойти с ума.       Теперь сомнений быть не может. Маунтин Вульф — это реинкарнация Пионера. Причём, далеко не первая на нашей планете. При этом, очень существенная часть его души была сформирована именно Пионером, поэтому, вполне можно считать его душу именно им.       — Что происходит! Где мы! — пожилой единорог закрутил головой, не понимая, что происходит вокруг и почему он так странно себя ощущает.       — Нигде, мой милый друг. Это только проекция наших разумов. — я с улыбкой показываюсь паникующему духу, принимая облик серебристой принцессы Луны. — Здравствуй, Пионер. Давно не виделись.       — Я давно не ношу это имя, Луна. Теперь я Маунтин Вульф. — но при этом, душа единорога буквально сияла от радости. — И мы обыграли тебя в шахматы!       — О, да. — я снова не сумела сдержать улыбки. — И после этого ты говоришь, что ты не Пионер? — подхожу ближе и вглядываюсь в саму его суть. — Не находишь это странным?       — Нет. Мы все хотели увидеть тебя. Все мои прежние воплощения! — Золотистая сфера души начала сиять ярче, сменяясь передо мной десятками образов. Аликорны древней Империи, земнопони, единороги, пегасы и даже один золотой дракон. — Мы хотели увидеть ту, что дала нам цель и изменила нашу судьбу. Ту, что дала нам силы стать чем-то большим, чем просто живое существо. Благодаря тебе мы можем нести свет и любовь. Спасать жизни так же, как и ты. И мы всё ещё любим тебя, принцесса Луна, несмотря ни на что, поэтому возрождаемся в этой вселенной раз за разом. В этом городе или неподалёку от него, но каждый раз делая его всё лучше и красивее. И всё это в надежде, что ты однажды найдёшь нас снова. Как видишь, мы оказались правы!       Я с трудом подавила готовые вновь выступить из глаз слёзы. Да уж. Любовь порой толкает существ на безумные вещи и конечно, души не исключение из правил. Скорее, наоборот, именно их воля наиболее сильна в этом и они сильнее всего подвержены этому счастью и, одновременно, проклятью. Вот только, я не знаю, что мне теперь делать, когда они достигли своей цели?       Я принялась тщательно подбирать слова.       — Знаешь, я уже давно не та кобылка Луна, что ты повстречал давным-давно.       — Мы знаем и радуемся твоим успехам, — как ни в чём не бывало, ответила многоликая душа. — И мы никогда не думали, что ожидаем встречи с богом. Но ведь ты не была им тогда?       — Верно. Не была, но стала им тысячу лет назад. — я почти касаюсь «носа» этой многомерной разумной сущности и анализирую то, что вижу, одновременно любуясь его душевной красотой. — Вы тоже не так далеки от божественного статуса. Ещё несколько воплощений, и Вы сможете породить достаточно сильный дух.       — Так скоро? — сущность снова принимает облик удивлённого жеребца-единорога. — Мы не предполагали... Насколько на самом деле сильны.       В ответ, я ласково провела крылом по призрачной гриве Пионера.       — В идеале, три-четыре жизни, и у вас появится шанс. Я немного помогу Вам пройти этим путём, а теперь, отдыхайте. Вы слишком сильно выложились в этой партии. Вам требуется отдых, дабы восстановиться.       — Мы можем ещё продержаться…       Но я не даю душе закончить фразу и целую её в губы.       Я щедро дарю свою любовь и душевную энергию этой вымотанной тонкоэнергетической сущности, которой, иначе, потребуются годы на восстановление, а возможно, и смерть текущего воплощения. И всё, из-за столь безрассудного порыва. А так, надеюсь, за пару недель она полностью восстановится, если снова глупостей делать не будет.       Мгновение, и всё заканчивается. Мы снова возвращаемся в материальный мир, который ничуть не изменился, пока мы изображали из себя статуи. Только Вульфу немного поплохело от отката, вызванного новыми знаниями, которые он невольно мимоходом подцепил у себя, пока был так плотно соединён со своей душой моей силой.       Подняв шахматы в воздух, я сложил их обратно в доску и принялся неспешно создавать идеальную копию. Пока Вульф пытался придти в себя и тряс головой, мучительно осознавая все открывшиеся ему знания, что передала ему его высшая сущность, пользуясь возможностью. Я отчётливо видел, как его аура стала ярче и развернулась гораздо шире от открытых ему тайн цикла перерождения и духовного развития. И всё это для того, чтобы у него было понимание конечной цели, а уж путь он выберет сам.       — Ваш заказ. — немного опасливо подошла припозднившаяся единорожка, расставила еду на столе и, получив кивок, забрала настоящие шахматы, но в конце она всё же не удержала своё любопытство. — Кто выиграл?       — Он.— я кивнул в сторону уже более менее оклемавшегося архимага. — Пусть победа далась ему очень тяжело. Ах да! У Вас же надо оставлять запись партии?       — Если Вы этого пожелаете. — напустив на себя строгий вид, малышка закончила. — Только лучшие партии увековечиваются в камне. Остальные истлевают со временем.       — О! Это была великолепная партия, достойная записи! — я быстро создаю свиток с подробным ходом игры. — Думаю, знатоки оценят её красоту.       — Непременно. — немного помявшись на месте, единорожка ушла, на ходу вертя головой и удивляясь, почему это никто не обращает на нас никакого внимания?       Неспешно вкушая маринованные грибочки в молочном соусе, я завершал создание точной реплики доски и фигурок, одновременно наблюдая, как контуженный единорог неспешно приходит в себя. Всё-таки, ему тоже хорошо досталось. Слияние с душой, пусть и такое слабое, это не шутки. Скорее всего, ещё не одну неделю оно будет давать о себе знать несмолкаемым вихрем философских мыслей и общим недомоганием.       — Что это было? — наконец, он сумел совладать с собой и поднял покрасневшие глаза на меня, вцепившись в стол для лучшего равновесия.       — Ваша душа решила сыграть со мной в шахматы. — проговорил я тоном, словно ответил который час, отчего глаза единорога ещё больше округлились. — Помнится, Пионер пытался обучить меня этой игре в прошлом, но, увы и ах, мы расстались с ним раньше, чем хотелось. Так что наша партия завершилась сегодня, спустя более полутора тысяч лет. Но, как говорится, — я подмигнул, — Всё хорошо, что хорошо кончается.       Продолжая наворачивать грибочки, я любуюсь на свежесозданные фигурки, расставленные на доске. Теперь у меня будет доска для особенных игр, а тут пусть останется древняя реликвия. Раз полторы тысячи лет была, то негоже забирать её, пусть даже она и принадлежит мне.       Потом я снова перевёл внимание на ошарашенного моим объяснением архимага.       — Советую Вам, дорогой Вульф, вернуться домой пораньше и как следует осмыслить произошедшее. Тем более, что Вы ещё долго будете не в форме после сегодняшнего триумфа. Всё-таки, у Вас вышло обыграть бога, пусть и в шахматы. Гордитесь. Подобное деяние достойно быть занесено в анналы истории. Как ни как, Вы первый.       В ответ мне была лишь страдальческая тишина, да медленно двигающееся в небесах солнце, которое скоро будет сдвинуто к самым вершинам гор. Ну, что же. Значит и мне пора подготовиться к движению луны. Пусть она сейчас и на другой стороне планеты, но для моей магии это несущественная деталь.       А после того, как над этим материком солнце сдвинется, отмечая полдень, мне надо будет отправляться на саммит. Благо, он будет проходить чуть-ли не через улицу, в каких-то трёхстах метрах от этого легендарного ресторана.       Аккуратно вытирая губы салфеткой, я не мог сдержать предвкушающею улыбку. Пора нам строить стены нашего Общего Дома, раз сестра уже залила отличный фундамент. Ведь, после сегодняшнего моего выступления, мир уже никогда не будет прежним. История навсегда изменит свой ход, по нашей воле свернув на новый путь. Пусть они думают, что прибыли обсудить Кристальную Империю, но на самом деле, Селестия собрала их совсем по иной причине. Куда как более важной, чем реликт древней истории, который скоро растворится в современном мире.       Угроза же вторжения только обостряет потребность в реформах, дабы ни один шпион не заметил даже косвенных признаков нашего знания и не доложил своим хозяевам о наших слишком активных приготовлениях.       Итак. Ставки подняты до предела. На кону судьба всего нашего мира, и вечная война уже стучится к нам.